Еван.
Он преспокойно лежал — то есть, стоял — в уже оттаявшей крио-капсуле, пребывая в состоянии глубокого сна. Обычный человек увидел бы на месте этого юноши беспорядок. Вымокший до нитки беспорядок. Однако Валли видела лишь ангела. Ангела с влажными насквозь короткими волнистыми волосами угольно-черного цвета, прилипшими к его лицу. Вообще, его вполне можно было назвать моделью или претендентом на мужскую вариацию конкурса красоты: угловатое лицо, острый нос, сильная шея. Правда, в глаза также бросалась его поразительно бледная кожа. Небольшой загар ему явно бы не повредил. Но в глазах юной девушки виднелась поразительно гладкая кожа, сильно напоминавшая ей самую лучшую на ее памяти строительную пену. Или даже пенопласт.
Во всяком случае, Валли мечтательно вздохнула, прижавшись правой щекой к обуглившемуся камню, вроде бы даже и не замечая, что тот все еще был достаточно горячий. Но нам стоит быть к ней снисходительнее. В конце концов, она и не видела особо много представителей мужского пола ее возрастной категории до сих пор. Да и вообще представителей homo sapiens.
Внезапно парень зашевелился. Он, наконец, начал потихоньку-полегоньку приходить в себя после анабиоза. Медленно продирая затуманенные сном глаза, он несколько раз проморгался, адаптируя зрение к измененной обстановке. В этот же момент, ореховые глаза Валли встретили самые ясные синие радужки, которые она когда-либо видела. Ни один мраморный шарик из ее коллекции не шел с ними ни в какое сравнение.
Новоприбывший осторожно ступил на почерневшую землю, молча оглядываясь вокруг. Рост его составлял метр восемьдесят, и он с легкостью возвышался над Валли, которая была ниже него дециметра на два. Даже издалека он выглядел впечатляюще — чистенький, лицом и одежкой, здоровый как бык и относительно бодрый после продолжительного сна в криогенной заморозке. Юношу прямо в лоб обдал порыв ветра, высушив его за секунды, но тот даже не шелохнулся. Выглядел он лет так на двадцать или двадцать два. На нем была какая-то облегающая одежда плотного покроя, явно сделанная с использованием самых последних нанотехнологий. Рубашка застегивалась до самой шеи, а длинные рукава без каких-либо заметных разрывов или швов переходили в идеально ровные перчатки. Материал превосходно повторял изгибы тела юноши. Его штаны были довольно простые, слегка свободные сверху и сужающиеся к щиколоткам, также незаметно превращаясь в прочные, но немного странного вида ботинки. Вокруг талии был застегнут пояс с прочно прикрепленным к нему различным научным оборудованием, каждое из них сделанное по последнему слову техники, а вдоль позвоночника были встроены антигравитационные сервоприводы, протянутые до самых подошв. Вся одежда была ослепительно белой, в контраст уже высохшим черным волосам, чуток торчащим во все стороны.
Валли как завороженная наблюдала, как в костюме юноши пульсировали полупрозрачные нанопровода, добавляя ему своеобразную ауру гостя из утопического будущего, в котором среди белых стен бродят совершенные роботы, а от ручного труда не осталось и следа.
Еван быстрыми движениями пальцев ввел какой-то код в капсулу, из которой только что вылез. Меньше чем через секунду капсула начала распадаться на кусочки, складываться «как подзорная труба» и сжиматься, пока не стала совсем карманного размера, где-то с айфон. От удивления глаза Валли стали круглыми словно колеса. От кабриолета какого-нибудь. Юноша привычным жестом положил полупрозрачный цилиндр в один из многочисленных боковых карманов, снял с пояса голографический планшет и начал сканировать пространство вокруг себя.
Валли была в изумлении. Незнакомец двигался так плавно, будто ходил по воздуху. Создавалось впечатление, что даже в загрязненном воздухе это умирающей планеты ни один микроб, ни одна пылинка не осмеливались осесть на его белоснежной одежде. Окружавшая его стерильность, казалось, испускала собственный свет, отчего Валли было почти больно на него смотреть. Это было похоже на ту боль, которую чувствуешь, глядя прямо на солнце без специальной защиты. За всю свою относительно небольшую жизнь девушка не особо много повидала, лишь унылые, разрушенные ландшафты Земли да горы мусора. Девушка привыкла к той простоте, которую оставили за собой люди прошлого, к тем простым вещам, которые стали для нее сокровищами. Ну, а теперь, когда рухнула ее вселенная, ее представления, все, во что она раньше верила, от уродливости задушенной отходами местности она чувствовала себя не в своей тарелке.
Юноша был для нее самым что ни на есть живым определением слова «красота». Она вновь блаженно вздохнула, наклонив голову, украшенную улыбкой по уши влюбленного человека. Казалось, время замедлило свой бег до улиточной скорости, а внутри нее что-то потихоньку нарастали чувства, которые она не испытывала раньше. Чувства согревающей теплоты и острой тоски пронзило ее одновременно, словно стрела. Чувства искреннего восхищения и привязанности плавали в ее душе как в бассейне, сжимаясь, взрываясь и снова сжимаясь.
Но тут раздался резкий и очень громкий звук. Механическая рука вернулась обратно в свой отсек корабля, попутно вытянув и саму Валии из пучин девичьих грез. Она опять сжалась в комочек позади валуна, перебирая в голове всевозможные сценарии, по которым могли дальше разворачиваться события.
Осторожно выглянув из-за каменюги, она проследила глазами за парнем. Он больно далеко не ушел, что уже было для нее радостью, но на приличном расстоянии от космического шаттла все равно находился. Очень скоро она поняла почему. Раздался тот же самый приглушенный, но вместо с тем разнесшийся раскатами грома жужжащий звук, что и ранее, и двигатели зажглись ярким пламенем.
«Ракета!» — пронеслось у брюнетки в голове.
Валли рванулась бежать от вызванного запустившимся космолетом надвигавшегося потока воздуха, но, к сожалению, ее опять сдуло ветром, когда корабль оторвался от земли. Колонна едкого дыма и светившегося внутри него огня укрыла поверхность, и девушку отбросило на несколько метров. Она даже ударилась пару раз головой оземь, благо без сотрясений обошлось. Через несколько мгновений рев разгоревшихся двигателей стал затихать, пока корабль поднимался выше и выше в загрязненное небо, и затем полностью исчез, растворившись в облаках.
Валли дрожала как осиновый лист. Это и не совсем удивительно, учитывая, что дважды была в опасности стать сожженной заживо или унесенной ветром, причем с интервалом всего в несколько минут. Немного подняв голову над землей, она одним глазком огляделась вокруг и расслабилась, убедившись, что все вновь было спокойно.
«Стойте! Куда делся ангел?»
Она всмотрелась в рассеивавшиеся клубы дыма и пыли, плотные, между прочим, и облегченно вздохнула, сумев заметить его силуэт в нескольких десятках километров от себя. С ним все было в порядке, он все так же, плавно паря над землей, несколько отчужденно исследовал окружение, словно бы и не замечал, что вокруг него вообще что-то происходит.
Еван на минутку остановился и повернул голову, провожая взглядом взлетавший ввысь космический корабль. Прочитать хоть какие-либо эмоции на его лице было практически невозможно, однако было что-то такое трудноуловимое, что-то едва различимое в его движении, отдававшие ощущение, будто он ждал, ждал с нетерпением, когда же этот космолет исчезнет в небесах. Стоило реву мощных двигателей исчезнуть в высоте, он оглянулся вокруг, пристально. Убедившись, в своем понимании, что горизонт чист, паренек медленно, плавно поднялся выше над землей, слегка кружась, на своих беззвучно светившихся антигравитационных сапогах.
«Ух ты! ..» — подумала Валли, то ли восторженно удивившись, то ли удивленно восторгаясь, совсем как ребенок. В ее глазах он становился все прекраснее и прекраснее. —
«Он умеет летать?»
Вертеться он перестал, но его костюм стал более гладким, более подходящим для передвижения на большой скорости. Видели когда-нибудь специальные костюмы для велогонок, такие гладкие, облегающие тело? Ну, чтобы аэродинамика была лучше, и, соответственно, скорость была выше? Вот что-то типа этого. В мгновение ока юноша плавно рванул в сторону горизонта на всей своей скорости. Как птица, с нетерпением ждавшая полета после долгого сна, он жаждал почувствовать себя свободным.
Он на бешеной скорости проносился по округе, поднимая столбы пыли позади себя выполняя различные кольца, перевороты и петли, каким позавидовали бы не то, что акробаты — пилоты трюковых самолетов. Валли затаив дыхание наблюдала за проявлением такой элегантности, такой силы и выносливости, такого профессионального полета. Будь она сейчас персонажем какого-нибудь, скажем, аниме или схожего по типу мультфильма, ей бы обязательно нарисовали непропорционально большие глазки, полные сверкающих звездочек, выражающих непомерное восхищение. Со все еще сиявшими глазками она нерешительно шмыгнула за ним, стараясь изо всех сил оставаться наравне с его невероятной быстротой, что было довольно сложно, особенно когда он почти пересек звуковой барьер после выполнения большой петли. Парень пролетел совсем низко над землей, прямо возле нее, вблизи того места, где он взлетел. К счастью для брюнетки, он не заметил ее, лишь оставил за собой небольшую стенку из пыли.
Он двигался настолько безупречно, тихо и плавно, что он будто бы танцевал в небе. Его смольно-черные волосы раздувало во все стороны потоком воздуха. Валли осторожно стянула свои очки вниз со лба, повесила их на шее и рассеянно вытерла скопившуюся на них пыль, все еще ошеломленно пытаясь понять, являлся ли незнакомец ангелом или не совсем.
После нескольких быстрых змеек между мусорными башнями, он воспарил над местом, откуда начал, аккуратно спускаясь вниз, пока его ноги не коснулись земли. Приземлился он в стиле великого танцора на пике своей славы.
Его тайная публика из одного человека, все еще прятавшаяся позади огромного валуна, любовалась им огромными, невинными, вожделеющими глазами. Наблюдая, как юноша танцевал в воздухе, девушке казалось, будто она танцует вместе с ним, как актеры в том вчерашнем фильме. Ей стало интересно, удастся ли ей подержать его за руку? Или даже обнять? Она сосредоточенно вспоминала свой фильм.
И только сейчас Валли поняла, что значит «влюбиться». Как в сцене «It Only Takes A Moment», она была влюблена.
Она даже не обратила внимания на то, что своей рукой отколола от валуна камешек. Он был не больше гальки и едва коснулся земли…
*БАБАХ! *
Все произошло слишком быстро. Ее укрытие было взорвано яркой синевато-белой вспышкой с оглушающим громовым раскатом. Издалека облако образовывало крошечный гриб. В грузовике девушки Хал проснулся от потревоженного сна, зевнул и, не придав этому никакого значения, снова улегся спать, положив голову на лапы.
***
Еван мертвым взглядом уставился в сторону источника звука, едва слышный удар камушка о землю усиленный до подобия камнепада встроенными усилителями звука. Вклинился инстинкт, и за миллисекунду он развернулся, держа в руках плазматическое ружье направленной энергии и прицелившись в точку, куда был произведен один-единственный выстрел и где сейчас в земле находился кратер. Его глаза теперь были защищены поляризированными защитными очками со встроенным в них индикатором на лобовом стекле, как у самолета или вертолета, активированные беспроводной системой наведения для лучшего прицела. Позади цифровой маски голубые глаза юноши стали холодными и равнодушными, как у закаленного тренировками и годами сражений солдата. Исчезла из виду его гладкая одежда, сменившись броней твердой как камень.
Еван подождал, пока расчистится дым, чтобы проверить, чем являлась непосредственная опасность и была ли она успешно уничтожена.
Он не хотел, чтобы хоть что-то или кто-то наблюдал за его радостными полетами. Они были его единственным развлечением во время миссий на Земле, или «директивы». После пребывания в «спячке» довольно долгое время, ему нужно было вывести из организма последние остатки крио-сна. И хотя мгновенное оттаивание было, конечно же, штукой быстрой и удобной, он никогда полностью не просыпался и не восстанавливался. Меньше всего ему нужно было быть застигнутым врасплох или чтобы за ним следили.
Дым быстро рассеялся, но его оружие все равно было направлено на невидимую цель. Парень ни сдвинулся с места, ни моргнул. От валуна остался лишь маленький кусочек, вместо всего остального зияла огромная, тлевшая, трехметровой ширины дыра, а ее края были раскалены докрасна и превращались в подобие стекла от ионизированного выстрела.
«По крайней мере, рефлексы у меня все еще быстрые», — подумал он, прицепив свое ружье к ремню на ноге а-ля Клинт Иствуд. Его ИЛС деактивировался, а защитные очки будто растворились в воздухе. В голубых глазах исчезло какое-либо желание убить. Он потряс руками, пока его костюм возвращался в «режим по умолчанию».
Еван вернулся к сканированию местности, вновь в добром расположении духа. Он и не заметил перепуганную девушку, сжавшуюся в комок позади остатков валуна, безудержно трясясь от того, что была на волосок от смерти там, где секунду назад находилась ее голова. Кстати о волосах, она аккуратно потушила пальцами маленькое пламя, прокравшееся в ее хвост после взрыва.
