Однажды зимним вечером

В Намимори наступила зима. Всё вокруг покрылось тонким слоем снега, окрестности постепенно приобретали какую-то сказочность, возвращая жителей в мир детской беззаботности. Это чувство подкреплялось резвящимися на детских площадках малышами, за которыми неизменно глядели родители. Гокудера шёл по улице, стряхивая с волос мелкие снежинки. Тсуна приболел, потому подрывник в школе откровенно скучал. Даже Ямамото на несколько дней оставил школу, помогая отцу готовить их магазин к предстоящему празднику. О последнем, к слову, Гокудера думал всё чаще. Уж слишком неохота было учиться, зная, что нет того раздражающего человека, что хоть как-то разбавлял скуку между уроками. Ещё и Ури, как назло, где-то запропастилась... - Чёрт, гадство!.. Знал же, что нельзя выпускать её в школе, - ворчал Хаято, оглядываясь по сторонам и прислушиваясь. - Теперь ищи её по всему Намимори... В последнее время кошка часто заглядывала на огонёк к семье Ямамото, прознав, что её там могут не обделить свежей рыбой. Испытывая странную радость от предстоящей встречи с Такеши, Гокудера направился в сторону магазинчика. - О, Гокудера! Ты за Ури? - Ямамото будто уже ждал подрывника у входа. - Ага, снова рыбу трескает? - Да, отец уже специально оставляет ей несколько мелких рыбёшек, - бейсболист выглядел весёлым. "Впрочем, он всегда такой", - мысленно хмыкнул Гокудера. Такеши отступил, пропуская парня внутрь. - Ты замёрз? - А не видно? - в своей грубой манере огрызнулся Хаято. Он действительно был не в настроении от очередного побега несносного котёнка, да и внезапно наступивший холод заставлял ёжиться от малейшего ветерка. - Сейчас, садись к котацу. Ямамото ушёл, вернувшись через минуту с парой чашек чая на подносе. Буркнув скупое "спасибо", подрывник взял в руки горячую ёмкость, отпивая лишь малость. - Чёрт, горячо! - как он не выронил кипяток себе на ноги, Гокудера сам не знал. Язык и верхняя губа нещадно зудели. - Прости, я забыл, что ты не пьёшь горячее, - виновато произнёс Такеши, протягивая парню стакан с холодной водой. - Головой надо думать, бейсбольный придурок! - Хаято зло глянул на него, принимая стакан и аккуратно делая глоток. - Ещё болит? - заботливо спросил брюнет, садясь возле него и обеспокоенно глядя в недовольное лицо Гокудеры. - Ну естественно! - вновь огрызнулся подрывник, отпивая ещё. Сильной боли уже не было, но чувство осталось не из приятных. Он, приоткрыв рот, возил языком во рту, смачивая ожоги слюной. - Ты... что делаешь? - Ямамото неотрывно следил за действиями Гокудеры. Бейсболист уже давно подозревал, что Хаято для него уже не просто друг. Вот только никак не было возможности подтвердить догадки. Сейчас же, когда подрывник почти что призывно облизывал свою губу, Такеши был более чем уверен. В горле пересохло, и он не выдержал. Секундный порыв стал внезапным и для самого Ямамото, что уж говорить о Гокудере, что мог лишь удивлённо распахнуть глаза и застыть в ступоре. Он не ожидал, что губы бейсбольного придурка окажутся такими мягкими. Пусть ощущения были явно лучше болезненного зуда, Хаято разорвал поцелуй, прикусив нижнюю губу Такеши в отместку за то, что тот лизнул его верхнюю. - И что это было? - подрывник лукаво взглянул в прикрытые глаза бейсболиста, ухмыляясь. - Я люблю тебя, - прошептал тот, пытаясь отдышаться. Гокудера почти физически почувствовал, как кровь приливает к щекам. Признаться, его периодически посещали такие мысли, но этого он предугадать не смог. Отчасти из-за того, что сам не конца в своих чувствах не разобрался, отчасти, потому что Ямамото относится ко всем одинаково. И это иногда раздражало. Если поначалу бейсболист его исключительно раздражал своей непробиваемой доброй простотой, то сейчас подрывник скучал, когда его не было рядом. Пожалуй, Такеши можно было поставить на одну планку рядом с Десятым, Гокудера начал беспокоиться не только о Тсуне. Вот только почему-то представлять босса, влюблённого в него, было как-то не так. Ямамото же подходил на эту роль куда лучше. - Ты... что несёшь, дурень? - фраза вышла вовсе не злой, как того хотелось бы Хаято. Смущённый парень, не зная, что ответить, грубил уже чисто по привычке. - Правду, - бейсболист, кажется, уже пришёл в себя и выглядел уверенным. - Бейсбольный придурок. - Знаю. - Дурень. - Повторяешься, - Ямамото придвинулся, одновременно прижимая Гокудеру к себе за талию. - Не лезь. - Убьёшь? - Именно. Такеши хмыкнул, утыкаясь носом в изгиб шеи подрывника. Внезапно раздавшееся в тишине громкое и настойчивое "мяу" заставило парней одновременно обернуться к источнику звука. Ури, как ни в чём не бывало, зевнув, запрыгнула к Хаято на колени и свернулась клубком. Тот удивлённо наблюдал за кошкой и её внезапным проявлением хоть какого-то доверия к хозяину. Впрочем, как только он протянул руку, чтобы погладить светлую шёрстку, на ладони мгновенно появились красные полосы. - Неблагодарное животное, - ворчал Гокудера, проводя языком по царапинам. Вдруг Ямамото перехватил запястье подрывника и коснулся губами саднящей кожи. Тот ничего не ответил, но и руку не выдернул, глядя прямо в зелёные глаза. В объятьях мечника было уютно и Хаято не собирался лишаться этого тепла. Мягко высвободив ладонь, он устроился поудобнее под боком Такеши, чувствуя тёплый поцелуй в висок. - Как давно ты меня любишь? - задал заинтересовавший его вопрос Гокудера. - Понравился ты мне давно, я люблю тебя, наверное, от сегодня. - Твоя прямота меня убивает, - ухмыльнулся подрывник, отстраняясь от Ямамото. Тот хотел было вернуть парня на место, но остановился, чувствуя на губах лёгкий, почти невинный поцелуй. - Я тоже, Такеши. Мечник приятно удивился своему имени из уст Хаято, но ничего не ответил, лишь крепче обнимая вновь прильнувшего к нему парня.