(сборник) twenty ways to go

А потом Чжебом просто хватает его за лодыжки. Всё происходит как-то спонтанно, они просто валяются на кровати, веселятся, скрашивают себе очередной короткий вечер. Взгляд Иена заметно темнеет, он перестаёт улыбаться и как-то невольно откидывается на подушки. Он не смотрит на Чжебома, якобы внимательно разглядывая, чем это там занимается Конпимук на кресле в углу комнаты, а Чжебом... Чжебом как в трансе держит его ноги, незаметно уже даже для себя оглаживая щиколотки и выступающие сухожилия. Эти ноги просто слишком худые. Чжебом склоняется к Иену, который тут же отстраняется, как-то словно испуганно; Чжебому плевать. Он дёргает его за ворот растянутой домашней футболки, и та соскальзывает с плеча. Иеновские ключицы торчат, так сильно, что кажется: возьмёшь двумя пальцами косточку, потянешь, и она просто выскользнет, срывая тонкий слой кожи как бумагу. Мышцы напряжены и чётко проступают, руки Иена крепко вцепляются в чжебомовские плечи, всё в нём кричит и надрывается: «Ломай же, рви на кусочки, дроби эти хрупкие кости, посмотри, что спрятано за тонкими прутьями рёбер!» Чжебом почти рычит. - ...что? - всё-таки спрашивает Иен секунд через десять. Чжебом отстраняется от парня и вновь берёт тонкую лодыжку в руку. Сжимает пальцы, так что короткие ногти оставляют вмятины на коже. Иен придвигает вторую ногу к себе и хмурится. - Ты слишком мало ешь, - удивлённо говорит Чжебом, словно сам от себя не ждал этих слов. Иен всё же вырывает ногу из цепких пальцев и садится, укладывая подбородок на колени. - Я ем достаточно, чтобы наесться, - говорит он. «Почему ты такой?» - вертится у Чжебома на языке. «Хочу переломать тебе все кости, потому что от твоего вида у меня щемит в груди». Иен молчит. Как молчит и Чжебом. Они молчат и на следующий день, удивляя мемберов. Когда Чжинён раскладывает еду по тарелкам, привычно пререкаясь с Кайе и веселя младших, Иен вдруг поднимается со своего стула и подходит к нему. Он улыбается, показывая на самую маленькую порцию: «Это мне?». Чжинён кивает растерянно, и Иен берёт его руку в свою, берёт щипцы для лапши и накладывает себе вдвое больше. Все удивлённо молчат, пока Иен щедро поливает это дело соусом с кимчи и садится обратно. - А Марки-хён, кажется, понял, что такое мужицкая порция! - тишину разрывает возглас Кайе, и всё смеются, оживая. Все, кроме Иена, который то ли смущённо, то ли вообще не пойми как улыбается, глядя на свои ладони. И кроме Чжебома, потому что он сидит, опёршись на руку, и вроде как дремлет. После ужина все зависают в гостиной с телефонами и у приставки. Чжебом направляется в ванную, когда видит Иена, замершего у зеркала. Его плечи вздёрнуты и он словно подрагивает. Руками он потерянно трогает себя за бока и предплечья. Чжебом бесшумно подходит к нему и встаёт за спиной. Иен замечает его присутствие не сразу и ощутимо вздрагивает. После чего весь как-то сникает и опускает голову. - Я страшный, да? - слышит Чжебом и не верит собственным ушам. - Я похож на какого-то чертова инопланетянина. Чжебом глубоко вдыхает и выдыхает. Какого хрена? Он обнимает своего якобы хёна со спины и крепко прижимается к нему. Он проходится руками по выпирающим рёбрам и щипает за тонкую кожу на абсолютно плоском животе. Ему всё ещё кажется, что стоит ему сжать одногруппника чуть сильнее - и тот хрустнет посередине, треснет, как хрустальный сосуд. - Замолчи, - шепчет он в шею дрожащего Иена, и, кажется чувствует каплю - слезу на собственной щеке. - Ты, чёрт тебя побери, сияешь ярче любой известной мне звезды. Иен всё-таки разражается негромкими, но несущими долгожданное облегчение слезами.