Попал...

      Впрочем, умотался только я — девочки даже не вспотели, жонглирование блинами от штанги и прочие «показательные выступления» им и на разминку не потянуло, лишь помогло наладить контакт с инструкторами, как и планировалось.       Следующим пунктом программы был медосмотр, и я заранее мрачно прикидывал, как дома буду за него отдуваться…       — А зачем им кровь? — Даше было всё любопытно. — Они вампиры?       — Нет, они доктора. Они никогда не видели таких пиджи, как вы, и хотят узнать как можно больше. Заодно они смогут проверить, какие лекарства вам давать нельзя.       — А зачем нам лекарства? Мы же здоровые!       — Это вы сейчас здоровые, а если заболеете — то, во-первых, будет с чем сравнить, а во-вторых — заранее будет известно, чем вас лечить нельзя, а не пробовать всё по очереди маленькими дозами, с риском отравить. Вот смотри, вот маленькая иголочка, её втыкают в вену и берут немножко крови… Почти не больно, особенно если думать о чём-нибудь другом. Ну хочешь, я буду держать тебя за… — Кивнув, Даша ухватила мою руку и прижала к себе. Немолодая уже женщина в медицинском халате поверх формы покосилась на нас неодобрительно, но промолчала. — Вообще-то, я хотел сказать «за руку», но так тоже сойдёт, я думаю… — И пару раз стиснул и помял, к полному дашиному удовольствию, её грудь. Доктор не растерялась, и за то время, которое понадобилось Даше, чтобы вспомнить про страшный блестящий шприц, тот был уже полон, а к крохотной ранке уже прижали смоченную в спирте ватку.       На образцы тканей докторша уже мысленно махнула рукой, судя по всему, но Даша, видимо, проникшись важностью медицины, сама взяла скальпель и прежде, чем кто-либо успел среагировать, лихо вырезала ломтик из собственного предплечья. Поднявшаяся немедленно суета, почти паника, судя по долетающим эмоциям, доставила ей как бы не большее удовольствие, чем предыдущая анестезия, пусть и весьма извращённое. Мне же захотелось убиться фейспалмом: они — хищники! У них совершенно другой болевой порог и вообще другое восприятие боли! У них даже болевого шока в принципе быть не может!       — Кое-кто очень хитрый, я так думаю, дома будет наказан! — Ласково прошептал я в ухо веселящейся Даше. — Или останется без сладкого, я ещё не решил. — И многозначительно погладил так и не выпущенную грудь. Немедленная вспышка отчаяния с капелькой раскаяния сменились напряжённой работой мысли, как бы так извернуться, но я ещё раз погладил грудь, уже без всякого коварства, и продолжил. — Хотя за проявленную смелость и сознательность можно и наградить… Как минимум — простить! — Даша демонстративно надулась, а я, глядя на неё, широко улыбнулся. Женщины! Но мы тоже не лыком шиты! Я ещё раз погладил Дашу — чтобы не дулась — и мы все вместе отправились дальше. И если на УЗИ все три сестры согласились легко, то с гинекологом возникли невероятные сложности. Девочки, не стеснявшиеся ни друг друга, ни Лены, ни спящих за стеной соседей, и готовые в койке на… очень многое, скажем мягко, вдруг засмущались и остаться наедине с докторшей отказались наотрез. И в моём присутствии — тоже, чуть ли не возмутившись такому предложению. Полагаю, что от немедленного уничтожения всего медицинского крыла их удержало только ощущение, что я действительно за них переживал, и ни в малейшей мере не хотел принуждать к тому, что им не нравится — несмотря на твёрдое знание, что прямой приказ они всё же выполнят. В общем, добрым словом и пистолетом можно добиться больше, чем одним только пистолетом, если перефразировать старое высказывание, и мы отложили этот вопрос до следующего визита.       Рентгеновский кабинет — последний на сегодня из медицинских — мы преодолели быстро. После небольшой дискуссии в аппарат полезла сначала Глаша, а потом — Таша в боевой трансформации. Не знаю, что уж такого особенного доктора углядели на снимках, но вид у них был довольный донельзя…       — Простите, а вам эта вот вешалка не очень нужна? — Спросил я у самого активного, практически не видящего реальности за мечтами о новых открытиях, указав на металлическую стойку.       — А? Что? А что? А, нет, а что? — В реальность он всплывал медленно, и явно бросил это нудное занятие на полдороге.       — Даша, милая, пожалуйста, ухвати эту трубу, да, вот так. А теперь медленно-медленно сожми её. — Раздавшийся скрежет заставил всех обернуться, и даже молодой мечтатель вернулся в реальность сразу и весь. Под напором пристальных взглядов Даша слегка смутилась, но мой утвердительный кивок её успокоил и скрежет продолжился. — Уважаемые специалисты! Прошу вас обратить внимание на то, что эти очаровательные девушки — не только очень опасные существа, но и живые люди. И если вам вдруг придёт в голову какой-нибудь замечательно интересный эксперимент — пожалуйста, не пожалейте десять минут и согласуйте его сначала со мной и с ними, по-человечески. В целях обеспечения должной техники безопасности. Спасибо, Даша.       Примерно девять сантиметров трёхсантиметровой трубы — как раз в ширину изящной женской ладошки — превратились в неровный полусантиметровый пруток.       — Я так понимаю, до сих пор вам попадались относительно слабые пиджи? — Я обернулся к Павлу Остаповичу, с несколько злорадным удовлетворением рассматривающему ошарашенных учёных, явно прощающихся с самыми интересными планами. Был бы это мультик — у них над головами лопались бы характерные пузырьки. На мой вопрос он только кивнул, сразу помрачнев.       — Если верить покедексу… — Он только покачал головой. — Зато теперь сразу мантис…       Я мог его понять: разрыв в боевых способностях между дикими рядовыми пиджи и menace, не только сильной, но и разумной, ещё и обученной и тренированной к тому же — действительно повод крепко задуматься. И то, что вся эта научная братия вот так лично прочувствовала, с чем предстоит иметь дело, внушало некоторую — невеликую, к сожалению — надежду, что думать они будут.       — Да, мантис… Честно говоря, я и сам до сих пор не совсем верю. — Мы задумчиво помолчали, с очень похожими чувствами глядя на радостно суетящихся учёных. Не знаю, о чём думал майор, а я вспоминал «Чужой: воскрешение» и чем закончилось тамошнее «у нас всё под контролем».              ***              Васин смотрел на горящих энтузиазмом учёных очень выразительно, так и слышалось: «девяносто процентов фильмов ужасов рассказывают о том, как торопливые идиоты нарушили технику безопасности, а она им за это жестоко отомстила». Своё впечатление о нём майор вынужден был скорректировать ещё раз: несмотря на то, что после небольших по меркам спецназа нагрузок Васин едва стоял на ногах, он умудрялся везде влезть первым между пиджи и любыми возникающими вопросами. И говорил, говорил, говорил… Тем, кто видел страшных чудовищ — он рассказывал, какие они милые и домашние, как терпеливо они играют с детьми, и в это даже верилось, глядя на привлекательных женщин, скромно стоящих рядом (ну… насколько это вообще возможно с такой фигурой, и мешковатые спортивные костюмы нисколько не мешали воображению). Тем, кто видел красивых женщин, по нелепому капризу судьбы запавших на пусть и хорошо сохранившегося, но всё равно уже не очень молодого и с явственным пузом программиста — он тем же светским тоном рассказывал, как они только что перекидывались многокилограммовыми железками и цитировал истории из того мира, с пугающей небрежностью упоминая «милые» подробности (одна из молодых и перспективных специалисток, до того проявлявшая чрезмерный интерес к представительницам собственного пола, резко позеленела и от дальнейшего участия в обследовании вежливо уклонилась). Сложнее всего было с теми, кто видел всего лишь образцы для исследования, но и для них он находил нужные слова.       Пиджи следовали за ним по пятам, время от времени задерживаясь с кем-то из исследователей, и вполне нормально общались на ломаном русском, изредка вставляя английские слова — но и тут Васин успевал возникнуть буквально из ниоткуда, перевести сложное место обеим сторонам и так же неуловимо исчезнуть. Заметил майор и другое: всегда как минимум одна пиджи находилась рядом с Васиным, и даже если от него отходили две — лишь одна из отошедших чем-то занималась с учёными, вторая же ни на чём конкретном не сосредотачивалась, непринуждённо оглядываясь по сторонам. Сам Васин этого, похоже, не замечал… Или просто не обращал внимания, каждый раз уверенно и не задумываясь называя пиджи по именам. Сам майор различить их не мог при всём желании — даже примеченная было складка на куртке одной из сестёр неожиданно оказалась продублирована, а потом и вовсе исчезла с обеих курток разом.              ***              И врачи, и физики очень хотели пронаблюдать процесс трансформации с использованием всех доступных приборов, и пиджи были не против его продемонстрировать — пусть это и требует определённых усилий, но на что только не идут женщины ради внимания! — но вмешался майор: и без того немаленькие, в боевой форме пиджи вырастали выше двух с половиной метров, и засовывать их в тесное, неуютное и подозрительно жужжащее сооружение показалось ему не самым удачным решением. Озадачив научников модификацией соответствующей аппаратуры, на сегодня ограничились простым замером какого-то «монстрячьего заряда» — судя по знакомому виду прибора, именно с его помощью пиджи и выслеживали. К великой радости и тщательно скрываемому удивлению, на белом полукруге экрана проявились три тонкие чёткие красные линии, уверенно указывающие на сестёр и отслеживающие их перемещение с едва заметным глазу запаздыванием. Попытки, пользуясь случаем, выяснить, на какое именно место прибор наводится, показали, что если пиджи положить горизонтально, линии расплываются в клинья с размытыми краями, примерно указывая диапазон от плеч до коленей. Если же прибор повернуть на бок — он просто перестаёт работать. Неуверенные заявления вроде «такой задачи не ставилось» заставили меня мысленно ухмыльнуться — настолько часто я сам оказывался в такой ситуации… с обеих сторон. Особо близко разглядеть прибор мне не удалось, но сложилось впечатление, что его «экран» — это просто плоская стеклянная колба, заполненная то ли газом, то ли порошком, с впаянным в центре полукруга маленьким тёмным шариком.       — Помнится, дочке на день рождения в прошлом году подарили плазменный шар. Тот тоже очень похоже молниями упирался в стенку напротив приложенного пальца… достаточно было даже просто поднести — уже разряды начинали в эту сторону стягиваться. Интересно, где он сейчас? Раскокали, скорее всего… — Задумчиво озвучил я свои мысли, глядя, как по просьбам учёных Таша в очередной раз улеглась на кушетку… Сдаётся мне, смотрели они больше не на прибор, а на «подопытную»… на верхнюю её половину, весьма увлекательную двигающуюся в такт движениям пиджи. — Если этому тоже сделать шарик… ну или половинку шарика… Он смог бы и по высоте направление показывать… Впрочем, наверное, я просто чего-то не знаю, раз его сделали плоским.