Children

      Взрослые говорили ему, что детство — волшебное время, наполненное весёлым, самым чистым смехом, запахом домашней выпечки и теплыми объятиями самых близких людей. Джону же казалось, что он всегда был взрослым, его детство было наполнено руганью родителей, которые едва ли могли вытерпеть общество друг друга больше получаса и не сорваться, и плачем старшего всего на пару месяцев сводного брата Эйгона, который всегда чувствовал себя одиноким и брошенным. У него не было матери, не было шанса даже узнать её. Лианна пыталась, честно пыталась быть хорошей матерью Джону и Эйгону тоже, но, в конце концов, это была не её вина, что она не смогла. Мало кто мог ужиться с Рейгаром Таргариеном. Его красотой, умом и спокойствием восхищались, его любили, порой боготворили, но мало кто знал, каким холодным, расчетливым и жестоким он был. Узнавая его лучше, хотелось убраться от него подальше.       Говорили, что Рейгар был причастен к трагедии Таргариенов. Шептались, что именно он убил своего отца и поджёг летнюю резиденцию семьи, чтобы избавиться от конкурентов за наследие. Рейгар получил всё: империю Таргариенов взамен родителей и брата с сестрой, молодую красивую жену взамен скорбной после тяжелых родов Элии Мартелл, и двух сыновей взамен дочери (совсем на него не похожей), которую он никогда не любил. Выгодный обмен. Они были разменной монетой, а Лианна была слишком юна и достаточно наивна, чтобы поверить в искренность чувств и невиновность Рейгара. На то, чтобы понять, что их брак был феерическим провалом, им не понадобилось много времени. У Лианны был тяжелый характер, её выходки сложно было стерпеть, Рейгар же спустя полгода их брака, не мог смотреть на неё без раздражения.       Когда Джону исполнилось три года, Лианна сбежала от мужа, как когда-то от жениха. Его дядя Нед не был удивлен. Позже дядя рассказывал Джону, что Лианна хотела забрать его с собой, но Рейгар не позволил, потому что он был жесток, потому что не хотел терять своего драгоценного наследника. После того как Лианна вышла за лучшего друга своего мужа — Эртура Дейна, Рейгар впал в бешенство. Он запретил бывшей жене видеться с сыном, выбрасывал все подарки и сжигал письма, присланные Лианной. Джон вырос, думая, что его мать никогда его не любила, зная, что его отец — чудовище.       Дядя Нед был другим, не таким как отец. И хотя у него и его жены Кейтлин было трое детей, он всегда находил для Джона время. Иногда ему казалось, что дядя любит его сильнее, чем родной отец, он не был холодным и расчетливым, его смех согревал, в его глазах всегда виднелась озабоченность и любовь. Дядя Нед любил свою семью больше всего на свете. Рейгар жил ради денег, дорогих автомобилей и прекрасных женщин, лишь иногда вспоминая о том, что у него подрастает двое сыновей, обеспеченных абсолютно всем, что он мог дать им, кроме отцовской любви.       Ничего удивительного в том, что Джон и Эйгон, достигнув подходящего возраста, были отправлены в лучшую частную школу, конечно, не было. Рейгар беспокоился о том, чтобы сыновья получили наилучшее образование, были сильны и здоровы, чтобы перенять наследие, и продолжит семейный бизнес, а больше его ничего не волновало. Джон не знал, что такое быть ребёнком, пока дядя Нед в один прекрасный день не пригласил его провести целое лето вместе с ним и его семьей. Рейгар позволил лишь потому, что от Эддарда Старка тогда зависела важная сделка, о чём, конечно, никто кроме них двоих не знал. Все думали, что Старки и Таргариены ненавидят друг друга. Так и было, но Нед был слишком благороден, чтобы отвернуться от собственной крови, и готов был сделать все, чтобы хоть как-то улучшить жизнь своего племянника.       Джон был очарован Старками. Старший сын Неда и Кейтилин был того же возраста, что и он, и они быстро поладили. Санса хоть и была неизменно равнодушна и холодна с Джоном, всегда оставалась вежливой. Но был ещё кое-кто. Ей было всего несколько месяцев, и она была не больше чем визжащим комком кожи, но, когда Джон увидел её впервые, он сразу понял, что они поладят. Они назвали её Арьей, и, хотя она была слишком маленькой, чтобы быть интересной Роббу и Сансе, Джон был полностью поглощён ею. Часами он мог просиживать возле её кроватки, разговаривая и играя с ней, находя что-то близкое в том, как её серые глаза с пониманием смотрят на него.       Лето закончилось слишком быстро, но Джон упросил дядю Неда взять его к себе и в следующем году. Его жена Кейтилин была очень приятной и красивой женщиной, она была добра и не высказала и слова против. Робб был в восторге от одной мыcли о том, чтобы Джон провёл с ними ещё одно лето. В конце концов, это стало традицией и любимым временем года Джона.       С каждым годом малышка Арья становилось предсказуемо интересней, и, хотя теперь у неё был младший брат Бран, а Нед и Кэт усыновили Теона, она незыблемо оставалась любимицей Джона. С возрастом у них появлялись свои тайны, даже от Робба и Теона, и Джон неизменно ждал лета, чтобы провести время со своей настоящей семьей.       Рейгар запретил его визиты к Старкам, когда Джону стукнуло четырнадцать, и, казалось, даже Санса была расстроена этой новостью, Арью не могли урезонить несколько дней. В конце концов Джон и Эйгон были высланы за границу продолжать обучение, и, хотя Арья порой писала ему, и не было ни дня, когда он не вспоминал о ней, они потеряли связь или, по крайней мере, она стала эфемернее.       Следующий раз, когда Джон увидел Неда и его семью, был на одном из приёмов спустя много лет. Тогда он уже работал в компании своего отца, и, как сказал когда-то Эйгон, был одним из самых дорогостоящих разочарований. Джон мог бы обидеться на брата, но с чего бы? Рейгар никогда не пытался скрыть свою разочарованность обоими сыновьями, называя их неудачными вложениями, а Эйгон всегда говорил с ним честно и открыто, не пытаясь приукрасить суровую правду.       У Старков были не самые лучшие времена, Нед и Кэт, урезавшие свои расходы до минимума, продавали дом из-за финансовых проблем, и, узнав об этом, Джон захотел помочь. Эддард предсказуемо отверг его предложение, и Таргариен был разочарован. И, пока родовое гнездо Старков все ещё находилось в продаже, он решил повлиять на дядю. Эйгон увязался следом за ним, потому что ему было скучно и потому что, несмотря на то, что они порой ненавидели друг друга, у него не было человека ближе сводного брата. Они привыкли поддерживать и полагаться только друг на друга, проводя почти всё время вместе. Обоюдно они ненавидели своего отца и, сговорившись, делали все, чтобы испортить Рейгару жизнь.       Нед и Кэт заметно постарели, Робб возмужал, Санса превратилась в настоящую красавицу и была, пожалуй, главным украшением приёма, Бран изменился до неузнаваемости. Джон познакомился с Риконом — младшим Старком, разочаровано отмечая, как много он упустил из-за запретов отца и желания угодить Рейгару, человеку, который никогда не заслуживал этого. Когда речь зашла об Арье, Кейтилин закатила глаза, заметив, что ему не стоит ждать её появления, она вряд ли порадует семью своим присутствием. Джон был разочарован.       На протяжении всего приёма он разговаривал с дядей, убеждая его, пока Эйгон волочился за Сансой хвостом, куда бы она не пошла. Его брат был очарован девушкой и, возможно, уже влюблен.       Джон и Эйгон оба потерпели сокрушительное поражение, Нед и его красавица дочь были непреклонны, но зато Таргариенам удалось получить приглашение на ужин в субботу вечером. «Только семья», — сказал Нед. «Семья, и твой странный несносный брат, Джон», — добавила Санса.       Мысли Джона всё чаще возвращались к девочке с серыми глазами. Изменилась ли она? Конечно, изменилась. Узнает ли он её? А она его? Он жалел, что не писал и не звонил Арье чаще, в детстве они были так близки, были заодно против целого мира, никто не понимал Джона лучше, чем она.       Джон был прав. Она изменилась. Арья Старк стояла на вершине лестницы перед ним в рваных джинсах и едва прикрывающим грудь топике, её тёмные коротко остриженные волосы едва достигали плеч и падали на глаза. Эти глаза. Джон мог бы смотреть в них бесконечно. С разбегу она запрыгнула ему на руки, и он подхватил её за ягодицы, прижимая к себе. Она смеялась и поцеловала его в щеку, прежде чем он выпустил её из объятий и опустил на пол. Неохотно.       — Я скучала по тебе.       — Я скучал по тебе.       Их голоса прозвучали одновременно, и оба рассмеялись. Так бывало, когда они были маленькими.       Он наделся провести с ней время, но оказалось, что Арью ждут друзья, и ужинать с семьей она не останется. Джон с тоской проводил её взглядом, пока его брат опустил шутку о том, как различны сестры Старк, и о том, что если уж Джон предпочтет младшую, то он бескомпромиссно выберет старшую. Джон пообещал как-то врезать брату за эти слова.       Ужин проходил хорошо, Нед поднимал тосты за процветание и здоровье своей семьи, и Кэт горячо его поддерживала. Робб привел на ужин утончённое, миниатюрное существо — свою невесту Джейн. Девушка была скромной и милой, конечно, достаточно красивой и хорошо воспитана, родом из хорошей, обеспеченной семьи, но Джон всё равно не мог понять, что кузен нашел в ней. Эйгон не уставал осыпать Сансу комплиментами, в ответ на которые она раздраженно закатывала глаза и фыркала. Джону нравилось в обществе Старков, но к концу ужина у него до невозможного разболелась голова и, извинившись перед хозяевами дома, он вышел на улицу.       Выйдя на крыльцо, он закурил, ощущая, как никотин оседает в его легких, а головная боль отступает. Он давно хотел бросить, но всё никак не мог найти подходящего повода.       Джон узнал бы её и с закрытыми глазами и подавно уловил её стройный силуэт в темноте.       — Не думал, что ты вернешься так рано, — сказал он.       — Не думала, что вы с братом задержитесь так надолго, — усмехаясь, ответила Арья, подойдя к нему.       Джон пожал плечами, наклоняясь к её уху, как будто кто-то мог их подслушивать, или как будто он раскрывал ей огромный секрет.       — Мой брат без ума от твоей сестры, — признался Джон, и Арья хихикнула, его теплое дыхание пощекотало ей ухо. Он не мог этого видеть, но она покраснела.       — Я никому не скажу, — пообещала ему Арья, улыбаясь. И в тот момент Джон осознал, что ждал встречи с ней гораздо сильнее, чем думал. И скучал по ней намного сильнее, чем осознавал. На мгновение у него перехватило дыхание. Он помнил её морщинистым, орущим комочком на руках Кейтилин, и сейчас она стояла перед ним соблазнительной, взрослой девушкой.       Они говорили о том, что пережили за эти годы, пока обеспокоенный дядя Нед не вышел за Джоном, чтобы проверить, всё ли у него в порядке. Перед этим Арья сказала, что не хотела бы терять этот дом. Джон ответил, что воспоминания о годах, прожитых в нём, никто никогда у неё не отнимет. На самом же деле, у него появился идея, немного безумная, слишком вызывающая.       Утром следующего дня он позвонил своему адвокату и попросил договориться об анонимной покупке особняка Эддарда Старка. Больше чем просто выгодная сделка для Старков была заключена в кротчайший срок, а компания Старков осталась на плаву ещё на какое-то время. Для «Таргариен Интернешнл Индастриз» это были едва заметные расходы. Но, когда Рейгар узнал об этом, он был в бешенстве. Отец перестал скрывать то, что финансовые проблемы Старков исключительно его заслуга, и, если бы не импульсивный поступок Джона, империя Старков канула бы в лету до конца этого года. За это Джон возненавидел отца ещё сильнее.       На Арьин день рождения спустя полгода Джон подарил ей документы на дом. Её счастливое лицо, улыбка на губах и в глазах стоили всех затрат, стоили даже больше. Её родители не одобрили его поступок, но она кинулась к нему на плечи и привычно поцеловала в щеку, прежде чем отпустить. И в тот момент Джон осознал, что приходит в восторг, видя её такой счастливой. На той же вечеринке Джендри Баратеон и Арья Старк объявили всем, что встречаются. Джон почувствовал укол в груди и плотно сжал челюсть. Осознание того, что он ревнует свою двоюродную сестру, пришло к нему не сразу, а когда появилось, он ужаснулся. Джон был Таргариеном, его семья уже была запятнана разного рода извращениями и кровосмешением, и то, что он влюбился в свою кузину, только ухудшало положение дел.       Джендри был совершенно невыносим. Всякий раз, когда его руки опускались на талию или плечи Арьи, Джон едва сдерживался, чтобы не врезать Баратеону. Хуже того, Арья казалась по-настоящему счастливой с ним.       Когда Эйгон говорил с отцом о Сансе Старк и своих планах жениться на ней, Рейгар холодно отметил, что из любви Таргариена и Старка ещё ни разу не выходило ничего хорошего. Джон мог бы принять это за оскорбление в свой адрес, но был так поглощён мыслями об Арье, что едва ли мог вникнуть в то, что говорит отец. Он буквально задыхался в её присутствии, и вскоре заметил, что она краснеет, стоит им случайно коснуться друг друга. Та надежда, что рождалась в нем, каждый раз жестоко разбивалась о скалы реальности. Ему нельзя было её любить, по крайней мере так, как ему бы того хотелось.       С Игритт Джон познакомился на одной из вечеринок, и всё, что его в ней привлекало — её схожесть с Арьей. Она была такой же дикой, нетерпеливой и свободолюбивой. Их отношения нельзя было назвать идеальными, но рядом с ней Джон иногда, забывал о том, что безнадежно влюблён в свою кузину. К его удивлению Арья и Игритт совсем не поладили, даже больше: Арья возненавидела его девушку. Ярости в её глазах, грубости и предвзятости в отношении к Игритт было более чем достаточно, чтобы понять — Арья ревнует. Совершенно неожиданно Джон почувствовал свою победу. По крайней мере, в этот раз.       Эйгон и Санса назначили свадьбу на первый день весны, и Арья, закатив глаза, отвесила насчёт этого миллион саркастичных замечаний. Джон не мог не рассмеяться. Она сказала, что вся эта романтика, вроде клятв о вечной любви и прочие глупости — чушь собачья. Он сказал, что она совсем не романтическая особа. И за это был наказан тумаком в живот.       — Я очень и очень романтичная, — заявила Арья.       — И что романтичного ты сделала для Джендри в последнее время? — когда вопрос уже сорвался с его губ, Джон понял, что не хочет слышать её ответ. Потому что ему обязательно станет больно, что бы она не ответила.       Но вместо того, чтобы ответить на его вопрос, Арья задала свой.       — А ты для Игритт?       Он заметил, что она нервно сглотнула, прежде чем поднять на него глаза. На миг Джон забыл, как дышать.       Последний романтический поступок, который он совершил, был, когда он подарил девушке, которую любил всем сердцем, дом в котором она выросла. Но Джон, конечно, не мог сказать об этом.       — Кольцо, — ответил он. — С бриллиантом в пять карат. Она пищала от восторга.       За одно мгновение Арья почти мертвенно побледнела, едва размыкая губы, она прошептала:       — Ты сделал ей предложение?       — Да, — Джон не знал, почему сказал это, наверное, потому что хотел увидеть, как она отреагирует на это. Это было жестоко с его стороны, и он пожалел об этом, как только это треклятое слово сорвалось с губ.       Арья сдерживала слёзы, закусив губу до крови.       — Поздравляю, — прошипела она, прежде чем уйти.       Эйгон доверил Джону свой мальчишник и пожалел об этом практически сразу. То, что предполагалось как веселая вечеринка с девочками, утонуло в алкоголе и самобичевании. Брат не сказал Джону ничего нового, сообщил ему, что он идиот, потому что так поступил с Арьей.       — Почему ты женишься на Сансе? — спросил Джон после третьей бутылки.       Эйгон задумался, с трудом держа глаза открытыми.       — Я думаю, что люблю её больше всего на свете, — ответил Таргариен, делая глоток и морщась. — А почему ты не скажешь Арье о своих чувствах?       Джон закрыл лицо руками. Ему не стоило рассказывать Эйгону о своих чувствах к ней, но ему нужно было с кем-то поговорить, чтобы не держать в себе чувства и знание продолжающее разъедать его.       — Мы кузены.       — Ты — Таргариен. Когда нас это останавливало? В смысле, наплюй на эти слухи, не ты ли говорил мне, что тебе плевать на то, что о тебе думают? А с Арьей и подавно. Этой девочке плевать абсолютно на всё, кроме тебя.       — Она ведь любит Джендри, — не согласился Джон.       — Ты думаешь, что больше чем тебя? — спросил Эйгон со смешком в голосе.       Он улыбнулся, покачав головой. Нет, определённо, Джона Арья всегда любила сильнее. Возможно, сильнее всех.       — Тогда скажи ей, — философски протянул Эйгон.       — Что сказать?       — Правду.       Маргарет Тирелл заболела буквально накануне свадьбы своей лучшей подруги. Она слегла с ужасным гриппом, и не могла найти в себе силы даже с кровати подняться. Санса была на грани, она уже подумывала отменить свадьбу, когда в голову Джона, который был шафером своего брата, пришла гениальная идея.       — Почему бы тебе не попросить Арью стать твоей главной подружкой невесты.       Санса нервно рассмеялась.       — Она ни за что не согласится.       Но Арья Старк согласилась, ради сестры и исключительно для неё. Она даже примерила отвратительное бежевое платье, и честно пыталась помогать Сансе со сборами.       В день своей свадьбы рыжеволосая выглядела как подлинный ангел, спустившийся с небес. Удивительно красивая и сияющая счастьем Санса под руку с отцом, шла к алтарю, пока все взгляды были прикованы к ней, вернее, однако, сказать — все кроме одного. Джон смотрел исключительно на Арью, которая улыбаясь шла за сестрой и отцом.       — Если вы с Арьей переспите сегодня, это будет клише, — заявил Эйгон Джону прямо при Арье, Неде и Кейтилин. Джону казалось, что он покраснел с шеи до ушей.       — С чего бы это мне спать с Джоном? — спросила Арья вызывающе, и Эйгон хихикнул.       — Потому, что Джон — мой шафер, а ты главная подружка невесты своей сестры, — объяснил Таргариен.       Арья Старк тоже покраснела.       — Я думал, что Джон почти женатый человек, — сказал Нед, похлопав племянника по плечу. Словно только Игритт, а не кровное родство было их проблемой. Хотя к подобному роду связей Старки всегда относились весьма толерантно. — Арья рассказала нам.       Эйгон Таргариен продолжил свою игру:       — Правда? А я слыхал, что Игритт бросила Джона еще на прошлой неделе.       — Ох, Джон, нам так жаль, — с сочувствием произнесла Кэт, — мы думали, она согласилась.       — Да, то есть… нет, в смысле… да, но… — он заикался, опуская глаза, чувствуя, что на него смотрят абсолютно все, и явственно ощущал на своем лице взгляд Арьи. — Мне кажется, это к лучшему, кажется, мы с ней не созданы друг для друга.       Санса и Эйгон были удивительно красивой парой. Они танцевали свой первый танец в качестве мужа и жены под тихий плач скрипки, и никто из гостей не мог отвести от них глаз.       — Если твой брат когда-нибудь обидит мою сестру, я отрежу ему яйца, — сказала Арья, подходя к нему, и Джон не смог скрыть улыбку.       — Если он когда-нибудь это сделает, я сам это сделаю.       Арья удовлетворенно улыбнулась, отпивая из своего бокала, и Джон с трудом нашел в себе силы оторвать от неё взгляд. Пока все с упоением восхищались красотой Сансы, он видел только её младшую сестру.       — Ты должна мне по меньшей мере один танец, — сказал Джон, и девушка удивлённо повернулась к нему. На мгновение ему показалось, что Арья собирается спорить, но вдруг она с улыбкой кивнула.       Когда она вложила свою маленькую ручку в его ладонь, Джон едва мог чувствовать свои ноги. Он медленно вел её в танце, вальсируя среди других пар, пока Арья краснела и улыбалась. И в тот момент Джон понял, что не станет ей лгать.       — Я соврал тебе, — признался он, на одном вдохе, прямо смотря в её глаза. Он надеялся, что увидит в них понимание и прощение, — я не делал Игритт предложение, даже не собирался…       — Но зачем ты сказал мне это? — не поняла Арья, морщинка пресекла её лоб, а в глазах появилась ожесточённость.       — Я… я хотел знать… что ты будешь думать… если я…       — Ты такой глупый, Джон, — она вырвала руку и ударила его в грудь. — Почему ты не мог просто сказать мне, что чувствуешь, зачем тебе эти игры?!       — Я должен был…       Прежде чем он успел закончить, её губы нашли его, впиваясь жестким поцелуем. В том, что именно у неё хватило на это смелости, не было ничего удивительного. Арья всегда была сильнее и смелее его.       — Я люблю тебя, — прошептал Арье Джон между поцелуями, задыхаясь и упиваясь ею, ликуя внутри. Наконец, он мог сказать ей это не только в своих мечтах. Таргариен пообещал себе, что будет напоминать ей об этом каждый день, с каждым новым вздохом.       На следующее утро, когда Арья готовила (или пыталась это делать), стоя посреди кухни в его старой футболке и напевая под нос ту мелодию, под которую они танцевали на свадьбе Эйгона и Сансы, Джон чувствовал себя до неприличия счастливым. Она сожгла всё, что пыталась приготовить, и Джону пришлось есть угольки, чтобы не разочаровать её, но никогда ещё всё не казалось столь правильным и сложенным. Это было чертово безумное клише, шафер и подружка невесты, которые сбежали со свадьбы своих брата и сестры, но им обоим было наплевать.       Девушка Старк вновь бросила Баратеона ради Таргариена, но в этот раз она не ошиблась с выбором.