Малолетний засранец

Когда он проснулся, то первым делом поменял постельное белье. Следующее, что он сделал – принял душ, чтобы взбодриться. Он хотел проверить телефон, но решил, что не будет этого делать, пока не пробежит пару кругов вокруг города, проверяя территорию и проветривая свою больную голову. Дерек чувствовал себя странно, и это была вина не только Стайлза. На самом деле в своем состоянии он не мог винить вообще кого-либо, кроме себя. Он не понимал, что с ним происходит. Помимо влюбленности, конечно. Спустя десять километров, Дерек достаточно осмелел, чтобы признаться, что он много думает о Стилински. Это не казалось чем-то странным, потому что эта семья была частью его детства и недолго – подросткового периода. Их семья на самом деле не была такой уж большой, учитывая столетия существования. У Матеуша, главы вампирского семейства, было пять сыновей и одна дочь, которая позже должна была стать женой дяди Питера. Дерек без труда воспроизвел имена в своей голове, хотя мгновение до этого был уверен, что даже если постарается, то ни за что не вспомнит. Якоб, Витолд, Алес, Серафима, Джером и Генрих Стилински. У Якоба был лишь один сын, Джоззи, и Дерек запомнил его, как приятеля Лоры. На тот момент Джоззи в третий раз заканчивал старшую школу, а потому очень часто бывал у них дома и помогал Лоре и Эдриану с уроками. После Джоззи по-старшенству шла Аделаида, но она тогда жила в Европе, и Дерек едва ли видел ее хотя бы три раза за всю свою жизнь. Любомирз, малышка Мия и Ян были детьми Витолда и Клаудии. Дерек хорошо запомнил Клаудию, милую женщину, которая всегда приходила к ним в дом с пирогом или печеньем. Яну едва исполнилось два года, когда выяснилось, что Клаудия Стилински тяжело больна, и лекарства от этой человеческой болезни нет. Все бы мог решить укус вампира, но… Клаудию похоронили спустя полтора года, а еще через какое-то время в доме Стилински появился новорожденный малыш. Джером Стилински назвал своего сына Клаудиус. Пожар случился в октябре. Тогда его мама все говорила о том, что Серафима хочет устроить настоящий праздник в честь того, что Клаудиусу исполнится шесть месяцев, была назначена дата праздника и разосланы приглашения. На празднование приехали Аделаида и ее муж. Дерек остановился прямо на середине дороги, потому что все его тело прошибло осознанием. В его жизни семья Стилински играла не последнюю роль, но он никогда не был с ними так близок, как его родители, как дядя Питер с Серафимой, как Лора и Эдриан с Джоззи. Это Дерек после пожара мучился от душных и тяжелых снов несколько месяцев, но потом довольно быстро смог забыть все это, как что-то прошедшее мимо него и его семьи. Но для всех остальных это наверняка не прошло бесследно. Особенно для Питера. Особенно для Витолда и его сына. Дерек подумал, какого это, когда вас в целом мире остается всего двое. Когда вы по чистой случайности не умерли, обратившись в пепел, вместе со своими близкими и любимыми. Последнее, что помнит Дерек о семье Стилински – не сгоревшие обломки или могильные камни - это покрасневшее и заплаканно лицо мальчишки. Любомирзу тогда должно было быть десять. Дерек обещал себе, что до вечера уж точно не приблизиться к телефону, не будет проверять звонил ли ему кто или писал, пока он был на пробежке. Но как только оборотень ввалился в квартиру, то понял, что все это время только и ждал, когда наконец сможет открыть новую СМСку от Стайлза или позвонить ему. В итоге он все же не сдержался и, спотыкаясь об порог, быстрым шагом дошел до столика и взял телефон в руки. Такой инфантильности в двадцать пять лет он от себя не ожидал, но перестал думать обо всем этом, как только открыл историю переписки. От Стайлза ему пришло сообщение восемнадцать минут назад. «Хочешь прийти сегодня ко мне часам к шести?» Дерек глянул на часы. Сейчас был только полдень и до шести еще шесть часов (Дерек сам удивился тому, как взвыл волком про себя – целых шесть часов до встречи со Стайлзом!). «Где ты сейчас?» «На истории» Дереку чертыхнулся. Ему захотелось сильно треснуть себя головой об стену, а потом напиться виски с аконитовой настойкой, но несмотря на это он пишет ответ. «Я приду» Конечно же Стайлз несовершеннолетний. У него же на лице написано: «Запрещено законами Соединенных Штатов Америки, отъебись, Дерек Хейл». Но Дерек Хейл слишком баран и козел несмотря на свою волчью ипостась, поэтому он скорее себе руку до локтя отгрызет, чем добровольно откажется мальчишки. Дерек подумал, что это и есть хороший настрой, вера в безоблачное будущее, а еще настоящая упертость, граничащая с мудачеством. Но последнее у Дерека скорее в крови. Через еще три часа, которые Дерек провел в своем ресторане, в квартиру ворвался волчок. К этому времени альфа уже закончил со всеми делами в городе и неторопливо вчитывался в бумаги, которые забрал с собой. Рядом с ним место на диване занял Лиам. В комнате неожиданно повисла давящая тишина. - Есть что-то, о чем я должен знать? – спросил наконец Дерек, не отрываясь от бумаг, потому что в какой-то момент ощущение, будто Лиам вот-вот взорвется от мыслей в своей голове, стало осязаемым. - Ладно, - сказал Дерек, откладывая бумаги в папку, так и не дождавшись ответа, - я задам другой вопрос. Где Айзек и Скотт? - Ну, - протянул щенок, - Айзек на подработке, а у Скотта остались… дела, - он так явно пытался показать свою уверенность, что сразу стало понятно, что что-то случилось. - Чем занят Скотт? Лиам посмотрел на своего альфу. Паренек совсем еще ребенок, только поступил в старшую школу и проведет там еще три года. Носится за Макколом, как приклеенный, только в рот тому не заглядывает. - Он нашел нового друга, - буркнул Дамбар, нахмурившись и уперевшись взглядом в черный экран телевизора. - А ты что тут делаешь? - Ты мой друг, - Лиам посмотрел на Дерека странным взглядом, то ли спрашивая, то ли утверждая. - Нет, Лиам, - сказал Дерек, растягивая слова, чтобы парень точно понял, - я не твой друг. Почему ты не пошел со Скоттом и его новым приятелем? У Лиама все еще есть проблемы с контролем. Он самый младший в стае Хейла и обращен был позже всех. Даже Эрика в свое время так не сучила в полнолуния, как Лиам делает это сейчас. Дерек не удивился, что глаза у волчонка загорелись ярко-желтым цветом, а зубы удлинились. Подросток в тот же момент, как почувствовал, что теряет контроль, впился когтями в ладони, сжимая до крови. - Он продолжает смеяться и относиться ко мне как к ребенку! – зло выплюнул Данбар. Дерек закатил глаза. Желание схватить мальчишку за шкирку и выкинуть за порог, пинком придавая ускорение, стало почти нестерпимым. Но такое поведение со своим бетой уж точно не было достойно альфы. - Ты почти полгода оборотень, - вздохнул Дерек, - даже до тебя должно было дойти, что у Скотта связь с обычным человеком не может быть крепче, чем со стаей. Парня это кажется не успокоило. У Дерека других аргументов тоже нет. Оба продолжили сидеть в тишине. Дерек подумал, что не подписывался на это. Он и альфой-то быть не очень хотел. Даже в мыслях такого никогда не было. Ему спокойно жилось в шкуре беты, он так бы и мог остаться под предводительством мамы или (в другой вселенной) уйти в стаю Лоры и основаться в Нью-Йорке. А так вышло, что силу ему навязали, кучку глупых подростков – тоже, как и ответственность с непрекращающейся головной болью. - Тебе все равно пора привыкать обходиться без него, - говорит Дерек спустя какое-то время, - скоро они все разъедутся, а ты останешься. Дерек встает с дивана, сдерживая желание потянуться всем телом, как ленивый кот. Вместо этого он обходит диван, хлопает Лиама по плечу, и идет на кухню. - Лучше выпей кофе. Пробовал когда-нибудь сорт Типика? Взгляд у него потерянный, будто он только сейчас на самом деле понял, что не сможет всю жизнь быть привязанным к Скотту, как третья нога. - И что мне делать? Он садится на стул, а Дерек вытаскивает турку, сахар, соль и зерна. Он пожимает плечами и говорит вкрадчиво и негромко: - Заведи девушку, найди себе друга, займись учебой. Не мне говорить тебе о том, чем занять свое время. - Ты будто бы стал милее, - фыркает парень, наблюдая за альфой. - Нет, вовсе нет. Дверь за ним хлопнула только спустя полчаса, когда они уже распробовали новый сорт кофе. Что-то неприятно зашевелилось у него в груди, ворочается и давит на плечи. На ум ничего не приходит, голова пуста, но словно чугунная. Он отбрасывает оцепенение и идет в душ. До встречи со Стайлзом осталось не так много времени. Они проведут вечер у него дома и Дереку хотелось бы произвести впечатление. Перед выходом из квартиры он вытаскивает из тумбочки блестящий квадратик и прячет его кармане джинс. Останавливается ненадолго, а потом вытаскивает еще один квадратик из тумбочки и сует в карман. Не то чтобы он действительно собирается заниматься сексом со Стайлзом, ведь тот несовершеннолетний. Но Дереку нравится быть ко всему готовым. У Стайлза дома они смотрят фильм. Это не эвфемизм, они действительно сидят на двух разных концах большого – Дереку кажется, что непозволительно огромного – дивана и смотрят Ларго Винч. Между ними скачет не напряжение и сверкают не молнии, между ними стоит поднос с соленым попкорном, с чипсами, с колой, с пивом – для Дерека и какао для самого Стайлза. Дерек не то чтобы не был готов к подобному, он даже подумать о таком не мог. С другой стороны, что можно было ожидать от школьника, позвавшего парня, который ему нравится, к себе домой вечером, когда никого нет, посмотреть фильм? Конечно же рассчитывать можно было только на фильм. Фильм не кажется Дереку захватывающим: драки, пальба, красивые девушки и амбициозный главный герой. Дереку гораздо интереснее слушать сердцебиение Стайлза. Поэтому, когда сердце Стайлза начинает биться быстрее его обычного ритма, Хейл встрепенулся, с него будто бы слетела сонная пелена, и он посмотрел на парня. Стайлз сидел и едва ли сдерживал слезы, но даже не думал отвести и взгляда от телевизора. Оборотень посмотрел на экран, где главный герой склонился над своей возлюбленной, которую в прошлой сцене задушили наемники. У Дерека над головой словно лампочка загорается. Он решает, что это – оно, тот самый момент, которого он ждал последние три часа. Он ставит поднос на кофейный столик, но Стайлз этого даже не замечает, занятый тем, что происходит на экране. Там, в фильме, в комнате валяется несколько тел, главный герой продолжает смотреть на лицо своей возлюбленной, когда вбегает его маленький сын, и Дерек чувствует, что Стайлз уже готов разреветься в голос, поэтому он берет руку Стайлза в свою и… Лора назвала бы это магией любви, но Дерек не назвал бы это никак. Потому что с ним такое происходит впервые: когда их взгляды сталкиваются, а от холодной кожи Стайлза под пальцами, по всему телу Дерека бегают мурашки и прошибает дрожь. Стайлз смотрит на него, смаргивает грусть и улыбается. Неловко, лишь уголками губ, а потом решительно тянется к Хейлу. Поцелуй будто бы оказывается первым в жизни Дерека. Первым поцелуем, который он точно запомнит навсегда. Он вовсе не неуклюжий, в нем нет страсти, лишь нежность и тепло, будто бы они вместе уже очень давно. Дерек касается его щеки, гладит большим пальцем едва заметно, и Стайлз отзывается на эту ласку, стонет Дереку прямо в рот, передавая вибрацию. А самого Дерека прошибает холодом до самых костей, но ощущение было столь мимолетным, что он даже не обращает на это должного внимания. Другой рукой Дерек обнимает Стайлза, гладит его поясницу, но не давит. Дает ему шанс отступить, первым разорвать контакт. Стайлз не отстраняется, напротив, тянет на себя, обнимая одной рукой за шею, пока оба не валятся на диван. Дерек опирается локтями по обе стороны от головы Стайлза. Где-то на периферии сознания назойливо вертится мысль, что дальше заходить не следует, что еще рано и лучше отпустить. Но вместо этого он продолжает ласкать нежные губы. Стайлз опускает руки на бедра Хейла и тот едва сдерживается, чтобы не застонать громко и бесстыдно. Оба вздрагивают, когда слышат оглушающую пальбу из пушек. Стайлз выдыхает чуть громче, чем следовало бы, а потом тянется до пульта на столике. Он ставит на паузу и поворачивается обратно к Дереку, но не пытается оттолкнуть, наоборот, гладит по напряженным плечам, смотрит прямо в глаза. Дерек был готов провести так вечность. Он не чувствует неловкости или стыда. Ему хорошо и даже кажется, будто бы жизнь удалась. Стайлз прерывает молчание первым: - Скоро должен вернуться отец, - он опускает взгляд на дерековы губы, а потом, будто не сдержавшись, касается их пальцами. Дерек едва ли не вздрагивает от холодных мурашек. - Я должен с ним познакомиться? – спрашивает Дерек, хотя еще не до конца пришел в себя после поцелуя и ему даже кажется, будто бы голос слишком хриплый. - Только если не боишься ружья. Дерек не боится ружья. Даже если бы оно было заряжено аконитовыми пулями. Потому что, если бы Стайлз попросил его дождаться отца, он бы остался. Вместо того, чтобы ответить, Дерек наклоняется и целует его опять. Стайлз не отказывается, отвечает охотно, продолжая гладить чужие плечи через футболку. Спустя еще полчаса Стайлз отрывает его от себя, говорит, что не сможет познакомить Дерека со своим отцом в таком виде, когда оба растрепанные, распаленные и возбуждены от одних поцелуев. Дерек не противится, подхватывает свою кожанку, а потом стоит у порога, не спеша уходить. Стайлз тоже не спешит закрывать перед ним дверь. Стайлз неловко мнется, но глаз не поднимается. Старается зацепиться взглядом за что-нибудь: молния на куртке Дерека, содовый гном, флигель на крыше соседнего дома, куда угодно, только не смотрит в глаза Хейлу. Сам Дерек находит такое поведение забавным, смущенный Стайлз нравится ему даже больше захлебывающегося словами Стайлза. Но опять же, Дерек готов любить его любым. - Тогда, - наконец говорит паренек, - до встречи? Он выглядит ужасно нерешительным. Дереку даже смешно, но он соглашается, кивает и, подтверждая свои слова, целует. Домой он возвращается донельзя счастливым. Ни книга, ни телевизор не могут отвлечь его от приятных мыслей. Он еще недолго шатается по квартире, пальцами касается каждой вещи, думает о том, чтобы завтра прибраться в квартире и, может, пригласить Стайлза к себе домой. А потом познакомить его со стаей. Он наверняка поладит со всеми, ведь как иначе.