Children

      Брошенные небрежно ключи приглушённо звякнули, падая на столик в прихожей прямо поверх чёрного конверта. Нового чёрного конверта.       Время пришло — она знала это.       Глупо и наивно было думать, что организация, не беспокоившая её полгода, совсем забыла о существовании девушки. Но Арье очень хотелось верить, она так отчаянно цеплялась за этот шанс — навсегда выйти из игры. Игры, правил которой он так и не объяснил ей.       Девушка забыла о промокших ботинках, ледяных каплях, что скользящими змеями стекали по отросшим за несколько лет волосам к шее, забыла, что минуту назад мечтала только о тёплой ванне и горячем ужине. Все её мысли были сосредоточены вокруг конверта. Она знала, что внутри — белый ламинированный листок с одним только именем. Именем того, за чью жизнь хорошо заплатили, того, кто чем-то не угодил заказчику, того, кто будет мёртв в течение этой недели.       Арья не любила открывать эти конверты, она не хотела забирать жизни невинных, возможно, хороших людей. Она предпочла бы перерезать глотку заказчику.       Девушка чувствовала, что больше не одна в своей квартирке, прокручивая в руках конверт, так и не решаясь открыть его. Якена ничто не могло выдать: он был самым тихим и осторожным человеком из всех, кого она знала, — ничто, кроме запаха. Арья помнила аромат его одеколона так хорошо, что узнала бы его из тысячи других. Он словно въелся в её нос, укоренился в сознании. Девушка вспоминала об этом запахе перед сном и, казалось, могла почувствовать Якена рядом с собой, прикрыв глаза. Она часто задумывалась, был ли этот запах частью его маскировки или же он принадлежал человеку, скрывающемуся под масками чужих лиц. Арье не хватало его, она безумно скучала, но не хотела, чтобы мужчина появился так.       Чтобы принёс ей новый заказ из Чёрно-белого дома, вынуждавшего выполнять грязную работу, за которую не платили денег, а лишь милостиво оставляли её, Арью Старк, в живых. Пока она полезна, нужна, ведь потом они, возможно, убьют и её. И это даже не будет их первой попыткой.       — Я знаю, что ты здесь, — произнесла она еле слышно, почти одними губами, но он услышал, медленно приоткрывая скрипучую дверь. Шаг, ещё один — и их разделяет только несколько метров.       — Человек хорошо обучил славную девочку, — произнёс он мягким, тягучим голосом вместо приветствия, и Арья едва удержалась от того, дабы не послать его к чёрту.       Она хмыкнула, поднимая глаза от конверта, и увидела всё то же лицо, что и три года назад, которое видела каждое утро на протяжении двух лет. Немного лукавое, немного родное…       Якен никогда не был её семьей — семья не бросает. Она была ему полезна, он был полезен ей. У него была ученица, у неё — крыша над головой. И это всё, что между ними было.       Арья доказала, что может выживать самостоятельно, независимо; Якен — что ему плевать на неё. Он — не один человек, он — много личностей в одном теле.       — Ты не закончил моё обучение, — произнесла девушка сухо, в упрёк. Неужели, явившись сюда, он смел надеяться, что она простит его, возможно, даже кинется к нему на шею? Забудет о его предательстве?       Нет.       Арья давно может жить и без него: она больше не потерянная маленькая девочка, ей не нужно его тепло, внимание и забота.       Якен ухмыльнулся, будучи, вероятно, не в состоянии сделать что-то с блеском в своих глазах: тем самым, что появлялся в её присутствии, когда он смотрел на неё, и исчезал, когда её не было. Блеском, который кричал о том, что девушка не совсем безразлична ему.       — Упущение человека, — сказал мужчина, делая ещё один крохотный шаг вперёд, к ней. — Человек сожалеет об этом.       Она нахмурилась ещё сильнее, и на её лбу появилась морщинка. Арья взглянула на мужчину сердито, и это о стольком напомнило ему, что по спине невольно пробежала дрожь.       — А о том, что позволил этой суке напасть на меня, человек не сожалеет? — её голос брызжал ядом.       Якен пошатнулся, будто задетый ударной волной. Будто слова девушки имели власть над ним. Над ним целиком или только над этой его личностью? И где теперь начинается он и заканчивается притворство?       Арья ненавидела и в то же время обожала его, была готова застрелить и расцеловать. Ученицы часто влюбляются в своих учителей, но, пожалуй, в их случае это выходило за все нормы. На её теле до сих пор сохранилось несколько шрамов, оставленных им после их тренировок. А сберёгся ли на его руке отпечаток её зубов? Тогда она впервые позволила себе играть не по правилам и укусила его, пронзив солёную, пропитанную потом кожу. Или он вывел шрам, недопустимый для новых личностей?       Якен почти позволил себе виновато опустить голову, но, кажется, вовремя вспомнил о том, что безликий не способен на чувства. Ни к ней, ни к кому-либо ещё. Он — не один человек, он — много личностей, а они не могут сочетать в себе любовь к одной девочке, даже если это Арья Старк — ребёнок, превратившийся в женщину за время их расставания. Якен не видел её три года и убеждал себя в том, что не скучает, даже если это было не так. Даже если он рвал на себе кожу, когда думал о ней. Просто однажды мужчина осознал, что больше не может делить с ней квартиру, создавая иллюзорный уют, потому что с каждым днём это становилось всё сложнее. Ведь он начал ставить её жизнь выше, чем херов Чёрно-белый дом. Якен думал, что если позволит Бродяжке убить Арью, то избавится от своей зависимости, но одна только мысль о её смерти возбуждала в нём ураган, панику, от которой он задыхался. Её смерть — и его гибель тоже. Одной или всех его личностей.       — Человек рад тому, что девочка выжила.       О, как он был рад, когда нашёл тело Бродяжки! Он ликовал внутри, как никогда прежде.       — Но не благодаря тебе, — огрызнулась Арья, теребя в руках конверт.       Якен вынул руки из карманов брюк — неосознанное, нервное и ненужное движение. Потому что волновался, потому что не мог потерять её ещё раз.       Он — не её семья, ведь семья защищает, спасает. Якен едва не позволил ей умереть, точнее, как раз позволил, но девушка выжила — всегда так делала, — однако не избавилась от поводка организации.       — Человек до сих пор сожалеет о том решении, — произнёс он осторожно, боясь пошевелиться.       — А мне плевать! — лишь дрожь в пальцах и коленях выдавала её. Она хотела разорвать на нём рубашку, чтобы выдернуть его бьющееся сердце из груди, чтобы он понял, каково было ей, или же чтобы оседлать его прямо на холодном полу. В любом случае, эта рубашка дико бесила её. Мужчина всегда больше нравился ей в домашней футболке.       Якен смотрел прямо в её замершие глаза, склонив голову набок, чтобы уличить во лжи. Он понимал, что девушка лжёт, потому что знал её. Его девочку.       — Выметайся из моей квартиры! Передай им, что я выполню заказ, — она так злилась на него, что готова была взорваться прямо посреди коридора, промокшая и замёрзшая. Три года назад он бы ругал её за это, сказал бы, что она может заболеть, а у него нет времени с ней нянчиться. И всё равно сидел бы с ней сутками, измеряя температуру. Сейчас он молчал, но на его лице отражалось столько вины.       — У человека есть инструк…       — Я справлюсь сама! — перебила Якена Арья, выжигая дыру в его переносице, потому что больше не могла смотреть в его глаза. Он заменил ей отца, стал её наставником и защитником, чтобы однажды подставить, отказаться, бросить.       Семья так не поступает — он не был её семьёй.       Якен осторожно кивнул на конверт, опираясь спиной о косяк двери, давая понять, что никуда не уйдёт, сложил руки в замок и нахмурился.       — Почему девочка думает, что этот заказ её?       Она моргнула. Раз, второй, третий. Мотнула головой и наконец, словно отрезвевшая, поняла, что всё это время конверт был распечатан. Дрожащие пальцы проникли внутрь, нащупали белый ламинированный листок и потянули на себя.       Одно имя. Имя того, кто будет мёртв до конца этой недели…       Глаза девушки несколько раз не веря пробежали по двум словам, ведь она увидела собственное имя. Чёрно-белый дом наконец готов пустить её в расход.       Арья должна была запаниковать, попытаться нащупать пистолет в кармане своего пальто или достать нож из ботинка, но вместо этого она замерла, прямо глядя в его глаза.       — И почему тогда я до сих пор жива? — ирония в её голосе смутила его, ведь это было очевидно. Якен не хотел, чтобы она умерла, он не мог убить её.       — Человек не причинит девочке вреда, — уверенно ответил мужчина. Даже если ему придётся пойти против Чёрно-белого дома, кинуть вызов натренированным убийцам, раскиданным по всему миру, он не сделает ей больно.       — Да ладно? Как тогда…       — Арья! — прикрикнул мужчина, впервые назвав её по имени, моментально подошёл ближе и взял её холодное лицо в горячие руки. — Это больше не повторится, никогда. Ошибка…       — Она чуть не убила меня! — сорвалась девушка, пытаясь вырваться из его ладоней. — А ты ей позволил! Ты предал меня!       — Арья! — его голос дрожал почти так же сильно, как и её. Он, человек с сотней масок, не мог взять себя в руки, не мог устоять и поцеловал кончик её носа обветренными губами, осторожно, мягко, почти невесомо, а её серые глаза тут же нашли встречи с его. Они словно спрашивали друг у друга разрешения и тут же получили его.       Раскалённая кожа Якена почти обжигала, а Арье было так холодно сейчас. Девушка дрожала, но, прикасаясь к его шее ладонями, чувствовала разливающееся по телу тепло. Ему жарко, ей холодно. Сейчас они были нужны друг другу. Жизненно необходимы.       Его губы ласково скользили по её лицу, шее, ключице, не решаясь покуситься на губы. Это линия, грань, которую им нужно преодолеть. Первый — кто будет смелей, отчаяннее.       И это сделала Арья. Она накрыла желанные губы, проникая языком в его рот. Она была неумела, нерешительна — и это заставило губы Якена выгнуться в улыбке. Никто, кроме него. Никто, кроме него, не целовал ее губы, не касался её тела. Он первый. Единственный.       Девушка быстро расстегнула пуговицы его рубашки, а он мешал ей, когда стаскивал с неё пальто, свитер и серый спортивный лифчик с такой неудобной застежкой.       Мужчина сжал ладони на её маленькой упругой груди, зарывшись носом в её темные волосы, вдыхал её запах, глубоко — почти так же, как хотел проникнуть в неё. Арья тихо застонала, осторожно, нерешительно, даже стыдливо, когда его губы заскользили по её белой шее, оставляя маленькие отметины на нежной коже.       Якен позволил её рукам стащить наконец с него рубашку, отвлечь от её тела, только для того чтобы подхватить её под ягодицы и прижать к стене. И, кажется, Арья стукнулась головой, даже не заметив этого, когда рот мужчины накрыл бусинку её правой груди, нежно целуя, облизывая, оттягивая. Девушка обхватила его талию ногами, плотно, горячо, сожалея о том, что осталась ткань, разделяющая их. Что Якен всё ещё не знал, насколько она влажная, готовая, желающая его.       Они оба ждали этого слишком долго.       Арья запустила руки в волосы мужчины, слегка оттянув его голову, чтобы найти губы, безнадёжно прижаться к ним, не зная, как сильно пульсирует горячая кровь в его паху, трущемуся об неё сквозь чёртову ткань. Какая это пытка для него.       Она заливалась нервным смехом, когда они общими усилиями не могли стащить с неё узкие джинсы, проклиная их. Мужчина улыбался ей в шею между поцелуями, пытаясь стянуть намокшую под дождём, неподатливую ткань хоть немного ниже. Арья запрокинула голову назад, принимая его ласки, отвечая на них стонами и редкими поцелуями. Сейчас это не важно, всё потом: в данный момент ему было просто необходимо проникнуть в неё, полностью, а ей — почувствовать мужчину внутри себя.       Один толчок, глубокий, но осторожный — и Арья перестала дышать, боясь пошевелится, но прижалась ближе к Якену, так близко, что упёрлась в него своей грудью, щекоча его кожу затвердевшими сосками. Прижалась губами к его плечу и осознала, что ожидание, вне сомнений, того стоило.       Его сильные руки крепко поддерживали девушку, вжимая тело в стену, а остальные толчки были медленными и почти безболезненными. Она улыбалась ему, стонала и изворачивалась, как кошка, пытаясь не терять его взгляд, сжимая свои стены вокруг него.       Это длилось вечность или несколько секунд, но когда закончилось, у мужчины хватило сил лишь на то, чтобы бережно опустить её на пол, лечь рядом, целуя её в макушку и лаская рукой её обнаженное тело. Арья с трудом дышала, но потянулась, чтобы поцеловать его губы, нежно и устало.       — Что дальше? — спросила девушка спустя полчаса, всё ещё развалившись с Якеном на полу посреди коридора. Теперь, когда на её жизнь начнётся охота, ей было как никогда важно знать, что у него на уме.       Мужчина крепче обхватил её плечи, прижимая к себе, и Старк заметила аккуратный шрам на его руке — её зубы на его коже. Он так и не смог избавится от этой отметины, и теперь, кажется, Арья и так знала его ответ.       — Они будут бояться нас.