Другой

Драко смотрел перед собой, но видел лишь спины идущих впереди людей. Среди листвы маячили зеленые и красные огоньки, и в их призрачном свете лица людей превратились в загадочные маски. Через лес они шли довольно долго, и Драко успел устать от песен, которые горланили ожидающие матча волшебники. Все смеялись, отовсюду слышались обрывки фраз и смех. Драко чувствовал себя неловко, идя рядом с серьезным отцом, который шел, словно его ждала не игра, а очередной прием. Но лес все равно закончился неожиданно — вот они бредут в толпе, но через секунду оказываются на поляне, а перед ними… Драко едва не закрыл лицо руками — словно солнце спустилось с небес на землю. Пока глаза привыкали к свету, он успел понять, что это трибуны светятся, пуская в темное небо лучи. Теплый ветерок ворошил волосы, и Драко почувствовал приятное возбуждение, которое передавалось от человека к человеку, словно странная эпидемия. — В этом году они превзошли самих себя, — заметил Люциус, и Драко с удивлением увидел на его лице намек на улыбку. — Бедные магглы… — Почему? — Их так легко очаровать! Стоит лишь им приблизиться, как они вспомнят о незавершенных и неотложных делах, — Люциус хмыкнул. — Глупые существа. Они пошли к трибунам. Драко попытался увидеть игроков, но они, скорее всего, еще не вышли на поле. Лишь судьи с метлами наперевес говорили с каким-то мужчиной. Гул сотен тысяч голосов давили на барабанные перепонки, но первый раз в жизни Драко не раздражался из-за шума. Они начали подниматься по лестнице, выстеленной красным ковром. — Наши места в одной из лучших лож, — сказал Люциус. — Мы будем сидеть в компании Ноттов. Драко ничего не ответил. Ему было все равно, в чьей компании смотреть квиддич: он будет весь в игре и вряд ли сможет обращать внимание на такие обыкновенные вещи вроде разговоров. Но вдруг отец остановился. Они не дошли до своего места, Драко знал это точно. Он огляделся и через секунду понял, почему они не продолжают восхождение наверх. Сердце его пропустило удар: он увидел мистера Уизли, Гарри, Гермиону и Рона. Остальные Уизли сидели чуть поодаль, но они тоже смотрели в их сторону. «Только не это», — подумал Драко, но было поздно. — Добрый вечер, — Люциус учтиво склонил голову, но в голосе его явно звучала издевка. — Какие прекрасные места? Артур, неужели ты наконец-то продал свой… дом? И все ради этого? Похвальная любовь к квиддичу. Мистер Уизли промолчал, но, как понял Драко, отец и не нуждался в ответе. Он повернулся к Гарри. — За кого болеете, мистер Поттер? — А вы? — вопросом на вопрос ответил Гарри. Взгляд его зеленых глаз на секунду остановился на Драко. Но тот только безразлично смотрел на друзей, словно все это его не касалось. И лишь внутри все жгло, а в голове стучало набатом: отец, перестань! Люциус тоже не стал отвечать. Он посмотрел на Гермиону. И промолчал, но этого уже было достаточно: щеки ее густо покраснели. Хотя взгляд оставался уверенным и даже… колючим. Драко чуть не застонал — он-то прекрасно знал, какое наслаждение от всего этого получает отец. Но его отвлекли: кто-то неловко толкнул Люциуса в плечо, из тени выплыл Фадж. Шляпа-котелок немного сбилась, и в целом он выглядел усталым. — О, Люциус! — воскликнул Министр. — Разве ваши места в этой ложе? — Нет, конечно, нет. Просто решил проявить вежливость и поздороваться. Удачного вечера, Корнелиус. — И тебе, Люциус! — Фадж благодушно улыбнулся. Драко с облегчением увидел, что отец снова начал подниматься. Он благодарил Мерлина за то, что почти никогда не краснел, иначе бы сейчас все лицо его пылало. Но нет: Драко сохранял завидное спокойствие. И лишь сердце стучало быстрее обычного, но он пытался убедить себя в том, что это всего лишь из-за предстоящей игры. Спустя пять минут они оказались на месте. Драко сел на свой стул и уставился на исполинское табло, на котором мелькала реклама. Он старался даже не смотреть на отца, зная, что если тот это заметит, то сразу последуют саркастические заметки по поводу его школьных знакомых. Места их соседей по ложе уже были заняты. Люциус поприветствовал Нотта и сел рядом с ним, так что Драко оставалось разделять компанию Теодора. Это было неплохо: он был молчаливым. «Возможно, — предположил Драко, — мы бы сдружились, попади я на Слизерин». Мысли «что бы было…» часто посещали Драко, вызывая странно-ноющее чувство ностальгии, словно это уже происходило, а не должно было произойти четыре года назад. И вдруг табло последний раз мигнуло, и на нем появилась многообещающая надпись: «БОЛГАРИЯ — НОЛЬ, ИРЛАНДИЯ — НОЛЬ». Прозвучал голос, сила и звук которого увеличились в стократ, — он легко заглушил звуки орущих трибун. — Леди и джентльмены! Добро пожаловать! Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго Чемпионата мира по квиддичу!¹ Болельщики восхищенно закричали, и он затих. — Бэгмен, — услышал Драко голос мистера Нотта, — все никак не успокоится. Что ответил отец, осталось загадкой: его слова заглушил тот же голос. — А теперь без долгих предисловий позвольте представить вам… Талисманы болгарской сборной!² Часть трибун, люди которых надели красную одежду, радостно заорала. Драко знал, что приветственную часть часто превращают в шоу, и на всякий случай сжал в руках бинокль. И тут на арену выбежали девушки. Волосы их словно рассеивали подступавшую со всех сторон темноту. Грациозные и хрупкие, они плыли мимо трибун, а за ними словно тянулся невидимый шлейф волшебства. Прекрасные, они не могли быть людьми. Словно само чудо притянуло их в этот мир из другой вселенной. Голова у Драко закружилась, будто он поднялся на высокую башню. Появилась музыка. Но Драко почти не замечал ее: девушки принялись танцевать, размахивая изящными руками, их волосы волнами окутывали их тела, и Драко точно знал — если все это прекратится, весь мир рухнет, все исчезнет, останется пустота и только. Он помнил, что знает название этих существ, но все вылетело из головы, остался только приятный звон… Музыка оборвалась. Вейлы, сладко — Драко не видел, но знал — улыбнувшись зрителям, покинули арену. Трибуны раздосадованно застонали. Голова у Драко все еще кружилась. Он взглянул на Теодора и увидел, как тот задумчиво смотрит на трилистник, приколотый к груди. «Зачем болеть за Ирландию? — спросил сам себя Драко. — Болгария ведь…», но тут в плечо ему что-то уткнулось. Он повернул голову и увидел отца, который качал головой. Его, казалось, магия совсем не очаровала. — Вейлы, — прошептал Драко. — Вейлы, — согласился Теодор. Взгляд его уже не был задернут туманом. — А теперь, — снова появился голос Бэгмена. После выступления вейл он казался грубым и неестественным. — В знак приветствия поднимем наши волшебные палочки… Перед нами талисманы сборной Ирландии!³ Драко уже не знал, чего ожидать. Он чуть не потерял разум из-за талисмана Болгарии, первый раз увидев вейл так близко… Но тут небо взорвалось мириадами зеленых искр, и все мысли повылетали у него из головы. Искры превращались то в радугу, то снова разлетались фейерверками, чтобы снова показать в черном небе огромную фигуру. Они сложились в трилистник, и трибуны загалдели, выражая свое восхищение. — Ох! — как одно существо воскликнули болельщики. С неба на них полился дождь из золотых монет. Драко с ухмылкой наблюдал за тем, как некоторые вскакивают со своих мест, чтобы набрать побольше золота. — Лепреконы, — засмеялся Теодор. Драко мог поклясться, что он впервые услышал его смех. Он присмотрелся и сам увидел, что искры — это на самом деле маленькие бородатые человечки. Ухмылка его стала шире. Он знал, что золото лепреконов обязательно исчезнет через некоторое время, и представлял, как расстроятся некоторые. Одно лишь это поднимало ему настроение. Бэгмен начал оглашать фамилии игроков. Драко приложил к лицу заколдованный бинокль и начал разглядывать их. На плакатах, которые он собирал еще до школы (сейчас это вызывало только улыбку — настолько глупым казалось это занятие), игроки выглядели иначе, чем в жизни. С удовольствием Драко подмечал недостатки болгарских игроков, одновременно вспоминая их слабости в игре. Но когда на поле вышел Крам, даже он не смог сдержаться от еле слышного вздоха. Мало кто не знал об этом ловце — возраст, который, кажется, был ему не помеха, вызывал у всех вопросы. Слишком юн он был, чтобы подняться на такие высоты. Бинокль показывал малейшие подробности, и Драко разглядывал каждую деталь на форме игроков, каждый изгиб их метел. Новенькие «Молнии» красовались в их руках. Последним на поле вышел судья из Египта — тощий, маленький, с совершенно лысой головой, но с усами, он не вызывал доверия. «Да его же одним ветром из метлы сдует», — снисходительно подумал Драко. Судья поднялся в воздух — все затихло — и выпустил в небо маленький крылатый шарик. Снитч завис на секунду, а потом молнией исчез в небе. Игроки обеих команд взметнулись занимать свои места. Ловцы поднялись выше всех, вратари поспешили к кольцам, а охотники начали борьбу за квоффл. «Это не сравнится со школьным квиддичем», — подумал Драко. Бэгмен совершенно не успевал рассказывать о том, что происходит: лишь фамилии игроков, которые он кричал, захлебываясь собственными словами. — Это Маллет! Трой! Моран! Димитров! Снова Маллет! Трой! Левски! Моран! Через полминуты открылся счет — Ирландия заработала своих первых десять баллов. Люди в зеленой одежде замахали руками, восклицая что, что в общем гаме никогда не можно было бы разобрать. Но только одно это поднимало внутри Драко странную волну радости, восхищения и возбуждения. Загонщики не жалели ни себя, ни других: они яростно запускали в соперников бладжеры, пытаясь помочь своим командам. Невозможно было уследить за всеми сразу, да Драко и не пытался. Иванова, охотник болгаров, с трудом пробилась сквозь защиту ирландцев. Драко услышал пение и едва не свалился от головокружения — вейлы начали танцевать, празднуя первый гол. Ирландские болельщики закричали, но Драко не мог понять почему — в голове снова появился приятный звон. Когда сознание полностью прояснилось, оказалось, что объявили тайм-аут. — Что произошло? — спросил Драко. — Линч чуть не убился, — пожал плечами Теодор. — Крам его провел, а он, дурак, и повелся. Драко знал, что Крам как раз знаменит обманными ходами, поэтому мысленно отругал глупого ловца ирландской команды. Колдомедики обступили его, и Драко надеялся, что Линч сейчас испытывает хоть какую-то боль — за ошибки надо расплачиваться. С каждой минутой игра ужесточалась. Никто никого не жалел: загонщики свирепо били по бладжерам, охотники бились за квоффлы, пытаясь заработать для своих команд очки, и только ловцы летали надо всем этим с завидным спокойствием — они искали снитч. Драко посмотрел на табло. Счет был 130 — 10, в пользу Ирландии. В отчаянии вейлы снова начали танцевать. На этот раз Драко заткнул уши пальцами. Он с удивлением проследил за судьей, который, заколдованный, подлетел к девушкам, глуповато улыбаясь. Трибуны рассерженно заорали, вверх взметнулись тысячи кулаков. — Ирландия бьет пенальти! — кричал Бэгмен. Египетский судья разгневанно кричал на вейл. Но голос Бэгмена потонул: все поднялись и закричали, подбадривая ловцов, которые стремглав мчались в сторону снитча. Драко сжал кулак, пытаясь не пропустить ничего, и тут весь мир словно затих, чтобы через секунду взорваться: — Крам поймал снитч! — возвестил Бэгмен восхищенно. — Но побеждает Ирландия! Драко повернулся в сторону Крама и навел на него бинокль. Хмурый ловец спускался к земли, сжимая в руках снитч. Он знал, что их команде не победить, но все равно оставил за собой последнее слово.

***

По пути к палатке Драко раздумывал о поступке Крама. Все видели, насколько слаба команда Болгарии и как ничтожен их шанс выиграть. И все знали, что, даже если и Крам поймает снитч, это не обеспечит им победу. Но он все равно сделал это, словно последний вздох перед неизбежной смертью. Драко поймал себя на том, что думает о ловце болгарской команды больше, чем о победе ирландцев. Но заниматься копанием в собственных мыслях и ощущениях было некогда: вокруг царил возбужденный хаос. Он отнюдь не был похож на тот, что царил перед матчем. Слышались пьяные крики, песни ирландцев и огорченные вздохи тех, кто болел за Болгарию. Отец шел впереди, разговаривая с мистером Ноттом и подошедшим Министром. Драко был не против. Он чувствовал, как адреналин покидает его, как слипаются и тяжелеют веки. Ему невыносимо хотелось спать. Свет от трибун исчез, стоило им снова войти в лес, наполненный красно-зелеными фонариками. Листва шуршала, над головой потрескивали ветви деревьев. Они сплелись, но Драко видел звездное небо. Он попытался найти хоть одно созвездие, но так и не смог. Он впервые понял, какое хорошее место все-таки им досталась. До палатки от леса было идти всего ничего. Траву уже давно вытоптали сотни пар ног, идти было легко, хотя тело словно налилось свинцом. Едва переставляя ноги, Драко залез в их временное жилище. Домовик зажег свет, забрал у него верхнюю одежду и спросил, не хочет ли он есть. — Нет, — устало ответил Драко, со всех сил сдерживая зевки. — Но завтра я должен получить двойную порцию завтрака. Он уже собрался идти в ванную, чтобы ополоснуть перед сном лицо, как его остановил отец. — Что ты собираешься делать? — спросил он требовательно. Драко не фыркнул лишь потому, что устал. Он целый день провел на ногах, бродя по палаточному городку, а матч высосал из него последние силы. Неужели не видно, что он скоро с ног свалится? — Спать, — но от сарказма Драко сдержаться не мог: — А что, есть планы покруче? Люциус нахмурился. — «Покруче»? — с явным омерзением спросил он. — Я не хочу, чтобы ты использовал такие слова в моем или в чьем-либо другом присутствии. — Он повернулся к выходу, небрежно бросив через плечо: — Можешь делать, что хочешь, но не покидай палатку. Не дожидаясь ответа, он ушел. Драко скривился и пошел в ванную, чтобы воплотить свои прежние планы в жизнь. Через десять минут он, испытывая к кровати неожиданную нежность, лег спать. Через стены палатки — видимо, отец забыл позаботиться об заклинании, заглушающем шум — слышалось приглушенное пьяное пение. Слышался громкий топот, словно кто-то танцевал, крики и смех — все это сплелось в одну ужасную какофонию звуков. Но, несмотря на это все, сознание Драко медленно провалилось в сон, тело словно начало плавиться под одеялом, а сам он словно нырнул глубоко под воду. Просыпался он тяжело. Чьи-то маленькие руки трясли его за плечи. Голоса снаружи все еще слышались, и Драко подумал, что спал недолго. Но вдруг он понял: они звучат скорее испуганно, чем радостно. Это-то и разбудило его окончательно: он сорвался с места, скидывая одеяло на пол и нечаянно толкая домовика. Эльф вскрикнул, но быстро поднялся. — Что случилось? — Хозяин, — эльф заломил свои маленькие ручки. — Ваш отец велел вам покидать палатку и прятаться в лесу, Хозяин! — Я не спрашивал, что велел мне отец! — рассердился Драко. Он замахнулся на домовика, но бить его не стал. — Я хочу знать, что происходит! Домовик задрожал. — Люди… вышли… они колдуют… и… и… Драко махнул рукой. Он быстро накинул на плечи мантию и выбежал из палатки. Свет огня опалил его своим жаром. Он отскочил в сторону. Палаточный городок превратился в сплошные руины. Место, что Драко видел с утра, было уже не узнать. В оранжевом свете все выглядело зловеще, а крики людей лишь подстегивали страх. Драко проверил, есть ли в его кармане волшебная палочка, и побежал в лес, куда, в основном, и стекалась толпа. Запинаясь об обломки и потерянные вещи, он наконец вбежал в чащу, где его окутала спасительная прохлада. Отсюда было хорошо смотреть, как догорал лагерь, как бежали волшебники и как… Драко чуть не задохнулся. Толпа людей в черных плащах и масках шла нога в ногу, не обращая внимания ни на кого. Над ними висели магглы. Мужчина, который встретил их утром, и еще двое. Руки у Драко задрожали. Он знал, кто эти люди. Он видел их изображения в книгах, в старых газетах, что хранились в их библиотеке. А маски… Что хуже всего, одну из таких он держал когда-то в руках. Ему было пять или шесть лет, и поместье тогда казалось целым миром, который можно исследовать день за днем. Он и занимался этим — каждый день новая комната. Может, они и повторялись, Драко не помнил. Однажды пришел черед отцовской комнаты. После этого Драко перестал искать приключения. Он последний раз посмотрел на них — на Пожирателей Смерти — и углубился в лес, пытаясь не падать, спотыкаясь о выступающие корни деревьев. «Есть ли там папа? — подумал он, надеясь, что его там нет, но сразу же возражая сам себе: — Но тогда бы он сам сказал мне убегать, а не посылал бы домовика». Он убежал довольно далеко от лагеря и уже мог остановиться, чтобы перевести дух. Вдалеке звучали голоса. — Ты обронил ее по дороге… — Да, возможно… Драко встрепенулся: он точно слышал только что Гермиону и Гарри! Значит, они недалеко. Он пошел туда, откуда, как ему казалось, звучали голоса. Ветки кустов царапали ему кожу, но идти по этому лесу было куда проще, чем по Запретному. «По крайней мере, — утешал себя Драко, — я не боюсь, что в любой момент меня могут сожрать». — Драко! — он совершенно неожиданно столкнулся с появившейся из ниоткуда Джинни. Она покраснела и оглянулась на Фреда и Джорджа. С близнецами у Драко проблем не было: они довольно свободно общались. — Эй! Слава Мерлину, хоть одно знакомое лицо, — сказал Фред. — Что тут вообще творится? — Не знаю, — соврал Драко. Он медленно начинал понимать, что происходит, но объяснять не хотел. — Где остальные? — Мы разделились, — сообщил Джордж. Драко чертыхнулся. Он, наверно, окончательно потерял след друзей. Появилось тягостное молчание. Драко прислушивался к голосам, которые то приближались, то удалялись, но не мог уловить ни одного знакомого. Джинни устало села прямо на землю. Драко заметил, что все трое Уизли выбежали, как и он, прямо в пижамах. — Как думаешь, где он? — вдруг послышался голос Гарри. Судя по всему, он приближался прямо к ним. Драко уже собирался подозвать их, как следующие слова оборвали его на полуслове. — Может, спит в палатке, — сказал Рон. — Ему то что. Не бойся, найдем мы твою палочку. А Драко не пропадет… — Так нельзя, Рон! — возразила Гермиона тонким голосом. — Ему тоже может грозить опасность! Послышался хруст веток, а потом снова заговорил Рон: — Сильно сомневаюсь. Его отец, наверно, тоже в той толпе. — Рон! — вскрик Гермионы слышался совсем близко. У Драко закружилась голова, но совсем не так, как от вейл. Это головокружение ему совсем не нравилось. Горло словно сдавили, а в живот вонзили стрелу. Он видел, как на него осторожно смотрят близнецы, собираясь что-то сказать, но настроения слушать их не было. Скорее всего, они думают точно так же. — Я пойду… Он повернулся. — Малфой! — закричал Фред. — Подожди! Но Драко уже убежал, не обращая внимания на ветки, хлеставшие его по лицу. Он бежал слишком долго: в боку закололо, дышать стало невыносимо трудно. Кожа горела от царапин, но слова, услышанные совсем недавно, жгли сильнее. Он остановился только когда заметил, что впереди нет деревьев. Но это было не то место, где проводился матч. Небольшая поляна была залита холодным лунным светом. Драко сел на землю, обколотившись на большую сосну. Сердце неистово стучало в груди, словно хотело покинуть клетку. Дыхание Драко выровнялось. Стало легче дышать. Он закрыл глаза, пытаясь привыкнуть к неожиданной тишине. И вдруг. Хрустнула ветка. Он всполошился, думая, что это друзья побежали за ним, узнав, что он все слышал. Но больше никаких звуков не издалось, и Драко решил, что это какой-то зверь пробежал тут, испуганный волшебниками. — Мортмордре! Быстрые шаги. Тот, кто произнес заклинание, убежал. Драко даже ничего не понял: сначала он подумал, что заколдовывают его, но, стоило ему выглянуть из своего места, как он все понял. Высоко в ночном небе горела Черная метка. Зловещая, она не сулила ничего хорошего. Драко поднялся и побежал снова. «Сколько мне еще бегать сегодня?» — подумал он, отчаянно желая оказаться дома. Ему казалось, что метка прожигает его.