КУКЛОВОД

2016 год, Нью-Йорк. «Шотландский Паб»       - Ты опять пьешь?       Старый добрый наставнический и при этом недовольный тон Боба. Вот и он сам, смотрит так строго. Да, вот такого пьяницу он нанял на работу!       - Это мое дело, - он выпил полторы бутылки за один заход, едва добравшись до бара, скрываясь от Стива. Остальное методично допивал уже частями, даже не закусывая. Нервы жгло огнем.       - Парень, да побереги ж ты себя!       - А что будет? - язык заплетался уже не просто по пьяни, он не ворочался от шока и испуга. - Выгони меня, если...Чертова жидкость! - стакан выпал из трясущейся руки, разбиваясь в дребезги и заливая пол высокосортным пойлом. Посетители недовольно косились на них, некоторые даже крутили пальцем у виска. Побеспокоенные уроды!       Сам Баки медленно осел по стенке, сжимая голову руками. Прошло уже приличное количество времени, а Стив так и не догнал его, как и Хэйден. Это несомненно к лучшему, но плохо для головы.       - Ты сколько тут торчишь? Посетителей распугиваешь. А? А, я спрашиваю? - Боб уже кричал, сметая осколки щеткой и присаживаясь около Баки на стул. - Совсем стыд потерял? Простите, парни, у нас тут неприятности. Я сейчас подойду!       - Не ори...Не смей орать на меня! - рука, опущенная на пол для опоры, непроизвольно согнулась, от чего Барнс упал на бок, грязно кроя всех и вся. - Уйди отсюда!       - Да что с тобой? Ты никогда так раньше не пил! Случилось что? Враги настигли? Что? - Боб, хороший он человек. Но и он вечно лезет и лезет!       - Да ничего, мать вашу, не случилось! Оставь меня в покое. Я имею право...       - Боб? Ты кричал? Что случилось? - о, вот и мать Тереза!       - Баки напился. Только ж видел его с тобой, нормальный был. Что у вас опять произошло? А? А, я спрашиваю?       "Я не хочу! Оставьте меня в покое!" - это все, о чем он мечтал. При это Баки понимал, как глупо он себя ведет, но все всегда плевать хотели на его просьбы. Черт! Почему они просто не дадут ему жить так, как он хочет? Хочет пить, хорошо. Не нравится, так пусть увольняют!       - Джеймс, - его снова обнимают, как младенца. Он так устал от всего этого. - Что, все так плохо?       В глазах вдруг все вспыхнуло белым, сводя с ума и порождая дикую головную боль. Нет, только не снова! ***       - Все так плохо? - Лив смотрела на него, поджав губы. Эта молодая девушка уже столько пережила, но продолжала смущаться. Она лишилась всего по вине его хозяев, так зачем стремится угодить ему?       - Ты должна быть в форме, но ты лежишь в лазарете, вся утыканная трубками и иголками. Опять. Мы тренируемся день или два, потом тебя снова оперируют и на недели отстраняют от тренировок. Прошло пол года, а я только и делаю, что навещаю тебя в лазарете. Каким образом я должен сделать из тебя достойного солдата, если ты даже встать не можешь? - в такие моменты он не очень лестно думал о начальстве. У них вообще мозги есть?       - Я могу встать, сэр! - девушка дернулась и тут же беззвучно закричала, прикрывая рот кулаком.       - Отставить. Ты слаба и беспомощна.       От его слов Оливия вздрогнула, отводя глаза и недовольно прожигая взглядом стену.       - Я не слабая, сэр, - семнадцать лет, есть семнадцать лет.       - Я вижу. Не перечь мне, я твой тренер и мне решать, слаба ты или нет. Тренировок не будет, пока ты не придешь в форму.       Оливия едва кивнула, кривясь от боли. Ему даже стало жаль ее. Не настолько, чтобы проникнуться чувствами, но из всех его подопечных Оливия была самой...достойной. Он хотел бы научить ее выживать и драться. За что Штрукер истязал ее настолько жестоко? Зимний Солдат мало что знал об этой девушке и ее семье, но вот ее брата он знал лично. И это не было знакомством века.       - Отдыхай, - слишком мягко произнес он, разворачиваясь и выходя из палаты.       - Сэр! - он замер у двери, недовольно оборачиваясь. - Я не знаю вашего имени… То есть, я забыла его, опять. Как мне звать вас, сэр?       Что? Как это возможно? Пол года они тесно общаются друг с другом, а она вот так просто забыла его имя? Хотя, с этими экспериментами не удивительно, что она все забывает.       - А свое имя ты не забыла? - он добавил бы еще парочку эпитетов, но не хотел обижать Лив. И это бесило. Он стал до одури вежлив и полон сострадания за последнее время. Что эта девчонка делает с ним? - Повторяю, я - Зимний Солдат. Это все что тебе необходимо знать, - это все, что он знает о себе.       - Это ведь даже не имя, сэр, - Оливия замерла, со страхом глядя на него. В тот раз она сказала так же, но он не придал этому значения. Но сейчас он растеряно взглянул на себя в висевшее над раковиной зеркало, рассматривая бледное осунувшееся лицо, заросшее щетиной. Не имя. Но как же его зовут? - Зимний Солдат? И вы мой тренер, - девушка тяжело вздохнула, качая головой. - Только вот это уже не нужно. Не думаю, что доживу…       - Я здесь не для того, чтобы выслушивать депрессивный треп малолетней девки, - слишком жестко бросил он, заставляя Оливию побледнеть. - Ты - солдат. И ты выполнишь все, что тебе прикажут. А сейчас я приказываю тебе бороться и выжить. Любой ценой. Или я заставлю тебя заплатить за мое напрасно потраченное на тебя время!       Ее слова задели его. Обреченность в тоне Оливии была так сильна, что он попросту не смог сдержаться. В грубой манере он дал ей понять, что нужно выстоять, хотя бы для себя. Поймет ли она, что он беспокоится за нее? Хотя, с какой стати ему беспокоиться за нее? Кто она ему? Она - еще одно творение Штрукера. Бесполезная в случае провала сирота, чья смерть никому не принесет горя. Но вот ему...принесет. И это нервировало.       - Так точно, сэр, - ее тихий голос еще звучал в его сознании, когда он покинул палату курсанта Дейл.       В голове все путалось. И эта внезапная забота о больной малолетке. С каких пор он вообще чувствует? Если она умрет, то ему же легче. Но где-то внутри чей-то голос шептал, что чувства - это не проказа, что все люди должны чувствовать. Но он не хотел. Оно само внезапно обожгло его изнутри, это непонятное тепло, возникшее при взгляде на худую, бледную как смерть девчонку, которая хотела показать ему на первой тренировке, что она может быть полезна, что она не пустое место. Он не принял это тогда всерьез, но даже Штрукер назвал его обеспокоенность заботой. Черт!       - Зимний Солдат, сэр. Разрешите обратиться? - только не он. Ну за что?       - У тебя секунда, - если бы голос мог убивать, то оперативник бы уже давно превратился в ледяную глыбу.       - Девчонка слишком слаба, чтобы быть в вашей команде. Прошу, позвольте мне заменить ее! - как только мир еще не стошнило от этого выродка общества.       - Она не в моей команде, солдат. Как и ты не будешь, - еще немного и он убьет его.       - Но почему? - Томас Дейл, человек, предавший свою семью ради ГИДРЫ. И похвально и ужасает. Все бы ничего, но как человек он был дерьмо полнейшее. - Я достоин! Мои показатели говорят о том, что на данный момент я лучший из оперативников. Я вам нужен. Как же мой дар?       - Ты уже который месяц донимаешь всех этой просьбой. Но ты никак не можешь уяснить, что я не поручусь за тебя. Ты импульсивен, чрезмерно жесток, и контролировать тебя у меня нет желания.       Он двинулся в сторону тренировочного зала, чтобы выбить дурь из парочки соперников. Все это на удивление быстро вывело его из строя. Что-то шло не так и уже давно. Он "ломался", как говорил Пирс. Опять.       - Я докажу, что достоин! - донеслось до него. Ага, как же. ***       И он доказал. Томас Дейл стал одним из гвоздей, крепко державших крышку гроба Оливии Дейл. И теперь он снова появляется в жизни Баки, угрожая снести все под корень.       - Баки?       Мог ли он предотвратить все случившееся, если бы взял выродка в команду или убил бы его? После нескольких неудачных для карьеры Дейла миссий, его забрал Пирс к себе в телохранители. Они, до этого встречаясь лишь на базах, теперь стали видеться чаще, что портило все удовольствие от миссий. Пирс держал Дейла на привязи, не давая тому вывести Баки из себя. Но если бы только нечаянно спустить курок, нацелив оружие не на того парня. Только по воле случая и уже после ее смерти Джеймс узнал, что Томас едва не задушил Оливию, пока та лежала в палате после очередной операции. Насколько же сильно надо ненавидеть родную сестру, которая ничего не сделала, чтобы желать ей смерти?       - Баки! Ты слышишь меня?       - Что?! - Хэйден отшатнулась от него с удивлением во взгляде.       - Ты снова не в себе?       - Я всегда не в себе, - он встал, шатаясь как самый закоренелый пьяница. - Мне нужно побыть одному.       - Ты должен поговорить с Кэпом...       - Я не буду говорить с Кэпом, Оливия!       Наступила резкая тишина. Боб недоуменно переводил взгляд с оцепеневшей Хэйден на не менее оцепеневшего Баки. Вышло неловко. Почему он назвал Хэйден Оливией?       - Ты видишь, что со мной? Я запутался и устал. Моя голова разрывается от всего происходящего. Только я решил забыться и просто отдохнуть, как вы все скопом налетаете и начинаете наперебой воспитывать меня! - его тошнило. Черт, нужно убираться отсюда.       - Баки, кто такая...       - Не сейчас, Боб, - Хэйден остановила того, подняв руку. - Тебе нужно отдохнуть.       Баки с долей вины во взгляде покосился на Хэйден, а та молча кивнула ему, подхватывая под руку и уводя из бара в гостевую, но уже ставшую его, комнату. Шли они медленно и шатко. Баки то и дело посещали видения прошлого, в которых пустой голос Оливии раз за разом спрашивал его: "Кто я для тебя?". Было страшно. Он не хотел засыпать, ведь с большей долей вероятности увидит во сне, нет, в кошмаре ее мертвую, с пустым взглядом и застывшим на обкусанных губах криком, который будет оглушать его еще долго.       - Говорю в последний раз, чтобы ты понял, и больше не поднимаю эту тему, - Хэйден довела его до кровати и отпустила, позволяя Джеймсу рухнуть лицом в подушку и приглушенно выругаться. - Прости!       - Можешь уходить, - его трясло. Черт, эти приступы не доведут до добра.       - Постой. Что бы там тебя не пугало в отношениях со Стивом, знай, что сейчас ты ему нужен как никогда. Этот мим, что приходил к нам, он угрожает и Мстителям. Ему нужен ты, так же, как и Стиву. Но Стив защитит тебя, в отличие от мима! Тут вопрос всеобщей безопасности, а не личных разногласий.       А то он не знает! Баки как никогда ясно осознавал, что ведет себя по-детски, что нужно наплевать на страх и прочие чувства и поговорить с лучшим другом. Черт, он же скучает по их совместному времяпровождению! Да и перед Стивом неудобно за все эти его поиски. Но как объяснить ему и всем остальным, что он уже не тот? Нет Баки и нет Зимнего Солдата. После разговора с Хэйден Баки понял, что он теперь абсолютно новый человек, менее веселый и открытый, с более жесткими повадками. Он - это он, каким бы ни был сейчас. Остальное умерло во льдах и сгорело при бойне хеликериеров.       - Я не хочу оставлять тебя, - Хэйден наклонилась, опираясь рукой о матрас, и мягко поцеловала его в щеку. - Но надо. Если что, я рядом.       - Прости, - прохрипел он, переворачиваясь на спину и закрывая глаза рукой. - Я не специально назвал тебя Оливией. Просто все слишком быстро и резко происходит.       - Я понимаю, - Хэйден вдруг расстегнула молнию его толстовки, в миг краснея под его недоуменным взглядом. - Тут жарко. Ты же не хочешь мучиться всю ночь?       Баки послушно кивнул, привставая и позволяя девушка раздеть его, в разумных пределах. Было неловко от того, что он предстал перед Хэйден таким слабым, нервным и капризным. Еще одно лицо великого и ужасного Зимнего Солдата.       - Я поговорю, - переступая через себя и свои страхи, запинаясь произнес он.       - Вот и умница, - Хэйден поняла, о чем он, и это оградило его от дальнейших объяснений.       Баки хотелось тишины и покоя. После почти двух бутылок виски он мечтал о сне без сновидений, поэтому с блаженством закрыл глаза, игнорируя тошноту и головную боль. Хэйден вышла, тихо закрывая за собой дверь и оставляя Джеймса один на один с ожиданием. Это больно? Обнуление?       Баки вздрогнул, не открывая глаз. Лишь улегся поудобнее, резко вдыхая. Главное заснуть, потом будет лишь темнота и пустота. Это пройдет. Всегда проходило. Я слышала, как ты кричишь. Это пугает и это так печально...       Шум клиентов внизу не мог заглушить голоса в голове. Алкоголь так же уступал натиску воспоминаний. Кривясь от пульсирующей боли в переносице Баки повернулся на бок, зажмуриваясь и пытаясь очистить сознание. Это все должно пройти! Оно должно! Ты не должен этого стыдиться. Я часто кричу от страха и боли. Они никогда не прибегают к наркозу. Со временем я научилась заглушать крики. Научить тебя?       Кто-то разбил что-то стеклянное под его окном. Грязная ругань и смех друзей потерпевшего на секунду затмили все посторонние звуки, позволяя Баки облегченно выдохнуть и попытаться заснуть, пока очередная пьянь сетовала о разлитом пойле. Мне страшно...       Он сможет! Он обязан жить дальше. Прошлое не вернется, как бы сильно он этого не желал. Все кончено! Ты еще вернешься? Ко мне?       Голова пульсировала сильнее, заставляя содержимое желудка буквально оккупировать его горло. Он оцепенел, скованный воспоминаниями, которые яростно тянули назад, туда, где ждала его давно мертвая Оливия. В груди похолодело от страха. Нет! Он не хотел снова переживать эти моменты. Желанные или нет, но с пробуждающейся способностью чувствовать они ранили сильнее самого смертоносного оружия и все тянули, тянули в прошлое.       - Почему ты здесь? - в полу беспамятстве прошептал Баки, сжимая кулаки. Я пыталась сбежать...У меня не вышло - мой брат поймал меня и притащил назад к Штрукеру.       - Это было глупо, Оливия. Очень. Я знаю. Но я хочу свободу, хочу отсутствие боли и страха. Хочу нормальную жизнь, с тобой. Мы многое пережили и прошли...Ты чувствуешь нашу связь?       - Между нами нет связи, - его голос слишком отстраненный и монотонный. Тогда почему ты все это время тайно заботился обо мне? Почему защищал от скотов Штрукера и Пирса? Ты знал меня несколько дней, но уже тогда дал понять, что я не простой курсант для тебя. Ты велел мне бороться.       Баки перевернулся на спину, тяжело дыша, и даже еле слышный стон боли сорвался с его губ, заставляя скривиться от накатившей слабости.       - Ты не знаешь, что говоришь! ***       - Нет, знаю! - Оливия ударила ладонями по прутьям решетки, отворачиваясь и отходя в глубь клетки.       Она походила на загнанного зверя, который все еще рвался на свободу, но уже терял надежду. Он мог бы ее понять, если бы позволил себе снова довериться странному теплу в груди, которое возникало при виде Лив. Обжегшись один раз и подвергнув себя наказанию, он запретил любым эмоциям к Лив контролировать его. Этого больше не будет.       - Я вижу по тебе, как ты борешься. И я знаю, что дорога тебе, может и не настолько сильно, как мне бы хотелось. Ты видишь, что они делают со мной? Единственное, что удерживает меня на плаву - это чувства к тебе. Я уже давно не ребенок, Солдат!       - Ты преувеличиваешь, - внезапный страх заставил его голос дрогнуть, что не укрылось от Лив. Она снова приблизилась к прутьям, за которыми застыл он, и усмехнулась.       - Ты - такая же жертва, Солдат. Но ты все еще предан им. А мне ты предан? Что, вся твоя забота была фальшью? - она в презрением окинула его взглядом, как бы говоря, что ей противно говорить с ним. Это он мог понять. - "Борись, Оливия!", "Ты сильнее, чем думаешь. Не разочаровывай меня!", "Покажи мне, кто ты на самом деле, Лив!". Это все тоже ложь?       Ему не нравились ее крики. Их могут услышать. А еще сильнее не нравилось то, что внутри него все откликалось на ее слова и жаждало доказать, что все это было правдой, что ему не плевать на нее. Хотелось закричать, что все эти семь лет их знакомства он бы ни за что не забыл, даже если бы их стерли.       - Если бы я могла, я бы стерла из твоей памяти все, что травмировало тебя и заставляло быть тем, кем ты сейчас являешься! Я бы дала тебе новую чистую жизнь без боли и страха. И мы были бы счастливы вдалеке от войн, ГИДРЫ и прочего сброда. Я сделала бы это, Солдат. Ты видишь, насколько ты мне дорог?       - Ты не должна этого хотеть, - он не мог смотреть ей в глаза. Оливия совсем ослабела в этой клетке. Ее кожа, давно не видевшая солнечного света, казалась меловой. Серые глаза потускнели, а волосы достаточно отрасли с их последней встречи, когда ее побрили наголо для очередной операции.       - Почему? - она тяжело дышала, хватаясь за сердце. Штрукер доконает ее такими темпами.       - Потому, что это не безопасно. Потому, что это под запретом. Ты можешь пострадать.       - Ты меня защищаешь? - недоверие в ее голосе даже обижало.       - Только что ты была уверена, что я тебя все еще защищаю, - он запутался.       - Ты идиот! - слезы сорвались с черных ресниц, падая на бледную кожу       Повинуясь инстинкту, Солдат молча просунул руку между прутьями и коснулся щеки Оливии, стирая одну из слезинок. Девушка вздрогнула, но не отодвинулась. Наоборот, она прижалась к его руке как котенок и улыбнулась, поднимая на него свои вновь ожившие глаза.       - Твои прикосновения заставляют меня забыть о боли, страхе, обо всем, что я потеряла, - она смущенно потупила взор, по прежнему прижимаясь к его руке. - Не останавливайся, Солдат. Пожалуйста. Дай нам шанс.       - Оливия.       Внезапно он понял, что жаждет большего так же сильно, как и она жаждала его прикосновений. Когда он положил вторую ладонь на ее шею, а затем медленно, даже слишком, стал опускать ладонь ниже, Лив не отшатнулась от него. Она лишь вздрогнула и закрыла глаза, пододвигаясь ближе. Ее губы чуть приоткрылись, позволяя тихому вздоху беспрепятственно сорваться с них и довести Солдата до дрожи во всем теле. Девушка резко придвинулась к прутьям, сквозь них кое-как обнимая и прижимаясь лицом к его шее, тихо выдыхая при этом.       - Ты мне нужен, - прошептала она, целуя его в уголок губ. – Только ты, - она медленно поцеловала его, давая шанс отстраниться. По напряжению в ее теле Солдат понял, что Лив боится этого, но отстраняться он и не думал. У него просто не осталось сил сопротивляться.       "Черт! Черт подери! Остановись! Будет только хуже!"       - Не закрывайся от меня, - прошептала она, на секунду прерывая поцелуй. Руки Лив медленно заскользили по его телу, прогоняя страх прочь. Четыре года он боролся с собой, но больше он уже не сможет вопреки всем страхам. - Только не ты.       - Я не хочу, - сквозь зубы выдохнул он, этими словами останавливая девушку. Ох нет. - Я не хочу закрываться. Ты...тоже нужна мне.       В таком положении трудно было продолжать заниматься тем, что они затеяли, но Солдату так хотелось продлить этот момент. Когда Штрукер, почуяв неладное, нажаловался Пирсу, что его агент портит эксперимент, Солдат был наказан, но не физически, а морально. После наказания он мало что сумел запомнить, но четко знал, что ему запрещено чувствовать хоть что-то по отношению к курсанту Дейл. С тех пор прошло пять лет, но чувства так и не прошли. Он старался реже навещать Лив, срывался на врагах или членах своей команды, высвобождая весь накопившийся гнев, даже холоднее общался с Лив, когда все же приходил. Точнее, он пытался. Весь настрой пропадал, когда он видел ее, такую маленькую, слабую и израненную. А теперь все мосты сожжены, ибо он больше никогда не сможет отказаться от нее.       Звук открывшихся вдалеке дверей отрезвил его, вовремя заставляя отстраниться от девушки и отойти на необходимое расстояние.       - Куда ты? - взволновано воскликнула Лив, но он заставил себя снова похолодеть и никаким образом не выдавать эмоций.       - Солдат? - Рамлоу вальяжно прошествовал от дверей к клетке, весело глядя на Оливию. - Киску в клетку посадили, киску мясом обделили, - Оливия в ненавистью глянула на Рамлоу, отходя подальше от прутьев.       - Хреновый из тебя поэт, - бросила она.       - Зато я не заперт в клетке, как кое-кто, - Рамлоу повернулся к Солдату. - Проверяешь нашу малышку? Ее успехи довольно высоки, но она сопротивляется.       - Я сказал ей, как разочарован ее поступком. Она казалась мне хорошим выбором. Еще одна праведная, - тон еще холоднее, чем планировалось. Полная незаинтересованность на лице. Это сработает.       - Да, Штрукер рвал и метал. Но ее братец хорош. Почему не возьмешь к себе?       - Ты видел его методы, - Солдат недовольно скривился, больше не глядя на Лив. Это выводило из себя.       - Ну, вообще да, парень - псих, - он усмехнулся, - Но с другой стороны он в одиночку выполнил задание, с которым не справился целый отряд. Его силы феноменальны.       - Этого мало, - Солдат развернулся, направляясь к выходу. - Хватить терять время.       Рамлоу согласился, напоследок еще раз доставая Оливию. Хотелось убить его на месте, но он не мог. Нельзя. Пока что нельзя.       - Что значит "любить"? - вдруг раздался за его спиной голос Лив.       - У-у-у, какие вопросы мы задаем! - Рамлоу даже рассмеялся. - Это игра такая? Шарада, загадка? Я тоже хочу поиграть!       Солдат замер, не оборачиваясь. А после просто вышел за дверь, стискивая зубы от напряжения и злости от неспособности ответить на этот вопрос.       "Что значит "любить"? - вопрос обжигал. - Я не знаю. Не знаю" *** Что это значит, Зимний Солдат? Скажи мне, что это значит?!       - Уже слишком поздно! - прокричал он, резко садясь на кровати и тяжело дыша. Его трясло от кошмара, глаза бешено шарили по комнате, силясь подсказать, где же он находится. Сердце едва ли не с утроенной скоростью билось в груди, разнося по телу похолодевшую кровь.       - Поздно для чего? - перед ним на стуле сидел удивленный Стив, а за окном уже во всю светило солнце.       - Стив, - выдохнул он, закрывая лицо ладонями. Твою мать!       - Тебе снился кошмар? - очередная нянька. Они понимают, как сильно можно устать от заботы? - Ты выглядишь довольно испуганным.       - Воспоминания, - все что он смог выдавить из себя.       Стив понимающе кивнул. Черт, он и забыл, какой Стив все понимающий. То есть, он только вспомнил. Черт, как все запутано!       - Я знаю, что ты не горишь желанием говорить со мной, но у меня просто нет времени ждать, Бак.       - Дейл объявился, - отлично. У него тоже нет времени на это все. - Ты знаешь его, как...       - Мы тоже выяснили, кто он. И мы должны остановить Томаса быстрее, как можно быстрее.       - Он мой! - после ночного кошмара голос не слушался, поэтому Баки сорвался на крик, сжимая пальцами виски и кривясь от накатившей головной боли. - Этот ублюдок умрет от моей руки!       Стив удивленно хмыкнул. Не ожидал?       - Настолько он тебя довел?       - Ты и это знаешь?       - Да, у нас файлы ГИДРЫ...       - Да плевать. Он заплатит за то, что сделал, - решимость подогрела кровь, пробуждая в Баки сокрытого на некоторое время в глубине души Зимнего Солдата.       - Что еще он натворил, Бак? - если у Стива есть файлы ГИДРЫ, то как он может такое спрашивать?       - Он заплатит за Оливию! - ярость клокотала к груди, заставляя жаждать разорвать Дейла на части. Он долго терпел, но сейчас никто не скажет ему: "Фу! К ноге!"       - Мы искали ее, но судя по файлам она уже как два года мертва. А ты тоже фигурируешь в ее...       Запретная тема! Черт, и Кэп туда же!       - Заткнись, Стив. Просто заткнись! - голову уже разрывало. Гребаный алкоголь!       - Но почему, Баки? Что это все значит? Что она значит для тебя?       Если он не произнесет это сейчас, наконец уверено и твердо, то попросту сойдет с ума. Иначе никак.       - Потому что... - его трясло. Шутка ли, он опоздал с этим на два года! - Потому, что я...Я...Я люблю ее.       Он, разбитый и в миг ослабевший, взглянул на лучшего друга, стискивая зубы. Ему нужна была помощь. Очень нужна.       - Баки, - Стив пересел на кровать, в ободряющем жесте кладя руку Баки на плечо. - Мне так жаль, приятель. Боже.       - Я не знал, а потом забыл, - он тяжело вздохнул, стискивая то место на груди, где больше всего чувствовалась боль от утраты. - А я люблю ее уже семь лет, Стив. Вот, что это значит.       Болело все. Стив продолжал, что-то говорить, успокаивать, но зачем? Все уже давно свершилось, а он и не знал, не помнил. Сейчас, здесь была только скорбь и застывшее чувство обреченности.       - Так ты поможешь нам, Бак? Ты мне нужен и Мстителям, да и всему миру. Прошу тебя! Клянусь, что не буду давить разговорами, пока ты сам не решишься их начать, - вот же неугомонный!       - Он мой и только мой, Стив. Не в ваших же интересах помешать мне, - в нем говорил Зимний Солдат.       - По рукам, но...       - Я убью его так, как он убивал ее, - он уже смаковал этот момент.       - Но как ты планируешь найти его? Он всегда приходит сам, - Стив встал со стула, начиная мерить шагами комнату. Это нервировало, как и всегда.       - Угомонись, он сам и выйдет на нас. У вас, Мстители, есть одно весомое преимущество в борьбе с Дейлом.       - И какое же? - Стив замер в ожидании посреди комнаты.       - Этот ублюдок боготворит меня.