***
— Вы знаете, что это за остров?! Нет, вы знаете?! — с этими словами влетевший в дом Гарри начинает судорожно крутить замок, задвигать щеколду, накидывать цепочку и втискивать поперек ручки швабру. Мама, возлежащая на надувном матрасе (единственном уцелевшем после коллективизации предмете интерьера), обращает к нему ленивый взор: — Давай, Гарри, открой нам глаза. Не иначе как это тот самый остров, где съели Кука… Что за истерика, мой дорогой? — Эми, ты не понимаешь! Вы все не понимаете! Кука всего лишь съели! А нас ждет судьба пострашнее! Впрочем, это касается лишь мужской части команды… У Люка и Рокки есть еще шанс уцелеть, если они объединят усилия… — О чем ты, в конце концов? — нетерпеливо обрывает излияния Гарри мама. — Они все тут… того… — В каком смысле «того»? — Парвати отрывается от примерки купальников. — Психи, что ли? Маньяки озабоченные? - ее рука отдергивается от бикини и тянется к более целомудренной закрытой модели. — Ну как бы тебе сказать… ты тут можешь купаться и вовсе голышом, никто на тебя не позарится, а вот Марку бы неплохо вместо плавок пояс целомудрия с самым надежным замком подобрать! — истерически восклицает Гарри. — А твоему Лайнелу, Дейзи, считай, уже каюк, он ушел в этот их бар! А знаешь, как этот бар по-настоящему называется? «Голубая устрица», вот! Тираду Гарри прерывает негромкий стук в дверь. Хозяин дома спадает с лица и перебежками устремляется к стенному шкафу. — Вы чего там заперлись? — доносится из-за двери голос Лайнела. Я кидаюсь открывать. С некоторым сомнением осматриваю своего прекрасного принца. Прорех на штанах вроде не видно, да и вообще одежда даже не помята. Неужели и не сопротивлялся?! — Чего это с вами всеми? — недоумевает Лайнел, окидывая взглядом наши напряженные физиономии и не уместившиеся в шкаф ягодицы Гарри. — Тебя что, добровольно выпустили из «Голубой устрицы»? Или отправили вербовать свежее мясо? — угрюмо спрашивает Гарри, выбираясь из шкафа. — А-а… вот вы о чем! Ребят, да вы чего, тут все только по любви. Даже Рокки обещали подружку… ну или там друга, если что, подобрать. У меня уже все вечера на месяц вперед расписаны, конечно… концерты, утренники и все такое… еще халтурку предложили… Санта-Клаусом. Борода у них тут найдется. Но я сказал, что работаю только со своей Снегурочкой. Дейзи, любовь моя, ты согласна быть моей Снегурочкой? — О, Лайнел! — Кстати, как тебе немного креатива — сыграть свадьбу в образе Санты и Снегурочки? — О, Лайнел! — лепечу я и падаю в его объятия. Пока Марк отдирает Лайнела от пола, а Парвати заметает обломки ламината, мама бурчит: — Санта и Снегурочка… голимый инцест, черт побери. — Кстати, у ребят неплохой по нынешним временам опыт организации свадеб, — замечает Лайнел, когда ему удается восстановить дыхание и выковырять впечатавшуюся в пупок пуговицу рубашки. — Так что, если есть желающие — после нас. — Гарри… — мама постукивает кончиками свеженакрашенных ногтей по матрасу, из пяти колото-резаных отверстий которого тут же начинает со свистом выходить воздух. — Марк… — Парвати многообещающе поглядывает на своего ухажера, поглаживая крепкую рукоять метлы. Вопрос с тремя свадьбами решается на удивление быстро. Люк же, которому вечером сообщают радостные новости, погружается в мучительные раздумья, и Парвати начинает заметно волноваться: — Ну что же ты, Люк? Мы ведь теперь станем настоящей семьей! — Да все это отлично, — все так же задумчиво отзывается златокудрый отрок, — да вот только я думаю, где бы Рокки галстук-бабочку раздобыть, не может же он на свадьбу совсем голым прийти? Конечно, я бы предпочла не галстук-бабочку, а затычку ему под хвост, но… Щедро отдираю розовый бантик от своего бюстгальтера и протягиваю Люку: — Вот, держи! — Кру-уто! — пацан прикладывает к скунсу бант. — Это гламурненько, да? — Ты откуда это «гламурненько» подцепил уже? — хмурится Гарри. — Дядя Конфетка так говорит. Чувствую себя на вершине радуги. На голубой ее полоске. Счастье есть даже после ЗА! Ведь не сожри зомбаки почти всех стройных соперниц, разве б отхватила я такого роскошного жениха? О, мой Санта-Лайнел! Я твоя Снегурочка навеки!Остров голубой мечты
28 августа 2015 г. в 22:15
Побережья мы достигаем уже зимой, когда, наверное, и до Рождества рукой подать. Но без календаря сложно сказать точнее. Реабилитировавшийся в маминых глазах Гарри отвлек ее похотливые взоры от моего прекрасного принца, и в нашем фургоне воцарился относительный мир, нарушаемый лишь праведным гневом по поводу нарушения какой-нибудь из пар графика сношений свиданий. Только Люк и Рокки никаких дополнительных условий не требуют, хотя из-за последнего многим из нас пришлось научиться приглушать звук у своего урагана страсти, потому как скунс оказался чутким, как сторожевой пес, и нервным, аки беглая монахиня. А его амбре отличалось исключительной стойкостью, какая не снилась даже лучшим французским духам.
Мы обнаружили и цивилизацию в одном из прибрежных городков, но Гарри жаждал уединения на своем острове. После нескольких концертов Лайнела и нашей совместной ударной работы на общественное благо побережья мы разжились яхтой, раздобыли карту и отправились на поиски обещанного Гарри Эдема. Встреченные нами по пути рыбаки, когда мы спрашивали насчет этого островка, как-то странно хмыкали и неопределенно махали руками - мол, там он, там… дальше.
Остров предстал нашим глазам в лучах заката. Бегущая по воде золотистая дорожка словно манила нас скорее ступить на его землю. Забавный бородатый блондинчик, распоряжавшийся в поле смотрящими в алеющие небеса ягодицами (остальные части тел были пока вне нашего обзора), издал залихватский свист:
— Все, на сегодня закончили!
С кряхтеньем выставленные кверху тыльные части организмов начали трансфигурироваться в мужские фигуры. Бородатый же, заметив нашу яхту у причала, приветственно помахал рукой:
— Добро пожаловать! Вы к нам в гости или на постоянку?
— Да вот… у меня тут раньше особнячок был… — проблеял почему-то струхнувший Гарри.
— Почему же «был«… у нас тут все в полной сохранности… Сейчас вас кто-нибудь проводит. А как обоснуетесь — забегайте к нам в бар. Открывается после семи вечера. Постойте-ка… ваше лицо мне знакомо! — восклицает бородатый, вглядевшись в Лайнела. — Николя… неужели вы?
— Лайнел, — быстро поправляет его мой принц. — Просто Лайнел.
— Понимаю, понимаю… но, надеюсь, вы не откажетесь от небольшого концерта? Мы большие ваши поклонники. Кстати, меня зовут Блейнч. Для друзей — Конф… впрочем, — обрывает он сам себя на полуслове, — рассчитываю продолжить знакомство в нашем баре.
— А как бар называется? — спрашивает польщенный вниманием Лайнел.
— А, я не сказал? Но тут он один, его все знают. «Голубая Лагуна». Заходите непременно.