Стальные пещеры

Кастиэль провёл Дина в другую комнату, и при виде поднявшего голову при их появлении человека Дин ошарашенно заморгал. Это был… На него смотрел ещё один Кастиэль. Только этот второй Кастиэль расплылся в широчайшей улыбке, представить которую на лице робота было сложновато, хлопнул в ладоши и вскочил из-за стола. — Детектив Бейли! — воскликнул он, подходя совсем близко, но руки, впрочем, не подавая. Хотя, кто знает, может, это было не из-за брезгливости, а по причине вообще отсутствия у космонитов подобного приветствия. — Как вы думаете, кто я? Дин умел быстро брать себя в руки и соображать. На долю мгновения он принял было незнакомца за второго робота, но успел вспомнить, что Кастиэль назвал себя единственным в своём роде. — Полагаю, космонит, послуживший моделью для создателей Р. Кастиэля, — сухо сказал Дин. Космонит недовольно наморщил нос. — Почти, — ответил он. — Я и есть создатель Р. Кастиэля. Доктор Джеймс Новак. Не посчитайте за проявление тщеславия — просто казалось неэтичным украсть чью-то внешность… да и моя всегда под рукой. Как вам нравится моё творение? Дин и сам в присутствии роботов обычно говорил о них как о неодушевлённых предметах, но Р. Кастиэль был всё-таки чем-то другим, и слова доктора Новака его покоробили. — Мы познакомились совсем недавно, — сказал он ещё суше. Доктор Новак хмыкнул: — Видели бы вы, какой у вас был глупый вид, когда вы вошли! — Дин окончательно решил, что Новак ему не нравится. Меньше всего ему нравилось выглядеть глупо. Да, даже меньше, чем разруливать межпланетные конфликты на пару с космонитскими роботами. Кроме того, этот робот раздражал Дина куда меньше, чем его создатель. — Но сейчас вы видите разницу между нами? О, не стесняйтесь, можете наклониться ближе и рассмотреть меня. Дин наклоняться не стал: более многочисленные и подвижные морщинки на лице Новака он заметил и без того, как и его куда более заметную эмоциональность и непоседливость. В конце концов, он был полицейским. — Вижу, — коротко ответил он. Новак потёр руки. — По окончании расследования я попрошу вас ответить на кое-какие мои вопросы, ладно? — возбуждённо спросил он. — В конце концов, к созданию Р. Кастиэля я шёл столько лет… Это на вид я вашего возраста, детектив, а на самом деле мне сто шесть лет. М-да… Но вы не против, если мы с вами устроим небольшой эксперимент? Прошу вас, отвернитесь, и мы с Р. Кастиэлем поменяемся местами — или нет… а вы попытаетесь угадать, кто из нас кто… видите, я даже специально оделся так же, как и Р. Кастиэль. Ну что? Дин обречённо отвернулся и обернулся снова. Космонит и робот приняли одинаково расслабленные позы и сохраняли одинаковую невозмутимость лиц, глядя куда-то перед собой. Вот только морщинки и разный оттенок синевы во взгляде никуда не делись, и Дин, не церемонясь, ткнул Новака в грудь пальцем: — Вы человек. — Уу, — разочарованно протянул тот. — Давайте ещё раз, но мы с Р. Кастиэлем станем к вам спиной. Дин скрипнул зубами, и Кастиэль заговорил впервые за то время, что они были в кабинете: — Доктор Новак, у нас с детективом Бейли важное расследование. После этого последнего эксперимента мы должны будем уйти. Голос. У них были совершенно разные голоса. Голос робота был ниже, бархатистее и… ну… вообще. Новак вздохнул, а Дин с благодарностью посмотрел на Каса, не уверенный, впрочем, что тот в состоянии будет растолковать его взгляд, и снова отвернулся. Со спины распознать робота и космонита было немного тяжелее, но плечи Кастиэля были расправлены прямее, и у Новака чуть дрогнули пальцы, так что Дин снова бесцеремонно ткнул его пальцем в спину, и они попрощались; пришлось, правда, пообещать ответить потом на его глупые вопросы. Как вообще такой неприятный тип мог создать что-то настолько крутое, как Кастиэль? До Космопорта Дина довёз служебный автомобиль (иных, кроме служебных, в городе и вовсе не было уже лет восемьсот), но, конечно, дожидаться его не стали. Автомобилей в Управлении было мало, а топливо было дорогим. Его добывали за пределами города — и, конечно, добывали роботы. Ни один землянин не отважился бы выйти за пределы города. Город был надёжным убежищем, укрывавшим своих жителей со всех сторон своими стенами и крышей, город был их домом; Дин не представлял, как космониты могут жить иначе. Выйди за пределы города — и ты останешься один против вселенной; вернись в его стены — и снова станешь частью многомиллионного организма. Так что на всех сельскохозяйственных и добывающих работах были заняты роботы. Забавно — изобрели роботов на Земле, а в быт прочно вошли они на Внешних Мирах… и космониты жить без них не могут и ведут себя так, словно это их достижение… Дин направился к транспортным дорожкам. Ближайшая к нему двигалась совсем медленно, ненамного быстрее его самого, но скорость каждой следующей была выше, чем у предыдущей, и дальняя уносила своих пассажиров уже на шестьдесят километров в час, если не больше. Кастиэль вряд ли умел ими пользоваться — такие были только в земных городах, — и Дин стал переступать с одной на другую медленнее, чем обычно, отчего чуть не рухнул: всё-таки он привык двигаться по ним, не задумываясь. Кастиэль, впрочем, легко поспевал за ним. — Не замедляйся из-за меня, — сказал он Дину. — Я должен легко адаптироваться к новым условиям. Дин с облегчением вздохнул из-за того, что Кас верно растолковал причину его неуклюжести — хотя какое ему было дело до мнения робота? Они вошли в экспресс, но на входе Дин замялся. — Слушай, тебе вроде как сюда нельзя… тебе ведь не присвоен никакой класс… — Мне присвоили С-6, Дин, — сказал Кас. — Классом выше, чем у тебя. — А, ну отлично. Всё-таки у вас там не лыком шиты, — Дин стал подниматься наверх. — Лыком? Дин обернулся на него через плечо. — Это образное выражение, Кас. Знаешь, что это такое? — Да. Но их в моей базе данных очень мало. Видимо, эту информацию сочли излишней. — Ты можешь подняться ещё выше, — Дин поморщился. Ему самому подняться не позволял класс. — С третьего этажа экспресса вид лучше. — Спасибо, я лучше останусь здесь. — Ты же говорил, тебе интересна Земля. А отсюда вообще ничего не разглядеть. — Ты тоже мне интересен, Дин. — Интереснее, чем незнакомый город? — фыркнул Дин. — Ты первый землянин из всех, кого я знаю. Это уникальный для меня опыт. — Ты всё-таки потише насчёт «землян», — проворчал Дин, оглядываясь. — Ладно, садись. Лиза открыла дверь со своей обычной усталой улыбкой и замерла, увидев Кастиэля. — Привет, — Дин не дал ей заговорить. — Это Кас. Он полицейский из Лос-Анджелеса. У нас совместное расследование. Он останется у нас на пару ночей. Кас, это моя жена Лиза… и мой сын Бентли. Кас с серьёзным видом кивнул обоим, и Лиза приветливо ему улыбнулась. — Вы как раз к ужину, — Дин услышал в её голосе напряжённость и поспешил вмешаться: — Кас уже поужинал в управлении, — при нынешнем жёстком контроле над распределением продуктов отказаться от угощения в чужом доме не считалось дурным тоном. — А я не откажусь от ужина, только сначала приготовь нам нежилую комнату, — хорошо, что у них в квартире комнат всё-таки две. — Постели нам на полу. Лиза, извиняющеся улыбнувшись Касу, оттащила его в сторону и прошептала: — Может, я сниму матрас с кровати? Я и сама отлично посплю на полу… Кас ведь наверняка слышит её шёпот, подумал Дин и покачал головой. — Мы почти и не будем спать, — сказал он. — У нас расследование. Так что мы запрёмся, ты уж извини. Кас, наверное, думает, что они совсем бедные. Да их квартира едва ли больше кабинета Люцифера… и меньше той комнаты, в которой принимал их Майкл Фастальф. Дин изобразил улыбку. Хорошо, что у него в квартире есть хотя бы умывальник… вообще-то он бы сейчас с удовольствием сходил в душ, но не брать же робота с собой и не оставлять же его с женой и сыном… Думай о повышении, сказал он себе. Переживёшь это и раскроешь дело — получишь новые привилегии. И ужины станут вкуснее… и, может, они получат право питаться дома чаще, чем три раза в неделю. Нет, в общественных столовых, конечно, нет ничего плохого, но ведь так здорово иногда поесть не за столом, а забравшись с ногами на диван. А ещё можно будет почаще покупать что-то помимо зимовила с его резким запахом и неприятным привкусом. Каким бы полезным он ни был. Всего пара дней — и это будет позади. Он больше никогда не увидит этого ненормального робота и вообще космонитов. Всего пара дней. Пока он шептался с Лизой, Бен успел взять Каса в оборот. — Вы прилетели из Лос-Анджелеса на самолёте, детектив? – Кас кивнул, и глаза Бентли загорелись. – Ничего себе! Я никогда не летал на самолёте, даже папа не летал! Ещё не хватало, подумал Дин и содрогнулся. — А правда, что самолётами управляют роботы? — Конечно, — встрял Дин, потому что Кас наверняка не знал ответа. – Ни один человек не согласится на такую работу, Бен. — Хоть где-то от них польза, — проворчал Бен. – Вот и слали бы их на такие работы, которыми люди не хотят заниматься, а ещё зачем они нужны? Правда, пап? Дин мгновенно вспотел. Бен не высказывал какое-то редкое мнение, он просто повторял то, что слышал миллион раз дома и наверняка в школе (от одноклассников, конечно, а не учителей, которым не полагалось спорить с курсом правительства). Кас наверняка это понял. Чёрт. Неловко. — Ужин стынет, Бен, — резковато сказал он. – Кас, поставь пока ноутбук заряжаться. Можешь что-нибудь почитать, пока мы едим. Дин постарался не думать о счёте за электричество — повышение, Дин, повышение — и взялся просматривать принесённые Касом на флэшке файлы землян, работающих в Космопорту. — Так, — сказал он спустя пару минут. — Значит, эти четверо работают на своих должностях больше двух лет, эти двое — меньше полугода, а остальные — от полугода до двух лет. — Что это значит? — спросил Кас. Он сидел совсем рядом с Дином, чтобы ему было видно экран ноутбука. Вот только вряд ли у него скоро затекут ноги и он захочет переменить позу. — Те, кто работает давно, уже успели заслужить какое-то доверие. Два года — это много, и не каждый злонамеренный гражданин станет выжидать столько, чтобы совершить преступление. С другой стороны, эти люди лучше остальных знают Космопорт. Например, знают, где расположены камеры — ведь я так понял, что ни Люцифер, ни его робот не были засняты? — Да, — кивнул Кас. — Значит, эти четверо — наименее подозреваемые? — Подожди. Те, кто проработал меньше полугода, знают куда меньше, но есть вероятность, что они устроились в Космопорт с изначальной целью похищения. — А остальные? — Смесь того и другого. Правда, всегда остаётся вариант внезапного и непродуманного преступления, тогда это может оказаться любой… но для этого всё произошло слишком гладко. Попробуй представить, что ты хочешь похитить космонитского делегата… как бы ты себя повёл? Кас ответил довольно быстро: — Не могу представить, что захочу причинить вред человеку. — Ах да, — вспомнил Дин. — Есть же, как их… законы роботехники. Первый — робот не может причинить вред человеку, второй — робот должен исполнять приказы человека, если это не противоречит первому пункту, третий… а, робот должен беспокоиться о своей жизни, если это не противоречит первым двум пунктам. — Не дословно, но по сути верно. — Хочешь сказать, если я прикажу тебе выброситься с верхнего этажа экспресса, ты так и поступишь? — Сложные роботы управляются не только этими законами. То есть, Законы, конечно, первостепенны, но в моём мозгу заложено много условностей. Примитивные роботы исполняют каждый данный им приказ, роботы посложнее — те, которые не противоречат полученным ранее. Некоторые роботы настроены так, что исполняют только приказы своих хозяев. Всё это, конечно, в рамках Первого закона, нарушить который не сможет ни один робот. — Мы отвлеклись, — Дин потёр глаза. — Это всё очень интересно, Кас, но у нас тут человек пропал. Так вот. Если бы я захотел похитить Люцифера, я бы оказался в группе тех, кто проработал меньше полугода… но я постарался бы сблизиться с кем-то из тех, кто в Космопорту очень давно. Попробуем найти таких людей… Может, появится подозреваемый №1. — Мне кажется, ты не подозреваешь никого из этих людей. Дин замялся. — Как тебе сказать, Кас… кто-то из них, конечно, может оказаться нашим человеком. Вполне. Мне просто не нравится, что меня изначально заставляют заниматься только ими. Я бы не стал так сразу отметать гипотезу о том, что похитителем мог быть и кто-то из своих… Он оторвал взгляд от экрана ноутбука, поворачиваясь к Касу, и встретил его серьёзный взгляд. — Возможно, у меня есть какие-нибудь сведения, которые могут тебе помочь, Дин, — сказал Кас, и, чёрт, Дин почувствовал его дыхание на своих губах. Какое дыхание может быть у робота?! Дин оторвал взгляд от губ Каса и слепо уставился в ноутбук. Чёрт, чёрт, чёрт. Кас же наверняка может почувствовать, что его сердце стало биться быстрее или типа того. И глаза у него совсем ясные и влажные… как у человека… — А тебе, э… не запрещено ничего мне рассказывать? — торопливо спросил он. Кас покачал головой, щекотнув его ухо волосами. Кому понадобилось учить робота качать головой? — Я в состоянии отделить данные по делу от данных, которые смогут нанести вред Внешним Мирам. — Хочешь сказать, ты умеешь самостоятельно мыслить? — скептически спросил Дин. Кас серьёзно кивнул. — Именно это, а не моя внешность выделяет меня из массы других роботов. Именно поэтому я не такой, как все. И до этого создавали роботов, способных к творчеству, но это были узконаправленные специалисты: роботы-художники, роботы-композиторы. Они не умели ничего другого. Во мне же способность к творчеству заложена поверхностно. Я могу оказаться никудышным поэтом и превосходным скульптором. Но я могу научиться любому виду… прости, мы снова отвлеклись. Ты хотел говорить о деле. — Нет, ничего… так скоро таких, как ты, будут выпускать массово? — Вряд ли. Я — пробный образец. Первый успешный. Не уверен, что на таких, как я, будет высокий спрос. Кроме того, секрет моего создания известен только доктору Новаку. А он не собирается им ни с кем делиться. Даже мистер Фастальф — Майкл — знает мало, а он лучший друг доктора Новака. Он и уговорил его отправиться вместе с делегацией на Землю. — Повезло мне, — буркнул Дин. К счастью, сарказма Кас не различал. — И мне, — сказал он. Дин поёрзал, устраиваясь удобнее, и сменил тему: — Займёмся сначала этими землянами. Потом я почитаю вырезки из папки со стола Люцифера. А потом, если понадобится, расспрошу тебя.