Я никогда тебе не покорюсь

"Почему Мальина не поместила нас в разные комнаты? - наблюдая за стоявшей у окна Фионой, в который раз подумал Сет. - Надеется подслушать наши разговоры? Но ведь она не настолько глупа, чтобы ожидать от нас откровенных бесед, в ходе которых мы раскрыли бы перед ней все наши карты... Да и какие карты, черт возьми? Я ничего не знаю об этой женщине, хоть и умудрился потерять голову от ее красоты. Неужели она на самом деле пропавшая жена Павила, как сказала эта безумная девка? Да нет же, это настоящий бред! Будь она Сильвией, то непременно объявилась бы перед влиятельным супругом, когда он стал повелителем Таргасы, а не влачила жалкую жизнь служанки торгового дома, с тем, чтобы постоянно подвергаться опасности быть изнасилованной каким-нибудь мерзавцем". Фиона полуобернулась и посмотрела на него, заставив мгновенно замереть от вожделения. Ее подсвеченные предзакатным солнцем волосы словно зажглись жарким пламенем, бросив отблеск на сказочной красоты лицо, но она тут же потупила глаза и привычно сникла, неприметно и печально вздохнув. Фасон ее платья был подобран так, чтобы скрыть идеальные формы роскошного тела, и Сет подумал, что она старается спрятать то, что является мечтой для других женщин и предметом страсти мужчин. Неожиданное понимание того, какой опасной была жизнь этой красавицы только усилило его влечение к ней, но и добавило горечи, ибо ни защитить ее, ни уберечь от произвола ханайской королевы он не мог. - Прости меня, - с покаянием сказал он, прося прощения наверно уже в тысячный раз, - из-за меня ты оказалась здесь, и я не в силах ничего исправить... - Не нужно, Сет, - она подошла ближе и на мгновение прижала ладонь к его губам, - это судьба. Больше того, ты первый из мужчин, которого я искренне ценю и уважаю. Ты не набросился на меня, хотя я вижу, что привлекаю тебя, как и других. Тебе стоит немалых усилий даже просто находиться со мной в одной комнате. Мимолетное прикосновение ее пальцев мгновенно бросило его в дрожь, и Сет застыл, направив все усилия на то, чтобы справиться с охватившим его волнением. Магнетизм этой женщины был поистине необъятным, она притягивала его и восхищала, заставляя забыть обо всем на свете, в том числе и о незавидном положении, в котором они находились. - Меня давно не волнует собственная участь, - как бы в подтверждение его мыслей, продолжила говорить Фиона, - единственно, что огорчает - наша роль. Принц Герберт вынужден подчиняться королеве, опасаясь за наши жизни, и мы не можем это изменить... Зачем она так поступает с ним, когда война с Таргасой давно закончена? Сколько ни думаю, никак не могу понять. - Ты беспокоишься о принце, почему? - Я из Таргасы, как и ты, - печально улыбнулась женщина. - Прежний король не вызывал уважения в народе, но к наследнику все относились иначе. Что будет дальше, Сет? Ты был его оруженосцем, поэтому должен знать. Что происходит, и зачем Мальине принц? Сет осторожно оглянулся - двери закрыты, на балконе никого. Они жили в этой комнате уже целых пять дней, разговаривая только о незначительных предметах, и если вначале оруженосец постоянно замечал чье-то постороннее присутствие, то теперь, похоже, соглядатаи потеряли к ним интерес, не услышав за все время наблюдения ничего полезного. Однако приходилось соблюдать осторожность, ибо гарантии того, что их не подслушивают, у него не было. - Я расскажу, немного позже, - одними губами чуть слышно выдохнул он, - но прежде разреши и мне спросить, это так мучает меня, что я боюсь сойти с ума. - Догадываюсь, что ты хочешь знать, - так же шепотом ответила Фиона, - но здесь опасно говорить об этом вслух. Вот если бы ты знал язык Мескены... - Мескены, милая? - взволновался Сет, переходя на язык давно порабощенного маленького королевства, - так ты оттуда родом? Моя мать была мескенкой, отец привез ее в Таргасу в качестве военного трофея и сделал своей наложницей, она и научила меня своей родной речи! Теперь мы можем без помех поговорить, здесь вряд ли кто-то сможет нас понять! Так ты позволишь мне спросить тебя... - Сначала ты, - настойчиво сказала Фиона. - Зачем Павилу воевать с Мальиной и при чем здесь принц Герберт? - она произнесла имя кровавого генерала как-то слишком привычно, почти по-домашнему, заставив тревожно забиться сердце Сета. - Поверь, я задаю этот вопрос не из праздного любопытства. - Я оставил службу при дворе год назад, поэтому многого не знаю, - пожал плечами Сет. - За это время многое произошло, да и Павил довольно сильно изменился. Мальина верила, что он объявит себя королем и женится на ней, но генерал хотел вернуть престол Герберту, поэтому искал его по всей Таргасе. Должно быть, именно поэтому Мальина порвала с Павилом, а принца захватила из зловредности своей натуры. - Да, в этом есть немалый смысл, - кивнула Фиона. - Как думаешь, Павил объявит ей войну? - Ты беспокоишься о нем, - внимательно глядя в большие изумрудные глаза, вздохнул Сет. - Скажи мне правду, ты действительно его пропавшая жена? Но почему же ты скрывалась от него, когда он стал правителем Таргасы? Кто ты на самом деле, Фи? Ты не похожа на простолюдинку. - Я старшая дочь Первого министра королевства Мескена, княжна Сильвия кер Кайла, - как-то разом вся поникнув, призналась она. - В родном доме я вела довольно уединенный образ жизни, занимаясь науками, на улицу выходила редко и только под вуалью, в сопровождении гувернанток и телохранителей. Тот роковой день, когда объединенные армии Цахира и Павила завоевали мою родину настолько потряс меня, что я почти ничего не смогла запомнить. Только страх и вооруженных грубых мужчин, которые выволокли меня из дома и затолкали в большую повозку вместе с другими плачущими девушками. Нас долго везли в тесноте, словно скотину, изредка бросая куски хлеба и жбаны с водой. А после... Фиона, вернее, Сильвия, замолчала, погрузившись в горестные воспоминания, и Сет не торопил ее, терпеливо ожидая, когда она справится с собой и продолжит рассказ. - Когда фургон остановился, нас всех загнали в грязное помещение, напоминавшее хлев. Поодиночке женщин и девушек вытаскивали оттуда и куда-то уводили. Когда подошла моя очередь... - ее голос снова прервался, но Сильвия сумела взять себя в руки и проглотила застрявший в горле комок, - когда подошла моя очередь, мужчины, смеясь и улюлюкая, сорвали с меня одежду, и вдруг замолчали, уставившись во все глаза на мое обнаженное тело. О, Сет, это было так страшно! Я стояла перед ними, дрожа от стыда и ужаса, а они спорили, кто будет обладать мной первым... Ты можешь мне не верить, но до того дня я даже не подозревала, что моя внешность сводит мужчин с ума, превращая в диких необузданных самцов. Без сомнения, они изнасиловали бы меня, но конец их спорам положил командир, который отнял меня у своих подчиненных и отволок на невольничий рынок. - И там тебя увидел Павил? - Я запомнила момент его появления на всю жизнь, - кивнула она. - Весь рынок тут же замолчал, словно люди увидели самого Дьявола. Тогда еще я не знала, кто он, но понимала, что вижу перед собой непростого человека. Его глаза рассеянно скользили по моим товаркам по несчастью, и вдруг в упор встретились с моими, ибо я оказалась единственной, кто не опустил перед ним головы. Тогда он молча бросил на помост мешочек с золотом, рывком стащил меня за руку вниз и увел за собой... - Несчастная! Прости, что я заставил вспоминать... - Сет, это сложно объяснить. Вил не был для меня "кровавым генералом"! Не был чудовищем, насильником и негодяем! Он был моим единственным желанным мужчиной, заботливым и любящим супругом. Мы были счастливы два долгих года. И до безумия наивны и беспечны, не замечая, как на меня смотрит король Таргасы. Этот безумный сластолюбец похитил меня из нашего дома, выманив Вила на какой-то прием. До сих пор в моих ушах стоит плач новорожденного сына, которого отняли у меня навсегда. - Фиона... буду называть тебя пока что так... Так ты действительно жила все эти годы в заброшенном дворце королевы Луизы? Но как же так? Тебя никто и никогда не видел. - Я стала пленницей на целых двадцать лет, отчаянно мечтая, что настанет день, и Павил явится за мной, спасет из лап развратника и отомстит за мой позор. Король Таргасы... был ублюдком, и всякий раз, когда мой муж терпел очередную неудачу в поисках, с большим удовольствием рассказывал мне об этом и снова насиловал, терзая не только тело, но и душу. Потом он потерял мужскую силу и стал совсем невыносим. Мне стыдно говорить тебе о тех ужасных вещах, которые король делал со мной, поэтому тот день, когда он приказал перевести меня в артиллерийские склады, я посчитала за освобождение, призывая смерть избавить меня от постыдного существования. Но незадолго до ужасного взрыва, разнесшего арсенал вдребезги, меня вывел наружу один человек, имени которого я так и не узнала. - Но почему вы не пришли к Павилу, госпожа, когда война закончилась? - Сет, я давно не госпожа, - печально улыбнулась княжна Сильвия, - прошу тебя, не надо величать меня. А почему я не пришла к супругу? Это еще сложнее объяснить. Когда-то Вил был Богом для меня, а я - его возлюбленной женой. Однако мы с ним не были равны, особенно в начале наших отношений. Всесильный генерал и купленная им рабыня, пусть и любимая, осыпанная драгоценностями - довольно странная пара, и я прекрасно понимала это, каждый день ожидая, что его страсть пройдет и он меня оставит. Разговаривать по-настоящему откровенно мы начали гораздо позже, тогда-то он и увидел во мне не только красивую оболочку, но и внутреннее содержание. А я? Я была очарована им, восхищена его мужеством, я полюбила и не представляла без него своей жизни. Но с той поры прошло немало лет и, побыв в руках развратного старика, я уже не знала путей возвращения назад. Когда он стал наместником Таргасы, я иногда видела его на городской площади, и каждый раз рядом с ним была ослепительной красоты женщина, смотревшая на него с обожанием и восторгом. Тогда я не знала еще, кто она, принимая за новую жену, поэтому и предпочла не открывать того, что я жива. - Вы все еще любите его, Фиона? - Я всегда буду любить его, Сет, - со вздохом призналась она, - и всегда буду тосковать о нем. Но мы стали совсем чужими, и я не знаю, как себя вести, если нам будет суждено встретиться. С тобой мне проще, Сет, я чувствую себя защищенной... и даже здесь, в плену. Ты мой герой, мой благородный рыцарь! - Вы очень ошибаетесь, леди, я совсем не такой, - неожиданно резко ответил Сет, скрывая за нарочитой грубостью охватившее ее смятение. Хотелось плюнуть на весь мир и на возможных наблюдателей, схватить в охапку эту волшебную фею и затопить поцелуями. - Если не возражаешь, я посплю, до ужина, если его нам принесут. Он развалился прямо на полу и закрыл глаза. Сильвия молча сидела рядом и смотрела на его спокойное лицо, впервые поймав себя на том, что какое-то щемящее душу чувство к этому сильному мужественному человеку захлестывает ее изнутри теплой волной... *** Герберт Дьявольское снадобье влияло не только на мое тело, оно лишало меня воли и развязывало язык, и я отвечал на любые вопросы ханайской стервы, выдавая ей все известные мне военные секреты Таргасы. Разболтал про подземные ходы и способ нашего с Сетом побега из плена, признался, что специально спланировал свое исчезновение, не желая становиться марионеточным королем под эгидой Павила. - Что ты знаешь про женщину своего оруженосца, Або? Она пропавшая Сильвия? К счастью, я этого не знал, поэтому отрицательно покачал головой, с потаенным злорадством наблюдая разлившуюся по красивому лицу королевы краску досады. Зелье оставляло разум абсолютно ясным, и это добавляло мне душевных мук, я все осознавал, но ничего не мог с собой поделать, и правда изливалась из меня, словно из рога изобилия. Я с замиранием сердца ожидал вопросов о родстве Павила и юного полководца южан, но видимо, Мальине было об этом ничего неизвестно. Зато она приступила к следующему этапу своего допроса, начав выпытывать у меня о личных пристрастиях. - Ты принц Таргасы, почему же до сих пор не женат? Ты же обязан дать наследника своему королевству? - Отец сговаривался о моей свадьбе, но нареченная мне невеста заболела, следствием чего стало ее бесплодие, по этой причине помолвку расторгли. Потом началась война, и мой брак был отложен. - Поэтому на тебя не действуют мои прикосновения? - Ты гадина и скользкая змея, как я могу испытывать к тебе желание? Разве что под воздействием дурмана, которым ты пичкаешь меня уже который день. - Хм, ясно, - сморщилась она. - Ну а другие женщины тебя легко заводят? - Я никогда не отличался темпераментом и редко брал в постель наложниц. - Когда тебя касался Павил, тебе было приятно, Або? Ты мужеложец? - Не знаю... - вместо твердого "нет" пробормотал я, в который раз отмечая странную особенность своей невольной болтливости. Зелье понуждало отвечать только на поставленный вопрос, тогда как от подробностей можно было удержаться. Судя по недовольному лицу королевы, эта краткость моих откровений бесила ее, вынуждая задавать бесчисленное множество вопросов вместо одного. - Ты веришь, что Павил придет тебя спасать? - Нет. Это невозможно. - Но ты бы этого хотел? - Не знаю. Нет, наверное... - Но почему? Предпочитаешь умереть? - Нет, просто не хочу, чтобы из-за меня началась война. - Ты идиот, Або, поэтому тобой легко манипулировать. Я это поняла еще тогда, в Таргасе, когда ты пожертвовал собой ради каких-то грязных оборванцев. Король не должен быть таким, он должен управлять своими подданными жестко и решительно, уметь спокойно отдавать приказ казнить невинных, если это поможет выжить самому. Хотя мне на руку, что ты такой дурак! Ладно, я отвлеклась, продолжим про Павила. Хочешь, чтобы он снова взял тебя?.. Нет, подожди, не отвечай, ты снова скажешь, что не знаешь. Спрошу иначе. Что ты чувствуешь к Павилу? - Он враг. Я ненавижу его. Восхищаюсь и уважаю. Он гениальный военный стратег. - Черт, снова я не так спросила... Когда он поимел тебя, какие ощущения ты испытывал, Або? - Сначала боль, довольно сильная. Потом она исчезла, и мне стало хорошо. Такого я не чувствовал ни с одной женщиной. - Если б он снова захотел тебя, ты бы позволил сам, без принуждения? - М...мммм... - я собирался ей сказать, что нет, только язык больше не слушался меня, став вдруг шершавым и большим. Беспомощно уставившись в потолок, я видел где-то далеко Мальину и сморщенное личико старичка лекаря, на котором отражалась озабоченность, слышал их голоса, но говорить не мог, впав в некое подобие ступора. - ... нужно дать ему пару дней отдыха, госпожа, - словно сквозь толстый слой ваты услышал я лекаря, - иначе я не ручаюсь за его душевное состояние. - Делай как знаешь, Фрим, - довольно усмехнулась королева. - Последняя добавка очень хороша, ты не наврал, она развязывает пленнику язык! Получишь королевскую награду. Свари побольше, чтобы был запас... Черт побери, кто там еще? Сказала ведь, чтоб никого сюда не допускали! Задерни полог, побыстрей! Похоже, это было донесение разведки. Я слышал лишь обрывки голосов, но все-таки сумел понять, что армия Павила вышла из столицы, направившись в соседний Цахир. - Уверен, что они пошли в Цахир? Но почему туда, а не в Ханай? Ответа от разведчика я не услышал, возможно он лишь коротко кивнул, зато стук закрывавшейся двери и резкий звон разбившегося вдребезги стеклянного предмета показался мне оглушительным. Почти одновременно с этими звуками ширма отдернулась, и моему взору снова явилось разгневанное лицо королевы. В следующую секунду она размахнулась и отвесила мне сильную пощечину. - Ублюдочный Павил что-то затеял, я никогда не поверю в то, что он поставил на тебе крест, Або! Пошел в Цахир, чтоб усмирить там бунт никчемной знати? Бросил любезного Герберта на произвол судьбы? Да что же это за дешевый фарс? - Я г-говорил теб-бе, что нас-с нич-что не связ-зывает с ген-нералом, - с трудом ворочая губами, пробормотал я, искренне наслаждаясь ее гневом. - И если он прид-дет сюда, то за тоб-бой... - Затнись, дурак! - она снова размахнулась, но почему-то не ударила. - Я знаю, это блеф! Павил пытается сбить меня с толку, но я-то знаю его лучше всех. Я изучала его тактику и днем, и ночью, он часто повторял мне, что война - это борьба умов и нервов, и тот, кто хладнокровней и умней, тот победит!