***
В понедельник вечером бар был почти пуст. Лишь несколько человек у барной стойки, судя по костюмам, это были офисные рабочие, попивали золотистую жидкость в своих бокалах. Доминик глянул на часы — 18:11 — Лисы все нет. Не то чтобы он требовал приходить секунду в секунду, но в таких делах Дом ценил пунктуальность. Спустя еще десять минут ему пришло сообщение от Лисы, в котором она многократно извинялась и объявила, что по непредвиденным обстоятельствам встречу придется перенести. Супер. Не имея никакого желания снова вызывать такси, Доминик решил добраться до дома пешком. Завывал ветер. Мощные потоки поднимали с мокрого, местами покрытого льдом асфальта кучки коричневых листьев, кружили их в воздухе, а затем резко бросали на землю. Уже темнело. Облаков на небе не было, зато туман оседал все гуще и гуще. И птицы уже не летали, лишь несколько ворон кружили у пустых скамеек. Для Англии такая осень — непривычное явление. Даже зимой здесь обычно теплее. Поправив шарф, Доминик понадеялся, что в следующий раз синоптики объявят более приятные прогнозы на погоду. А сейчас ему оставалось лишь терпеть холод и медленно тащиться домой, при этом стараясь не выронить из онемевших рук костыли. Поднявшись на этаж, Доминик обнаружил входную дверь не запертой. Откуда-то из дальней комнаты тянулась полоска света. Дом, вооружившись костылем, на который он не опирался, вошел внутрь и начал тихонько приближаться к освещенной комнате. Он пригляделся, как вдруг на его плечи с силой опустились чьи-то руки, от чего Доминик выронил костыль и сам с трудом не упал. Обернувшись, он увидел лицо сестры. — Джейн?! Бля! Какого черта? — выругался он, вырываясь из объятий. — Я смотрю, ты не рад меня видеть, — по-театральному расстроенно сказала сестра. — Нет, я рад, конечно я рад, — Дом начал заверять сестру, — но, блин, так и инфаркт схлопотать можно. Что ты здесь делаешь? — он наклонился, чтобы поднять костыль. — Как ты вообще сюда попала? — Ну, — Джейн достала из кармана связку ключей, — ты как-то мне ключи оставлял. Доминик мысленно сделал фейспалм, при этом сохраняя свой возмущенный вид. — Ладно. Зачем ты тут? — он прошел в угол и присел на диван. — Решила проведать братца, — невинно ответила Джейн, но что-то Доминик не очень ей поверил. — Джейн? — еще одна попытка. — Ладно, ладно. Просто… — она словила на себе взгляд брата, — ну, я знаю, что ты не очень-то рвешься к нам. Вот, завезла твои вещи, они там, — Джейн указала на комнату, где горел свет. — И-и-и, я там тебе ужин приготовила. — Спасибо, — искренне ответил он. — Правда, спасибо. Но-о… — Дом поджал губу и опустил взгляд. — Мгм, ладно. Я тогда пойду? — она направилась к двери. — Спокойной ночи, Джейн, — он даже не глянул в ее сторону. — И тебе, — Джейн громко вздохнула, — Доминик, не тони в работе. Есть вещи поважнее, — она вышла из квартиры и громко хлопнула дверью. В квартире воцарилась тишина. Ховард посидел еще пару минут на диване, обдумывая все сказанное, но мысли его прервало урчание живота. Он не ел с утра. А еще он до сих пор в пальто и в обуви. Раздевшись, Доминик зашел на кухню. На тумбе стояла накрытая тарелкой еда. Ужин от Джейн — вкуснейшее спагетти болоньезе по любимому рецепту отца, добытому их семьей у какого-то старенького владельца небольшого кафе. Давно, когда еще Билл Ховард, отец Дома и Джейн, был жив, их семья поехала в отпуск. Это была далеко не Италия, но все были уверены, что в том кафе готовили самую настоящую итальянскую кухню. Там они познакомились с Марко, владельцем кафе, который показал им пару кулинарных трюков. С тех пор прошло уже много лет, отца давно не стало, а спагетти по тому рецепту стали коронным блюдом семейства. Доминик в тишине жевал еще теплую пасту и обрабатывал поток мыслей. Закончив с ужином, он бросил тарелку в раковину, покурил, оставив при этом дверь балкона приоткрытой, чтобы проветрить, умылся и решил лечь спать. Кейт работала допоздна, а значит, о работе можно было не переживать. Все равно голова была забита всем, чем угодно, но только не работой. Сегодняшний день достаточно вымотал Дома, и он заснул почти сразу, как лег в кровать.***
Приятно, конечно, просыпаться от теплых солнечных лучей июльского солнца, а не от страшного сквозняка морозного октября, как сегодня посчастливилось проснуться Доминику. В этот день он был готов проклинать свою привычку курить, ведь именно из-за этого он вчера оставил балкон открытым. Теперь болела не только нога, но спина и задница, которые всю ночь обдувались холодным воздухом. Доминик еще пару минут понежился в кровати, а затем заставил себя встать и собираться. Горячий душ хоть как-то улучшил ситуацию с нывшими мышцами. Кушать не хотелось вообще, поэтому вместо завтрака Дом влил в себя стакан сока и отправился на работу. Уже несколько человек прибыли на работу и занимались своими делами. — Доброе утро и хорошего дня вам! — объявил он и ушел в свой кабинет. Завтра должен был выйти новый номер журнала, поэтому дел было больше обычного. Кто-то то и дело заходил, спрашивал насчет статьи, как ее лучше разместить. «Господи!» — подумал Доминик, — «неужели мы нанимали всю эту группу дизайнеров и редакторов, чтобы за все все равно отвечал я?» Он размял шею и продолжил читать бумаги, при этом постоянно меняя свое положение — спина ужасно ныла, как бы Дом ни сидел. Покончив с бумагами, он перешел к ответам на сообщения и предварительному просмотру готовых страниц. Обычно на обеде Доминик ходит в торговые центры за кофе (там он вкуснее), сигаретами и чем-нибудь пожевать, иногда он успевает заехать домой. Сейчас же с костылями и больной спиной он добрался до ближайшего кафе, в которое не страшно было зайти. Внутри было довольно уютно, хотя стиль средневековья, так он называл готику, в интерьере Доминик не любил. — Американо и салат цезарь, пожалуйста, — заказал он у официанта и тут же уткнулся в экран телефона. В перерыв сообщений и вопросов по поводу работы приходило примерно столько же, Доминик, может, и имел право игнорировать их, но всегда отвечал и давал советы. Допив кофе и получив от официанта пепельницу, Дом закурил и стал вслушиваться в музыку, доносящуюся из колонок. Вообще, странно, что играла классика, а не нынче популярная попса, как везде, хотя, с другой стороны, это углубляло атмосферу. А мелодия была чертовски знакомая. Доминик был на сто процентов уверен, что этого произведения не было на его «айтюнс», но откуда-то он ее знал. Вопрос: откуда? Этот вопрос мучил его весь перерыв и последующие рабочие часы. Ужасное чувство, когда знакомая мелодия заседает у тебя в голове, а ты никак не можешь вспомнить, где ты ее слышал. С этим чувством Доминик сидел за рабочим столом и форматировал файлы, мыча себе под нос ту мелодию. Он почти вспомнил, откуда знает ее, как вдруг его прервал стук в дверь. Не дожидаясь разрешения, в кабинет неуклюже вошел мужчина. — Добрый вечер, мистер Морринсон, — Дом вмиг приободрился. — И тебе, Доминик, — он прошел ближе и сел в темно-зеленое кожаное кресло. — Слышал, ты ногу сломал. — А? Да. — Ты бы мог взять больничный, — предложил он, как будто бы ему интересно здоровье работников. — Ай, пустяки, — Доминик отмахнулся от такого незаманчивого предложения и сделал сосредоточенный вид, намекая, что он готов выслушать то, зачем пришел его начальник. — Слушай, Ховард, — он почесал усы, — у меня есть к тебе просьба. Ты тут со всеми много общаешься. В общем, ситуация сейчас не лучшая, а народу у нас очень много работает. Короче, посмотри, кто тут главные лентяи, и уволь человек пять. И, — он протянул какой-то конверт, — этого обязательно. — Эм, хорошо, мистер Моррисон, — Ховрад послушно согласился и взял конверт. — Я доверяю тебе, — напоследок сказал босс и вышел из кабинета. Доминик тотчас же вскрыл конверт и достал содержимое. Внутри была копия титульного листа резюме. На фотографии была изображена русая девушка, а ниже — надпись: «Резюме. Эллен Уорд». Настроение резко упало. Конечно, ожидаемо было, что Эллен уволят, но все равно такие новости всегда неприятны. Последний свой рабочий час (хотя официально рабочий день закончился два часа назад) Доминик не мог работать. Он думал о том, кого ему предстоит уволить. Так, конечно, он не задумываясь мог назвать главных лентяев или худших работников, но когда дело доходит до увольнения, все вдруг становятся тебе ценными сотрудниками и хорошими знакомыми. Однако идти против Моррисона Дом не посмеет. Он собрался и покинул здание. Благо, погода была неплохой, а значит, до дома можно добраться с удовольствием, наслаждаясь осенним вечером. Небо затянулось облаками, но яркий свет луны все равно проникал и освещал асфальтированную дорожку. Разбросанные повсюду листья шуршали под ногами. Где-то лаяли собаки, с другой стороны улицы доносились радостные крики — наверное, кто-то смотрел футбол. Дома, раздевшись, Доминик уселся на диван с чашкой какао, достал из кармана штанов свернутую копию резюме и уставился на нее. — Эх, Эллен, как же ты так? — вслух произнес он. Кушать снова не хотелось. Еще где-то час Ховард сидел в интернете, а потом пошел в спальную. В комнате, как и во всей квартире, было тихо, и мелодия, которую Дом, кажется, только позабыл, вернулась. Она так его достала, что он сдался и пошел собирать по квартире диски и пластинки, в надежде найти у себя это произведение. Он прослушал все сборники классики, которые у него были, нашел на дне ящика его любимый диск Джими Хендрикса, даже Квинов послушал — вдруг это была просто инструменталка какой-то популярной песни? Но все без толку. Потратив на поиски полтора часа, Доминик устало побрел в кровать. Но перед этим он удостоверился, что дверь балкона закрыта. Теперь в его голове уже звучал квартет из той мелодии, Квинов, Брамса и Хендрикса. Он уже ничего не соображал, засыпая, и, прежде чем окончательно провалиться в сон, он промямлил: — Это Мэттью играл ту мелодию.