КУКЛОВОД

      2016 год. База ГИДРЫ, Норвегия       Баки       Как же он ненавидел ГИДРУ!       Баки судорожно выдохнул, стараясь не открывать глаз, пока тело слегка потряхивало от удара током. В первую секунду после того, как он пришел в себя, Баки показалось, что его сознание снова хотят стереть, однако на деле все оказалось куда банальнее. Рамлоу еще некоторое время распевал какой-то бред, ходя вокруг клетки и водя шокером по прутьям:       - Проснись и пой, соня. Грех спать, когда вершится история! Аллилуйя! - вскоре голос уродца стих за захлопнувшейся дверью.       Они отключили его кодовым словом, гребаные нацисты. Хорошо еще воспользовались именно этим. Баки боялся того дня, когда кто-нибудь раскопает красную тетрадь глав ГИДРЫ - "Контроллер Зимнего Солдата" - с проклятыми словами-кодом и лишит его в очередной раз свободы воли. Хотя бы не в этот раз.       - Мать твою! - сквозь зубы прошипел Барнс, медленно садясь и оценивая свои травмы. Болело меньше, что не могло не радовать, но скоро заболит сильнее, когда он решить дать бой.       Он не знал, столько времени прошло, зато знал, что как только он выберется отсюда, то убьет каждого, кто встанет у него на пути. Где-то здесь скрывается монстр, погубивший все, что Баки было дорого, и Баки найдет его.       - Я знаю, что ты слышишь меня, тварь, - прошипел он, глядя в никуда. - Ну же, приходи. Не заставляй папочку ждать.       - Ну что ты, это было бы крайне неприлично, - казалось, сама темнота говорит с ним в этот момент, пока на свет не вышел вполне материальный человек. Он все это время был там? Дверь не открывали, значит ублюдок наблюдал за Баки из тени. - Не возникает ли у тебя чувства дежавю?       Кукловод, Дейл или кто он еще, подошел почти что вплотную к прутьям, абсолютно не боясь, что Баки схватит его. Хотя Баки не хотел этого делать. Чертов очередной трюк ублюдка. А все эта слабость!       - Как ты отреагируешь на ответ "нет"?       - Вполне спокойно, должен заметить. У нас накопилось слишком много тем для разговоров, чтобы тратить время на препирания, мой дорогой Зимний Солдат. Или лучше называть тебя Баки Барнсом?       - Лучше никак меня не зови, - Баки сел ровно, с всепоглощающей ненавистью глядя на мима. - Тебе же лучше будет.       Сколько театральщины в жестах и поведении Дейла. Либо он уж очень вжился в свою роль, либо спятил окончательно. Его вообще кто-нибудь контролирует после смерти Пирса?       - Баки, Баки, Баки, - Дейл принялся расхаживать перед клеткой из стороны в сторону, сцепив руки за спиной. - Ты все такой же холодный, каким был тогда. Неужели эта прелестная особа, чье сердце я столь грубо пронзил ножом, не научила тебя быть мягче? Я же видел тебя другим, человечным. Что изменилось?       Он издевается? Этот уродец действительно считает, что смерть Хэйден никак не повлияет на него? Да он точно сошел с ума!       - Действительно, что же изменилось? - сквозь зубы прошипел он, не отрывая взгляда от Дейла. - Ты даже не представляешь, что натворил. Если раньше я бы пошел за тобой ради безопасности близких, то сейчас уже ничто не остановит меня от расправы над тобой, Томас, - его имя Баки выплюнул с максимальной дозой презрения.       - Ну, - Дейл развел руками, даже не замечая его слов, - могло измениться многое. Я считаю, что это был риск, но риск оправданный. Согласись, что так вышло даже драматичнее и проникновеннее. О, а как ты сыграл, нянча на руках ее труп! Я бы отдал тебе Оскар за один только крик, - Дейл замер, склоняя голову на бок и так же пристально глядя на Баки.       - Я не играл, гребаный ты сукин сын! - Тело по привычке моментально сорвалось с места в погоне за жертвой. Баки налетел грудью на прутья решетки, пытаясь сквозь них дотянуться на Дейла. Он кричал, бионической рукой стараясь отогнуть один из прутьев, но все было тщетно. Все его попытки сопровождал мерзкий, но при этом пугающий смех Кукловода. Дейл издевался над ним, подходя буквально вплотную к протянутой руке Барнса, но все еще оставаясь вне досягаемости. Этот монстр доиграется!       - Сколько экспрессии! - сорвать бы эту маску и стереть улыбку с лица уродца! Дотянуться бы!       Баки так и представлял, как искажаются в страхе уродливые черты лица Томаса, когда бионический кулак со всего размаха столкнется с этой бледной, болезненной кожей, окрашивая ее в алый цвет. Мечтал, что изобьет его до полусмерти за все, что тот сделал, а после будет медленно пытать. В последнюю их встречу ему не хватило буквально сантиметра. В этот раз пощады не будет.       - О, так ты готов увидеть мое лицо? - Дейл резко застыл, перестав смеяться и аплодировать. Тон его стал серьезен и даже полон облегчения. С чего бы это?       - Я хочу видеть тебя, когда выберусь отсюда, хочу видеть, как ты испугаешься. Маска хороша лишь в отдельных случаях. Прямой контакт всегда выглядит эпичнее. Не этого ли ты добиваешься в своем спектакле?       Кукловод кивнул. Он хотел что-то сказать, но внезапно покачнулся, едва устояв на ногах. Из-под маски послышались судорожные хрипы и стоны. Что с ним такое? Ранен, болен? Хотя, это уже не важно. Важно то, что он слаб, а значит уязвим. О да, жизнь уже берет свое.       - Подхватил простуду? - со злорадством произнес Баки, глядя, как тело Дейла сотрясают спазмы. Парень схватился руками за лицо, едва ли не сгибаясь пополам. - Только не вздумай умирать без моей помощи, Дейл! Ты не имеешь права!       Дейл упал на колени, спиной к Барнсу, упираясь ладонями в пол и явно стараясь успокоиться. И тут начало твориться странное. Сначала парень со злостью сорвал с себя маску, отшвыривая ее в угол комнаты. Он хрипел, издавая жуткие звуки, словно его тошнило. Баки старался все же разглядеть лицо врага, но Дейл оставался в капюшоне, который скрывал его от посторонних глаз. А после Дейл, вдруг, закричал нечеловеческим голосом, отводя назад руку и этим самым откидывая Баки вглубь клетки. Было очень и очень неприятно, но Баки рассмеялся, кривясь от боли в ребрах и плече. Неужели он порвал швы в третий раз?       - Да ты... - он не договорил, прерываемый повторным криком Дейла, только вот в этот раз это был уже не просто крик.       - Рамлоу! - крик эхом разлетелся по помещению, устремляясь во тьму потолка и тревожа летучих мышей, которые закопошились, недовольные пробуждением. - Брок!       Рамлоу ворвался в помещение, едва ли не вышибая двери, и бросился к Дейлу, падая около него на колени. В руках у него был какой-то шприц с черной жидкостью внутри. Что за черт?       - Какого черта происходит? - ему надоело ожидание. Он хотел знать и покончить со всем этим. Он имел право.       - Заткнись, Барнс! - Рамлоу вколол жидкость Дейлу, от чего тот сразу перестал хрипеть и задыхаться. - До тебя еще дойдет очередь.       - Он умирает? - он должен знать.       - Кто? - Рамлоу смотрел на него как на придурка. Затем перевел взгляд на Дейла, который, шатаясь, поднялся на ноги, все так же не поворачиваясь лицом к клетке. - Ах он! Нет, он стойкий солдатик. Не повезло да?       - Это только сегодня, - В следующий раз вместо Рамлоу на крик Дейла отзовется Зимний Солдат.       - И я жду этого, - дрожащий голос Дейла больше не был искажен маской, но все еще звучал странно. Это результат болезни? Что с ним могли сделать такого, что он буквально разваливается на части? Он же не был частью экспериментальной программы Штрукера. Или был? - Завтра мы поговорим, как я давно того и хотел, Баки. Ты все узнаешь завтра, ведь кульминация всего действа - мечта моей жизни.       - А мечта всей моей жизни - это уничтожение всего, что ты любишь, чего хочешь и к чему стремишься! - Медленная походка охотника, холодный, цепкий взгляд и жажда крови. Дейл все глубже и глубже зарывает себя в могилу, из которой уже не выберется. И все его планы сгорят, а вокруг останется только обугленная яма и он, Зимний Солдат, смотрящий на него сверху вниз с лопатой в руке. Смерть придет медленно.       Дейл снова согнулся, обхватывая руками живот. Что-то явно убивало его изнутри. Нужно спешить и выбираться из этой клетки, пока не стало поздно.       - Ты можешь идти? - Баки и не знал, что голос Рамлоу может звучать так мягко. С чего бы это? - Я говорил тебе не один раз, что все это было глупой затеей. Ты убиваешь себя!       - Раньше тебя не заботило мое состояние. Ты даже никогда не хотел меня в команде. С чего бы сейчас этот заботливый тон? - Дейл задавал правильные вопросы.       Рамлоу достал из кармана носовой платок, протягивая его Дейлу, пока тот медленно разгибался, едва держась на ногах.       - Раньше я не знал тебя. Думал, что ты - очередной псих, каких ГИДРА постоянно пригревает на груди. Все ошибаются.       - И это тоже ошибка? - Дейл махнул рукой, от чего и Рамлоу и Баки на секунду вытянулись по стойке "смирно". Силы вырвались из-под контроля?       - Штрукер велел тебе действовать медленно. Аккуратно, Дейл. После смерти всех, на кого у ГИДРЫ были планы, ты - наше все! Умрешь сейчас, и все пойдет под откос.       - Я не умру! Не сейчас! - полуоборот головы в сторону Баки, тяжкий вздох и очередной полукрик-полустон. - Помоги мне уйти и забери маску.       Баки, все это время следивший за этими двумя и ловящий каждое слово, молча наблюдал, как Дейл еле-еле двигается к двери, сгорбившись и спотыкаясь. Великий и неуловимый Кукловод разрушил свою репутацию. Это же так не по плану, какой кошмар!       - Это всего лишь признак моей человечности, Барнс, - громко и четко проговорил вдруг Дейл, замирая у двери. - Ты же знаком с последствиями экспериментов, не так ли? Твоя девочка была ярким примеров того, как сильно можно пострадать во имя благой цели. Я больше чем уверен, что ты все очень хорошо помнишь. Такое впечатывается в память так же прочно, как и след от твоей руки в углу клетки. Дежавю, Солдат, порой не случайны.       Он вышел, оставляя после себя море вопросов. Баки тихо выругался, косясь на отпечаток собственной руки в полу. Слишком все запутано.       - А ты думал, легко будет? - Рамлоу тоже умеет читать мысли, или лицо Баки говорит само за себя?       - Что с ним? - бесит эта усталость в голосе, но с уходом Дейла ярость Баки моментально сошла на нет, уступая место слабости и боли.       - Штрукер, что же еще.       Баки уперся руками в прутья, не выпуская Рамлоу из поля зрения. Он изменился, лицом так точно, но особенно изменился внутренне. Почему он так мягок с Дейлом? Неужели проникся сочувствием к психу, которого сам же презирал годами ранее? Что могло повлиять на это?       - Как Дейл управляет людьми? Я все не могу понять. Раньше все происходило иначе.       - Вы же назвали его Кукловодом не просто так. Кэп догадался, как я понял, - Рамлоу остановился у клетки с маской в руке.       Баки вяло усмехнулся, проводя языком по разбитой губе. Никогда не любил вкус крови.       - Он сказал, что видел какие-то нити, что выходили из его рук и ног. Ну, Кэп всегда был творческой личностью, так что мог и намудрить.       Рамлоу не сводил с него холодного насмешливого взгляда, точно знал что-то такое, что не на пользу Баки. И Барнс все пытался понять, о какой девочке Рамлоу шла речь? Не это ли причина такой мощной ненависти?       - Дейл управляет людьми, животными - да всем, что содержит в себе жидкость.       - Мутант, управляющий водой?- это было что-то новое. - Но он же делал это иначе. Убеждение или еще что.       - Ты не дослушал, - Рамлоу усмехнулся, явно предвкушая реакцию Баки. - Он управляет жидкостью живого организма. А это кровь, лимфа и прочее. Красные нити, что видел Кэп - это некий образ. Что-то вроде наглядного пособия. Дейл - реальный кукловод, который будет управлять тобой до самого конца. Прибавь к этому его ментальные силы, и ты получишь некое подобие бога. Этот мутант знает о тебе все, он нашептывает тебе, что делать, как поступить. Но самое смешное, что все эти желания у тебя в голове, они на самом деле твои. Человек всегда просчитывает сотни вариантов действий и даже не задумывается над этим. А Дейл все это видит. Я - простой тому пример. Я не хотел играть в его спектакле после развала ГИДРЫ, хотел сам творить свою судьбу, но Дейл пришел ко мне, и я пошел за ним. Просто потому, что на секунду я подумал, что было бы неплохо поразвлечься с этим ненормальным. Всего лишь мимолетная мысль, даже не вариант действий. Мы с тобой знаем, какой Томас Дейл больной придурок. Но вот он я, играю на его стороне, и мне даже хорошо.       - И от него не укрыться? - Черт, его тоже усовершенствовали.       - Нет. Ведь тебя предают собственные мысли. Штрукер сам был удивлен тем, что вышло в ходе эксперимента. Двоякие силы Дейла - это третья гордость барона. Близнецы Максимофф и Дейл - достижения его жизни. Он бы гордился сейчас тем, на что способен Томас.       - Только вот он мертв, равно как и Дейл в скором времени. А потом и ты.       - Ой, напугал. Сиди лучше молча и не зли нас. Эта клетка станет твоим домом. Собственно, она уже твой дом. Интерьер ты под себя подогнал давным-давно. Зря только прутья выгибал. Не по силам это тебе.       Рамлоу вышел, оставляя Баки один на один с очередным потоком воспоминаний. Только вот на этот раз вспоминать было приятно, даже необходимо, в какой-то мере.       2013 год. База ГИДРЫ, Норвегия       Он вышел из себя. Люди гибли вокруг него десятками, но ему было плевать. Голова болела, ослепляя его, заставляя беситься и жаждать смерти любого, кто вставал на его пути. Это было странно и страшно, но он не мог сдержаться. Он хотел убивать.       - Нужно изолировать его!       - Эта база уничтожена Щ.И.Т.ом. Здесь больше нет подходящих камер, Доусон!       - Но его отравили. Смотри, как он вырывается. Он же всех нас уничтожит!       - Что нам делать, сэр?       Голоса вокруг него. Голоса в голове. Голоса острее ножа терзают его, вызывая все новые и новые приступы. Что бы ни было в том дротике, оно превратило его в монстра. Зимний Солдат без тормозов - адская смесь.       - Какого черта вы тут делаете?! - Барон фон Штрукер. Голова ГИДРЫ, которая пытает невинных. Это он - причина, почему Солдат вынужден душить в себе эти чувства, странные, но такие желанные. - Я же сказал, что это место должно быть изолировано после отбытия всех в Соковию! Это...это что такое?       - Зимний Солдат, герр Штрукер! На задании его отравили неизвестным веществом. Он практически неуправляем. Убил уже два отряда. Нам не довезти его до Пирса, сэр. Вы - наша последняя надежда.       Его тащат в глубь базы. Слишком яркие цвета и огни, слишком громкие звуки, слишком тонкая грань между желанием и убийством. Огонь в венах и холод в груди - Солдат разрывался, стараясь сдержать себя. Он не может больше убивать. Сейчас у него нет задания, нет цели. Отбой!       - Держите его крепко, пока я буду брать его кровь на анализ. Хольц, у нас уже нет места, где мы могли бы без страха оставить нашего дорогого гостя?       Его повалили на пол. Целый отряд держал его, пока холодная игла проникала под кожу его здоровой руки. Он мог бы вырваться за долю секунды, как делал это ранее, только вот не хотел. А агенты знали это, он даже слышал, как один говорил другому: "Слава богу, он сдерживает себя! Ты не видел, что он сделал с двумя другими группами. Черт, таких парней положил!". Он знал, как его боятся. Знал, какие мысли крутятся у каждого оперативника в голове. Это было даже забавно. После очередного приступа его сознание помутилось всего на долю секунды, кажется, но это позволило отряду дотащить его до конца коридора без существенных проблем. Пирс будет очень недоволен его состоянием.       - База разрушена, герр Штрукер. Только клетка сможет его сдержать, но она занята.       Клетка? Клетка с Оливией? И она еще занята? Значит Оливия все еще здесь. Он думал, что его подопечная уже давно в Соковии, но ошибался. Он увидит ее. Точнее не так, он сделает все, чтобы увидеть ее. В последнюю их встречу он сорвался и поцеловал ее, а она поцеловала в ответ. Или все было наоборот? Черт, мысли в хаотичном порядке обрушивались на него, заставляя едва ли не кричать.       - Значит будет клетка.       - Но как же подопытная?       - Не беспокойся, Солдат не тронет ее.       Почему Штрукер так уверен в этом? Сам Солдат не знал, обнимет ли Оливию при встрече или свернет ей шею. Но барон не мог знать об их чувствах. Просто не мог. У него больше не было причин подозревать их. Или были?       - Но как вы можете быть уверены в этом, сэр? Если он убьет ее, то все наши труды будут напрасны.       - Хольц, этот бравый солдат никогда не причинит боль Оливии Дейл по той же причине, почему ты не свернешь голову своей психованной женушке, прости Господи.       - Я вас не понимаю, сэр. И прошу быть уважительнее к Элен! Она верно служит нам, как и я...       - Видишь, Хольц? Ты защищаешь ее передо мной, хотя я мог бы и наказать тебя за это. Но ты делаешь это, потому что любишь ее. Ну, дошло?       - Но как? Были намеки на их связь?       - Слабые. Но порой старательное укрывательство правды, какой бы она не была, и выдает эту самую правду. Они оба искусные лжецы, когда дело касается их связи, но всегда наступает момент, когда ты забываешь, что в таком месте, как это, всегда есть сторонний наблюдатель.       - Я понял вас, герр Штрукер.       Нет! Как он мог забыть об этом? Он был там с ней, не заботясь о безопасности. Как он мог забыть о камере? Они знали. Все эти месяцы они знали, поэтому не присылали его больше сюда на базу. Но почему его больше не наказывали? Почему просто наблюдали за их неловкими теперь уже попытками скрыть чувства? Чтобы потом ударить больнее? Например как сейчас, когда только его слабый самоконтроль спасает окружающих от расправы. Но и от этого самоконтроля уже мало что осталось. Нужно что-то делать, нужно разубедить их. Хоть как-то!       - Но все же подстрахуемся и вколем ему сильное седативное, чтобы не случилось беды. Может быть...потом. Небольшой урок ему не повредит.       С другого конца коридора послышались быстрые шаги - кто-то спешил поделиться новостями.       - Герр Штрукер! В крови Солдата обнаружено то же вещество, что и неделей ранее у другого нашего агента. У нас уже ведется доработка антидота, так что в скором времени мы приведем Солдата в порядок.       - А, так это та же "бешеная сыворотка"? Люблю ее так называть. Работайте дальше, хорошие новости еще лучше, когда подкреплены вещественными доказательствами. Хольц, пройдемте с гостем в апартаменты.       Солдат облегченно вздохнул, попутно кривясь от нового приступа гнева. Скоро этому придет конец! Только вот боль во всем теле порядком его вымотала, он хотел убивать настолько сильно, что сил сдерживаться практически не осталось. А там она, одна и без оружия. Идеальное наказание для оступившегося цепного пса. Солдат достаточно хорошо ее натренировал, другие тренера тоже не теряли времени даром, так что Лив могла бы продержаться немного дольше, только вот он не дал бы ей шанса. Он знал это. И они это знали.       - Вколи! - сквозь зубы выдохнул он, поднимая голову и прожигая взглядом Штрукера. Если не сейчас, то никогда.       - Что? Прости, ты не часто говоришь, а сейчас так и вообще на русском. Это же русский, Хольц?       - Да, герр Штрукер. Он просит укола.       Солдат перевел взгляд на парней, удерживающих его бионическую руку. Их взгляды на металл, отбрасывающий блики на стены, взгляды, полные страшного ожидания - еще одна причина для укола. Один из оперативников поймал его взгляд и резко отвернулся, стараясь не показать ужас на лице. Он знал, что его ждет, видел часом ранее.       - Ты хочешь седативное? - Чертов ублюдок еще и издевается!       Солдат усмехнулся, едва не сдаваясь кровавой жажде. Черт бы побрал этот Щ.И.Т. и его везучего агента! Он снова сконцентрировался на бароне, часто моргая от рези в глазах. Барон надменно улыбался, наслаждаясь его мучениями. Это месть за увлечение его подопечной? Если так, то зря. Сознание Солдата утопало в огне, но внезапно, всего на секунду на него снизошло озарение. Да! Можно показать Штрукеру, что глупо ставить на его чувства к Лив. Показать, что это наказание выйдет боком в первую очередь для барона. Они бы не дали Солдату убить Лив, но позволили бы ей страдать, хоть и не долго. Вот только захочет ли Штрукер смотреть, как его подопечную избивает не человек, безмерно любящий ее, а монстр, который не испытывает к ней ничего кроме желания убить?       - Вколи, иначе я перебью всех твоих людей медленно и с удовольствием, - стоя на коленях посреди коридора с заведенными за спину руками, которые удерживало по три человека, Солдат не очень походил на угрозу. Только вот на этих словах, произнесенных тихим и на удивление спокойным голосом, и при взгляде, которым Солдат обвел всех присутствующих, народ невольно отступил назад, а хватка оперативников усилилась. - А потом я зайду в клетку к Оливии, фон Штрукер. Ты же не думал, что я забуду про нее? Я заставлю ее страдать так, как она еще не страдала. Хочешь ее закалить? Я закалю. Я выбью из нее все ее глупые фантазии. Раньше я жалел ее, а сейчас...О, сейчас я просто не могу удержаться! Ну, давай, проучи меня! - он уже кричал, осознавая что еще чуть-чуть и все его слова станут явью.       - Ты не тронешь ее. Она слишком дорога тебе, и я знаю это., - конечно знает. Это так предсказуемо. - Ваши игры в полную незаинтересованность друг в друге не провели меня. Ты умрешь за нее, Зимний Солдат, - однако слова Солдата не возымели должного эффекта. Что ж, настало время козыря.       - Когда-то так и было, - он заставил себя рассмеяться. - Девчонка умеет пробить на сочувствие. Только вот я знаю свой долг, и сейчас она стоит между мной и моими обязанностями. Ты поставил ее туда. Тебе нужен был лучший тренер из всех, и ты потребовал меня. И я пришел, я сделал свое дело, а твоя подопытная оказалась слабачкой, которая влюбилась в палача. Из-за нее у меня были проблемы в прошлом. И я не хочу повторения случившегося. Или ты вколешь мне лучшее седативное, что у тебя есть, или я разорву эту надоедливую дрянь на мелкие кусочки прямо на твоих глазах. У меня нет ни единой причины так не поступить. И не думай, что во мне говорит отрава. Оливия Дейл - помеха, которая не принесет ГИДРЕ ничего хорошего.       Барон смотрел на него уже без усмешки. Он видел в его глазах правду и внезапно он поверил Солдату. Потерять Оливию для Штрукера было неприемлемо, как и ожидалось. А Солдат проклинал себя за эти слова.       - Хольц, ты слышал нашего гостя, - не отрывая холодного взгляда от Солдата произнес фон Штрукер. - Ах, как не вовремя попался ты Щ.И.Т.у.       Спустя какое-то время и очень болезненный укол Солдата втащили в помещение с клеткой. Было плохо, страшно и больно. Лекарство в его венах пробивало себе путь через отраву, сыворотку и дичайшее напряжение, но постепенно облегчало самочувствие, только вот все это было слишком медленно. Он понимал, что эта отрава в его теле так просто не исчезнет. Седативное лишь понижало эффект, никто не говорил об исчезновении агрессии. Если хоть что-то выведет его из себя до момента, когда сознание отключится, то все.       - Проснись и пой, Оливия, - Штрукер постучал по прутьям решетки. - У тебя появится компания на некоторое время. Только не доставай парня, он переработался.       Солдата втащили в клетку и бросили на пол, подальше от свернувшейся в клубочек спящей девушки. Он мельком взглянул на Лив, наслаждаясь безмятежностью ее изможденного лица, и отвернулся, стискивая зубы и моля седативное действовать быстрее.       - Работайте быстрее, - пробормотал он, не глядя на Штрукера, но зная, что тот смотрит на него. - У меня нет времени, - он отполз на максимальное от все еще спящей Оливии расстояние и привалился спиной к прутьям решетки, поджимая одну ногу под себя.       - Уж постарайся не причинять нам хлопот, - Штрукер развернулся и направился к выходу. - Пирс не простит тебе смерть девчонки. Как и я. Ты ценен, но не настолько.       - Быстрее, - повторил он, прикрывая глаза. Долгожданный эффект наконец наступил, позволяя мышцам расслабиться хотя бы на время.       Когда все лишнее покинули помещение, Солдат облегченно выдохнул, молясь, чтобы Оливия проспала как можно дольше. Но стоило ему подумать об этом, как девушка вздрогнула во сне, медленно открывая глаза. Сначала она смотрела на него безо всяких эмоций, принимая вертикальное положение и садясь в аналогичную его позу. Девушка провела ладонями по лицу, прогоняя остатки сна и снова взглянула на него уже более осознано. И чем внимательнее она вглядывалась, тем шире открывались ее глаза. Лив замерла, растягивая губы в улыбке, а потом рывком встала, собираясь подойти к нему, но он остановил ее хриплым криком:       - Стой!       - Что? Солдат, почему ты здесь? Ты ранен? - она все же шла в его сторону. Черт!       Она принесет тебе лишь проблемы, Солдат. Ты же видишь, что с ее появлением весь твой мир рушится. Она - угроза! Ты не должен чувствовать к ней ничего. Ничего, Солдат. Все кроме "ничего" - запрещено...       - Не подходи ко мне. Иди на место! - он помнил боль, с какой каждое слово докторов вбивалось в его сознание. И от чего-то знал, что все, что он скажет Оливии будет для нее так же болезненно.       - Я тебе что, собака? Ты ничего не перепутал?! - от возмущенного тона хотелось улыбнуться, но он не мог. Он уже играл безразличие, должен сделать это еще раз.       - Я сказал, иди на место! Не лезь ко мне, Дейл, - кругом камеры, а Штрукер следит за каждым его движением. Теперь нет права на слабость.       Лив застыла на месте в паре шагов от него и невольно отступила назад. Она была ошарашена, ведь в последний раз он целовал ее. Непонятное и порой надоедающее чувство в груди снова обожгло его изнутри, провоцируя ярость, дьявол ее раздери. Как можно заставлять человека чувствовать такое?       - Ты так и не понял, что значит "любить"? - с горечью пробормотала она, глядя на него сверху вниз, - Или понял, но не хочешь этого? Что изменилось за эти...сколько, два, три месяца? Я потеряла счет. Живу лишь тренировками, обследованиями и жизнью циркового уродца.       - Я понял, что ты достанешь кого угодно. Просто отойди и заткнись! - он сорвался на крик, душа в себе желание свернуть ей шею. На кой черт Щ.И.Т.у разрабатывать такое вещество? Даже он - некогда безэмоциональная машина для убийств - понимал, что это слишком.       Лив послушалась, отходя на безопасное расстояние и молча садясь на матрас. Он опустил голову, но продолжал чувствовать на себе ее взгляд. Лив хотела знать, и он уважал ее желание.       - Почему ты все еще в клетке? - нейтральная территория. Лив не ответила, а когда он таки взглянул на нее, вообще отвернулась. - Я со стеной разговариваю?       - Ты заткнуться велел, отмороженный.       - Не называй меня так, - она специально его провоцирует?       - А как? "Мой тренер", "сэр", "Капитан Безэмоциональность", "солдат-енот"? Ах, мое любимое. Не могу не засмеяться, как слышу это, - она ухмыльнулась, видя, как он скривился. Серьезно? - Ты достаточно долго выбивал из меня раболепную соплячку, а я достаточно хорошо научилась вести себя с тобой. Как мне казалось, даже уважение твое заслужила, а может и больше. Снова ошиблась, да?       - Между нами нет ничего. Я натренировал тебя - все, конец. Ты сумела стать сильнее, хвалю, но не воображай, будто у меня к тебе особое отношение...       - Ты знаешь, насколько сильно сейчас чувство дежавю? - Лив перебила его, картинно поднося указательный палец к губам. - Этот разговор уже был, и ты знаешь, чем он закончился. Может, стоит перейти к более приятной его части?       Он стиснул зубы, ругаясь про себя. А ведь правда, в прошлый раз он тоже строил из себя хладнокровного ассасина, только вот эта проклятая девка сумела пробить его броню в два счета.       - Мы можем перейти к части, где я выбью из тебя все это дерьмо и передам Штрукеру твой еще теплый труп. Я спросил тебя о другом. Просто ответь на вопрос и покончим с беседами, - он не хотел это говорить, но как еще дать Лив понять, что ему плевать? Должно быть плевать. - Я устал от тебя.       Твоя задача - натренировать курсанта Дейл. И все. Чувства - запрещено! Это ее вина, она тебя провоцирует. Абстрагируйся, Солдат. Иначе будет хуже.       - Ты никогда еще не был столь откровенен, - он буквально чувствовал ту боль, с которой Лив произнесла эти слова: тихо, даже несколько обреченно, с внезапным пониманием и готовностью отступить.       И он снова сдался, ощущая, наконец, как в полной мере начинает действовать седативное средство. Солдата расслабило до невозможного, не позволяя даже пошевелиться.       - Камеры, - только и сумел выдохнуть он, заваливаясь на бок и отключаясь.       Когда сонное сознание Солдата обожгла короткая волна ярости, напоминая об отраве в его венах, он распахнул глаза, судорожно вдыхая затхлый воздух через нос. Голове было на удивление мягко, хотя он помнил, как приложился виском о каменный пол клетки, когда отключился. Сейчас этого виска мягко касалась чья-то рука, поглаживая спутанные волосы. Солдат выругался про себя, краем глаза замечая, что голова его покоится на бедре Оливии.       - Уж не знаю, чем тебя накачали, но это многое объясняет, - шепотом произнесла Лив, глядя на него сверху вниз. - Ты как?       - Я хочу тебя убить, - простой ответ на простой вопрос. И ни грамма лжи.       - Я уже поняла, - Лив лишь вздохнула, накручивая себе на палец прядь его волос. - Враги?       - Да, - Почему он не может нормально пошевелиться? Все, что он сумел сделать, так это повернуть голову прямо. Остальное тело ощущалось как-то смутно.       - Бедный.       - Заткнись, - устало пробормотал он, усмехаясь. В таком состоянии Солдат при всем желании не смог бы напасть на Лив, так что ярость и жажда расправы могли сколько угодно бурлить в нем, а огрызаться теперь не было особого смысла. Главное не показать на камеру его привязанность.       Лив нагнулась ниже, позволяя волосам отгородить их лица от камеры. Умный ход. Да и в таком состоянии сразу видно и понятно, что он не может оттолкнуть ее.       - Ты порой бываешь так убедителен, что мне становится страшно, - она улыбнулась, что вызвало ответную улыбку уже у Солдата. Он скучал, черт подери!       - Я должен. Они знают, что между нами происходит, и я должен выглядеть не заинтересованным. Сейчас Штрукер подозревает меньше, но не надо расслабляться, - в доказательство своим словам он отвернулся от Лив, делая недовольное лицо. - Просто отойди от меня. Так будет лучше.       - Не отойду, - он и забыл, какой упертой может быть Лив. - Ты строй из себя буку, а я буду рядом, пока могу. Судя по всему, ты и пальцем не можешь двинуть, так что в любом случае я не уйду.       - Чертова девка, - выдохнул он, глядя на Лив, точнее на ее губы. И не мог отвернуться. А все из-за странного тепла в груди.       - Не надо быть телепатом, чтобы прочесть твои мысли, - ее шепот пробирал до костей. И почему именно сейчас его парализовало? Почему?       - Я, - он запнулся, злобно глядя на нее, и попытался отодвинуться. Вышло не очень, - Исчезни уже!       - Потерпи пять минут, - А что изменится за это время? И Лив словно опять прочла его мысли, - Меня заберут на тренировку, дурачок. Ты сутки проспал вообще-то. Даже похрапывал. А я смотрела на тебя...Постоянно, без отрыва, даже когда ела, пялилась на тебя, двадцать четыре часа, и даже когда спала, во сне пялилась. Люблю на тебя смотреть.       Он не мог не засмеяться, что удивило его. Черт, как ей удается вызывать у него такие эмоции? В чем ее секрет? Это пугало и интриговало.       - Ты сумасшедшая, - прошептал он, улыбаясь. - Хотя бы сделай вид, что я тебя разозлил и обидел. Проще же будет.       - А ты и так разозлил и обидел, - отозвалась она, аккуратно вставая и кладя его голову на бетон. - Выставляешь меня лабораторным кроликом, требующим самку.       - Это я-то самка? - теперь пришел его черед обидеться.       - А как иначе? У меня такое чувство, будто я домогаюсь неприступную девицу, которая бы и рада, да отец не разрешает. Я первая тебя поцеловала, обняла тебя тоже я, и сейчас все разговоры сводятся к тому, чтобы я не лезла к тебе. А я просто хочу человеческого тепла, хочу чтобы мужчина, которому я отдала сердце хотя бы просто обнял и поддержал, а не шипел, шарахаясь камер. Я многого прошу? Я же знаю, что ты чувствуешь, так зачем тратить время, которое мы можем провести вместе на все эти танцы с бубном?!       Он удивленно хмыкнул, стараясь разобрать ее последнюю фразу. Солдат не всегда понимал эти фразочки, да и не до этого ему было. От этого иногда бесился на заданиях, когда его команда начинала обсуждать что-то за гранью его понимания. И вот теперь опять.       - Танцы с бубном? Ты о чем?       - Не отходи от темы! - Лив застыла у двери в клетку в ожидании конвоя. Скрестив руки на груди она недовольно смотрела на распластавшегося на полу Солдата.       - Я не знаю, что сказать, - честно ответил он.       - Скажи то, что чувствуешь, - усталость в голосе Лив не давала шанса промолчать.       Солдат не мог смотреть Лив в глаза, поэтому сверлил взглядом потолок клетки, борясь с собой, с голосами в голове и собственным сердцем. Он не знал, как назвать это тепло в груди, не знал, как описать то, что он чувствовал при виде Оливии. Он просто не понимал, что это.       - Ты права, - это все что он мог сказать, чтобы не привлекать внимание. - Права.       Судя по тихому оху со стороны Лив, она поняла его ответ правильно.       - А теперь нам надо жить с этим, - Она отвернулась, давая им обоим шанс осмыслить произошедшее.       Да, надо жить. Но вот долго ли? Впереди бой, победу в котором одержать будет очень сложно.