Три вещи непостижимы для меня, и четырёх я не понимаю: пути орла на небе, пути змея на скале, пути корабля среди моря и пути мужчины к сердцу женщины. Притчи Соломона (гл. 30, ст.18)
- Мисс Суонн, не уделите мне минуту? Элизабет обернулась и приветливо кивнула стоящему перед ней Джеймсу Норрингтону: - Конечно, коммодор! Она намеренно подчеркнула его новое звание, зная, что тому будет приятно и, улыбнувшись, приняла предложенную руку, позволяя увести себя подальше от празднично одетой и гудящей, как потревоженный улей, толпы. Поднявшись вместе с новоиспечённым коммодором на крепостную стену, Элизабет, как зачарованная, загляделась на простирающееся перед ними бескрайнее синее море, на причудливые узоры облаков и теряющуюся где-то в немыслимой дали линию горизонта. - Боже, как красиво! - воскликнула она в искреннем восхищении. - Да, вы правы, - Джеймс всё медлил, с преувеличенным интересом разглядывая уже набивший оскомину морской пейзаж и собираясь с духом. - Только очень уж жарко, - с улыбкой добавила девушка. И раскрыв белый кружевной веер, принялась энергично им обмахиваться. - О, да. Я… Вы… Вы прелестно выглядите, Элизабет… Элизабет на секунду подняла на него взгляд, смущённо улыбнулась и снова принялась разглядывать горизонт. Джеймс чертыхнулся про себя, он как всегда немного робел в её присутствии. Но привычка командовать, так явно читавшаяся на спокойном, мужественном лице взяла верх, и коммодор, кашлянув, всё же нашёл в себе силы решиться на столь важный для него разговор. В конце концов, офицеру и взрослому мужчине не к лицу вести себя перед такой прелестной девушкой, как глупый влюблённый школьник. Подумать только, как быстро летит время! Когда он впервые встретился с Элизабет, она была ещё маленькой девочкой. Такой забавной девчушкой: с рыжеватыми волосами, россыпью веснушек на вздёрнутом носике, горящим любопытством ко всему окружающему миру беспокойным взором светло-карих глаз… И какой-то совсем не свойственной девочкам страстью к морю и всему, что с морем связано, особенно к пиратам. Девятилетняя Элизабет просто бредила ими. Запоем читала книги о приключениях легендарных морских разбойников, напевала тонким голоском пиратские песни и утверждала, что: «Это же очень увлекательно – встретить пирата!» Джеймс в ту пору слушал эти детские глупости со смесью нежности и снисходительности. Ему - то, в отличие от юной мисс Суонн, уже не раз приходилось сталкиваться с пиратами, и Норрингтон прекрасно знал, что ничего увлекательного и романтичного эти встречи не сулят. Особенно маленьким девочкам. Губернатор Суонн утверждал, что эта любовь к приключениям у Элизабет от матери – она и приохотила ребёнка к чтению подобных книг. Сам же он не воспринимал всерьёз увлечение дочери подобными вещами, для него это были просто детские шалости, которые пройдут сами собой, когда девочка подрастёт. Так и случилось. И сейчас перед Джеймсом Норрингтоном стояла вполне взрослая, спокойная, серьёзная и удивительно красивая девушка. Рыжеватый цвет волос со временем превратился в золотистый. Веснушки исчезли с нежного лица. Свойственная любому подростку некоторая неуклюжесть и скованность в движениях сменилась небрежной грацией. По скромному мнению коммодора Элизабет стала настоящей красавицей, одной из первых в Порт-Ройале. Теперь только вспыхивающая порой озорная искорка в светло - карих глазах напоминала ему о той смешной и наивной девчушке, какой он когда - то увидел её впервые. - Итак, мисс Суонн, - Джеймс мысленно скрестил пальцы на удачу, – надеюсь, вы выслушаете меня. Я приступаю. Это повышение дало мне понять, какая ещё цель стоит передо мной… Элизабет слушала его, рассеянно глядя на море. Ей определённо было жарко и становилось всё жарче. Корсет, этим утром на совесть затянутый служанкой, немилосердно сжимал грудь, тесное платье тоже прохлады не добавляло. Воздух вокруг колебался от знойного марева, и дыхание перехватывало всё сильнее. Даже энергичное обмахивание веером уже не помогало. Она поймала себя на мысли, что надо бы отойти подальше от края – у неё уже всё плывёт перед глазами… - ...брак с достойной девушкой. Вы достойная девушка, Элизабет... – продолжал тем временем Норрингтон. Элизабет недоумённо взглянула на коммодора. Это что, предложение? Не особо подходящее время, учитывая, что она уже просто задыхается. Внезапно море, словно наполненное до краёв не прозрачной водой, а расплавленным бледным золотом, подёрнулось тусклой серой пеленой, в ушах немилосердно загудело, в сдавленной корсетом груди кончились последние крохи воздуха. «Нечем дышать...» – только и успела пролепетать девушка. В тот же миг на неё накатило чёрное глухое беспамятство, и она, перевалившись через крепостную стену, полетела прямо в воду, навстречу верной смерти.***
«Ты явно не бывал в Сингапуре!» – как сквозь неимоверную толщу воды, донёсся до Элизабет незнакомый, чуть хриплый мужской голос. «Что за бред, причём тут Сингапур?» – мелькнуло в её ещё не до конца прояснившейся голове. Впрочем, ей сейчас было не до этих загадок. Девушка внезапно почувствовала, как лёгкие снова наполняются живительным прохладным воздухом, как рассеивается красноватая пелена перед глазами, и чёрное ничто, уже было совсем овладевшее ей, постепенно сменяется привычным дневным светом и блеском солнца на водной глади. Элизабет приподняла голову, пытаясь оглядеться, и столкнулась с пристальным взглядом чёрных - пречёрных глаз. - Всё в порядке, цыпа? - склонившийся над ней молодой мужчина медленно протянул руку, словно хотел коснуться её щеки, но не успел. «Встать!» – прозвучал откуда-то сверху командный голос, и тут же двое солдат рывком поставили незнакомца на ноги. Элизабет села, оглядела себя и зарделась от смущения, обнаружив, что на ней только нижнее платье. Пришлось стыдливо прикрыться руками, так как тонкая ткань, намокнув, представляла собой весьма ненадёжную преграду между её грудью и любопытными мужскими взглядами вокруг. «Элизабет!» - раздался срывающийся от тревоги родной голос, и через мгновение она уже переводила дух в надёжных отцовских объятьях. Губернатор заботливо укутал её пледом и поцеловал в лоб. - Элизабет, ты цела? - Да, папа, всё хорошо, - улыбнулась она в ответ посиневшими от холодной воды губами и, не удержавшись, оглянулась на черноглазого незнакомца, который стоял с приставленным к шее клинком в окружении солдат с таким невозмутимым видом, словно всё происходящее вокруг – забавная шутка на дружеской пирушке. Губернатор ласково посмотрел на Элизабет, но его взгляд вдруг потяжелел, остановившись на удерживаемом в несколько рук странного вида молодчике, непонятно как оказавшемся рядом с бесчувственной, да ещё и полуодетой дочерью. - Казнить! - прозвучал непривычно жёстко и холодно родной отцовский голос. - Что?! - Элизабет, не веря своим ушам, возмущённо перевела взгляд с губернатора на Норрингтона, - отец, коммодор, вы что, убьёте моего спасителя? - Это правда? - Норрингтон пристально взглянул на пленника. - Ну, в общем, да, - улыбнулся тот. - Что ж, - коммодор убрал шпагу и протянул ему руку, – вы достойны благодарности! Помедлив несколько секунд, мужчина с опаской ответил на рукопожатие, но Норрингтон внезапно с силой сжал ему кисть и задрал рукав рубашки. На загорелой коже запястья чётким белым рубцом выделялось клеймо в виде буквы «Р», а выше Элизабет заметила татуировку: летящая над волнами маленькая птица. - Так-тааак, - зловеще протянул коммодор, - метка Ост-Индской торговой компании, верно? Пират. Да не просто пират, а знаменитый Джек Воробей. - Капитан Джек Воробей, мой друг! – поправил незнакомец. «Пират, надо же, настоящий пират!» Элизабет, как заворожённая, уставилась на мужчину. Она впервые видела живого пирата и теперь просто пожирала его взглядом горящих от неуёмного любопытства карих глаз. Как Норрингтон его назвал? Джек Воробей? «Боже правый! – мысленно усмехнулась она, - какой смешной, как странно выглядит!» Впрочем, очень похож на своё собственное описание в её любимой книге – она ведь читала о нём. Как же это она сразу его не узнала? Коммодор тем временем продолжал свой допрос, Джек Воробей что-то отвечал ему, но Элизабет, украдкой поглядывая на пирата, нет - нет да и замечала заинтересованные взгляды, которые и тот бросал в её сторону. Наконец, Норрингтон закончил свои расспросы и вынес вердикт: - Повесить! - Абсолютно согласен! - довольно поддержал его губернатор. - Да что же это такое! - Элизабет задохнулась от возмущения и, рывком высвободившись из отцовских объятий, бросилась следом за Норрингтоном, уже успевшим швырнуть пирата в руки лейтенанта Джиллета. - Коммодор, я протестую! Пират он или нет, этот человек спас мне жизнь! - Поверьте, мисс Суонн, - коммодор снисходительно взглянул на девушку, - одного доброго дела мало для искупления всех его грехов. - А чтобы повесить - в самый раз! - усмехнулся пират, которого тем временем уже методично заковывали в кандалы. - Вот именно! – согласно кивнул Норрингтон. - Нет, вы этого не сделаете! – голос Элизабет прозвучал так резко и уверенно, что на неё с удивлением воззрились все присутствующие. Девушка решительно подошла к Джеку Воробью и встала рядом с ним, словно пытаясь защитить от обступающих его со всех сторон солдат. - Отец, коммодор… – начала она, но договорить так и не успела. Пират внезапно накинул ей на шею цепь, сковывающую его руки, и с силой притянул к себе. - Так и думал, что ты заступишься! - прозвучал у неё над ухом тихий насмешливый голос. - Нельзя быть такой наивной, цыпа, никогда не поворачивайся спиной к тому, чего не знаешь. Коммодор Норрингтон, - добавил он уже громче, - попрошу мои вещи. И шляпу! Норрингтон, скрипя зубами от ярости, молча передал всё небогатое имущество Воробья в руки девушки. - Элизабет, верно? - уточнил тот, приставляя пистолет к её виску. - Мисс Суонн! - злобно прошептала Элизабет, ругая себя последними словами за несусветную глупость и изо всех сил пытаясь стиснуть стучащие от холода и страха зубы. - Хорошо, мисс Суонн, - кивнул пират, разворачивая её лицом к себе, - не сочтите за труд! Пока Элизабет надевала на него шляпу и портупею, Джек Воробей внимательно разглядывал её своими чёрными, как ночь, подведёнными сурьмой глазами. Внезапно его скованные цепью руки чуть сжали плечи девушки, а тонкие пальцы скользнули по нежной белой шее. Элизабет вздрогнула от этого лёгкого прикосновения, но не успела возмутиться, как Джек снова развернул её спиной и, шепнув на ухо: «Спасибо, крошка!» - легко толкнул прямо в объятья Норрингтона. Затем схватился за верёвку деревянного погрузчика и, выбив ногой из паза сдерживающую подвес шестерню, птицей взмыл вверх. Все находящиеся на пристани, как по команде, уставились на ставшую крошечной фигурку пирата, маячившую теперь на недосягаемой высоте. Несмотря на раздаваемые солдатам команды и отчаянную брань уже переставшего стесняться присутствующей дамы Норрингтона, схватить неуловимого Воробья так и не удалось. Ловко проехав с помощью цепи по канату, он, как кошка, легко приземлился на землю и, не обращая никакого внимания на сыплющиеся градом со всех сторон пули, пробежал по мосту и скрылся в лабиринте узких улочек.