***
– Они не подходят, – говорит Джиён. – Цвета. – Нет? – Сынхён нахмурившись смотрит на холст, который держит на вытянутых руках. На нём бирюзовый дом с красной крышей, желтые лучи солнца в углу рассекают картину. – Мне кажется, они хорошо сочетаются. – Ты всегда... – бормочет Джиён, Сынхён насупливается. Джиён задерживает дыхание: когда он ошибся в прошлый раз, всё закончилось приёмом лекарств, строгим выговором и ночью в объятиях Ёнбэ; в его руках мёртвой хваткой была зажата рубашка друга. В этот раз всё обходится, потому что Сынхён только сжимает в руке край холста и наклоняет голову. – Даже если и не подходят, мне они всё равно нравятся, – он садится рядом с Джиёном. – Эти цвета хорошо сочетаются. – Я тоже так думаю, – отвечает он, хотя кажется, что эта ложь и отсутствие возможности стукнуть Сынхёна и рассмеяться, медленно убивают его. – Мне нравится рисовать, – предлагает он вместо этого. – Правда? – голос Сынхёна дрожит от удивления. Джиён сдерживает фырканье. Сынхён встаёт, долго ищет что-то рядом с мольбертом, а потом достаёт пожелтевший от времени блокнот и коробку цветных карандашей. – Сейчас мне нравится рисовать на больших листах, поэтому ты можешь взять его, если захочешь, – говорит он, пожав плечами, стоит покачиваясь и переступая с ноги на ногу. Джиён знает, что именно так выглядит его смущение, и берёт блокнот. – Спасибо. Сынхён отстраняется и облокачивается на подушки в своей двухспальной кровати с железной спинкой. Джиён листает почти полностью изрисованный блокнот. Он полон коротких небрежных строчек, написанных новым плотным почерком Сынхёна, иногда встречаются цветы, телевизоры и форма медсестёр, но все рисунки не закончены. Здесь даже есть недорисованное неровное лицо с надписью "Дэсон" под ним. Рядом набросок самого Дэсона: лицо, выполненное двумя разными цветами. Всё это заставляет Джиёна улыбнуться. – Эй, когда вы нарисовали это? Кажется, что вы, парни, знатно повеселились. Нет ответа. Голова Сынхёна склонилось к плечу, дыхание ровное и глубокое. Голубая ткань рубашки с логотипом хосписа медленно поднимается и опадает на груди, ресницы отбрасывают длинные тени. Джиён ещё долго смотрит, как он спит. ( – Ты знаешь, какое у меня было прозвище в старшей школе? – Дурачина? – Очень смешно, – в голосе Сынхёна отчётливо звучит раздражение, хотя они оба усмехаются. – Меня звали дитём. – Потому что ты не мог заботиться о себе? – Потому что я очень много спал, – бормочет он, неожиданно затихнув, когда заходят ассистенты и Хёнсок, несущие лазерные указки и ноутбуки для сегодняшней встречи. – Во время уроков это выглядело так, – он кладёт на стол руку и утыкается в неё лбом, поставив папку с планом концерта "Big Show" перед собой. – Не думай, что я буду вводить тебя в курс дела позже, – предупреждает Джиён, снимая колпачок с ручки. – Я просто спрошу Ёнбэ, – Сынхён приподнимает бровь, и Джиён закатывает глаза, стараясь не рассмеяться, звонко и весело. – Ты иногда так противно себя ведёшь. ) – Я правда выгляжу так? Карандаш Джиёна замирает, а лицо отбрасывает тень на бумагу. – Мне нужно чёртово зеркало, – ворчит Сынхён над его плечом. – А ещё подстричься. Джиён кладёт карандаш в коробку, её на блокнот и ставит всю конструкцию на кровать. Он медленно моргает, переплетает дрожащие пальцы. – Ты здесь? – А где ещё я должен быть? – Я не знаю, – шепчет Джиён. – Я больше не знаю, как найти тебя. Сейчас Сынхён здесь, и, даже если Джиён сомневается, всё равно прижимается ближе, он слишком устал и не может больше притворяться, пальцы с обгрызенными ногтями сжимают желтоватую кожу. – Я не знаю, где ты. – Я здесь. У тебя волосы влажные. – Я был на улице, – вздыхает, и утыкается носом в шею, так, что на его макушке умостился подбородок Сынхёна. Он начинает смеяться, мягко и коротко, иногда икая. Его лицо согревается, а руки, кажется, обнимают само сердце. – Я был на улице, и шёл снег. – Ты не взял зонт? – Если бы у меня он был, я бы не промок. Боже, ты такой глупый, – говорит Джиён сквозь смех, хотя он совершенно не напоминает настоящий. – Такой глупый, Сынхён, такой тупой. Сынхён стряхивает капельки воды с влажных волос, несмотря на то, что они попадают на его лицо, рубашку и в глаза. – Я тоже люблю тебя.---
Люди думают, что Джиён скучает по повторяющейся бытовой рутине ("где чёртовы вилки" и "почему ты опять оставил свои носки в моей комнате"), может быть, по походам по магазинам, вечеринкам в одних и тех же клубах, выпивке в друзьями, по тому, как можно наслаждаться славой, когда ты молод, богат и знаменит, а твой парень тоже обладает этими качествами. Но на самом деле он скучает совершенно по другим вещам: по раннему утру, когда солнце светит так ярко, что можно увидеть коричневые чёрточки в глазах Сынхёна, когда тот просыпается и поворачивается, чтобы посмотреть на него. Когда дружелюбное подшучивание затихает и можно просто делиться идеями с тем, кто больше внимательно слушает, чем говорит. Подшучивать и смеяться вместе с Сынхёном, говорить, что "я сделал это первым", потому что вместе с ним он всегда смеялся, недовольно или удивленно, а иногда и всё вместе. По тому, как хорошо положить свою голову на чужое плечо. Что можно стащить и надеть гигантские яркие кольца Сынхёна, а потом с мягкой усмешкой смотреть, как он ищет их в выдвижных ящиках комода. Что есть кто-то, с кем можно было дружить, когда он ещё не был GD, трейни YG, а был простым Квон Джиёном с кривым зубом и намеренно немного странной причёской. Если кто-нибудь спросит его, по чему он скучает больше всего, он скажет это. Или попытается, потому что ни рэп, ритм, речь, ни одно объяснение не сможет передать всё. Джиён прижимается к Сынхёну, внутри он так счастлив, что ему почти больно. Он утыкается головой в рубашку Сынхёна. – Я должен привести Дэсона, – и хотя в ответ раздаётся тихое ворчание, которое ему не нравится, он наслаждается этими минутами. Они проводят весь день на улице в снегу: он, Сынхён и Дэсон. Рассказывают всё что случилось и происходит в группе, о сольниках Ёнбэ и Сынри, мини серии Дэсона. Джиён обсуждает новый концепт для 2NE1 и тренировки солистки, которую они готовят к дебюту. Сынхён спрашивает о Гамми, Даре и Минзи, о том, как себя чувствует Сынри, опускает руку на колено Дэсона и интересуется тем, как дела у него с Хёри. Он добивается реакции только после того, как говорит что-то о её бёдрах, тогда Дэсон возмущается и начинает отпираться. Уголок рта Сынхёна поднимается, а Джиён прячет усмешку, уткнувшись лицом ему в плечо. Дэсон смотрит счастливо, но в его глазах всё равно есть тревожный огонёк. Когда ночь начинает раскрашивать небо тёмными красками, они устало идут домой. Дэсон нерешительно замирает в дверях, пока Сынхён не тащит его в спальню. Он заканчивает картину, Джиён одной рукой обнимает его, а другой помогает вырисовывать детали, в которых тот не уверен. Когда он показывает результат, то Дэсон начинает улыбаться. – Ах, я такой страшный! – Наш Дэсон самый красивый, – возражает Сынхён. – Не говори так. – Обещаю, больше не буду. Сынхён закрывает блокнот и пожимает плечами. – Я не узнаю, сдержишь ли ты обещание или нет. – Эх, хён... Он отмахивается. – Мне можно шутить о том, что произошло со мной. Да и вы можете смеяться... Дэсон резко обнимает его, слышно, что они что-то шепчут друг другу. Джиён отворачивается, когда голос Дэсона начинает дрожать. Разговор затихает, Дэсон встаёт и уходит из комнаты, он отводит взгляд и трёт лицо ладонью. – Я приеду на следующей неделе, – говорит Джиён. Сынхён берёт его руку в свою, она небольшая и с шершавой кожей. – Я возьму с собой Ёнбэ. – Мне кажется, мы уже говорили об этом, – улыбка начинает исчезать. – Сколько раз? – Много. Он сжимает ладонь Джиёна в своих руках, ласково гладит пальцем костяшки пальцев: – Мне жаль. – Это не твоя вина. – Я всё равно виноват. Джиён пожимает руку: – Лучше извинись на следующей неделе. – Ты, должно быть, сейчас работаешь над чем-то. – Я принесу свои наработки. Ты можешь помочь мне. Голос Сынхёна слегка дрожит: – Если бы я мог... – Ты сможешь, – настаивает Джиён, – в следующий раз, всего через неделю. Сынхён смотрит на него в течение нескольких долгих минут, потом приподнимается и целует. – Хорошо, – выдыхает он, – на следующей неделе.---
Сегодня на Джиёне много колец. Шляпа Ёнбэ лежит на столе, и он играет с потрепанным краем. Джиён отодвигает её, когда слышит позади себя тихие шаги. Сынхён садится и улыбается, и Ёнбэ кладет руку ему на плечо. – Привет, – говорит он. – Меня зовут Сынхён. Джиён поднимает с колен ноутбук и опускает его в чехол. – Привет, – отвечает он. – Я Джиён. Он кладёт чехол в рюкзак и до конца закрывает молнию. – Я здесь, чтобы навестить тебя.