Война и танец

Тревожный, до белой кожи, подобной мелу, в солярий короля врывается главный дозорный, в чьих глазах горит непонимание наперебой с желанием борьбы. Финник отрывается от стопки бумаг, над которой он сидит уже не первый час, и бросает вопросительный взгляд на стражника : — Сир Мэдриен, что-то случилось ?! — Встав со стула интересуется с усталостью, прикрытой тревогой Одэйр, и осторожно отодвигает от бумаг штоф вина, который к слову наполовину пуст. — У нас засланный разведчик от заграничных войск. Решил выведать, что да как в королевской гвардии. — Он в темнице? — спрашивает король укладывая меч в ножны. Стражник кивает, и они с Финником следуют в королевские темницы, что находятся за замком. Когда они прибывает по месту назначения, молодой правитель требует установить больше свеч около заключённого, что бы видеть его лицо. И просит поставить скамью напротив его клетки, усевшись на скамью Одэйр внимательно исследует худощавое лицо с впалыми скулами и глазами. — Какая цель твоего нахождения здесь? — с царственным безразличием интересуется правитель, на лад своих предков. — Какое тебе дело, выродок? Хотел поглядеть на всё это ваше дерьмо, из мрамора и серебра. — брызжет слюной мужчина, с омерзительной внешностью и прогнившими зубами. Финник просит своего главного гвардейца — Мэдриена, дать ему несколько клинков, стражник интересуется : «Не лучше ли будет если он сделает эту работу?», но король настроен снисходительно. Он как правитель должен привыкать к жестокости и крови, иначе не как. Он прокручивает в руке один из маленьких коротких клинков, и требует привязать шпиона от вражеских войск, к какому-нибудь стулу, но тем не менее не вытаскивать его за приделы железных прутьев. — Повторю вопрос: Какова цель твоего нахождения здесь? — заключённый смеётся, сверкая своей отвратительной улыбкой и качает головой. Правитель без лишних движений, всё с тем же выражением лица швыряет в заключённого нож, и тот врезается в колено. Мужчина рычит и стискивая зубы, ещё шире скалится. Второй нож пронзает правую коленку, и на полу уже появилась лужица алой густой крови — Чёрт! Сукин ты сын! — бранится заключённый, но Финник пропускает это мимо ушей. — Что бы выведать, сколько ублюдков набрал новый король, живший всё время под юбкой шлюхи-матери. — Не заметив взмаха руки правителя, худощавый мужчина был награждён клинком в кисть руки. — В следующий раз, я разрежу тебе рот от уха до уха. — с ощутимым и нависающим угрожением процеживает король. — Откуда ты пришёл? — Оттуда, куда вы буржуи, плюёте словно в помойку! — пытается скалится разведчик — четвёртый клинок летит между пальцев рук, и рассекает на 5-7 сантиметров кисть. — С Севера! Мэдриен и вся гвардия а в том числе Финник тревожно переглядываются. Браком они заключили союз. Небылица, подобного не могло случится. — За ложь королю, полагается плата. Сир Мэдриен, Вашего короля оскорбили слова этого лжеца, сделайте с ним то, что посчитаете нужно. Но не стоит отрезать язык, пока. — стражник уже отворяет скрипучую дверь темницы, а разведчик пристёгнутый к деревяному неотёсанному стулу заёрзал пуще прежнего, сменяя прежнюю ухмылку, на скользкий и омерзительный страх. Телосложение главного гвардейца, и высокий рост явно не внушали ничего хорошего для мужчины. Мэдриен сжал руку в кулаке, и покосившись на гнилые зубы мужчины, врезал ему в челюсть выбив с первого раза несколько зубов. Заключённый брызнул кровавой слюной вперемешку с выбитыми стражником зубами. — Чёрт! С Севера, ублюдок! Не слышишь разве? — Мэдриен вновь ударил мужчину в челюсть. — Постой, Мэдриен. — чуть поднял руку Финник, посмотрев на кровавую лужу со слюнями и зубами, около железных прутьев — И сколько же людей в вашей армии? — О-о... Около трёх сот, не считая наших союзников, во главе с королевой Юга Альмой Койн. Финник взволновано встал со скамьи : — Оставьте его Мэдриен, казните его завтра, если доживёт. — правитель согнал с плеч небывалую пыль, и поторопился прочь от темниц, в замок. — Четыреста вояк на Изумрудную Гавань, чёрт бы побрал этих полководцев... — Финник жадно глотал воздух, сжимая руки в кулаки, так, что кожаные перчатки трещали и словно норовили разойтись по швам. — Пусть армия будет наготове, Мэдриен. Как только король и стражник покинули темницы, Одэйр быстро зашагал в сторону ворот замка, и остановившись около излюбленного матерью бельведера взглянул на чистую водную гладь горизонта. Мысли путались, и он терялся в догадках : Неужели его невеста была отвлекающим манёвром? Финник не хотел верить разведчику, но что-то ему подсказывало, что он не лжёт. Правитель отозвал стражников, которые сопровождали его, и толкнул деревянную дверь плечом, та не поддалась. — Китнисс? — постучав в дверь громко сказал он, и лишь после трёх минут услышал шаги. Девушка стояла перед ним в ночной рубашке, а тёмные волосы струились каскадом по плечам. Её лицо выглядело слишком бледным, и её скулы едва заметно подрагивали. — Всё в порядке, дорогая? — Лучше чем ты думаешь. — как-то глупо улыбнулась она, покрываясь пунцовой краской, и быстро чмокнув его в щёку,она последовала к кровати. Она всегда не умела врать. Финник берёт в руки законченную вышивку на которой аккуратно вышита сойка-пересмешница, парящая над грифоном. — Что бы не случилось, помни,...— не успел Одэйр договорить фразу, как в королевские покои ворвался Мэдриен. — Тридцать кораблей на горизонте! — лихорадочно произнёс он, путаясь в словах. Китнисс вскочила с постели сжав на груди подушку, и виновато покосилась на Финника. — На их гербах.. — стражник окинул взглядом Эвердин — сойки-пересмешницы. Воздух стал невыносимо тяжёлым, казалось, что его можно было резать ножом. Её сердце сжалось до предела, и стукнув о рёбра, остановилось на долю секунды. Ткань на подушки затрещала, и разъехалась. Прикусив нижнюю губу до струйки крови, она не сдерживая слёз заплакала. В памяти обоих застряли слова Финника, которые так и не удостоились концовки. — Я люблю тебя — в унисон твердят они глядя в друг другу в глаза, и король делает шаг на встречу, но оступившись качает головой и безмолвно следует за стражником. Китнисс слышит его быстрые шаги в коридоре, и какие-то неразборчивые наставления, которые он диктует гвардейцу. Финник велит закрыть все ворота, и согнать женщин и детей в замок. Жители Гавани требуют линчевания королевы, Астарта уверяет, что самосуд тут не к чему, но они могут поступить иначе — привязать Китнисс Одэ...Эвердин к высокому прибрежному столбу. И когда начнётся бойня, она будет чем-то вроде живого щита для Изумрудной Гавани. Король Севера увидит дочь ещё с коробля, и непременно за мешкает, а гвардия короля выиграет время. — Она моя супруга. И ваша королева. Если к ней кто-то притронется, то обещаю, я казню этого человека, засунув его в Железную деву — поджимая губы от злости, отвечает Финник, впервые угрожая матери. На горизонте сорок кораблей. Лучники наготове. Огненные стрелы свистят по разным сторонам стены, и король лишь отдаёт приказы нервно повторяя одни и те же слова : « Готовься...Целься...Пли! » Нескончаемая эстакада Северных кораблей окружает Изумрудную Гавань с Юго-западной стены. Командиры двух войск рвут глотку требуя атаки. Гвардейцы отстреливаются, подгибаются, и падают на берег оставаясь навсегда безымянным героями, которые погибли спасая жителей столицы. Как только носы кораблей утыкаются в белый песок, вояки с темными птицами на серебряных латах, выскакивают с плотов яростно размахивая мечом. Около запертой Юго-западной двери уже стоят гвардейцы. Выжидая, пока Северяне протаранят вороты, тем самым потратив не мало сил. Солдатов таранивших стену, выстреливают различными стпелами, с криками и воплями. Корабли на воде горят, и люди прыгают с них, вплавь добираясь до берега. Грифоны поднимут свои тревожные взгляды в небо. Оплошность. До самого корня глупая и безответственная тактика короля помогает Северянам достичь желаемого. Финник увидит одиночный корабль, качающийся на волнах у северной стены, слишком поздно. Такой лёгкий, и безмятежный, подобный полёту пташке, что изображена на гербе семьи Эвердин. Тупа игла пронзает его сердце, когда в память закрадывается Китнисс. Если Изумрудная Гавань продержится до утра, то вероятнее всего ему придётся её казнить. Он хочет нарушить ради неё клятву, но кажется даже за раздумья о нарушение обета, Бог карает его... Одэйр прикажет запустить огненную стрелу в судно, и опять ошибётся. Сапёр из него был бы никудышный, увы вражеское войско поняло это раньше, чем сам он. Не успевает стрела долететь до корабля, как из него, на встречу замку летят три горящих ядра. Всего-то каких-то три горящих бомб... Они сами загнали себя в эту огненную клетку.       И вот он может лицезреть пламя в сердце замка.       Пожирающие деревья.       Пламя, опустошающие души, и сжигая их дотла.       Сжигающее надежду.       Он может лицезреть кровь народа, в ало-бурых языках пламени.       Может увидеть, как небо падая рушится на город       И услышать под тенью укрывшей город, крик людей И всё же он ведь поклялся перед Богом умереть вместе со своим народом... Король всегда выполняет свои обеты, но порой цена их выполнения бывает слишком высока.

Алый огонь и изумрудная вода. Ферзи и короли. Расплата за каждый ход. Это — шахматы. А шахматы — это светское искусство, это война и танец.