Если вам скажут, что вы стали каким-то не таким, то вы просто стали не таким удобным, как были раньше. (с) Интернет
Алекс поморщился, очередной раз проверяя по Сети свой билет. — Нахуй их всех! — парень зло пнул ножку столика, отчего комп дернулся и подъехал к краю. Две Лотереи ему везло, но в этот раз такой милый подарок на двадцатипятилетие. Достав из ячейки-сейфа поддельное удостоверение личности и бросив запасную кредитку в карман, парень быстрым шагом направился к двери. Только там уже стояли двое из спецотряда. Алекс не успел отступить назад в квартирку, даже испугаться не успел. Старший из пары быстрым движением прижал к шее медицинский пистолет и нажал на спусковой крючок, вгоняя в сонную артерию чип слежения. — Спасибо вам, Алекс Крей, своим сотрудничеством вы помогаете нашей расе выжить. Удачного дня, консультант от Аукциона будет у вас спустя пару часов. Удачи на торгах. Дверь закрылась с тихим стуком, ноги подломились, и Алекс упал на колени. Все, теперь он и еще сто девятнадцать юношей и девушек в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет отправятся на торги. Рот искривило улыбкой. Теперь он герой, все они герои для захудалой планетки Солнечной системы под названием Земля. И где былое величие, спрашивается? Жалкое подобие, тень некогда славной Федерации, чье правительство вынуждено ежегодно объявлять начало межгалактического Аукциона, на котором любой представитель расы разумных по Сети выберет себе человека, и в назначенное время откроются торги. Все просто: на вырученные деньги Земля купит столь нужную ей чистую воду и питательную биомассу. Остатки человечества продолжат жить, и только родные и близкие будут помнить своих детей, оплативших их будущее своей свободой. Впрочем, каждый равен перед лицом беды. Раз в год и трижды за жизнь каждого человека — в восемнадцать, двадцать один и двадцать пять — его имя появляется в списке Лотереи. «Счастливчики», в случайном порядке выбранные компьютером, попадают на Аукцион. Официально информация поступает в Сеть, лишь когда патрули спецотрядов будут в непосредственной близости от объектов торгов. Специально разработанный чип не только передает данные устроителям Аукциона о месте нахождения лота, но и выделяет особый наркотик. Он стимулирует в мозгу часть рецепторов, и в кровь выделяется гормон, название которого вспомнить Алекс не мог, но хорошо знал, а теперь еще и чувствовал его действие. Он заставлял Алекса осознавать бесценность собственной жизни, ведь ранее были случаи самоубийства по результатам Лотереи, что совершенно бесполезно, ведь если не ты, то отправится другой. Раньше Алекс не понимал тех, кто подставлял своих же, но не сейчас. Сейчас он многое бы отдал, чтобы избежать участи раба, включая собственную жизнь. А на других… на других, кто будет пить и есть на вырученные за него деньги, ему плевать. Алекс не был героем, он был простым парнем, весельчаком и балагуром для остальных, и только наедине с собой Алекс словно взрослел. Он строил планы, намереваясь отучиться, скопить достаточно денег, чтобы перебраться на планеты Земного типа хотя бы шестого уровня. И пусть пришлось бы жить под куполом, но он знал, что воду там не экономят и уж тем более не продают за нее своих граждан.***
Стук в дверь прозвучал подобно приказу «пли!». Можно было не открывать, можно было сделать вид, что тебя просто нет. Только это даст минуту, максимум две, а потом дверь вынесут, и консультант от Аукциона все равно войдет. Алекс открыл сам, пропуская в квартирку миниатюрную женщину лет тридцати: — Спасибо огромное, ваш вклад поможет нашей расе выжить, — произнесла консультант, устанавливая на столике полиграф, размером с небольшое кольцо, и голозаписывающее устройство. — Начнем наше интервью для Торгов? Алекс, вы замечательно выглядите, и я не думаю, что вам стоит приводить себя в порядок перед резюме. Присаживайтесь, — женщина посмотрела на единственный стул и добавила: — Я постою. Некоторые вопросы могут вам не понравиться, но вы должны отвечать честно и максимально развернуто. Алекс заторможено кивнул. А что оставалось? Кричать и выть, бить себя в грудь? Сейчас он и сто девятнадцать таких же, как он, занимаются подобным. Почему-то это грело. Общее горе, наверное. Он не знал никого из них, но понимал каждого, как никто более. Сколькие вспомнят о нем завтра? Ведь только он из всех своих знакомых попал в список Лотереи. Вспомнился Дым из дома напротив. Улыбчивый и рыжеволосый, больше всего он любил сидеть на скамейке во дворе дома с книгой в руках. Настоящей, бумажной, специально взятой в государственной библиотеке. Иногда Алекс садился рядом, и они трепались обо всем на свете. Что Дыма больше нет на скамейке, Алекс заметил через две недели после завершения Аукциона. Еще через десять дней он почти перестал его вспоминать. И вот теперь... А ведь Дыму было восемнадцать, он прожил на Земле гораздо меньше Алекса. Женщина вдруг улыбнулась, грустно и чуть натянуто: — На прошлых торгах продали мою младшую сестру, — консультант покачала головой. — Я даже не знаю, жива ли она, но теперь искренне желаю вам удачи и вернуться. Говорят, некоторые возвращаются, а кто-то даже семью умудряется с этой гиблой планеты вытащить. Начнем?.. Ваше имя, возраст, рост, вес, — консультант включила оба аппарата и направила так, чтобы головизор записывал только образ Алекса, а не его странную полупустую квартиру. Алекс прищурился от непривычного яркого света и голосом, лишенным даже намека на эмоции, ответил: — Алекс Крей, двадцать пять, сто семьдесят восемь сантиметров роста и семьдесят девять килограмм веса. Он бросил быстрый взгляд на женщину. Та казалось собранной и занятой делом. Соврала про сестру? Хотела вызвать сочувствие, чтобы проще было сотрудничать? Но Алекс и так не собирался сопротивляться, все равно продадут, стоило хотя бы пережить это унижение достойно. — Ваш класс здоровья — А, в школе и колледже вы превосходно сдали межгалактический язык. Скажите пожалуйста, Алекс, сколько часов вам необходимо на сон и сколько стандартных денежных единиц вы тратите на пропитание и воду в год? Приходилось ли вам готовить из продуктов? Кем бы вы могли работать? Есть ли у вас какие-то специальные навыки? — консультант замолчала и уставилась в свой комм с опросником. — Семь часов, одиннадцать-тринадцать единиц. Я не умею готовить, покупаю только энергетики в тюбиках, они дешевле обходятся, а по составу сбалансированы так же, как и настоящая еда. Я неплохо анализирую, быстро учусь, стрессоустойчив. Исходя из этих данных, я бы мог стать хорошим администратором мелкого магазина или быть помощником менеджера. Навыки? Смотря что подразумевать под ними, абсолютно обделенных людей не существует, есть просто те, кто не раскрылся еще, — Алекс перевел дыхание и в первый раз поднял взгляд на свою голограмму: с нее на него смотрел слегка растрепанный и сбитый с толку шатен; в глубине карих глаз плескался страх и примирение с неизбежным. Правильные черты лица, прямой нос с узкой переносицей закруглялся к кончику, густые брови вразлет и мягкие, даже на вид, губы. Пожалуй, многие сочли бы его красивым. Интересно, и скольким представителям разумных рас нравятся гуманоиды? У всех них разные понятия о красоте, как и цели покупки. Раб перестает быть гражданином какой-либо планеты, утрачивает статус живого существа и переходит в полное распоряжение хозяина, а тот волен поступать со своей собственностью как угодно. Это правда, что некоторые из лотов возвращались за семьями, но торги идут больше пяти веков, а случаев едва наберется с пару десятков. Статистика безжалостна, она знает лишь сухие цифры. — Алекс, вы занимаетесь каким-то видом спорта? Знаете боевые искусства, владеете ли оружием? Легко переносите боль? Тяжело ли вам дается монотонная работа? Можете ли вы делать много дел подряд? — девушка нажала на головизор и пояснила, пока аппарат не писал. — Сейчас пойдут самые неприятные вопросы, простите меня, пожалуйста, — она тяжело вздохнула и, включив визор, спряталась за своим коммом. — Был ли у вас секс с самками вашего вида? Если да, то со сколькими особями? Был ли у вас секс с самцами вашего вида и сколько раз, в какой роли? Был ли у вас секс с представителями других рас? Если да, то каких рас, какого пола, со сколькими особями и каким способом? Алекс дернулся, на лице заходили желваки, он прикрыл глаза, а когда вновь открыл, взгляд его был спокоен. — Профессионально — нет, но играю в баскетбол. Занимаюсь борьбой, вольный стиль, рукопашная. Не люблю оружие, — уклончиво ответил Алекс, не поясняя, что стрелять все-таки умеет и, если понадобится, пару дымовых шашек сварганит. — Переношу нормально, но как любой обычный человек не люблю боль. Не тяжело, но монотонность угнетает. Много дел, — Алекс замолчал, а потом открыто посмотрел на женщину. — А что ответила ваша сестра? Она была достаточно откровенной? Вы сочувствуете совершенно незнакомому человеку, а значит захотели быть с ней до конца и были, я уверен. Что она говорила? Она плакала? Вы утешали ее между вопросами, останавливая прибор, а потом с чувством выполненного долга возвращались к комму и продолжали? Я не обязан быть покладистым, отвечу на те вопросы, что сочту нужным. Аукцион не окончен, пока часы тикают, я свободен и все еще человек. Женщина вздохнула и остановила визор, откинулась на спинку кресла и посмотрела в потолок, пряча навернувшиеся слезы, ответила: — Плакала, не хотела отвечать, только вот... я не уверена, что от этого было лучше. Всех, кто не отвечает на эту часть вопросов, относят к предположительным девственникам, а этот разряд всегда покупается. Ну, вы понимаете, — консультант потянулась ладонью к головизору, но потом остановилась на полпути. — Алекс, простите меня, пожалуйста, но если вы откажетесь отвечать, я пойму... — подумав минуту, женщина добавила: — Мне действительно жаль, что с вами так получилось. Вы будете отвечать на последние вопросы, мне их повторить? Просто я бы не хотела, чтобы ваши вопросы ко мне были в Сети... И хотела бы стереть ваш предыдущий ответ с момента про «много дел». Алекс печально улыбнулся. — Все же история про сестру не для словца. Но вы не понимали ее чувств, как близки бы не были, только я знаю ее мысли в этот момент. По ЭТУ сторону визора, — Алекс подался вперед. Скрестив руки в замок, он поставил на них подбородок. — Запись идет на внутренний модуль в том числе, и что-то мне подсказывает, у вас нет прав доступа и удалить информацию оттуда не сможете. Я исчезну как не был, но раз моя девственность столь бесценна, что ж, заработаю побольше для своей гребаной планетки. Включайте, повторять не надо, я продолжу. И Алекс продолжил. Красноречиво, так, что у женщины напротив порозовели щеки, а потом и вовсе краска стыда залила все лицо, Алекс поведал о своем богатом сексуальном опыте не только с противоположным полом, но и своим собственным, рассказал, в каких позах предпочитает отдаваться, а в каких брать. Сколько раз может за ночь, как долго способен сдерживать оргазм. — Вы ведь знаете расу змееголовых с Крита? Они еще изображают своего бога Хатора с огромным членом в полной боевой готовности? Так вот, ими я тоже не пренебрегал, оказал гостеприимство, так сказать, — хмыкнул Алекс, подбирая такой тон, что сразу становилось ясно — врет. — Опираясь на личный опыт, могу сказать точно — они и правда выделяют кожей феромон, от которого все тело горит, и ты неустанно умоляешь вставить тебе по самые яйца и хорошенько оттрахать своим большим членом. Кстати, инструмент у них что надо, Хатору они не польстили. Вот бы и его... — Алекс пошло облизался. Улыбка стала шире, и парень откинулся на спинку стула. Скучающим тоном добавил: — Следующий вопрос. Консультант вновь отключила визор и тихо покачала головой: — Вы слишком сильно показали себя как личность, не стоило этого делать, Алекс, — затем, вновь включив запись, спросила, смотря только в комм. — Алекс, какой род деятельности для вас был бы предпочтительней: слуга в доме, то есть выполнение бытовых обязанностей; работа в сельском хозяйстве, с теми культурами и животными, которые не приемлют вмешательства техники; участие в гладиаторских боях; личный или общественный работник сексуальной сферы; подопытный для новых лекарств или оборудования; компаньон. Расставьте предложенные варианты от самого желанного к самому нежеланному. Алекс немного подумал, и, кивнув собственным мыслям, он начал: — Слуга, сельское хозяйство, компаньон, бой, проститутка, подопытный. Но сдается мне, что многие из названных мной так или иначе могут сочетать все эти пункты, и даже больше. Особенно компаньон. Скорее все ваши вопросы относятся к области психологии, никто не будет учитывать предпочтения бесправного лота, которого могут убить. Глупая игра, но делать мне все равно больше нечего. Продолжаем. Консультант улыбнулась и молча кивнула, подтверждая предположение Алекса: — Скажите, как вы относитесь к идее рабства в целом? Какими должны быть на ваш взгляд отношения раба и господина? Каким бы вы хотели видеть своего хозяина? Алекс нахмурился, отвел взгляд в сторону, очевидно представляя, но ответил обратное: — Без комментариев. Не важно, как я отношусь к рабству или кого хочу видеть. Гораздо важнее отношение к рабству самого покупателя, а выбор сделают деньги. Хотя... — Алекс скорее обозначил улыбку, чем искренне веселился. Но взгляд его горел азартом, — кое-что я бы сказал будущему хозяину, — он выдержал паузу и продолжил: — Если у тебя уже зачесались на меня ВСЕ конечности, то помни, когда решишь уничтожить меня, о своих мыслях в этот момент и в момент торгов, когда ставка будет расти в бешеном темпе, хозяин. Алекс чувствовал, что переигрывает, но не мог остановиться. Почему-то ему казалось, если он набьет себе цену, то избавятся от него не сразу. С другой стороны, тот, кто выложит за игрушку баснословную кучу денег, будет очень опасным. Но если падать вниз, то с самой высокой горы, а не с холмика. Консультант отключила визор и вспылила, переходя все границы: — Ты! Идиот, ты хоть понимаешь, что творишь? Скольким извращенцам нужен будешь ты, просто чтобы сломать, подчинить, сделать послушной марионеткой? Ты... — затем вдруг так же резко села на стол, сутуля плечи, словно что-то сломалось внутри женщины, и она сдалась, силясь что-то объяснить строптивому парню, вновь включила визор и тусклым голосом проговорила: — Спасибо, Алекс, интервью законченно. Если хотите, можете добавить пару слов, обращаясь к покупателю. Но лучше не надо. Алекс недобро улыбнулся: — Что я? Политика, экономика... Федерация могла запросить помощи, войти в Объединение свободных планет, но Земля славилась своей независимостью, и мы ее сохранили... Сохранили, чтобы продавать своих детей извращенцам. Я понимаю, что делаю, как и создатели Аукциона тоже все понимали. Разве я не по их правилам играю? Рыдающие мальчики и девочки, зовущие маму, умоляющие их не трогать, не продавать — разве такие, как ты, не записывали эти сцены, чтобы поднять цену? Спрос всегда есть, просто на каждую категорию свой. Что бы я ни отвечал, как бы себя ни вел, моя внешность, мой голос, моя манера сидеть — на все по отдельности или вкупе встанет у какого-нибудь извращенца. Или у женщины взыграет, захочется взять себе человечка, словно котенка подобрать на улице. Надоест — выкинет. Женщины и дети всегда отличались особой жестокостью, именно ради них убивают животных на меха, выводят специальные породы, создают на крови целые государства. Или вы не читали мировую историю? Или вы слепы и не видите безумия вокруг? Так я хотя бы повеселюсь напоследок. Вы ведь сама женщина, — Алекс не переставал улыбаться, но на визор больше не смотрел. Он знал, что его безразличие к невидимым оппонентам станет последней каплей, но его монолог был не для них. — Что вынудило стать консультантом? Ведь никто не заставляет, да и профессия не самая высокооплачиваемая. Хотелось поиграть в заботу? Знаете, теперь за общение со мной платят, вы же решили влезть без очереди, провожать подобных мне в последний путь, как мило. Сломать меня будет легко, они просто выкинут деньги на ветер. Я не отрицаю своей слабости, я просто развожу на бабки. Наверное, очень скоро я захлебнусь собственной кровью, но последнее, о чем я буду помнить, если смогу, конечно, станет этот момент, когда все они попали в мою ловушку. Ведь за участие, как и за каждую ставку, отчисляется процент в правительственную казну, — голос Алекса стал тише, больше не было вызова в глазах, огонь потух, уступив место холодному расчету. — Я просто решил заработать напоследок. Женщина отключила визор и переключила полиграф на себя, теперь Алекс мог видеть, что консультант говорит правду: — Это жестоко, Алекс, очень жестоко. Я... я ведь верила, верила в то, что Аукцион, Торги, что все это даст возможность сохранить независимость и человечество. Что люди-лоты — это наименьшее из зол. Что спустя пару тысячелетий наши потомки будут читать книги по истории и признавать гением того, кто придумал эту систему. Теперь уже не верю ни в систему, ни в Землю. Я ведь раньше осуждала девушек-чайлдфри, думала, продают всего лишь один тысячный процент людей, так чего бояться. А вот сейчас... Консультант замолкла и начала складывать приборы, поясняя для Алекса официальным тоном: — Ваш идентификационный номер на аукционе 145, пароль 83591630. Торги начнутся в полночь и будут длиться семь дней. У каждого покупателя есть короткое резюме, по которому вы можете хоть что-то о нем узнать. Пятерых вам разрешено заблокировать, но лучше это делать перед самым концом торгов. Учтите, покупатели указывают только то, что хотят, но все их слова тоже проверены полиграфом. Алекс поймал консультанта за руку. — Вам не стоило откровенничать, особенно подключив приборы. Устроителям плевать на вас и меня, на чувства каждого из нас, но вот то, что какой-то неизвестный Алекс Крей за двадцать минут спровоцировал на откровенность профессионального сотрудника, — Алекс закусил нижнюю губу, — это станет куда дороже всего, что мной было здесь сказано. Алекс резко потянул на себя девушку, сжал ее в объятиях и коротко поцеловал в губы: «Прощай, красотка, когда-то верящая в величие нашей нации. Я никогда не верил, всегда хотел сбежать отсюда и не оглядываться. Мечты сбываются, я действительно уйду. Вот только не так, как думал раньше».