Я никогда тебе не покорюсь

Герберт - Принц, извините за бестактный вопрос, но эта девушка и правда ваша нареченная невеста? - тихо спросила меня Сильвия, когда мы отошли от лекарей и Крис и сели на диванчик. В ее голосе я уловил печаль и удивился этому. - Не знаю, что сказать, - смешался я. - Время покажет, леди... - Вы тоже осуждаете меня? - она кивнула в сторону постели Сета. - Считаете прелюбодейкой? - Кто я такой, чтобы вас осуждать? Но если честно, я немного озадачен. Тогда, простите, я вас видел вместе с Павилом возле постели раненого Роя. Вы выглядели идеальной парой, и вдруг теперь я узнаю, что вы и Сет... Нет, я не осуждаю вас, вы столько лет страдали по вине моего отца. Поверьте, если бы я только знал, то непременно сделал все, что мог, чтоб изменить вашу судьбу и вызволить на волю. Тогда, возможно, не было бы многих войн и люди жили бы спокойно. - Я чувствую себя ответственной за это, хотя по сути и ни в чем не виновата, - кивнула Сильвия. - Все так переплелось, запуталась, словно клубок, с которым поиграла кошка. Все наши судьбы - я, Павил и твой отец - смешались воедино, всосав в смерч боли и тебя, и Роя, и Мальину, и других людей... Прости, что неформально говорю, но мы сейчас одни и нас никто не слышит. - Все хорошо, не беспокойтесь, госпожа... - Я чувствую вину и перед вами, принц. Все ваши беды и страдания произошли из-за меня. Павил лишился разума, когда был уверен, что ваш отец меня убил, и выместил на вас свое безумие, о котором теперь столь же безумно сожалеет. Но вы сумели сделать то, что было не под силу даже мне - вы изменили Павила, обнажив его истинную суть, которая оказалась не такой уж кровожадной, а скорей, ранимой. Я опоздала вытащить его из этой бездны, на целых двадцать лет, и только вам теперь под силу эта ноша, если, конечно, захотите... - Что вы имеете в виду? - Я не имею права вам об этом говорить. Прислушайтесь к себе, тогда поймете. Могу лишь попросить - когда вы примете престол и станете монархом, не отвергайте Павила, его военный опыт будет вам полезен. - Леди, а где сейчас Павил? Сикор мне не сказал. - Он собирался возвращаться в Таргасу, но неожиданно пришло сообщение с мескенской границы о новом осложнении в этом королевстве, - с тяжелым вздохом сказала леди. - Мир, где привыкли воевать, непросто отучить от войн, жадных до власти интриганов слишком много. - Так он сейчас в Мескене? Что же там случилось? Я только что оттуда, все было спокойно, - растерянно проговорил я, чувствуя, как сжимается сердце в новом недобром предчувствии. - Подробностей не знаю, принц. Там вспыхнуло восстание шахтеров, и что самое странное, предводительствовал мятежниками бывший министр безопасности, накануне смещенный губернатором Гостом. Правительственные войска схлестнулись с рабочими в жестокой схватке, в ходе которой вся семья министра и он сам были убиты. Поэтому я так растерялась, увидев дочь министра здесь. Она еще не знает, что ее родственников нет в живых. - Это моя вина, - я был по-настоящему потрясен этим известием, - вмешался в отношения двух главных правителей Мескены, и вот что получилось... - Нет, вы не виноваты в этом, - твердо возразила Сильвия. - Хотя я знаю далеко не все, но смута на моей родине возникла уже давно, когда министр поддерживал рабочие союзы шахтеров, а губернатор в пику ему создавал свои собственные резервные силы из бывших солдат. Противостояние этих двоих рано или поздно должно было вылиться в открытую борьбу, что и случилось после вашего отъезда. Боюсь, что это лишь начало беспорядков, вот почему Павил и выехал туда с двумя полками. Надеюсь, что с его приходом беспорядки прекратятся. - Теперь я не могу оставить Крис, - вздохнул я, - ибо у девочки никого не осталось, и я обязан позаботиться о ней... Рядом раздался сдавленный горестный стон, и в следующую секунду пальцы Крис судорожно вцепились в мое плечо. - Тик, что ты только что сказал?? - Спокойно, милая... - я поперхнулся, но заставил себя продолжить, - это моя вина, я влез не в свое дело, и в результате твой отец... - Нет, ты здесь ни при чем, - Крис с шумом втянула ртом воздух, - он был самонадеянным болваном, Тик, но все-таки он мой отец. А что с моей семьей? Тетя, два брата и сестра? Только не говори, что никого из них... - В пылу борьбы не отделяют виноватых от невинных, - с тяжелым вздохом сказал я. - Ты не смогла бы им помочь, просто погибла вместе с ними. Тебе придется с этим примириться и идти вперед. Если б я только мог исправить то, что натворил, твой отец остался бы жив и был сейчас с тобой. - Он никогда не был со мной! - изменившимся голосом отрезала Крис. - Господин Рипл слишком любил власть и рвался к ней всеми доступными ему способами. А я... я имела несчастье родиться его дочерью, а не сыном, и всегда чувствовала себя зажатой в тисках своей судьбы. Вот почему я так стремилась вырваться из плена домашней тирании и жить самостоятельно! - Разве же не было в твоей семье кого-то, кто бы мог тебя понять и поддержать? - Нет! - с горечью сказала Крис. - Мать отравилась, когда я была еще совсем ребенком, не сумев перенести постоянных измен мужа, а тетя, симпатичная домохозяйка с дружелюбной улыбкой и безупречными манерами, даже не пыталась заменить нам, осиротевшим детям, свою сестру. Мой старший брат, как и отец, был одержим жаждой власти, он спал и видел, как бы самому занять министерское кресло, сестра и младший брат всегда занимались лишь собой и своими капризами, так что я росла, как сорная трава, пока не взбунтовалась и не начала поступать по своему разумению... Герберт, я сожалею по поводу постигшей их печальной участи, но никогда не вернусь домой. Позволь остаться здесь, я не совсем никчемная и не буду для тебя обузой. - Ты уже оказала нам неоценимую услугу, определив природу яда, которым отравили Сета, - невольно любуясь раскрасневшимся личиком Крис, сказал я. - Когда вы изготовите противоядие? - Оно почти готово, принц. - Спасибо, милая, - сказала молча слушавшая нас Сильвия. - Ты выглядишь усталой. Тебе не помешает ванна и обед, а после несколько часов хорошего сна. - Но нам... наверно надо ехать дальше? - вопросительно взглянув на меня, проговорила Крис. - Мы и так опоздали. - Нам стоит отдохнуть, леди права, - ответил я. - Сейчас в особой спешке нет нужды. Останемся до завтра здесь. За это время, я надеюсь, Сету станет лучше. Возможно, что и Сикор сможет развязать язык цахирским прихвостням Мальины, и мы узнаем что-то более конкретное о ее дьявольских планах. *** Столица Мескены была затянута дымом, на улицах царил хаос. Наскоро сооруженные баррикады, черные остовы пожарищ, неубранные мертвые тела, стоны раненых - город выглядел почти так же, как и много лет назад, когда Павил пришел сюда с войной. Над всем этим ужасом неспешно плыли по высокому небу пухлые белые облака. На миг выглянуло солнце, яркий луч коснулся обезображенной земли и тут же исчез, словно не желал согревать эту мерзость своим теплом. Новый просвет в облаках вновь выпустил светило на свободу, но на этот раз его сияние не смогло достичь земли, встретив на своем пути дымовую завесу, и превратилось в зловещее серое марево. - Проклятье, этому конца не будет! - с досадой выругался Павил, с трудом пробираясь между баррикад к центру города. Со всех сторон его окружали воины элитного полка, но эта мера предосторожности казалась ему излишней, ибо впереди, насколько хватало глаз, было безлюдно. - Трусы, попрятались по своим норам, словно крысы! С таким народом невозможно обращаться по-хорошему. Особняк министра безопасности лежал в руинах. Зловеще зияли с почерневших стен оконные проемы, крыша рухнула, изящное резное крыльцо главного входа осыпалось, завалив ступени обугленными головешками и сажей. Но самое мерзкое и безобразное зрелище, заставившее остановиться и замереть даже видавших немало смертей наемников, ждало их рядом с особняком, в маленьком домашнем садике. Здесь была наскоро сооружена виселица, на которой болтались пять обезображенных до неузнаваемости тел. Даже издалека было видно, что прежде чем казнить, несчастных пытали, причем с изуверской жестокостью, совершенно бессмысленной, варварской и такой изощренной, на какую не согласился бы ни один уважающий себя палач. - Что будем делать с этими мерзавцами, Павил? - спросил ехавший за командиром Селим. - Они не люди, дьяволы, и с ними надо поступать по-дьвольски, иначе мы оставим за собой заряженную бомбу. - Чтобы такое сделать, надо люто ненавидеть, - задумчиво покачал головой генерал, морщась от донесшейся до него вони полуразложившихся тел. - Обычным воинам нет никаких причин так зверствовать, они бы просто зарубили их мечом... Слушайте все приказ! Взять город под контроль и перекрыть все выходы из королевской резиденции! Немедленно найти губернатора Госта и заключить под стражу. *** Дворец почти не пострадал, но его обычно безупречно чистая внутренняя территория сейчас являла собой жалкое зрелище. Кучи мусора, следы от костров, поломанные цветники - весь этот вид неблагополучия навевал уныние, в разы усугубляемое мрачной тишиной. Люди Павила уже успели разобраться со сторонниками губернатора, частью арестовав и проводив в темницу, частью заперев в конюшне и подсобных помещениях - до выяснения степени виновности в произошедших беспорядках. - Допросишь первым делом Госта? - спросил Селим, сопровождая своего начальника в дворцовые подземелья, где располагались камеры узников. - Что может мне сказать этот никчемный человек? - поморщившись, ответил Павил. - Будет оправдываться и чернить врага. Нет, я начну с бунтовщиков, мне сообщили, здесь находится их лидер, которого схватили в дни мятежа по приказу губернатора. Вот он мне и расскажет все, с начала до конца. Какого черта бунтовали, чего хотели и почему их поддержал сам министр внутренней безопасности? Хотя его мотивы мне понятны, но как они могли довериться ему? Подземелье освещалось лишь светом факелов, вставленных в специальные пазы на стене длинного узкого коридора. В полумраке было сложно рассмотреть лица узников, сидевших в маленьких клетушках на кучах соломы, однако кровавые пятна на белых нательных рубахах несчастных и крайняя степень утомления, о чем свидетельствовали скрюченные неподвижные позы, сразу бросались в глаза. В помещении стоят крепкий запах пота, крови и нечистот, хотелось зажать нос и поскорей покинуть мрачное узилище, чтобы вдохнуть глоток свежего воздуха и насладиться солнечным теплом. - Ваше Превосходительство? Зачем же вы спустились в подземелье? - навстречу бросился начальник стражи. - Если желаете кого-то допросить, то стоило вам только приказать... - Лидер шахтеров здесь? Доставьте его немедленно наверх, в допросное помещение, - стражник, слишком желавший угодить, был неприятен Павилу. - И кандалы снимите, эти люди так ослаблены, что нет нужды в цепях. Через небольшое время в серую унылую комнату для допросов втащили избитого измученного человека в серой от пыли рубахе и таких же штанах. Давно не мытые светлые волосы слиплись от пота и висели сосульками, но почерневшие от угольной пыли руки поражали изяществом, а тонкие черты заросшего бородой лица с первого взгляда выдавали благородную кровь, текущую в жилах хозяина. Павил, прищурившись, вгляделся, и ему показалось, что он уже где-то видел эти ясные изумрудные глаза и чуть насмешливую презрительную усмешку. - Хотите пить? - проследив за невольным взглядом узника, брошенным на стоявший на столе кувшин, мягко спросил Павил. - Это вино напополам с водой. Берите, пейте... - Хочешь купить меня вином, кровавый генерал? - сквозь зубы прошипел мужчина, однако взял кувшин и жадно отпил несколько глотков. - Зачем позвал? Я ничего не буду говорить, лучше вели сразу казнить. - И даже имени не скажешь? Ты благородный человек, я должен как-то называть тебя. - Хм, благородный... - горько усмехнулся узник. - Я перестал быть благородным много лет назад, когда твои головорезы разорили мою родину и отчий дом. С тех пор я стал рабом, который рубит уголь в шахте. А имя? Что ж, меня зовут Илар, вот так и обращайся. Но не советую допрашивать меня, только напрасно потеряешь время, а пытки я уже прошел, как видишь. - Я здесь не для того, чтобы устраивать расправу, Илар, - терпеливо, словно ребенку, сказал Павил. - Отнесись ко мне, как к представителю закона, и расскажи, что вы надеялись получить в результате бунта? Зачем вы перешли черту? Я постараюсь вам помочь. - Но почему я должен верить своему врагу? - Хотя бы потому, что в вашем споре я сейчас выступаю в роли третейского судьи и могу разрешить конфликт с наилучшей для шахтеров стороны. Я не хочу казнить вас, никого, нам важно отыскать какой-то компромисс, от этого зависит будущее Мескены. Илар задумался, вздохнул, потом поднял глаза и посмотрел на Павила каким-то новым взглядом. - Простые люди далеки от власть имущих. Как и от бога, - с горечью начал он. - Им интересна только собственная участь. Гост - тот еще мерзавец, за десять лет он ничего не сделал для улучшений условий труда шахтеров, больше того, плевать хотел на нашу жизнь. Мы рубим уголь по двенадцать часов в день и почти без выходных, спим на соломе как рабы и полностью бесправны. Министр же обещал нам послабление от гнета, нормальные условия и право лидерам рабочего комитета участвовать в работе парламента. Я повторяю: нам плевать, кто там стоит у власти, мы тоже люди и хотим хотя бы сносной жизни, поэтому пошли за ним, когда Гост отстранил его с поста министра. - И вы всерьез рассчитывали одержать победу? - с сочувствием глядя на человека, назвавшегося Иларом, покачал головой Павил. - У губернатора в распоряжении пусть небольшая, но обученная армия, разве могли вы справиться с солдатами, привыкшими сражаться? - Министр нас обманул, заверив, что бОльшая часть правительственного полка не выступит против него, - вздохнув, признал Илар, - кроме того, у нас есть настоящий лагерь, где я и остальные, кто умел, учили шахтеров боевым искусствам. Я был уверен, что мы отлично подготовились к войне, однако в первые же дни восстания потерпели оглушительное поражение, а сам министр и вся его семья были убиты... Я все сказал, кровавый генерал, можешь теперь меня казнить... - Что ты заладил об одном и том же! - с досадой оборвал Павил. - Лучше скажи мне свое настоящее имя. Ты обучался боевым искусствам, значит, я не ошибся, ты точно не простолюдин. Больше того, твое лицо мне кажется знакомым. - И что с того, если скажу? Зачем тебе знать мое имя? - Сейчас мы все переживаем нелегкие времена, Илар. Положение в королевствах неустойчиво, и события в Мескене еще раз это подтвердили. После всего, что здесь произошло, я не могу оставить Госта на посту, а между тем народу нужен лидер, которому бы он мог верить и идти за ним. Хочу, чтобы ты понял правильно. Мне все равно, кто ты на самом деле, я предложил бы эту должность тебе в любом случае, но образованному человеку из достойной семьи можно доверить безусловно. Поэтому я снова задаю тот же вопрос: как твое имя? Из какой семьи ты родом? - Я младший сын князя тер Кайла, Фредерик. В тот год, когда Мескена пала, мне исполнилось пятнадцать лет. Родителей убили, двух старших братьев тоже. В последнюю минуту мать сумела спрятать меня в подземелье под нашим замком, так я остался жив... - Так ты брат Сильвии? - с волнением вскричал Павил. - Она будет неимоверно рада! - Сестра жива? - лицо Фредерика вспыхнуло, и это было заметно даже под слоем грязи. - Я ничего не знал о ней все эти годы. Боялся, что она погибла, как и вся семья. - Она много пережила, - признал Павил, - но сейчас заняла подобающее ее происхождению место наместницы Цахира. Надеюсь, ты найдешь с сестрой общий язык... господин губернатор Фредерик тер Кайл?!