Попал...

      — Я, конечно, очень рад за твою счастливую личную жизнь, но на работу ты всё-таки ходишь не спать. — Недовольство в голосе шефа было хоть и несильным, но вполне настоящим.       — А я и не сплю, я думаю. — Ответил я, не открывая глаз. Технически это даже соответствовало действительности. К четвергу еженощные экзерсисы уже стали привычны, но держать глаза открытыми было всё равно тяжело — особенно после обеда. — Пытаюсь уложить всё богатство искренних мыслей в прокрустово ложе официальной переписки. — И пусть кто-нибудь только попробует сказать, что такое можно выдать практически не просыпаясь! Момент показался мне подходящим, чтобы открыть глаза. М-да, прокол — шеф пришёл не один. Отработанным движением уперевшись ногой в столешницу снизу, я перевёл себя в нормальное положение, воткнул на место фиксатор кресла и решительно встал. — Здравствуйте, Наум Макарович.       Наум Макарович, начальник отдела аппаратного обеспечения, прежде чем тоже поздороваться, выдержал длинную паузу. Судя по хмурому лицу — он явно не одобрял моё предыдущее положение в пространстве, но от комментариев всё-таки удержался.       — Это очень хорошо, что вы зашли. Вы ведь по поводу нового железа? Я ничего не имею против смены мультипортовок, хоть на три по восемь, хоть на восемь по три, но в протоколе обмена идентификация клиента не предусмотрена, и добавлять её туда сейчас нет ни смысла, ни времени. Сейчас я знаю, что шестнадцатипортовая плата идёт на изделие, три блока по пять портов, а восьмипортовая — на резерв, два блока по три порта. А как я различу три одинаковые, если у них адреса при перезагрузке через раз меняются? Я ещё в прошлом квартале предлагал — давайте объединим логи и возьмём плату на двадцать портов. Ну или на двадцать четыре, если не объединять — и никаких проблем с идентификацией, разве что кто-нибудь очень сильный кабель не туда воткнёт. — Шеф фыркнул: анекдот про испытание для будущих монахов (*) я ему рассказал только утром, и впечатления, видимо, ещё не развеялись. — И унификация налицо: одна-единственная плата. Правда, с удешевлением ЗиПа не выгорит, тут спорить не буду, но если следовать такой логике — надо вообще четырёхпортовки брать. И два месяца на переделку обмена, благо, он только-только нормально заработал, ага. — Сарказм мне удалось удержать в рамках приличия… Ну, почти. Наум Макарович откровенно поморщился, но спорить не стал: сроки поджимают, это понятно всем.              * — Говорят, что в буддийских монастырях для прибывших на обучение детей устраивают испытание: дают доску с фигурными отверстиями и хитрые фигурки. Всех прошедших испытание делят на две категории: очень умных и очень сильных.              — Поймите меня правильно, Наум Макарович! — Проникновенно начал я. — Я одобряю унификацию и ещё больше одобряю экономию — но не за неделю до сдачи проекта. Вот сдадимся — и я весь ваш! Сядем с вашими ребятами, покумекаем, прикинем, что к чему — и озвучим варианты с примерными сроками. А сейчас, уж простите за прямоту, это просто саботаж какой-то получится!       — Но генеральный… — Начал было Наум Макарович уже известные мне сто раз аргументы.       — А что генеральный? У меня вот лежит его собственноручно подписанное распоряжение со вчерашней оперативки, что сейчас первоочередная задача — сдать проект. Хотите — можем вместе к нему сходить, объясним, что и как.       «Три по восемь — восемь по три». Мои собственные слова зацепили у меня какую-то мысль, которая никак не хотела всплывать.       — Погодите, Наум Макарович. А у нас есть какие-нибудь требования по развязке плат на изделие и на резерв? Мы ведь сейчас используем двадцать один порт: три независимых одинаковых блока по пять портов на изделие и два одинаковых блока по три — на резерв. Мы же можем на каждой восьмёрке выделить пять портов на изделие и три на резерв! Тогда у одной платы на той стороне по резерву никто не ответит, но это не страшно — сделаем обмен с резервом в три потока, и чтобы любой один по неответу отключался без ошибки. Ладно, уговорили, присылайте вашего хлопца, вынесу ему мозг безд-возд-мезд-но. — Посмотрев на очень удивлённое лицо Наума Макаровича, я спешно исправился. — Не обращайте внимания, Наум Макарович, местные идиоматические выражения. Молодёжь! — Я виновато развёл руки, Наум Макарович недоверчиво нахмурился, а за его спиной шеф демонстративно закатил глаза. Сам виноват — нефиг к нам посторонних водить без предупреждения!              С развязкой плат между устройствами всё оказалось совсем не радужно, но это были уже не мои проблемы, а железячников: сами придумали головную боль — пусть сами и мучаются! Почему-то вспомнился еврейский анекдот про «спи спокойно, пусть он теперь ворочается"(*). Лично меня гораздо больше занимал неожиданный звонок капитана Кузнецова и предстоящий субботний визит на базу спецназа.              * — Анекдот ещё из советских времён. Абрам и Сара лежат в постели, Абрам всё ворочается, не может уснуть. «Абраша, шо такое, почему ты не спишь?» — «Да вот должен Изе сто рублей отдать, таки их у меня нету». Сара решительно лупит кулаком в стену. «Изя, тебе Абраша сто рублей должен?» — «Ну да» — «Таки он их тебе не отдаст!». Сара поворачивается к Абраму: «Спи спокойно, пусть он теперь ворочается!».              ***              Павел Остапович уже четвёртый раз за день вспоминал анекдот про крокодилов «четвёртый день летим — и всё четверг"(*), но совпадение его нисколько не радовало. С понедельника он успел уже по несколько раз поговорить со всеми ответственными лицами, несколько раз устроить им перекрёстные очные ставки, но воз и ныне был там. Квартира есть, но не дадим, ибо вдруг самим понадобится, да и агенту с точки зрения конспирации лучше жить на стороне, а не в казённой квартире. Снабдить униформой для тренировок, безусловно, можно, но где документы о зачислении в штат? Зачислить в штат тоже не проблема, но ведь нужно сначала кадры проверить — вдруг это не наши кадры? Ну и что, что проверять нечего — всё равно положено, месяц — и точка. Питание — не вопрос, вот талоны в столовую, в любом нужном количестве, хоть тройную норму, как штангисту-тяжеловесу. Что значит «не та диета»? У нас здоровое сбалансированное питание (тут Павел Остапович не мог не согласиться — в столовой кормили действительно отлично: и сытно, и вкусно, и на любого привереду, вот только сырое мясо… м-да), рецепты одобрены Самим и ради трёх новичков никто ничего менять не будет.              * — Летит стая крокодилов. Самый молодой спрашивает у вожака — «Какой сегодня день недели?» — «Четверг» — «Странно, четвёртый день летим — и всё четверг». Анекдот особенно хорошо воспринимается именно в четверг, если всю неделю вкалывать без результата.              Словом, майор вполне серьёзно подумывал завалиться к генералу в неурочное время и поговорить по душам, подробно и без эвфемизмов изложив ситуацию. Тот к таким вещам относился неодобрительно, но если не злоупотреблять и действительно по делу — терпел. Выручил его неожиданно тот же самый Фёдоров, что невольно навёл его на так по-дурацки пропущенное море информации, уже порядком перерытое спецами Отряда из тех, что были на короткой ноге с буржуйским наречием.       — Слушай, если тебе так квартира нужна — тебе же по званию, выслуге и всем делам самому казённая положена — вот и потребуй! Как уж ты её будешь использовать — никого не трогает, обязаны предоставить, и точка. А через полгода-год, если оно и вправду по делу — переоформишь, и вся любовь!       После победы над этим весьма незначительным, по мнению Сергиенко, затруднением, остальные сложности вдруг стали рассыпаться, как дамба, из которой вынули тот самый камешек. Первой ласточкой стало питание:       — У вас же там своя лаборатория, верно? С подопытными животными? Ну вот и проведи, как корм для них! У нас в столовой отдельная линия есть, «специальная термообработка», как раз на такой случай — сделаем всё в лучшем виде!       Затем уже интендант неожиданно сам нашёл майора:       — А чего так много комплектов на троих-то?       — Специфика тренировок. Ожидается очень сильный износ экипировки.       — Так это же замечательно! Что же ты сразу-то не сказал? У меня как раз лежат опытные партии — повышенной носкости, с какими-то новыми материалами, в общем, на испытания, а добровольцев нет, а отчёт… не важно, короче, главное — размер как раз твой, самый что ни на есть баскетбольный!       С режимом ситуация тоже разрешилась — пусть и не окончательно, но добро на привлечение «гражданских специалистов без допуска» он получил, вместе с тремя комплектами бумаг.       Решив, что это добрый знак, Сергиенко созвонился с Васиным, чуть не представившись на радостях настоящим именем, и договорился о субботнем визите — так сказать, в пробном порядке.              ***              Не могу сказать, что удивился сильно, но удивился всё равно. Адрес для субботней тренировки существенно отличался от места первой официальной встречи, и, встретив меня в дверях, капитан сразу повёл куда-то в подвалы. Потом был ещё затяжной спуск на лифте и вместо подсознательно уже ожидаемого серого бетона нас встретили вполне уютные стены, обшитые деревянными панелями, и одинаковые двери с номерами без подписей.       За дверью 2481 оказался ещё один коридор, на этот раз всего-то метров сорок, ещё одна дверь (уже без номера) и типичный школьный спортзал — если не считать отсутствия окон.       — Раздевалка там. — Пётр Васильевич указал налево. — Душевая тоже там, направо, налево — туалет. Через десять минут подойдут два наших сотрудника, а вы пока переодевайтесь и… Что вам там нужно ещё. — Как-то неловко скомкал он фразу.       — Десять минут — это только переодеться. — Вздохнул я. — Учитывая всё… Эм… А у вас нет в штате, случайно, сотрудниц? — Последнее слово я выделил голосом. И пояснил в ответ на удивлённо поднятую бровь капитана. — Чтобы они помогли девочкам освоить разные… женские хитрости.       Мы обменялись понимающими взглядами. Расстегнуть бюстгальтер одной рукой — это фигня, а вот надеть его обратно, чтобы было удобно… И это только вершина айсберга!       Я вытащил из кармана три покеболла.       — Полагаю, ваши учёные захотят их исследовать, но я был бы очень признателен, если бы они начали с этого. — Я достал четвёртый, переданный мне Леной, трижды поклявшейся, что он к ней больше не привязан и с ним можно делать что угодно. — Этот — моей жены, он ей больше не нужен… Ну, я же говорил, что они — её давние знакомые? Можно даже сказать — немножко родственники. — Пояснил я в ответ на искреннее недоумение капитана. — Когда узнал — сам очень удивился. Она уже не покегёл, а покевумен — достигла второй зрелости, и Ната — обычная девочка… Пока, по крайней мере. — Мрачные мысли, которые я старался держать под замком, снова попытались вылезти на поверхность. — Ладно, думаю, с этим мы разберёмся немного позже, если вы не возражаете. Не самая приятная тема и однозначно отвлекающая.       Три красных вспышки и сёстры предстали перед нами во всей красе: полных два метра роста, роскошные чёрные волосы волной спадают на спину, закрывая попу, во всех смыслах выдающаяся грудь вольно колышется под просторными спортивными курточками, и даже не менее просторные спортивные брюки не скрывают очертания стройных сильных ног. Словом, появление удалось весьма эффектным.