Бруклинская ромашка

*** Манхэттен светится, как елка на Рождество. Рекламные щиты на фасадах зданий, сияющие вывески, длинноногие красотки на бортах автобусов и за стеклами витрин. Вспыхивающая и мерцающая, агрессивная и сулящая рай реклама течет отовсюду, заполняя собой пространство и время, освещая город так, что уличные фонари кажутся настольными лампами из прошлого и теряют всякий смысл. Роджерс стоит у большого панорамного окна Башни Старка, вглядываясь в бесшумный поток машин там, внизу. Поток бурлит, превращаясь в одну сплошную реку из неоновых огней слепящих фар. Течет мерно и плавно с запада на восток, прочерчивая схемы улиц и сложных многоярусных развязок, кромсая город на замысловатые многоугольники. Современный Нью-Йорк кружит голову. Слишком много изменилось с тех пор, как Стив видел его в последний раз. Бездушный и неумолимый, с бесконечной цепью плоских экранов и новостных лент, собранный из ярких красок, запредельных скоростей и какофонии звуков: резких звонков мобильных телефонов, металлических ударов закрывающихся дверей метро и электронных часов, которые отсчитывают точное время новой жизни Капитана Америка, меряя его секундами. Если бы мог, Роджерс бы сейчас задернул штору, чтобы не видеть с высоты двадцать второго этажа лежащий под его ногами ночной город, но сейчас это сделать невозможно. Тони Старк затеял вечеринку. Вместо обычного ужина он заставил Дубину приготовить креветки в белом соусе, салат из экзотических фруктов и какой-то немыслимый десерт, чтобы только порадовать Нат Романофф. Вечеринка, конечно, это громко сказано. Сегодня не пир в честь победы над читаури, как называет это Тор, и не празднование по поводу вручения Беннеру очередной статуэтки за научные открытия, сегодня обыкновенный вечер, который Тони по своей прихоти превратил в праздник. Включил яркую подсветку в гигантском аквариуме с рыбами, привел в действие механизм крыши, чтобы было видно ночное небо, усыпанное звездами, и пригласил музыкантов, играющих джаз. И Стив внимательно следит за ним. Внутреннее чутье подсказывает ему — что-то случилось, Тони что-то задумал, потому что слишком весел без всякой причины и чаще обычного цепляет его своими шуточками о Капитане Сосульке. Где-то в середине вечера вдруг предлагает смотреть старые фильмы сороковых. Хлопает в ладоши, и почти невидимая панель большого телевизора повисает в воздухе. Но все остальные уже устали и потихоньку исчезают из гостиной один за другом. Сэм, за ним Клинт, Нат... И Тони со Стивом остаются одни. — Как насчет «Ночь за ночью» с Мэй Уэст? — «Это пистолет в вашем кармане, или вы просто рады меня видеть?» — Стив цитирует главную героиню фильма и смеется. — Для вечера воспоминаний в самый раз! — Вечер воспоминаний? — Тони оживляется. — Хорошая идея. Мне кажется, тебе не помешает вспомнить прошлое. А я помогу тебе. — Будешь мучить меня старыми мелодрамами или комедиями? — Стив смотрит ему прямо в глаза, но Тони молчит. — Может быть, скажешь прямым текстом, зачем ты устроил всю эту вакханалию на ровном месте? — Ничего личного, — Тони в знак примирения поднимает обе руки вверх, — просто хотел, чтобы ты поужинал со мной. — Боишься, что заблужусь и не найду кухню? — Боюсь, что сбежишь в свое прошлое, в котором тебе было так хорошо. — Я не сбегу. — Стив опускает глаза, чтобы Тони не мог прочитать в них. — Я бы хотел вернуться, но это невозможно. Тони от досады сжимает кулаки, чтобы только не наброситься на Стива. Хотя сам не понимает, чтобы ударить или целовать. Стив проводит рукой по краю хромированного стола. И резко отдергивает руку, словно прикоснулся к чему-то неприятному. — Не нравится? Ехидный и резкий голос заставляет его вздрогнуть и обернуться, с удивлением глядя на Тони. Настроение которого изменилось за одну секунду. — Нет. Не нравится, — как можно спокойнее отвечает Стив, чтобы обезоружить и успокоить этот вулкан. Он вынимает с полки кассету с выбранным фильмом и отправляет ее в видеоплеер. Смотрит на Тони своей обезоруживающей улыбкой. Тони стоит там же где и прежде, привалившись к косяку входной двери. Уставший и взъерошенный. Впрочем, как всегда, когда работает без перерыва на сон и отдых в своей мастерской. Близкий и такой далекий одновременно. В смешной растянутой майке и мягких домашних брюках. Просто Тони, а не въедливый Заноза Старк со своими колкими шутками и обидными прозвищами. Который постоянно испытывает терпение Роджерса, и один только бог знает зачем. — Но я привыкну, — Стив старается говорить спокойно, — просто в мое время все поверхности делали из дерева. — Оно пожароопасно, — тут же парирует Тони в своей обычной манере «я всегда прав и точка». — Оно хранит тепло человеческих рук. — Деревянные поверхности после обработки их лаками еще длительное время выделяют эфирную смесь из натуральных смол и примесей лаков, несущую потенциальную опасность для аллергиков, — Тони стучит пальцем по металлической обшивке двери. — Металл же хранит все свои свойства внутри. — У тебя на сегодняшний вечер запланирована еще и лекция о свойствах металлов? — Стив рассматривает Тони. Внимательно. Что-то в его дерзких выпадах сегодня от поворотов головы до оттенков речи — всего того, что напоминает ему Говарда —подсказывает Стиву причину. Тони Старк. Гений, плейбой, миллиардер и филантроп. Сын своего отца, так похожий и не похожий на него одновременно. Получивший в наследство не только гигантскую корпорацию, но и непредсказуемый гениальный ум, прозорливость Говарда, любовь к неизведанному и жажду открытий. Живущий ради создания новых технологий, которые могли бы защитить всё человечество. Сделать его жизнь легкой и беззаботной. Такой, какой кажется жизнь самого Тони Старка, со всеми этими техническими наворотами, ошеломляющими возможностями и искусственным интеллектом, который Тони, называет своим дворецким. И Стив готов принять всё это, положенное практически к его ногам, но у него не получается обжить свой новый дом. Свыкнуться с его холодом и прямыми строгими линиями так быстро, как этого бы хотелось Тони. Принять отсутствие простых вещей и привычных домашних безделушек, которые дарят тепло и покой. Стив никак не может понять, почему исчез уют прошлого века, с его бархатными портьерами и плюшевыми диванами, мягким светом ночников с хрустальными подвесками и чашками из тончайшего фарфора на крахмальных белоснежных салфетках. Он каждый день собирается поговорить с Тони о том, что после завершения миссии вернется в тихий район Бруклина, чудом сохранившийся за долгие семьдесят лет. Но только не сегодня. Стив с легкостью распрощается со всеми этими удивительными приспособлениями и сменит высокотехнологичное жилище на простой дом в Бруклине. Если сможет. Он только сейчас понимает, что ему помешает. Улыбка Тони. Его голос, так похожий на голос отца, особенно когда он сердится или не в духе. И просто он сам, весь от макушки до пяток — копия Говарда Старка. И при этом не копия вовсе. Улучшенная во много раз. Доведенная до совершенства в спортивном зале, куда Тони наведывается достаточно часто. Выбивая дух из кожаного мешка, снимая напряжение от работы, как только формулы в голове начинают путаться, а бесконечные изобретения взрываются с завидным постоянством. Стив сердится на себя. Неужели это повторилось с ним снова? Неужели Тони Старк будоражит его фантазию не меньше, чем Говард, и Роджерс многое бы отдал, чтобы узнать, что еще унаследовал сын от своего гениального и непредсказуемого отца. — Лекцию оставим для другого случая. — Тони, как волшебник, тыкает куда-то в темноту и в камине разгорается огонь. Это всего лишь объемная инсталяция, но в комнате становится тепло и уютно. — Жаль, огонь не настоящий. — Стив снова подбирается весь, как перед прыжком в ледяную воду, потому что похоже, что Тони не отказался от своей затеи и нужно быть начеку. — Зато есть бутылка настоящего коллекционного «Шато Марго» урожая тридцать девятого года. — Старк отодвигает панель, за которой при особом температурном режиме и освещении хранится коллекция вин. Он вертит бутылку в руках: — Это еще собирал мой отец, — Тони опасливо смотрит на Стива, словно тот от одного только имени Говарда должен залиться краской и сбежать на другой конец света. Но Роджерс перехватывает бутылку, которую Тони собирается вскрыть. — Может, не будем тратить ее на того, кто не пьянеет? — Мой отец всегда говорил, что отличная выпивка помогает окунуться в воспоминания! Тони пытается рассмотреть малейшие изменения в лице Стива, но тот сосредоточен, и только маленькая складочка, которая залегла между бровями на его лице и которую всегда хотелось разгладить нежным прикосновением, обозначается сильнее. — Мы же этого хотели? — Этого хотел ты. Первый раунд проигран, но отступать не в правилах Тони. — В любом случае, самое время выпить бокал хорошего вина, — Тони оглядывается в поисках штопора, — если у нас, конечно, получится вскрыть этот раритет. — Тоже мне гений. — Стив отнимает у него бутылку, протягивает руку к верхней полке и вытаскивает оттуда штопор. Он аккуратно ввинчивает его в пробку, и она легко выходит наружу с характерным звуком. Роджерс великолепен. Он профессионально зажимает между двумя пальцами бокалы на тонкой ножке и сплошным плавным движением наливает вино сначала в один бокал, смотрит сквозь него на свет, касается края бокала одни губами, пробуя на вкус. А после наполняет оба. — Ух ты, — только и может сказать Тони. — Где ты этому научился? Вот сейчас Роджерс густо краснеет, и Тони удивленно приподнимает бровь. — В программу «Возрождение» входило обучение искусству сомелье? Он берет один из бокалов и опускается на диван, который обычно занимает большую часть гостиной, извиваясь причудливой линией вокруг пары низких столиков, а сейчас развернут к импровизированному камину. — Это долгая история и в биографии Капитана Америка чаще всего не упоминается. Старк откидывается на спинку, устраиваясь удобнее, подтягивает под себя одну ногу и хлопает ладонью по мягкой обивке, приглашая Роджерса сесть рядом. — Хочешь рассказать? Тысячи людей в домашней обстановке, усаживаясь на диване, поступают именно так, но сейчас этот жест заставляет Роджерса глубоко забрать в себя воздух и задержать дыхание. — Не хочу. Ему нужно успокоиться, взять себя в руки, но провокатор Тони не дает ему этого сделать. Он резко толкается и, перевернувшись на живот, перевешивается через спинку дивана. — Совсем забыл, — он тянется к столику, — отличные кубинские сигары! Майка задирается и Роджерс видит родимое пятно необычной формы. Полуостров Аляска, с картографической точностью воспроизведенный на теле самой матушкой природой. Точно такое же, каким был награжден Говард Старк от самого рождения. Шоколадного цвета оно ярко выделяется на фоне нежной, почти персикового оттенка коже, так не свойственной мужскому телу. Говард старший был любителем пляжей и плетенных шезлонгов. Его кожа всегда была покрыта загаром и отшлифована морской волной, а кожа Тони, проводящего всё свое время при искусственном освещении мастерской должна быть бледной, но это, оказывает не так. Чтобы не застонать в голос, Роджерс быстро пьет из бокала и давится в приступе кашля. — Не нужно глотать коллекционное вино, как холодный лимонад из автомата, — Тони вскакивает с дивана, чтобы похлопать Рожерса по спине. — Малыш. Если бы Тони мог почувствовать табун мурашек, который метнулся по рукам Стива, он бы остался доволен произведенным эффектом, но он не успевает сказать ни слова, потому что Роджерс толкает его всем телом и наваливается сверху. — Может быть, хватит? — Он удерживает Тони за подбородок, не давая ему вывернуться, чтобы тот смотрел ему прямо в глаза. — Может быть, уже выясним, чего тебе так неймется? Но Старк не теряется, он подается вверх и вжимается в Стива нехилым стояком. — Всегда хотел узнать, а между ног у тебя тоже проект «Возрождение»? Стив смеется. — Слава отца не дает тебе покоя? Глаза Старка меняются, коричневая радужка темнеет, как грозовая туча. — А кого ты хочешь сейчас, Роджерс? — Тони рвется из объятий, но Стив с легкостью переворачивает его на живот и сдергивает штаны. — Сейчас поймешь. — горячий выдох обжигает шею Тони . Стив дышит тяжело и жарко. — Меня или фантом из своего прошлого? — Не унимается Тони. — Потерпи немного. Стив зажимает ему рот рукой, потому что знает, сейчас будет больно и Тони перебудит криками всех. Смазка течет у него между ног. Стив размазывает ее,скользит руками по промежности. Растягивает Тони. И вдруг погружает пальцы. Входит резко, без предупреждения. И Старк задыхается в немом крике, и впивается в ладонь Стива зубами. А Роджерс замирает всего на минуту, дает привыкнуть и целует спину Тони, покусывает шею и ощущает на ладони влагу. Слезы? Но он еще только начал. Он отпускает руку, и Тони пользуется своим обманом, ликует от выигрыша, наливаясь силой от победного момента. Выламывается из несильной хватки Стива и подминает его под себя. И откуда только силы берутся. Он ударяет его в подбородок локтем и запрокидывает его голову, прижимает, обездвиживает Роджерса простым и незамысловатым приемом. И охает от неожиданности, когда Стив обхватывает его ногами, смыкая их вокруг тела. — Готов воплотить все свои мокрые сны? — Роджерс облизывает свой бесстыжий алый рот, и Тони срывает крышу окончательно. Его не нужно уговаривать, после первой схватки он течет так сильно, что Стиву больше не понадобиться смазка. Он входит в него заполняя до предела. Его так много, что Тони выгибается и стонет так сладко, что только сдерживая себя Стив не кончает в туже секунду. — Ты мне так и не сказал, — Тони раскрывается сильнее. Он двигается навстречу Стиву медленно, но ритмично и вдруг останавливается. — Кого ты трахаешь сейчас? Тони толкается еще несколько раз быстро и сильно и снова замирает, вырывая у Стива сладкий протяжный стон. — Скажи, наконец, кого ты видишь в своем сладком бреду? — Тебя! — Стив шепчет, повторяя одно и то же имя, и снова протяжно стонет, подается вперед. — Я не слышу? Стив начинает двигаться все быстрее и быстрее. Сжимает Тони все крепче в своих объятиях, и тот не успевает понять, когда он приподнимается немного выше чтобы ударить туда в самый эпицентр наслаждения. Его выгибается, выламывается в сладком вскрике: — Тебя, Тони! Только тебя, Тони Старк! *** Сцена после титров. Джарвис отодвигает тетрадь в сторону и встает из кресла, в котором просидел большую часть вечера. — На сегодня хватит формул. Тебе нужно отдохнуть, Говард. Он поправляет сползший плед и укрывает Говарда. Ложится рядом и долго смотрит в потолок. Думает, можно ли спросить и, наконец, решается. — Скажи мне только одно — Что тебе сказать? — Почему ты ни разу не был с ним? — Когда? — не понимает Говард. — Ведь ты получил для себя идеального партнера. Сильного и неутомимого. Как ты смог отпустить его? — продолжает Джарвис, словно не слышит очередного вопроса. Говард задумывается всего на секунду. Улыбается и прижимается горячими губами к плечу Джарвиса. — Была война. Там гибли наши парни, а он хотел спасти целый мир. — Понимаю. — Нет, не понимаешь, — он улыбается и закрывает глаза. — Кто такой Говард Старк, чтобы мешать мальчишке стать настоящим героем. Капитаном Америка.