Расценки информатора

Хейваджима сидел на крыше дома, разглядывая звездное небо с полной луной. Все спали в столь позднее время – давно отбило час ночи – и дремлющая под сумеречным светом деревня казалась неживой. Далеко в лесу заливалась пением какая-то ночная птица, и если бы не комары и прочая кровососущая нечисть, Хейваджима был бы умиротворен. Каким бы городским человеком Шизуо не был, он все же моментами застывал перед непознанной им красотой и простотой деревеньки. Воздух ночами тут был упоительно свеж и чист, словно само дыхание природы, а вода, без примеси хлора, восторгала его своим вкусом. Но временами накатывало так, что он чуть ли не лез на стены от тоски. И беспокойство за Каску отнюдь не прибавляло настроения. Канра больше не показывался, у Хейваджимы накопилось вопросов. И сам Канра был весьма фигурой загадочной в печальном раскладе. Черт знает, что у него на уме, мало того, что он извращенец, так еще и в курсе всего того, что происходит в Икебукуро. Шизуо не смог связать его расплывчатый облик со своими знакомыми. А на ум отчего-то приходили только три личности – Кида, Микадо и… Изая. Кида. Шизуо знал про желтых платков, знал он и историю с этой девушкой, поэтому не стал копать глубже, поскольку вряд ли Масаоми решил внезапно сменить ориентацию. Микадо…. Слишком робок. Но в тихом омуте черти водятся. И все же Шизуо решительно отмел его персону, он помнил, как он выглядел – кожа да кости, а человек, проведший с ним ночь, был уже сформировавшимся. Гладкая кожа, едва заметный, но рельеф мускул, худой, но жилистый. Вдруг страшная догадка отдалась в голове стальным колоколом. А если… Нет-нет, если даже не быть уверенным, а просто предположить, что Канра и есть Орихара… Руки сами собой сжались в кулак. А ведь сходится. Кто должен быть в курсе, как никто другой в том, что происходит у Каски, а возможно и давший наводку на его брата? Эта блоха любит поиграть и понаблюдать за людьми в сложных ситуациях, а тут… бонус, блин! А что творил он ночами, когда приходил к нему? Шизуо ударил кулаком черепицу крыши. Мелкая крошка со стоном покатилась вниз. Ну, все, не жить блохе! И как, как он сразу не догадался, ведь все лежало на поверхности? Досадно сплюнув, Шизуо спустился с крыши. Зайдя в дом, Хейваджима щелкнул по выключателю, но свет отчего-то не вспыхнул. Пару раз пощелкав по пластиковому рычагу, Шизуо запер дверь и на ощупь начал пробираться к кровати. Не успел он сделать и двух шагов, как его сгребли в объятия. - А вот и я, - радостно прошептали в ухо. Хейваджима злился часто. И сейчас у него в мозгу привычно заклинил гнев, пробежавшись по венам чистой яростью. Канра, ничего не подозревая, шептал какую-то глупость, не представляя, какая угроза нависла над ним. - Канра… - …и я бы при…Что? - Канра… Черт подери, вспомнил. Это твоя кличка в этом чате, где все время сидит Селти, не так ли, блоха? Объятия тут же распались, но не успел Орихара ничего предпринять, как его самого схватили в кольцо железных рук. - Ну все, живым не уйдешь, точно! - Ахаха, Шизу-тян, ты лишишься ценного источника чистой незамутненной инфы… - нормальным голосом пропел Изая, старательно выкручиваясь из крепких рук. Но Хейваджима, распаленный злостью, только сильнее прижимал к себе Орихара, так, что затрещали ребра. Он чувствовал, как Орихара треплется в его руках, как гибкое тело стремится выбраться из плена. В памяти всплыли обрывки ночей, полных безумия, и Шизуо почти не удивился, когда почувствовал возбуждение, приправленное яростью. Он знал, как отплатит кровососу. Протащив вырывающегося информатора в спальню, он кинул его на кровать. Изая тут же попытался сбежать, но ловко его поймав, Шизуо успел перехватить руку с неизменным ножиком. - Ш-шизу-тян, что ты собираешься делать? - Догадайся с одного раза, придурок, - Шизуо быстро перевернул его на живот, пинком заставив развести ноги, и прижал голову к подушке, заставив выпятить зад. Он быстро стянул с Орихара штаны, довольно грубо задрал его кофту, а когда рукой схватил его член, удивился, обнаружив такой же болезненный стояк как у себя. - Тебя возбуждает сила и грубость? – прорычал Шизуо в ухо Орихара, ущипнув его за ягодицы. Изая не ответил, он лишь хрипло дышал. Хейваджима приспустил штаны, едва смазал слюной и без всякой подготовки вогнал член в Орихара. Изая вскрикнул, напрягся, стараясь уйти от боли, но Шизуо самому было неприятно, и он лишь сильнее вжался в бедра Изаи, не двигаясь, хрипло дыша и чувствуя, как тяжело поднимается грудная клетка информатора. Когда Орихара слегка расслабился, Шизуо сделал первый толчок, выбивший из горла Изаи всхлип. Хейваджима провел рукой по его лицу и наткнулся на слезы. Он медленно слизнул соленые капли, сходя с ума от похоти. Двигаться стало легче, член до головокружения сдавливали нежные мышцы, и вскоре Шизуо врубался в податливое тело с немыслимой скоростью. Он перевернул Орихара на спину, положив его ноги себе на плечи – так выходило еще глубже, еще сочнее, Изая от особо резкого движения выгнулся дугой, коротко вскрикнув, и Хейваджима повторил толчок. Теперь Изая беспрерывно стонал, поддаваясь навстречу, Шизуо наклонился вперед, держа обе руки Орихара заведенными за голову. Он вдохнул аромат его кожи, и крышу окончательно снесло напрочь. Он провел языком по коже и прикусил до крови, другой рукой ущипнул за сосок, выкручивая и сдавливая. Орихара вскрикнул, громко, протяжно, и бурно кончил, содрогаясь и бесконтрольно вжимаясь в Шизуо. Не кончить Хейваджима стоило огромных усилий. Он представить не мог, что ненавистное тело может доставить ему столько удовольствия. Он перевернулся на спину так, что Изая оказался на нем верхом. Хейваджима беспрерывно гладил подрагивающее тело, чуть двигаясь, и вскоре Орихара начал отвечать сам. Горячее наслаждение сковало бедра, побежало вверх, по позвоночнику, и Шизуо откинул голову на подушку, зажмурив глаза. Этот секс его опьянял, голова кружилась, а воздуха словно было мало, и горячо, жарко, сладко, страстно…. Орихара напрягся, сжав его член, разряд оргазма ударил по нервам. Раздались два вскрика – один тонкий, дрожащий – Орихара, и короткий, быстрый, почти выдох – Шизуо. Сверху на него упал Изая, измотанный, тяжело дышащий. Разговаривать не было ни сил, ни желания, и немного погодя, Шизуо заснул. *** Хейваджима проснулся рано. Еще не поднялось солнце – не было косых лучей, пробирающихся сквозь щели в ставнях, но ночь уже прошла. Комната плавала в сером сумраке, с каждой минутой все светлеющей, в кухне часы еле слышно пробили пятый час утра. Шизуо повернул голову и разглядел в полутьме белое лицо Орихара. Он спал на боку, лицо было расслабленно, рот чуть приоткрыт. Кто знал, что когда Изая спит, он похож на невинного ребенка? Как много меняет в лице человека простая мимика – нет кривой усмешки, вздернутой брови, хитро прищуренных глаз, и вот перед Хейваджимой обыкновенный человек, с уставшими тенями под глазами и спокойным, сонным дыханием. Поймав себя на том, что он слишком долго разглядывает лицо врага, Шизуо вскинулся и отвернулся к нему спиной. Желания убить блоху не убавилось, но его словно магнитом тянуло смотреть на спокойные веки, расслабленные губы и разметавшиеся по подушке волосы. Сон ушел, но вставать не хотелось. Скинув футболку и штаны, Шизуо снова растянулся на тахте, предварительно как можно дальше отодвинувшись от Орихара и повернувшись к нему спиной. Он досадовал и на себя, и на Изаю, и на Каску, и на весь мир в целом. Хейваджима хотел унизить Изаю, заставить его пожалеть обо всем, что он делал, но что в итоге получилось? Выебал, прости господи, но Орихара это еще и понравилось. И Шизуо не понимал, как можно и жгуче ненавидеть человека, и также страстно его желать? Как два полярных чувства могут вообще уживаться рядом друг с другом? Он был зол на информатора, за его ушлость, пронырливость, хитрожопость и еще много чего, но одновременно он хотел снова и снова касаться худого тела, способного доставить столько наслаждения. И самое главное – чем больше времени проходило, тем меньше ему хотелось убивать блоху. Даже несмотря на то, что он поменял ему ориентацию, причем кардинально, вряд ли после всего Шизуо будет смотреть на девичьи тела с прежним восхищением. Однако утрата гетеросексуальности не столь волновало Хейваджиму. Больше он думал о том, что делать дальше. Ему надо было обратно в Икебукуро. Надо было надрать зад всем тем, кто посмел навострить носки на его брата. А потом уже разобраться с Изаей, сейчас информатор ему – кто бы мог предположить – нужен. Когда почти белые лучи солнца осторожно проникли в комнату, Шизуо встал, оделся и вышел на улицу. Хотелось курить так, что впору было лезть на стену, но Хейваджиму взбодрил прохладный воздух. Открыв настежь ставни и умывшись, Шизуо вернулся в комнату, заранее готовясь к предстоящему разговору. Но Орихара даже не проснулся и не сменил позы, он все так же спал, сложив руки у лица. Решив его разбудить, Хейваджима протянул руку – да так и замер. На простынях явственно виднелись присохшие следы крови. Смутно подозревая, в чем дело, Шизуо приподнял одеяло и убедился в догадке. Он его порвал. Там. Хейваджиму словно оставили все силы, и он присел на край тахты. Вот тебе и воспитательная мера. Пусть Шизуо забалтывал совесть, что так ему и надо, и что Орихара вылечит свой зад, поскольку она у него, наверное, железная, внутри все равно покачивался колючий осадок. Изая зашевелился, вздохнул и открыл глаза. Шизуо невольно подумал о том, как неимоверно должно у него болеть все тело. Орихара обвел мутным взглядом комнату, а потом перевернулся и наткнулся на Шизуо. Сон мгновенно слетел с Изаи, в глазах заплескалась та же хитрость, а на губы снова приклеилась усмешка. - Клянусь, скажешь хоть слово – вышибу мозги, - предупредил Шизуо, хотя угроза в голосе была не уверенная. Интересно, с чего бы? Орихара пожал плечами и, ничуть не стесняясь, встал и начал медленно одеваться. Двигался он скованно, словно все еще находился во власти сна, но как только Изая хотел пройти мимо, как его тут же схватили за рукав и дернули так, что Орихара едва удержался на ногах. Шизуо тут же отдернул руку, словно обжегся. - Я не помню, чтобы давал разрешения тебе куда-то уходить. - Прямо рабство, Шизу-тян. Он ухватил информатора за воротник и потащил прочь из комнаты. - А ты другого обращения и не заслуживаешь, мразь. Шизуо толкнул его на стул в кухне. Изая, морщась, сел и сцепил руки в замок, положив локти на стол. Хейваджима уселся напротив. - Ну, рассказывай, что ж ты замолчал? - А что именно, Шизу-тян? - А что, много чего? Цепкий взгляд. - Вообще-то, да, - Орихара качнулся на стуле, улыбнувшись приторной улыбкой, - Например, о причинах нашей вражды… Хейваджима не выдержал и схватился за кофту Изаи так, что ткань жалобно затрещала. Он потянул Орихара на себя, заставив того почти лечь на стол, приблизив его лицо вплотную к своему. - Слушай, план таков: первое – ты расскажешь мне обо всем, что происходит со мной, с Каской, каким боком примешан тут ты. Второе – мы уедем домой – как-то же ты приехал? – разбираемся в той куче говна, которую ты намесил, а я уверен, что твоя вина тут на 99 и 9 десятых. Третье – все счастливы, все довольны, и ты спокоен, только в могиле – над тобой увядшие лютики да пение птичек. В глазах Изаи словно всколыхнулась темная пыль. Это длилось всего лишь мгновение, но Шизуо почувствовал себя так, словно увидел что-то очень личное, не предназначенное для чужих глаз. Мгновение, и темнота забилась в щели радужки, сжавшись в тонкий черный зрачок. Изая улыбнулся. - Ты логичен, Шизу-тян, мне нравится. И как с ним разговаривать? Шизуо отпустил его, и Изая снова сел на стул, скрипнувший от его тяжести. Раздался шорох, и тут вошла Люба, державшая в руках полный кувшин молока. Увидев Орихара, она издала тихий, удивленный звук и попятилась назад. Изая хитро улыбнулся и заинтересованно уставился на вошедшую женщину. Шизуо взял у испуганной женщины молоко и хотел уже спросить, знакома ли она с информатором, как Орихара неожиданно подал голос: - Эх, ну что ж ты так палишься, Люба? У тебя по лицу все написано, я же деньги плачу все-таки за настоящее мастерство, а не за искусственное. - Простите, Орихара-сан, - женщина дрожала, как осиновый лист, - Простите, я… - Ладно уж, что теперь? Ты мне больше не нужна, и меня вряд ли увидишь, так что бывай. Тут до Шизуо дошло, что разговаривали они на японском. - Так вы… Так вы тоже с ним? – потрясенно выдохнул Хейваджима, глядя на дрожащие губы соседки и наполненные влагой глаза. - Простите, Хейваджима-сан, мне было так прика… - Довольно. Голос Орихара едва ли был теплее айсберга. - Я же сказал – иди. Мы сами тут разберемся. - Чего это ты тут раскомандовался? – рыкнул Шизуо, проводив не верящим взглядом спину Любы. - Ну, ты же хотел знать правду? Так и зачем нам лишние уши? Тем более, она занимает всего лишь место пешки в этой занимательной шахматной раскладке. - Вот как? И какое же место занимаю я с братом? – голос Шизуо не предвещал ничего хорошего. Орихара сложил ладони лодочкой и протянул в своей обычной манере. - Нууу, Шизуу-тяяаан, ты у меня король. Не знаю, как там у других, но у меня ты точно король, - хитрый взгляд полоснул по лицу, - А Каска…. А Каске, скажем, дадим фигуру слона. Эта фигура и атакует, и открывает кратчайший путь к королю. Хейваджима глубоко вдохнул. Нет, убить блоху он всегда успеет. Сейчас главное – не поддаваться на провокации. - Рассказывай. И. Все и без утайки, как есть. - Шизу-тян, тебе знакомо чувство азарта во время любой напряженной игры? Вот и сейчас я ничего не боюсь, только тут, - Изая ткнул себя в левую грудь, - тут стучит быстрее от адреналина. Эта партия самая интересная из всех, и я даже в предвкушении, как все это закончится. Шизуо начал медленно наполнять гнев. Он чувствовал почти физически, как по крови разбегаются гормоны инстинкта, и каждое слово информатора только увеличивало дозу ярости. - Хейваджима Шизуо, ты такой удивительный, самый удивительный человек из всех, кого я встречал… - Хватит петь мне лживые дифирамбы. Ближе к делу. Орихара слабо качнулся на стуле, заложив одну руку за спинку. Вид у него был при этом такой вальяжный, словно он тут командовал парадом. Хотя, в какой-то мере, так и было. - Шизу-тян, как сильно ты любишь своего брата? - Достаточно, чтобы размозжить тебе мозги прямо сейчас за твои гнусные игры. - Ты ведь готов на все ради него, не так ли, как он ради тебя? Вы так цепляетесь друг за друга, словно одни в этом мире, но каждый пытается со стороны скрыть привязанность, и это даже правильно – никто из вас не хочет быть уязвим. Но эти попытки так трогательны и смешны, основная масса безмозглых людишек просто не замечает этого, но стоит копнуть глубже, такому как я, и перед стратегом открывается великолепное поле для тактики. - Мы братья, чего ты хотел? – начал было Шизуо, как его прервали: - А если предположить, что знаменитый актер Ханаджима Юхей уже мертв?