Верни меня прежнего

Джон… Звук упавшего тела сзади отвлёк Шерлока всего на секунду, но и этого хватило, чтобы получить чем-то тяжёлым по голове и провалиться в забытьё, волнуясь лишь о том, чтобы с Джоном ничего не произошло. Раньше, если бы Холмсу сказали, что он будет переживать о другом человеке, догоняя преступника, или думать о ком-то в последнюю минуту, перед тем как отрубиться, то он ответил бы, что этот человек совершенно его не знает. Но прожив с доктором Ватсоном несколько месяцев, он понял, что это не так. Шерлок настолько привык к постоянному присутствию Джона, что уже не мог без него. Начать даже с того, что Джон просто идеальный собеседник для Холмса, он всегда внимательно выслушает, не перебьёт, самое главное — не заткнёт, да ещё и комплиментов наговорит, поэтому Шерлоку всегда хочется тянуться к нему, как светлячку к свету. -…именно поэтому его решили убрать, а что до служанки, то она и вправду ничего не знала, — Шерлок растягивал слова, давая Грегу время, чтобы записать. -Это потрясающе, Шерлок! — тепло улыбаясь, отозвался друг. -Джон, я же просто перечислил очевидные факты и… -Все равно, — перебил его Джон, — все равно потрясающе.- И улыбнулся ещё шире. С Ватсоном детектив осознал, насколько одиноким был всё это время, что приходил он в пустую квартиру, что разговаривал чаще всего сам с собой, но с Джоном всё это изменилось. Возвращаясь домой, он мог озвучить этот очевидный факт, хотя и не любил их вовсе, но для доктора всегда будут исключения. -Я вернулся, Джон. -Отлично, а теперь я хочу услышать всё, всё, — с искренним интересом отвечал Ватсон. Мысли об одиночестве никогда не посещали его, зная, что рядом всегда есть замечательный Джон, с которым даже молчание иногда становится уютным. А через какое-то время Шерлок удивился, как он до этого ещё нормально функционировал, ведь после расследования Джон всегда заказывал, а иногда и сам готовил очень вкусный ужин и заставлял Шерлока съесть целую тарелку, о чём сам бы детектив не позаботился. Но эта забота была приятна ему, то, как трогательно Джон следил за ним, за его организмом, буквально очаровывало. -Шерлок Холмс, если ты сейчас же не съешь это, то я накормлю тебя силой, — Джон стоял перед ним, держа в руках тарелку с жаркое и вилку. -Джон, я… -Скажешь, что не голоден, и я вот этой вилкой, — он перевёл взгляд на прибор в его руках, — возьму еду, — затем подцепил кусочек мяса и снова перевёл взгляд на детектива, — и буду кормить тебя сам. -Хорошо, хорошо! Давай сюда свою тарелку, — еле сдерживая смех, бормотал Шерлок, а вскоре к нему присоединялся и Джон. В итоге сквозь смех один оставался накормлен, а второй довольным за первого. Холмс некоторое время проводил эксперименты, наподобие того, сколько минут он сможет продержаться и не посмотреть на соседа, сидящего рядом, читающего газету или, к примеру, пьющего чай. Так вот, больше минуты он выдержать не мог. Череда экспериментов каждый раз подтверждала, что Шерлок, говоря человеческим языком, влюбился. То, что его выбор пал на мужчину, его не удивило, удивительно было бы, влюбись он в одну из женщин, тех, кто вечно не может решить, что одеть, и волнуюется по каждому поводу. Противоположности притягиваются, так гениальный, умный, рационально мыслящий Шерлок притянулся к доброму, решительному и храброму Джону. Холмсу были чужды отношения и все эти проявления чувств, но иногда он и сам не замечал, как искал прикосновения, передавая доктору кружку, ручку, куртку или ту же улику. Обычное прикосновение пальцев, но зато на душе становилось светлее и легче. Наблюдательность детектива сыграла только ему на руку, он заметил, что Джон частенько засматривается на него дольше 20 секунд или бросает восхищённые взгляды. Но Шерлок мыслил логически и понимал, что эти все восхищения для его мозга, а не для него. Он не обижался, понимал, что такого, как он, сложно полюбить, и был благодарен Джону за то, что у них уже и так есть — неопределённого характера химия (Холмсу нравилось думать, что интимного, потому что-то, как они хрупки в прикосновениях, да и вообще, по отношению к друг другу, по другому не назовёшь) и привязанность, основанная на дружбе. Порой Шерлок не выдерживал всех этих чувств, в силу того, что плохо в них разбирался и срывался на Джоне, который, обижаясь, всегда шёл проветриться на улицу, а Холмс мучился угрызениями совести, коря себя за то, что обидел единственного дорогого ему человека. После этого, по обыкновению детектив заваривал чай Джону, вернувшемуся с прогулки, и рассказывал ему какую-нибудь смешную историю, и все обиды забывались, жизнь продолжалась, а чувства только усиливались с каждым днём. -В итоге весь август того лета Майкрофт не разговаривал со мной, — предаваясь воспоминаниям и улыбаясь искренней улыбкой, рассказывал Шерлок. -Вечная война братьев, да, Шерлок? — держась за живот и громко смеясь, шептал Ватсон. Позже он вставал, клал руку на плечо детективу и желал спокойной ночи, получая в ответ те же слова и тёплый взгляд. Джон уходил спать, не зная, что детектив ещё долго чувствовал след прикосновения. Последнее время Шерлок часто порывался рассказать другу о своих чувствах, но умом понимал, что может разрушить эту идиллию между ними, которою он ни с кем не создавал за всю свою жизнь. Ему требовалось расследование, загадка, чтобы отвлечься. И на этой неделе Шерлок взялся за дело одной семьи, у которой бесследно исчез сын. Поначалу детектив уверял, что это скучное дело, наверняка, парень сбежал с симпатичной девушкой, но семья утверждала, что их сын был увлечён журналистикой и строил карьеру, поэтому пока не заводил никаких отношений. Вскоре обнаружилось, что 7 месяцев назад ещё у одной семьи так же пропала дочь, которая тоже якобы была увлечена карьерой, но бесследно исчезла. Становилось интереснее, посему Шерлок запросил похожие исчезновения за последние пару лет. Оказалось, что за 2 года исчезло так же 3 парня и одна девушка. Исчезновения происходили в начале года и в конце, то есть 2 раза в год, а похищенные, как вычислил Холмс, являлись любителями делать карьеру, а не устраивать личную жизнь. Все дела были закрыты, просто за неимением никаких следов или улик. Детектив вместе с Джоном опрашивали семьи и близких родственников, друзей похищенных, осматривали их комнаты, но ничего не указывало на то, из-за чего их могли похитить. Они будто просто испарились и всё, но такого не могло быть, что Шерлок и собирался доказать. Но к зацепке их привело то, что за ними начали следить, как объяснил детектив Джону. Так они и оказались бегущими вечером по переулку за предполагаемым подозреваемым. Когда Холмс получил удар по голове, а Ватсон укол в шею. Очнувшись, детектив увидел перед собой инспектора, который обеспокоенно его рассматривал. Первой мыслью было… -Джон? Где он? -Шерлок, я.. — Лестрейд отвёл взгляд. -Грег, где он? — Холмс как никогда хотел узнать ответ, но в тоже время уже понимал, что знает его. Сердце, казалось, выпрыгнет из груди. -Его похитили, Шерлок, прости, — Лестрейд сам не знал, за что извиняется, но лицо детектива было таким убитым и скривлённым в гримасе боли, что он не мог не извиниться. После этого его Джон, его дорогой Джон просто исчез.