МИНИСТЕРСТВО ПРОВОДИТ РЕФОРМУ ОБРАЗОВАНИЯ
ДОЛОРЕС АМБРИДЖ НАЗНАЧЕНА НА НОВУЮ ДОЛЖНОСТЬ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА
Вчера вечером Министерство магии приняло неожиданную меру, издав декрет, предоставляющий ему беспрецедентный контроль над Школой чародейства и волшебства „Хогвартс“. „Последнее время министр с растущим беспокойством следил за деятельностью Хогвартса, — сообщил нам младший помощник министра Перси Уизли. — Нынешнее решение принято в связи с озабоченностью родителей, считающих, что школа движется в нежелательном направлении“. За последнее время это не первый случай, когда министр Корнелиус Фадж использует новые законы для совершенствования образовательного процесса в Школе волшебства. Не далее как 30 августа был принят Декрет об образовании № 22, согласно которому в случае, если нынешний директор не в состоянии подыскать кандидата на преподавательскую должность, Министерство само подберёт подходящего человека. „Именно так и получила назначение в Хогвартс профессор Амбридж, — заявил вчера вечером Уизли. — Дамблдор никого не нашёл, и в результате министр назначил Амбридж. Выбор чрезвычайно удачный. Коренным образом изменилось обучение защите от Тёмных искусств, а кроме того, министр обеспечен теперь текущей информацией о том, что на самом деле происходит в Хогвартсе.“ Этой последней функции Министерство придало официальный характер своим Декретом об образовании № 23, учреждающим должность генерального инспектора Хогвартса. „Это очередной решительный шаг министра в его стремлении остановить то, что многие считают упадком Хогвартса, — заявил Уизли. — Инспектор уполномочен инспектировать работу коллег-преподавателей, с тем чтобы поддерживался высокий уровень учебного процесса. Этот пост был предложен профессору Амбридж в дополнение к её преподавательским обязанностям, и мы рады, что она согласилась“. Родители учеников Хогвартса восприняли этот шаг с энтузиазмом. „Узнав, что деятельность Дамблдора поставлена под объективный контроль, я испытал большое облегчение, — заявил вчера вечером в своём уилтширском особняке мистер Люциус Малфой. — В последние годы многие из нас, кому небезразличны судьбы наших детей, были обеспокоены отдельными эксцентрическими решениями Дамблдора, и мы рады услышать, что Министерство намерено отслеживать ситуацию в школе“. К числу этих эксцентрических решений, безусловно, относятся спорные кадровые назначения, о которых уже писала газета; так, были зачислены в штат оборотень Римус Люпин, полувеликан Рубеус Хагрид и страдающий паранойей бывший мракоборец „Грозный Глаз“ Грюм. Широко ходят слухи, что Альбус Дамблдор, в прошлом Верховный чародей Визенгамота и президент Международной конфедерации магов, уже не в состоянии выполнять обязанности руководителя престижной школы „Хогвартс“. „Считаю, что назначение генерального инспектора — первый шаг к тому чтобы Хогвартс получил директора, которому мы можем полностью доверять“, — заявил вчера вечером осведомлённый сотрудник Министерства. В знак протеста против учреждения должности инспектора старейшины Визенгамота Гризельда Марчбэнкс и Тиберий Огден подали в отставку. „Хогвартс — школа, а не филиал учреждения Корнелиуса Фаджа, — сказала мадам Марчбэнкс. — Это очередная возмутительная попытка дискредитировать Альбуса Дамблдора“. — Ого, — Фред присвистнул, — глубоко же она запустила свои когти. Драко посмотрел в сторону Амбридж, восседавшей за столом преподавателей в своей неизменной розовой пушистой кофте. Улыбка на ее лице была шире обычного, сама она напоминала жабу, насытившуюся мухами. От пришедшего в голову сравнения аппетит пропал напрочь, и Драко отодвинул тарелку с едой как можно дальше от себя. «Вот что значит более широкий простор для влияния», — вспомнил он вчерашний разговор с Асторией. Что же, это не хуже и не лучше того, что они предполагали. Если подумать, то новые изменения мало касались учеников и их в частности: переживать следовало преподавателям. Его больше взволновали слова отца. «Какой любящий у меня папа, однако», — подумалось ему. — Мадам Марчбэнкс права, — гневно сказала Гермиона, сворачивая газету, — это ни что иное, как попытка показать Дамблдора с плохой стороны, а Министерство — с хорошей. Как возмутительно! — Вряд ли из этого получится что-то путное, — попытался успокоить ее Рон, — преподавательский состав в Хогвартсе вполне неплох. Драко фыркнул. — Не считая Трелони, конечно, — ответил он. Ему хотелось вспомнить и Хагрида — язвительные слова крутились на кончике языка, но ему удалось сдержать их. Вряд ли любительница чистоты крови оценит полувеликана в роли преподавателя. Но ведь лесника сейчас нет и, вполне возможно, все обойдется. Звон колокола над их головами заставил забыть о статье и вспомнить об учебе. Гарри, Рон, Гермиона и Драко, попрощавшись с близнецами, поспешили к подземельям, где у них должно было пройти зельеварение. Они почти бежали, толкая таких же торопящихся учеников: опаздывать к Снейпу им хотелось меньше всего. Ему только дай повод снять с Гриффиндора пару десятков лишних баллов. Уизли всю дорогу сокрушался на счет своего слишком короткого эссе, да так, что даже Драко, выполнивший домашку как никогда хорошо, начал нервничать. Тем более, Снейп еще на прошлом занятии обещал оценивать их на уровне СОВ, чтобы показать реальные знания. К счастью, они успели как раз вовремя. Снейп пришел через секунду после них, как всегда мрачный и угрюмый, напоминавший летучую мышь. Он посмотрел на притихших пятикурсников взглядом, обещающим вечные муки, а потом принялся за любимое дело: унижения. — В целом, уровень работ кошмарный. На экзамене большинство из вас провалились бы. Надеюсь, что вы проявите гораздо больше усердия в работе над следующим заданием: о видах противоядий против животных ядов. Иначе болваны, удостоенные неудовлетворительной оценки, будут вдобавок оставлены после уроков.¹ Взгляд его черных глаз, по традиции, остановился на гриффиндорцах; со стороны слизеринцев послышались смешки и издевки, но Снейп, как всегда, не обратил на это внимания. Он раздал им их прошлые работы с оценками. Гермиона, сидевшая рядом с Драко, дрожала от нетерпения, когда ее свиток, наконец, попал ей в руки, она издала вздох облегчения. Снейп поставил ей высшую оценку. Драко посмотрел на свою скромную «У» - удовлетворительно. Последняя проходная оценка на экзамене. Что же, это даже неплохо. Но Драко, затолкнув свиток в рюкзак, пообещал себе проводить над книгами больше времени — тайны тайнами, а он все же хотел окончить пятый курс с хорошими отметками. После зельеварения они пошли на Историю Магии. К удивлению многих, Бинс начал урок не со скучной лекции, а с домашних заданий. — В конце года вас ждут экзамены… — он говорил об этом так же нудно, как и обо всем другом, — а это значит, что я должен вас подготовить… Поэтому я задам вам эссе на двенадцать дюймов. — Класс в один голос зароптал, но ему было явно все равно. — Я попрошу старост остаться после занятия и записать темы, чтобы потом раздать их однокурсникам. А потом он приступил к темы урока и больше половины присутствующих с чистой совестью задремали, прячась за книгами и лекциями. Драко, помня об оценках и следуя примеру Грейнджер, взялся делать конспект. Дело это было трудное и тоскливое до невообразимости, он едва успевал записывать даты и имена очередных гоблинов, пытавшихся восстать против волшебников. Чтобы скоротать время он, полным ехидства голосом, тихо спросил: — Слушай, Гермиона, а гоблинам ты тоже бы разрешила обладать волшебными палочками? — он познакомился с этими неприятными существами еще в детстве, до поступления на Гриффиндор, когда отец брал его с собой в Гринготтс. Более неприятных собеседников вряд ли получится найти… Ну, разве что Паркинсон. — Конечно, — она посмотрела на него своим фирменным испепеляющим взглядом. — И кентаврам тоже. Всем волшебным существам, владеющим достаточным уровнем интеллекта. К счастью, Бинс продиктовал очередную «важную» дату, и Гермиона вернулась к своим записям. Еще немного, решил Драко, и она поднимет очередное восстание. Во избежание этого он прекратил разговоры и отдался учебе до конца урока. И все же, как бы он не пытался сосредоточиться на истории полностью, это никак не получалось. Кусочек разговора, услышанный утром, не давал ему покоя. Неужели у друзей прошел раскол? С кем они поступают нечестно? Драко сначала подумал на себя, и его, признаться честно, даже тешило то, что они все-таки думают о нем. Конечно, было бы гораздо приятней, если бы они прекратили шептаться за его спиной. В конце концов, главным интриганом в их компании был он — изменения ему совсем не нравились. Занятый тяжелыми думами, он даже не заметил, как звонок оповестил о конце урока. Лишь когда класс опустел — остались одни старосты — Драко внезапно понял, что наступила перемена. Гермиона несильно толкнула его в плечо, и вдвоем они подошли к столу преподавателя. Стол, естественно, был девственно пуст — Бинс мог с легкостью пройти через него, но поставить что-то на него оставалось для него невозможной задачей. Он посмотрел на них с явным недоумением, но вдруг в его неживых прозрачных глазах появилась понимание: видимо, он вспомнил, зачем попросил их остаться. — Так… записывайте, пожалуйста, — Бинс с памяти продиктовал более тридцати тем, начиная от самой давней истории, заканчивая современностью. Старосты, в том числе и Драко, записывали их почти всю перемену. Бинс, как призрак, скорее всего просто не чувствовал реального течения времени. И аппетита тоже, подумал Драко, чувствуя легкий голод. Утром он съел один небольшой сэндвич, обед, видно, тоже пропустит… Рона и Гарри отыскать так и не получилось, что было вполне ожидаемым: по расписанию у них сейчас прорицания, а у Драко с Гермионой нумерология — аудитории этих преподавателей находились в разных концах замка. «Очень символично, — подумал Малфой едко, — Вектор и Трелони как солнце и луна». Гермиона в это время перечитывала темы, данные им Бинсом. — Знаешь, я наверно, выберу вот эту: «Восстание Гримма Бородатого 1603 года», — сказала она. — Его цели мне нравятся больше всего. Драко туманно помнил имя этого гоблина, но их фамилии были так похожи, что он легко мог перепутать его с каким-то Гриммом Бородавчатым. — Смотри, а это может быть интересно тебе: «Первая магическая война и ее связь с деятельностью Геллерта Гриндевальда». Я точно помню, что видела в библиотеке подходящие книги и газеты за то время. — Не думаю, что это будет мне интересно, — осторожно ответил Драко. На самом деле ему мало хотелось писать что-то о том времени, когда его отец был Пожирателем Смерти. И пусть Люциуса Малфоя оправдали, пусть официальной версией было то, что он делал свои злодеяния под Империусом, Драко знал правду. — Глупости, — возразила Гермиона, — это, к тому же, не самая тяжелая тема. Или ты хочешь писать о бесконечных Декретах Министерства Магии? Драко так и не нашел, что ей ответить. Понимая, что выдуманные аргументы будут выглядеть глупо (а правду он говорить совершенно точно не собирался) он согласился. Может, это и хорошо — если Бинс заставит их выступать перед аудиторией, он сможет мягко опустить тему с Пожирателями Смерти. Другой же наоборот может поднять ее, что ему совсем не нужно. Профессор Вектор, обычно собранная, начала свой урок как-то скомкано. Она забыла проверить домашние задания, что на нее было совсем не похоже, да и вела себя не очень уверенно. — Что с ней? — шепотом спросил Драко у Астории, усевшись позади нее. Та пожала плечами. — Говорят, Амбридж проверяет ее на этом уроке. Удивительно, как эта жаба может влиять на людей, подумал Драко, наблюдая за удрученной Вектор. Он любил нумерологию, но сегодняшний урок оставлял желать лучшего.***
— Еще два урока — и я свободен, — предавался мечтам Рон на перемене. После прорицаний они с Гарри выглядели совсем как Вектор после встречи с Амбридж и, оказалось, Драко был не так уж и далек от правды: следующей жертвой новоиспеченного Инспектора была Трелони. Он выслушал их рассказ довольно равнодушно, а Гермиона, напротив, требовала, чтобы ей рассказали о каждой мелочи. При этом она успела раздать всем однокурсникам темы по Истории Магии, никак не реагируя на их жалобы. — Я слыхал, что Амбридж планирует провести инспектирование Макгонагалл на этом уроке, — сообщил Невилл, вытаскивая учебник и пергамент из рюкзака. — Наконец-то хоть кто-то поставит ее на место, — желчно ответил Гарри. Он крутил свою волшебную палочку в руках, но Гермиона, нахмурившись, поймала его за руку. — Что это? — обеспокоенно спросила она. Сначала не было понятно, что она имеет в виду, а потом Драко увидел тонкие незажившие раны на тыльной стороне ладони. Он присмотрелся к ним внимательнее… На коже Поттера с удивительной аккуратностью кто-то вырезал довольно простую фразу: «Я не должен лгать». Грейнджер осторожно прикоснулась к надписи указательным пальцем, и Гарри, зашипев от боли, отдернул руку. — Кто это сделал? — спросил Драко, чувствуя отвращение. Гарри явно не обрадовался, что кто-то это вообще увидел, но все же ответил: — Я сам, — Поттер неохотно объяснил, что это все наказание Амбридж, к которой он ходил каждый вечер целую неделю. — Ты должен показать руку Дамблдору! — возмутилась Гермиона, но упрямое, практически злое лицо Гарри, заставило ее в ту же секунду замолчать. Драко не понимал, в чем дело. Поттер всегда отзывался о Дамблдоре с уважением, но сейчас, похоже, совсем поменял свое мнение. Иначе с чего бы ему отказываться от предложения Гермионы, которое было довольно разумным? И как он вообще — да и зачем в принципе — терпел эту экзекуцию, ведь Амбридж, по сути, нарушала школьное правило, наказывая ученика подобным образом. Но Гарри окончательно надулся и отвернулся ото всех, не желая продолжать разговор. К слову, вполне вовремя — в аудиторию вошла Амбридж, а сразу после нее Макгонагалл, устойчиво строгая и невозмутимая. — Тишина, — негромко потребовала она, но этого было достаточно, чтобы в комнате воцарилось спокойствие. Макгонагалл раздала проверенные сочинения. Драко взглянул на свою оценку и вздохнул. Не вместе ли со Снейпом она проверяла домашние задания? Злополучная «У» насмешливо глядела на него с левого уголка пергамента. Эта оценка разочаровала его сильнее — Малфой всегда считал, что его успехи в трансфигурации сравнительно приличные. — Мисс Браун, раздайте мышей. Что за глупости, они ничего вам не сделают!² Лаванда, сморщившись, быстро раздала каждому по небольшому мышонку. Они тихо пищали и шевелили своими розовыми носиками, но вели себя спокойно и бежать не пытались. — Кхе-кхем. Драко сначала и не понял, что это Амбридж, настолько тонко и тихо звучало ее покашливание. Судя по всему, это был ее главный прием привлечения внимания, и он неимоверно раздражал. Малфой переглянулся с Роном — они прятали улыбки, ведь Макгонагалл к их радости, полностью игнорировала Амбридж. — Кхе-кхем, — все не сдавалась та, кашляя еще громче. — Да? — спросила Макгонагалл сдержанно. — Я лишь хотела узнать, профессор, получили ли вы мою записку с указанием даты и времени проведения провер?..³ — Разумеется, получила, в противном случае я давно бы поинтересовалась, что вы делаете у меня на уроке, — ответила Макгонагалл все так же сдержанно. — Я хотела бы предупредить, что на моем уроке никому не разрешается разговаривать одновременно со мной. Драко мысленно поаплодировал ей, мечтая на всю жизнь запомнить разочаровано-вытянутое лицо Амбридж. Восхитительно! Рон, сидевший рядом с ним, тихо хихикал в кулак, но, когда взгляды обеих преподавательниц обратились к нему, притворился, что кашляет. «Кое-что никогда не меняется», — с каким-то удовлетворением подумал Малфой.***
Амбридж уже сидела в аудитории, когда они пришли на урок. Она откинулась на спинку кресла и перечитывала записи в своем блокноте. Никто не разговаривал, несмотря на то, что все еще была перемена, и не улыбался — все смотрели на нее, кто-то с недовольством, кто-то с безразличием. Как преподавательница, она пугала их меньше, чем Снейп, но было в ней что-то такое, что заставляло всех цепенеть. — Достаем «Теорию защитной магии», — пропела она, когда прозвенел колокол. На доске, после взмаха ее палочки, появился план урока. — Волшебные палочки спрячьте, они вам не понадобятся. Ребята переглянулись, но послушно выполнили распоряжение. Драко даже не пошевелился — он это предчувствовал, а вот Гермиона, нахмурившись, убрала палочку в рюкзак. Гарри и Рон, сидевшие за соседней партой, тихо переговаривались, но вскоре замолчали. — Откройте страницу девятнадцать, — радостно велела Амбридж. — Сегодня мы будем изучать вторую главу. Снова все неохотно повиновались, послышался шорох страниц и шепотки недовольных учеников. Драко даже не успел прочитать первый абзац, когда Гермиона подняла руку, несильно толкнув его в плечо. «Нет, — подумал он удивленно, — даже она не может читать так быстро». Амбридж, заметившая ее руку, поднялась со своего места и подошла к ней. — Профессор, — Гермиона говорила более чем самоуверенно, — я уже прочитала эту главу. — Приступайте к следующей, — не растерялась Амбридж. — Я прочитала всю книгу, — ответила Гермиона. Амбридж, мягко говоря, этого совсем не ожидала. Драко, в общем-то, тоже — он едва справлялся с одной главой. Автор учебника любил размазывать суть тонким слоем; столь тонким, что уловить его мог только избранный. — Что говорит Уиляйл о контрпорче в главе пятнадцать? — спросила Амбридж, желая уличить Грейнджер во лжи. Это становилось интересным — весь класс забыл о чтении и наблюдал за ними. Но Гермиона была лучшей ученицей курса не просто так: она ответила быстро и уверенно, будто читала ту главу всего пару секунд назад, а после еще и добавила, что совершенно не согласна с тем, что написано в книге. — Вы… — Амбридж пыталась подобрать слова, — минус пять баллов, мисс Грейнджер. — За что?! Нет, это воскликнула не Гермиона, а вездесущий Поттер, Мерлин бы его заколдовал. У Драко зачесались ладони, так ему захотелось дать ему затрещину. — За нарушение хода занятия, — бесстрастно ответила Амбридж. «Вот это завернула», — подумал Драко и, не удержавшись, спросил: — В чем же заключается «ход занятия»? — он даже потрудился поднять руку, чтобы она не смогла проигнорировать вопрос. Амбридж посмотрела на него с некоторым сомнением и, Драко замечал это всегда, задержала взгляд на красном галстуке Гриффиндора. — Мистер Малфой, моя задача — научить вас чему-то новому. — Но разве мы не должны при этом… скажем так… — он изобразил озадаченность, — думать? На задних рядах послышались смешки, и Драко готов был поклясться, смеялись не только гриффиндорцы, но и слизеринцы. Ощущения триумфа прерывал болезненный тычок под ребра от Гермионы, пытавшейся унять его. — Еще минус пять баллов с Гриффиндора, — словно девочка прощебетала Амбридж, возвращаясь на свое место. — Я учу вас по одобренной Министерством программе и, уверяю, у вас нет надобности волноваться по поводу этой программы. Учебник, который вы изучаете, так же одобрен Министерством. А сейчас… — Так же как и ложь насчет возвращения Волдеморта, которую одобряет и поощряет Министерство? По этому поводу нам тоже не стоит волноваться? — оборвал ее Гарри. Имя Того-Кого-Нельзя-Называть было похоже на порыв холодного ветра в жаркий летний день; Драко поежился. Некоторые девчонки удивленно и испуганно ахнули, и даже Гермиона дрогнула, услышав это имя. Нет, это уже лишнее, подумал Малфой, посмотрев на окаменевшую Амбридж. — Наказание, мистер Поттер, — на этот раз Амбридж не улыбалась. — Волшебники, намного мудрее и компетентнее вас, разбираются в этом гораздо лучше. Если кто-то снова выскажется не по теме урока, разделит участь мистера Поттера. Вы же можете быть свободны. Гарри вскочил со своего места с молниеносной скоростью. Он закинул на плечо рюкзак, к груди прижал бесполезный учебник и вышел из класса, одарив Амбридж тяжелым взглядом зеленых глаз, полных ненависти. Драко уже открыл рот, чтобы добавить пару слов, точно не касающихся темы урока, но Гермиона сжала его ладонь под партой и прошипела: — Заткнись, пожалуйста, просто заткнись. И что-то в ее голосе заставило его повиноваться.***
Гарри они нашли в башне Гриффиндора. Он писал эссе по Чарам, и был расстроенным гораздо больше, чем Драко того ожидал. — Что произошло? — спросила проницательная Гермиона. Рон бросил свой рюкзак и уселся рядом с Поттером, потирая переносицу большим и указательным пальцами. — Анжелина расстроилась, услышав про дополнительную неделю наказаний, — Гарри взаправду выглядел виноватым и, похоже, даже раскаивался. — А Макгонагалл сняла с меня еще пять баллов, услышав о новой перепалке с Амбридж. — За что? — возмутился Рон. — Она ведь декан Гриффиндора! Как она может? — В первую очередь она — преподаватель, — упрекнула его Гермиона, садясь рядом с Гарри с другой стороны. Она запустила руку в рюкзак и вытащила оттуда небольшую, надежно закрытую крышкой, чашку. — Это зелье я попросила у Помфри. Вы ведь знаете, она редко задает вопросы. Оно поможет тебе с рукой и этой… — она поморщилась, — раной. Драко не мог больше смотреть на это. «Нет, — подумалось ему, — хоть кто-то должен вразумить его наконец». — Ты бы хоть иногда прикусывал язык, Поттер, — ядовито произнес он. — Я что-то не заметил за тобой того же, — сердито ответил Гарри. Драко фыркнул. — Не я начал заливать ей насчет Вол… — он чуть не подавился, — Того-Кого-Нельзя-Называть. Видишь ли, существует кое-какая разница между темой урока и ложью Министерства. Малфой чувствовал, как горит его лицо, но знал, что щеки в этот момент даже не покраснели. Он получил возможность выместить обиду за минувшие дни и, пусть ссорились они не из-за вечных недомолвок, это была хоть какая-то отдушина. Гермиона попыталась встрять, но Гарри, поднявшись, перебил ее: — Все это отлично, — зло сказал он, — когда не ты центр этого вранья, Малфой. И он, вернув Гермионе чашку с зельем, опять ушел, расталкивая пялившихся на него первокурсников. Весь его вид говорил — ты, Малфой, ничегошеньки не понимаешь. Но, черт возьми, Драко был сыном Пожирателя Смерти и знал, что рано или поздно это поднимется наружу. Он понимал больше, чем думал этот глупый Поттер.