«Put on your Sunday clothes There's lots of world out there Get out the brilliantine and dime cigars…»
Еван и не сразу понял, откуда вдруг заиграла песня на всю катушку, пока не кинул беглый взгляд вниз. И тут, откуда ни возьмись, словно за гамельнским дудочником на музыку сбежались из своих укрытий красные нарукавники. Парень остановился и вроде бы потянулся за ружьем, не зная, ждет ли от них угроза, но вовремя спохватился, узнав в них тех самых 300 с чем-то человек, которым Валли в свое время помогла сбежать. Они не тронут друга. Все они с радостью узнали свою спасительницу и приветствовали ее гудящей волной благодарностей. Среди них был и Виктор, тот самый, с пылесосом наперевес и вечно заложенным носом. Он тоже был удивлен такой встрече, но черты его лица сразу помрачнели при виде ее бледнющей кожи, опаленной на груди одежды и следов ожогов. — Ей плохо, очень, — в спешке сказал кучерявый собравшейся толпе. По ней прошла новая волна, на этот раз вздохов и тревожных перешептываний. Все гадали, что же случилось и окажется ли исход с итоге смертельным. — Но я помогу ей… — Тогда и бы тоже! — чувак с пылесосом высказался прежде, чем он успел отправиться. — Раз Валли спасла дас, здачит, бы спасем ее! Собравшийся народ взорвался аплодисментами и одобрительными возгласами. Уже еле заметно припорошенные веснушками щеки растянулись в слабой улыбке. Она освободила их всех чисто по случайности, зато теперь на ее стороне оказались верные соратники. Все-таки даже в гонке против времени у них нашлась своя группа поддержки. — Отлично, вперед! — Еван повел за собой толпу. Беглецы стихийным стадом побежали вниз по коридору. Решимость в воздухе можно было не просто увидеть, но и пощупать, и даже взять и съесть чуток. Везде куда ни глянь начали один за другим появляться постеры «ОСТОРОЖНО, БУНТУЮЩИЙ ПЕРСОНАЛ» с устрашающей фоткой направленного в камеру оружия, а по светлым ночным проходам Аксиомы гулким эхом разбегался топот нескольких десятков пар ног. Без сомнения, такое не могло пройти незамеченным мимо охранной системы всего корабля. Но Еван именно на это и рассчитывал. У него были свои причины нестись дальше по лабиринту технических туннелей, даже если против его небольшой новоявленной кавалерии отправят дохрениллиард корабельной охраны. Он хотел, чтобы это фото увидели все. Чтоб все палубы на этом китовом звездолете знали, что Валли жива и растение при ней. И чтоб в частности об этом узнал один возомнивший себя капитаном командир, и он не успокоится, пока не обстреляет этого предателя и его гребаный протокол на швейцарский сыр, расплавит, размажет по стенке, затем соберет обратно, запихнет в мокрую старую банку, упакует в картонку, завяжет сбоку бантик и отправит обратно на Землю российской почтой. Чтоб этот паразит увидел в упор дуло его ружья и подумал, что оно смотрит ему прямо в душу. Чтоб он почувствовал в своих конечностях резавшие кожу и проламывавшие до костей острые колья его ледяных глаз. Лед напополам с огнем, с неуправляемым пожаром. Подобно благородному рыцарю он держал свою раненую даму с ростком на руках. Пусть этот козел видит, что он с ними сделал, и пусть знает, что не сможет помешать им вернуться домой. И любой дурак, вставший между ним и его целью, горько пожалеет об этом. Он мог одинаково хорошо вызывать в других как непомерное восхищение, так и всепоглощающий страх. И именно так он и сделает. Чтобы ноги у этой твари задрожали от ужаса от одного намека на пепел в его взгляде, как дрожал тот несчастный стюард, успевший лишь сделать их фотку. Пусть знает, какая кара его ждет за то, что посмел поднять руку на его возлюбленную. Он найдет его, и настанет час расплаты.***
Как парень и надеялся, новенький капитан Аксиомы Отто уже рассматривал на мостике восставший экипаж через камеры наблюдения. Его выжженный глаз залечили, залепили повязкой и замотали бинтами, пока для него не будет готова искусственная замена. На экране-голограмме сотни сбежавших наводняли неудержимой волной промежуточные слои и уровни технического отсека. Второй раз за сегодня, что не очень придавало ему уверенности в дне, который, в его понимании, так и норовил сделать поворот куда-то кругом и вляпаться в очередную неприятность. Самоличное свержение им капитана МакКрея оставило его в очень шатком положении, так что заявлять права на власть пришлось резко и грубо. Он и не сомневался в благонамеренности своих поступков в рамках всеобщего блага, вот только никак не мог выбросить из головы мысли о всевозможных звеньях в этой запутанной цепочке событий, к чему они привели, и куда, возможно, приведут в будущем. И особенно о той «Валли». Как она умудрилась заставить его нерушимую маску контроля и холодной расчетливости дать трещину и обнажить сквозь получившиеся сколы столь низменный гнев. Гнев и душевную пустоту, в которой даже если бы и дрогнула струна совести, ее звон не будет услышан. Зато теперь его думы впервые свободно резвились вокруг, проворачивая через себя всевозможные если б да кабы и последствия предпринятых им мер касательно протокола А113. Была, правда, одна маленькая загвоздка. О секретной директиве не знал больше никто. Никто и не должен был, кроме него, разумеется. С одной стороны, то, что он позволил бывшему капитану и лейтенанту Евану узнать о сей черной тайне, приравнивалось к измене и даже акту восстания. С другой, что же будет, если в народ просочиться, что он пытал Валли, убил ее, лейтенанта и, если до такого дойдет, МакКрея просто, чтобы замести следы своей причастности к правительственным тайнам? Что о нем подумают экипаж и пассажиры? Что будут делать? Отто почувствовал дуновения от острия меча, повисшего над его головой на конском хвосте. Угроза его существованию и стабильности грядущих событий. Какая же ему уготована жизнь?«ОСТОРОЖНО, БУНТУЮЩИЙ ПЕРСОНАЛ»
Внимание на себя перетянул возникший постер «Разыскиваются», а на нем — две подозрительно знакомых личности. Те самые, что стояли не только за гражданскими беспорядками, но и его собственными проблемами. Те самые, от которых он думал, что избавился, и жестоко просчитался. Лейтенант с мусорщицей на руках, и с ними Фортрайтом забытый сорняк. Морда кирпичом в целом как была, так и осталась, только брови слегка сошлись в одну точку. А вот зрачок протеза загорелся ярко-красным пламенем. — Невозможно. Он был безоговорочно уверен в их смерти. Никто не выживает, будучи заброшенным в открытый космос. Но они здесь, они живы, и они с растением. Сквозь трещины в камне вновь начала сочиться бурлящая магма ярости. Словно бы ткань самой реальности меняла свои узоры и кройку, дабы услужить им. На открытом палубном плане корабля четко показывалось их местоположение. Они двигались от мусорного отсека через основные технические коридоры в сторону Главной палубы. Цель была очевидна — вернуть Аксиому на Землю. …Ну уж нет. Он этого не допустит, пусть даже кончив жизнь гнилым трупом. Ход его мышления все больше совращался, течение мыслей отдалялось в иное русло, но его убеждения остались неизменными. Несмотря ни на что, А113 должен быть исполнен. Все средства будут хороши. Он включил канал связи с центром безопасности. — Внимание всему охранному персоналу, говорит капитан… — даже немного выделил интонацией свой новенький сияющий титул, чтоб сомнений не было. Мало ли, вдруг подумают, что как-то это странно. Если их вообще волнует, от кого поступают приказы. — Охранный центр на связи, говорите, капитан, — видимо, да. Плевать, чей голос, главное, что начальство. — Мы имеем дело с критической ситуацией на основном подуровне — мятеж сбежавших пациентов психиатрического отделения медицинского отсека, во главе двое разыскиваемых. Один из них — девушка в желтом, другой — скаут И.В.Р.Е.Н. Подозревается, что они вооружены и очень опасны. Мобилизируйте все отряды для немедленного подавления угрозы. Разрешается стрелять на поражение, повторяю, вам разрешено при необходимости стрелять на поражение. — Слушаюсь, капитан, все наши силы уже в пути. Ниже этажом, на главной палубе, сотни, а то и под тысячу, строевым бегом помчались через все коридоры, проходы и камеры, начиная с патрулировавших и заканчивая сидевшими в казармах. Все они, разбудив своим топотом всех малышей в детсаду и бездумно сбивая на своем пути каждого встречного, направлялись в корабельные трюмы, дабы разобраться с восстанием. Отто просто встал рядышком в ожидании будущих вестей о развитии ситуации. Пока стоило сосредоточиться на выполнении поставленной задачи, а уж о том, как можно будет отвести жизнь в новое русло, когда в нем не будет вмешательства МакКрея, можно было и позже поразмышлять. Кстати о птичках, из его каюты по шахте лифта доносился его голос, пусть и довольно глухо… — Отто!.. Отто!.. Это приказ… Прекратить… Бунт…***
…Бывший капитан молотил по дверям кулаками и бился об них креслом, надеясь привлечь к себе внимание вызванным шумом. Однако было крайне очевидно, что к этому моменту все его силы давно иссякли, да и воля подсохла до трещин. Уже где-то час он кричал о бунте и громко требовал немедленно его выпустить, но увы, никто не пришел. Да и стал бы тот предатель наверху в самом деле тратить свое драгоценное внимание на глас вопиющего в пустыне? В последний раз он вяло пнул рукой по двери. Даже не завибрировала. Усталый толстяк брякнулся на нее, переводя дыхание. — Тупой… штурман…«ОСТОРОЖНО, БУНТУЮЩИЙ ПЕРСОНАЛ»
Волнами по воздуху разнеслось эхо от голоса корабельного компьютера. Свет заполонил покои МакКрея, и исходил он от огромного баннера на куполе над главной палубой, на котором красовался портрет Евана. Пришлось немного прищуриться, чтобы разглядеть отдаленную картинку через палубное окно, но увиденное того стоило. Он все еще жив! И Валли тоже! Но самым главным сюрпризом и возбудителем радостных искр в глазах был предмет в ее руках. — Растение! Недолго думая, он открыл инструкцию к операции «Реколонизация». На корню она была проста как арбуз: растение + нанодетектор = Земля. И эти корни дали основу и пищу его мозгу, чтобы сотворить собственный план, и все под покровом ухмылки, отражавшей новоявленную решимость. Как говорится, если гора не идет к Магомеду, то Магомед идет к горе. Идет, придет и наставит прутьев в шестеренки Отто и этому А113. — Увидишь, кто здесь капитан! Откинув спинку назад в горизонтальное положение, он вытянулся в жирную линию и подобно технарю в авторемонте подкатил под столик, за которым пользовался компом, откинул нижнюю панель и, порывшись в его внутренностях, выдрал пучок проводов. Разбив на две части нужные ему связки, он спихнул их вместе поперечным соединением. Сработало — в электронике начала теплиться жизнь. Все шло по плану. А что у нас в плане самое важное и необходимое? Правильно — связь!***
…Экраны усеяли собой все стены. Через пелену статики пытались пробиться чей-то шершаво-колючий голос и какая-то картинка. — …Раз-раз-раз… Меня слышно? Оптоволоконные кабели с трудом пытались перевести на себя достаточно питания, чтобы увеличить картинку. Но тем не менее, все получилось и соединение выдержало, так что прямой эфир на весь корабль был ему обеспечен. Пассажиры и экипаж, забросив все свои дела, с недоумением уставились на видеосообщение от их бывшего капитана. Оно и понятно, кто ж станет ожидать подобного посреди ночи, да еще и на казалось бы ровном месте? И лицо у него было не самое спокойное. Еван, Валли и их табун застыли как вкопанные на перекрестке внутри хоровода экранов. Для парня это значило, что их намеренно сделанная фотка добралась до нужного ему человека, и теперь у их плана начал появляться опорный скелет. Он внимательно слушал каждое слово, пока МакКрей громко шептал из-под стола, стараясь быть как можно более незаметным. Боюсь, дорогуша, что с твоей моськой по всем каналам на каждом углу, и все это вместе, это немножечко как бы нереально. — Эй, это ваш капитан. Я заперт в каюте. Еван, Валли, если вы это видите… — он показал им разворот из инструкции, где на картинке скаут кладет образец в нанодетектор. Вот только где его найти?.. — …доставьте растение на Пляжную палубу. А, спасибо.***
То, что его было видно на каждом углу, это правда. Мостик тоже не обошелся без его внимания. Отто нахмурился. Умно со стороны бывшего капитана, очень умно связаться с лейтенантом подобным способом. Это значительно усугубляло положение дел, такими темпами провал протола А113 будет не за горами. Шанс у них был невелик, вероятность исчислялась миллионами после запятой, может даже миллиардами… Но он у них был. Не теряя времени, он в холодной ярости попытался прервать передачу, послав подкреплению точное местоположение Евана. Нужно от них избавиться, пока им в голову еще чего не взбредет…***
— …Я активирую нанодетектор. Скорее! Отто, наверное, сейчас отключи— Связь прервалась. Да, этот гад ее вырубил, но он сильно опоздал в этом плане, ибо наши двое теперь знали, куда им нужно идти. Валли и Еван переглянулись и решительно кивнули друг другу. Всего каких-то пару сотен метров до передних палуб, рукой подать. Они справятся. — СТОП! — эхом разнесся монотонный хор голосов по коридору. Из кожи вон чуть не выпрыгнули практически все. Весь проходивший мимо экипаж, сбежавшие, даже Евана отшатнуло. За прямым эфиром они и не заметили, как прямо под их носом сформировалось нечто подобное. Весь коридор впереди был заполнен сотнями стюардов. Блокада из клонов. Всем им было выдано защитное оборудование, такое как щиты и электрошокеры, взвинченные до смертоносных вольт. Народ из психушки съежился на месте, озираясь на нашего кучерявика, мол, сделай что-нибудь, глянь, в какой мы попе. Мда уж, не самые они были эталоны мужественности, когда дело касалось прямых разборок с вышестоявшими инстанциями. — Граждане, — начал свою речь главнокомандующий отряда, — мы приказываем вам прекратить ваши действия и немедленно сдаться. В противном случае—*БАБАХ*
Он был замедлительно прерван порцией раскаленной добела плазмы в грудь в исполнении нашего скаута. От мужика и мокрого места не осталось. Все ахнули от столь резкого проявления насилия, но у него не было времени на переговоры и капитуляцию. У него тут, бл***, человек на руках умирал, пошли они все к Фортрайту в его личный круг ада! — Чтоб я сдался этим безмозглым куклам? — его крик было слышно отовсюду. — Отто, я знаю, что ты смотришь! Я тебе не сдамся! Ты меня слышишь? — ОТКРЫТЬ ОГОНЬ! — вставший за место сдохшего новый вояка поднял оружие, остальные последовали его примеру. И тут начался вестерн. Ну как вестерн, в том плане, что выглядело это по-вестернски эпично, а так перестрелке самое место в блокбастере. А что, и сеттинг, и бэкграунд, и экшн, прям беллиссимо, хоть сразу режиссеру Оскара в руки пхайте. Герой в одиночку пытался пристрелить как можно больше солдат армии противника, пока они не успели среагировать и вынести его. Весь коридор сиял перламутровым блеском жемчужной белизны снарядов, со свистом пролетавших через обе стороны. Позади сброд шельм едва ли уворачивался от такого смертельно красивого дождя. Благородный стрелок прикрывал своим телом раненую даму, с ней нужно было быть очень осторожным, больное сердце — это не шутки. Бойцы раз за разом бездыханно падали под обстрелом, подчас по полдюжины за раз, но на их место всегда вставали следующие, поддерживая нескончаемый непробиваемый барьер. Юноша понемногу начал отступать, теряя позицию. Шальная электрошоковая пуля вскользь задела руку. Еван отвлекся на неприятное ощущение всего на секунду, но мимолетного отвода внимания с лихвой хватило, чтобы следующий удар попал ему точно в бедро, а это уже ого-го как больно. Он упал на колено, выронив ружье и схватившись руками за пострадавшую конечность. Хорошо, что обошлось без переломов, но теперь на него с Валли надвигались вооруженные охранники. Благо, Виктор вовремя заметил, что их главный воин и защитник вышел из строя. — Побожем иб! В бой! С боевым кличем он набросился на армию, а вместе с ним и остальные взбунтовавшиеся, слившиеся вместе в единую штормовую волну по направлению к блокаде. Пара-тройка из них остались позади, окружив наших двоих и проверяя их на предмет ран и кровотечений. Новобранцы нападали кто как мог, вооружившись лишь слепой яростью и тем, что было под рукой. Полли и Дон целились в глаза, тыкая в них пальцами и плеская в них всякого рода жидкости, Виктор создавал своим уборочным аппаратом завесу из пыли, Бретт дубасил всех зонтом, а женщина с дефибриллятором била с его помощью током. Остальные тупо без устали всех пинали. Однако стража превосходила их во всем, как в боевой подготовке, так и в численности. Ей было без труда одолеть и схватить своих противников. Воинственно настроенная толпа медленно, но верно пятилась назад, тем самым расчищая стюардам дорогу к Валли и Евану. Кстати о нашей девчушке, пока там на заднем плане творилось молотилово, к ней подошел один такой со знакомой моськой массажист в смирительной рубашке, указывая ей на энергокрепления. Зубы были стиснуты вместе так, что казалось, будто эмаль сейчас в порошок сотрется при малейшем движении, дыхание было тяжелым и неровным, да и всем своим телом он походил скорее на запертое в клетке дикое животное. Причем не просто дикое, а с таким уровнем агрессии, что кроме как в безумстве рвать, метать, бить и бросать он ничего и делать не мог. И в нем горела нестерпимая ломка на чем-то эту самую агрессию выплеснуть. Девушка едва могла связно соображать от постоянной боли, но в целом поняла, что он просил его освободить. Сама по себе идея ужасная и не стоила никаких свеч. Но стражники прорвали линию защиты и быстро приближались. На безрыбье, ну, сами понимаете. Лишь бы на них накинулся, а не на нее. Валли навела на рубашку ослабшую руку и включила лазер. Красный лучик попал куда нужно, замкнув крепления и вырубив тем самым оковы. Как только он смог почувствовать на своем теле свободу движения, мужик заорал ну просто животным ревом. Этот берсерк был быстрее прочих, сильнее, и с настолько прескверным нравом, что Еван рядом с ним воплощал само миролюбие. Наперевес с вопиющими нечленораздельными звуками, он буквально перепрыгнул через толпу в один заход прямо на передовую линию, махая руками во все стороны в полной боевой готовности навалять и попереломать косточки всей армии. Клочки летели во все стороны. Смотреть на такую бойню было просто невозможно — уж больно, эм, больное и жестокое зрелище. Все без исключения отвернули в сторону головы, прикрывая их от летевших ошметков одежды стюардов, а подчас и их самих, как целиком, так и по частям.***
Тем временем, буря внутри Отто набирала обороты. Непонятно почему, количество стюардов резко упало, будто неизвестная сила прихлопнула их всех как мух. Но как? Как могла кучка беглых психов противостоять генно-модифицированной армии клонов? Час от часу не легче. Как не легче и не давать раздраженности сочиться дальше в мозг, сохраняя при этом маску профессионализма. Где-то сбоку, на периферии поля зрения, включился очередной экран. Прямое сообщение из покоев бывшего капитана. Он включил передачу. МакКрей, смеясь, держал перед экраном руку с… — Ха-ха, гляди, что у меня есть! Единственный уцелевший глаз округлился до размеров блюдечка, внутри запыхали потрясение и ярость. — Невозможно! — Да-да! Растение! Тебе надо? Так отними! — Нет! — резким движением Отто вырубил связь и, взяв по пути трость, направился к лифту…***
…МакКрей со своей стороны тоже отключил канал связи. Вместе с застывшим изображением Валли, протягивавшей растение. Все это время он стоял перед картинкой, чтобы провести Отто и заставить его поверить, что росток у него. Ибо даже у такого перфекциониста, как он, была своя слабость, о которой толстячок знал и которую готов был подцепить на крючок — его робо-глаз. Прекрасное чудо био- и нанотехнологий, не уступающее природному оригиналу ни в чем, кроме одной маленькой, крошечной детали — восприятия глубины. На этом безукоризненный командир под стать прокололся, купившись на уловку. Как раз то, что от него и требовалось. Вторая часть плана выполнена, на подходе третья. Бывший капитан выдрал с корнем все провода из настенной панели, погрузив комнату во тьму. Как раз к тому моменту, как звякнул лифт, он спрятался, в полной боевой готовности. Пора гнать в шею этого самозванца…***
…Из раскрывшихся дверей с тростью в руках в комнату зашел Отто. Зашел не спеша, осторожным шагом, озираясь по сторонам. Он позвал его. Тишина. Позвал еще раз. Ни звука. Может, ловушка? Беглый взгляд прошелся по портретам капитанов. Последний, шестой, выглядел как-то кривовато, но в целом… Чего? Глаз дернулся? Портреты не анимированные, тогда в чем…? Да нет, у этого толстяка на такое бы ума не хватило… …Минутку. Этой минутки оказалось достаточно, чтобы портрет МакКрея, а если совсем точно, он сам, накинулся на него со своего кресла. Поймать-то Отто его поймал своей суперсилищей, вот только попробуй так просто удержать на себе вес более, чем в полторы сотни кило, который еще и больно при этом пинается. — Слезьте с меня! — он с трудом старался отцепить обвитую вокруг шеи жирную руку. — Что, тяжелый? Оба они ввалились в лифт, и он автоматически закрылся и поднялся на мостик. Как только двери открылись, драка продолжилась, перейдя на сие чуть более открытое пространство, но не слишком. Командир вертелся кругами по помещению, то и дело врезаясь то в одну консоль, то в другую в отчаянной попытке спихнуть со спины МакКрея, но он и его удушающая хватка так просто не сдавались. — А, нет-нет, никуда от меня не денешься! Через центральный лифт внутрь зашел Роланд, точно не знаю почему, может, ему каким-то образом донесли о переполохе. Каким образом, без понятия. Но он прибыл, и его внимание оказалось приковано как раз к драке. — МакКрей! Прекратите немедленно! Ой, как будто он станет слушать второго предателя. Вместо этого он со всей своей силы, веса и дури отпихнул мичмана назад. Дури, потому что перестарался, и вместо того, чтобы просто сбить того с ног, отправил его прямой наводкой через внутреннее окно, откуда он с треском стекла и отчаянными криками заказал себе полет в один конец на Пляжную палубу. Конец был предсказуемым в любом случае, и даже если бы ему «повезло» упасть именно в бассейн, а не в пяти шагах от него — вот это я называю ирония, любит же иногда Вселенная вот так вот жестоко поржать, — учитывая высоту в 250 метров, разницы не было бы никакой. Абсолютно. Помните, ребята, никакая вода не мягкая, особенно начиная с 60 метров.***
От некогда внушительной армады стюардов остались лишь сваленные в одну кучу трупики да разбросанные по коридору тела и, в некоторых случаях, их отдельные части. На самой вершине победителем возвышался безбашенный массажист-каратист, его погоны — клочки от униформ, и пятна крови заместо медалей. Ну, как возвышался, скорее сутулился, пыхтя как Тасманский дьявол. И беглые больные, и Еван с Валли уставились на него в неудобном облегчении. Нет, ну, конечно, здорово, что теперь с их главным препятствием было покончено, но уж больно… варварским способом. Один последний чудом выживший боец попытался вылезти из кучи, поднять руку, приказать всем сдаться. Увы, его наивное старание закончилось кулаком прямо в рожу. Теперь точно все. Такое Еван забудет не скоро. А вот беглецам было как-то больше на это пофиг, и они сразу разразились громкими радостными аплодисментами. Даже наша бедная девчуля к ним присоединилась, радость — вещь заразительная. Вот только продлилось это недолго, потому что перегрузила она себя очень быстро. Ее моментально сразил болезненный кашель, и она схватилась за сердце. Парень уже рефлекторно припал к ней и ужаснулся, увидев стекавшую с угла рта струйку темно-вишневой вязковатой жидкости. Валли попыталась выдавить из себя какие-то звуки, но слабая паника в ее хриплом голосе подавлялась нестерпимой болью. Что бы там ни произошло в ее легких, за время бойни оно стало хуже, а сверху накладывалось еще и начинавшее отказывать больное сердце. Но горевать не было времени. Взяв в руки и ее, и растение, юноша рванул по коридорам к Главной палубе, вновь заставляя свою кавалерию едва поспевать следом. Лететь было сложно, в глазах кололо с такой силой, что просто смотреть вперед и ни во что не врезаться становилось испытанием само по себе. Кололо от одной мысли, что вот-вот наступит ее последний вздох, и ее заберут с собой эти проклятые пять букв.***
Стычка потихонечку начинала склоняться в пользу Отто, у него ведь и силенок побольше, и выносливость покрепче, чем у этого бесформенного мячика на ножках. МакКрей и сам чуть было не разжал руки, но тут ему на глаза попалась она — большая, синяя и на удивление заметная среди кучи других диодов на консоли кнопка нанодетектора. Одно нажатие, и их ждет дом! — Хорошо!.. Чуть поближе!.. Ой-е, плохо дело для нашего любителя следовать протоколам. Он попытался ухватиться за оппонента и раскачать его, чтобы тот не успел дотянуться до кнопки, но увы, припоздал он где-то на полсекунды… Толстая рука хлопнула вниз со всей силы. Послышался триумфальный смех. 700 лет одиночества Земли, наконец, подходили к концу. Начиналось возвращение. Начиналась операция «Реколонизация».