КУКЛОВОД

      Оливия              - Сегодня многие умрут. Как жаль. Нет, скорее, как жаль, что многие умрут не в муках. Три-четыре, раз-два, Смерть на празднество пришла, - и снова этот больной смех. Скоро ее психика не выдержит всего этого и сдаст окончательно.              В чем прелесть безумства? Несомненно в безумстве. Безумно, да?              Лив смотрела на себя в зеркало, подавляя желание отвернуться. Ну уж нет, пора принять себя такой, какая она есть. Полностью. Не для этого ли она существует? Стать кошмаром для тех, кто был слишком глух и глуп – для всего гребаного мира. Разговор с Линн выбил ее из колеи, заставил заглянуть в запрятанное прошлое. Она так пала…Господи, почему жизнь сделала ее таким монстром? Стыд и ненависть снова стали зарождаться в душе, но уже слишком поздно и некому раскаиваться. Она отведала вкус хаоса и наслаждалась им без помех. Черт, быть психом так трудно! Пусть Лив и ужасалась своих действий, тем не менее сжимая кулак и обрывая жизни. Она и ненавидела и любила новую себя.       - Мы могли подумать однажды, что станем такими? – губы Лив дрожали, а глаза Томаса насмешливо оглядывали дьявольское лицо. Она спрашивала и себя и брата. Докатилась. – Ты бы мог, Томас. О, ты бы прекрасно мог! А я?              Пообещай мне, что если я стану монстром, ты убьешь меня!              Баки обещал, но помнил ли? Лив наклонила голову на бок, вглядываясь в багровые шрамы вокруг глаз.То не ее вина, то было предначертано. Не так ли, Господь? Что она могла сделать, умирая на том столе? Умереть, быть может. Но не умерла. Такая уж она теперь: нутро подстроилось под внешность. Идеальный тандем. Пугающее чувство спокойствия при виде себя такой резко окутало ее разум, унося страх и боль прочь. Вот и смирение. Она принимала себя. Ту самую, настоящую и единственную. Да, лучше поздно чем никогда.              Отвали от меня, тварь! Помогите!              - Свет мой зеркальце, скажи, - Лив горько рассмеялась, отворачиваясь от стекла и подходя к двери ванной. Голоса тех, кто толкнул ее в пропасть уже не мучили. Они просто звучали в голове, вызывая лишь короткие смешки. – Я ль на свете всех страшнее?              Прочь! Мама, она хочет нас убить! Не подходи!              Она вспомнила реакцию Баки на ее лицо, может хотела бы увидеть то же отвращение или страх. Хотела бы, но и боялась. Но нет, он смотрел на нее, как на призрака и не более. Даже немного радостно, если подумать. И после этого он не отстранялся, не увидел в ней чудика, сошедшего с экрана ужастика. Он даже сказал, что ему плевать на ее внешность. Она не чувствовала лжи, но и не доверяла. Все они одинаковые.              Только посмотри на эту уродину. Господи, как ей не стыдно показываться на людях…              «Ты прекрасна», - говорил ей Штрукер. И она была…бы, если бы не попала в лапы ГИДРЫ. И вот все они платят за свои грехи. Аллилуйя, да свершится возмездие!              Поднимите руки за голову и не двигайтесь! Стойте на месте, или я буду стрелять!              - Все мы жертвы. Мир строится на костях, - дверь захлопнулась за спиной, разрушая тишину коридора.       Все уже заняли свои позиции, и база казалась теперь пустой и чертовски заброшенной. Так тихо. Лив шла быстро, петляя по коридорам и переходам. Она боялась. Теперь это стало так явно, что отрицать было бессмысленно. Все ее планы рушились, Линн была права. Так или иначе все шло наперекосяк. И кто тому виной?       Черт. Она приняла себя, свыклась с мыслью, что больна, что ее темные желания находят отклик в сердце. Почему она просто не сошла с ума раньше и не мучилась бы теперь от всего этого дерьма? Все это было бы так просто, если бы Баки не существовало, а был лишь струсивший и наплевавший на нее убийца без прошлого, которого легко можно было бы прикончить. Она приняла себя полностью, а вот Баки теперь готов отказаться от нее. Вот и причина страха. Даже ослабшая сейчас Лив отчетливо и ясно слышала его желание. Но, быть может, он увидит, что та Лив не исчезла и останется с ней? Захочет вернуть ее и тем самым позволит Оливии осуществить свой план без проблем? Ведь она так не хотела, чтобы ее забирали. Но знала, что этим скорее всего все и кончится.       Она замерла у двери клетки, молча глядя во тьму. Он там, ненавидит ее. Да, у нее хватило наглости выжить и превратиться в ничто. Но иногда жизнь выбирает за нас. В последний раз она сделает Баки больно, это необходимо, чтобы после жить в долгожданном мире и спокойствии.       - Так и будем играть в молчанку?       Эта клетка стала центром их любовной драмы. Лив помнила, как Баки кричал, когда ее уводили на операцию. О да, тот крик она не забудет никогда. Пальцы коснулись чудом погнутого прута. Она была важна ему, вот доказательство. И Лив его отвергла так просто, словно Солдат не сделал ничего сверх самоотверженного. Возможно она просто захотела. Смириться с его ненавистью было проще, чем полностью поверить в его привязанность. Даже после такого наглядного доказательства.       Она дура. Всегда была дурой, которая думала только о себе. Эгоистичная мечтательница, которая даже не знала Солдата. Она вылепила его образ в угоду своим желаниям, а он всегда был там ради нее. Черт, она и половины о нем не знала, а когда узнала правду, то просто замкнулась в себе, ужасаясь своих желаний. До того момента она запрещала себе так глубоко анализировать свои ошибки и действия, что шли в разрез с замыслами Кукловода. Но задуманного не изменить, все уже запущено. Да и милосерднее будет довершить задуманное.       - Оливия, - вот и он, такой измученный и уставший от ее игр. Она хотела его прощения, но знала, что не получит.       - Милое имя. Мама любила его, напевала как песню, - В глаза Баки она не смотрела, потому что не могла.       - Что ты задумала? Неужели нельзя прекратить весь этот балаган? Ты стольких убила…       Ему больно.       - Ты разочарован во мне? – Конечно же да, зачем она спрашивает?       - Ты издеваешься не иначе, - Баки горько усмехнулся. – Ты…ты же обещала, что не станешь чудовищем. А я не был там, чтобы спасти тебя. Не смог даже выполнить свое обещание. Мы оба провалились.       Он помнит. Что ж, это уже не важно. Он не сможет исполнить ее просьбу.       - И не выполним никогда. Баки…Черт, как трудно, - это сродни разговору со своей совестью лицом к лицу. Кто же знал, что внутри так много осталось от милой Оливии? – Я…Я изменилась, стала плохой и не жалею об этом. Просто…та «я» еще здесь внутри, и это бесит. Так трудно! Но что произошло, то произошло. У нас с тобой впереди долгое и счастливое будущее. Я клянусь своей жизнью, что помогу тебе. А ты поможешь мне. Ты ведь этого хочешь? Хочешь спасти меня из лап тьмы?       Он ударил бионикой по прутьям, злобно выдыхая сквозь стиснутые зубы. Баки был зол и он хотел выговориться.       - Мне не нужна твоя помощь! Ты могла бы помочь, если бы раньше нашла меня вместо того, чтобы верить ублюдку в пенсне! Он тебя разрушил, а ты положилась на него, превратившись это отродье! Ты еще там, как же! Мне жаль ту девушку, которой ты была и которой могла бы стать. Но я похоронил ее, Кукловод. Я потерял любимую два года назад. Не вернуть ее, все кончено. Ты забрала почти все, что мне было дорого. И ты заплатишь!       Она отшатнулась от клетки, страшно глядя на Баки. Что? Но…Стало трудно дышать, а гнев внутри клокотал с такой силой, что сдерживать его было практически невозможно, как и немой крик. Так больно, хотя причина ясна. Но черт! Лив не думала, что слова могут так ранить. Даже сфабрикованная запись не смогла так сильно ударить по ней. Баки принял сторону и отказался спасти ее. Крик в сознании превратился в вопль горечи и ненависти, сопровождаемый хохотом Томаса.Нет, нет, нет!              Ты жалкая, слабая соплячка, которая ничего не может сделать правильно. Неужели ты думаешь, что достойна счастья? Все, чего ты касаешься, разваливается и умирает. Кто полюбит тебя такую? Боже, за что ты послал мне такую отвратительную сестру?!              Он выбрал Хэйден. Мертвую, слабую и никчемную девчонку, которая тоже жила плохой жизнью, но ушла! Этого Лив не хватило? Ох, ну что же, куда без драмы?! Все теперь предельно просто. Этот Баки заслужил боль! Бравый солдатик шагнул в огонь - плавится олово, мертвое олово.       - Очень хорошо, Джеймс Барнс. Мы славно поговорили, - все внутри застыло, как и тогда после комы. Замечательно. Это и было нужно. Нет переживаний, нет проблем. Как же она скучала по этой пустоте и безразличию!       - Выпусти меня! Встреться наконец с правдой. Ты сошла с ума, ты не понимаешь, что ты творишь. Оливия…       О, нет, нет, нет! Он не станет снова использовать этот ход! Поздно, солдатик, печь уже растоплена!       - Мертва, мой друг. Умела жалкой смертью. Забыл уже, да? Поздно, слова произнесены, а на то, что у тебя в голове мне плевать. Не хочу даже слушать. Кто любил ее? Даже ты не сумел признаться в этом, пока мог. Коль уж я твой враг, то и не собираюсь давать тебе то, что ты хочешь. У меня есть план! Смирись с этим! Ты будешь на моей стороне и ты примешь меня!              2013 год. База ГИДРЫ, Норвегия              Солдат не хотел выпускать Оливию из объятий, но нутро кричало, что скоро ее заберут. Ночь они провели разговаривая, даже шутя, хотя он явно не мастер подобного жанра. Лив смеялась как никогда прежде. Живая и веселая, она напоминала ему кого-то, кого он знал, но не помнил. Очередной сбой, но приятный. Он не хотел отпускать ее, но должен был.       - Они скоро придут, - ее спокойный голос вывел его из раздумий. – Придут охотники, смерть живому.       - Ты переживешь операцию. Я знаю, - в его объятиях Лив немного согрелась, и это радовало. Солдат провел ладонью по спине Лив, побуждая ее прижаться к нему еще крепче.       - Ты всегда в меня веришь. Даже горжусь собой, - она хмыкнула, после целуя его. На поцелуй он ответил, даже очень активно. Это приятно и это отличается от боли, к которой он привык и которую испытывал чаще, чем хотел. – Я люблю тебя, Зимний Солдат. Хочешь ты того или нет, но ты в моем сердце навечно. Может не скоро, но я уверена, что и ты полюбишь меня. И я такая самоуверенная потому, что знаю, как ты хочешь чего-то отличного от войн. Тебя тянет ко мне. И за это я благодарю тебя. Хотя жаль, что я этого не узнаю.       Он отстранился, непонимающе глядя на Лив. О чем она?       - Чего не узнаешь? – а хочет ли он знать ответ?       - О том, что ты полюбил меня. Хочешь ты того или нет, но ты должен понять, что я не всесильная.       Что? Солдат мотнул головой, пытаясь связать все воедино. Что она хочет этим сказать? Что не выживет сегодня и не сможет доконать его своими ласками?       - Почему ты сдаешься?! – от оттолкнул ее, вскакивая на ноги и отходя в другой угол клетки. – Почему ты вечно ноешь о своей слабости? Сколько лет прошло, Лив? Ты сильнее всех, кого я знаю. Ты...черт, ты даже сильнее меня. Тебя вскрывали, пичкали всякой дрянью, перекраивали – и все это ты прошла практически без анестезии! Ты мечтаешь о свободе, но постоянно ждешь смерти. Мне противно от этого, ты противна в такие моменты.       Лив тоже вскочила на ноги, прожигая его гневным взглядом. Ее слегка шатало, но она довольно грозно двинулась в его сторону.       - Ною? Да как ты смеешь?! Ты прекрасно знаешь, через что я прошла. И ты знаешь, как я устала. У меня порой нет сил даже дышать! О какой борьбе ты говоришь? Все это безумие я пережила, глядя в глаза мертвым родителям, кутающим меня в пеленки, хотя я уже не маленькая! Мой родной брат пытался меня убить из-за тебя, так между прочим! И я «ною», - она показала пальцами кавычки в воздухе, - потому что знаю, что мое тело не может пережить всего этого! Они убьют меня!       - Ты лезешь на рожон, тебя избивают, что и ухудшает самочувствие! Ты эгои…       Она ударила его, разбивая губу и ломая нос. Кровь брызнула на цемент, разнообразив серый цвет клетки. Надо же, он не ожидал. И он пропустил удар! Это было впервые. Выходит, он отлично натренировал ее.       - Ублюдок! Ты не имеешь права говорить такое! – она ударила его ногой с разворота, но оказалась слишком слаба и просто упала на пол, вскрикивая от боли.       - Лив! Черт побери, успокойся! – Солдат опустился на колени около ее вздрагивающего тела и перевернул Лив на спину, удерживая ее руки над головой. – Какого черта?       - Ты не имеешь права такое говорить! – Почему она плачет? Только все было хорошо, и вот они уже дерутся.       - Приди в себя! Я говорю так, потому что мне не плевать, а ты постоянно…       Она снова прервала его, ударяя ногой в бок и затем лбом врезав по сломанному носу, после каким-то чудом вырываясь и отбегая в сторону. Лив начала задыхаться, одной рукой держась на прут, а другой хватаясь за горло. Оливия издевается? Черт, он мог был убить ее сейчас за такое, но даже не хотел отбиваться. Может и заслужил. Когда же Солдат решил снова подойти, она закричала, останавливая его. Это все начинало его не хило нервировать. Что за детский сад?       - Не смей обвинять меня в эгоизме и нытье, - Лив было трудно говорить, она хрипела и сплевывала кровь, много крови. Через каждое слово она жадно глотала воздух, с шумом выпуская его сквозь стиснутые зубы. Что же с ней творится? –Ты…ты просто не понимаешь! Они знают...они говорят об этом, думая, что я не…не слышу. Я умру там…Солдат!       - Что они говорят? – это начинало пугать.       Лив выпрямилась, с обреченностью во взгляде рассматривая кровь на полу. Ее дыхание нормализовалось.       - Я слышу, как они говорят, что мое тело не выдержит. Они знают это, Солдат. И они готовы, потому что уже репетируют, что скажут Штрукеру и Пирсу. Я – труп, - это спокойствие в ее голосе убивало. Но зачем тогда оперировать, если они знают, что Лив умрет? - Теперь ты понимаешь, почему я сдаюсь? Я не говорила, что не буду бороться. Но я знаю теперь, что не смогу. Я не выживу, Солдат. Вот и все. Спасибо за то, что был рядом.       В этот момент двери залы распахнулись, впуская толпу оперативников и докторов. Они пришли сопроводить Оливию на казнь, теперь иначе и не скажешь. А Солдат все стоял, замерев от осознания своей беспомощности. Черт, так всегда больно в груди?       - Пора, пора! Детка готова встретить свою участь? – снова этот мерзкий оперативник.       Что же делать? Вырубить их и увести Лив подальше? Но сейчас он еще слаб из-за токсина в крови. Черт, черт, черт! А Лив спокойно стояла, протянув вперед руки для наручников. Она даже не смотрела на Солдата. Она просто…Она попрощалась с ним? Нет, это не так кончится!       - Стой, Лив. Ты не можешь быть уверена. Не трогайте ее!       Но его заткнули, выстрелив какой-то металлической дрянью в грудь, от чего Солдата откинуло к решетке и пригвоздило к месту, не давая шанса отойти. Дрянь на груди противно мигала, вызывая рябь в глазах. А оперативники смеясь выводили Лив из клетки, отпуская мерзкие шуточки про него и Оливию. Ублюдки!       - Лив! Остановитесь! Нет!       Вдох. Он видит ее в последний раз. Выдох. Она больше не будет его подопечной. Вдох. Доктора знают, что убивают ее. Выдох. Оливия умрет сегодня. Вдох…Нет сил дышать. Нет, это все так не закончится!       Солдат закричал, заставляя всех вздрогнуть и замереть на месте, испугано глядя на клетку. Еле-еле, дюйм за дюймом, но он поднимал бионическую руку к груди. От этих движений устройство больно сжимало грудную клетку и ребра, но Солдату было плевать. От напряжения голова готова была взорваться, а кровь из разбитого носа хлестала с удвоенной силой. Резкая боль в боку сообщила, что одно ребро-таки треснуло, а может и вообще сломалось. Плевать. Он сможет! Дрожащими пальцами он ухватился за металлическую дрянь и раздавил ее, после падая на колени и тяжело дыша. Тело ныло от повреждений, но в ту же секунду Солдат сорвался с места, грудью налетая на прутья и пытаясь разжать хоть один из них.       - Ого, а он сильно разозлился, - голоса звучали размыто за ноне даров сердца.       - Я так и знал, что он в нее втюрился! Где моя сотка?       - На него не подействовала эта…Сэр, как он сломал парализатор?!       Лив стояла там, восхищенно глядя на него и даже улыбаясь. Да, он ее не бросит. Солдат снова закричал, чувствуя, как напряжены мышцы по всему телу. Эту клетку строили для кого-то гораздо сильнее его. Он физически не смог бы повредит хоть один прут. Но сейчас здесь ему было плевать.              Я знаю, что не смогу. Я не выживу, Солдат...              Он отбегал и снова кидался на решетку, разбивая кулак здоровой руки в мясо. Когда он упал после очередного тщетного удара, бионика пробила пол, оставляя в нем отпечаток ладони. Пол пошел трещинами, в воздухе стояла пыль. И кровь…она была везде. Оперативники что-то кричали в рации, боясь открыть огонь. Кто-то убежал за подмогой. А в центре всего этого хаоса стояла Лив, которая смотрела на него как на своего героя. Он видел в ее глазах это чувство, которое она называла любовью. Он видел, как блестели ее глаза, видел, какой счастливой она была в этот момент. Своим поведением Солдат дал ей понять, что она во всем мире одна дорога ему настолько сильно, что он горы свернет ради ее безопасности. Теперь она точно знала.              Вот и все. Спасибо за то, что был рядом…              Казалось, что его сознание перегружено всем этим ужасом, Солдат не мог ясно воспринимать вещи, а ярость внутри просто ошеломляла. И он снова кинулся на решетку, когда оперативники окружили клетку, а доктора подтолкнули Оливию к выходу. Она в последний раз взглянула на него так нежно, одними губами шепча его имя, и отвернулась, стирая слезы.       - Угомоните его, но без осложнений! Пирс не простит нам этого.       - НЕТ! – его крик точно еще долго будет висеть в воздухе. Солдат изо всех сил схватился за прут, чувствуя, как все тело, готова разорваться на части от напряжения. – ОЛИВИЯ!       Прут дрогнул, а скрежет от него в миг заставил всех замолчать. Да! Он хищно усмехнулся, когда перевел взгляд с погнутого прута на дверь. Лив еще не покинула залу, оборачиваясь и шокировано глядя на Солдата.       - Лив! Борись! – голову разрывало от боли, а перед глазами все мутнело и кружилось, но Солдат продолжал смотреть на Оливию.       - Я люблю тебя, - сквозь слезы ответила она, а после дверь за ней захлопнулась.       В наступившей тишине все казалось каким-то нереальным. Шатаясь Солдат отступил от решетки, собираясь снова броситься вперед, но его повело. Он оступился, и не имея шанса удержаться на ставших ватными ногах и просто рухнул на пол, с глухим стуком ударяясь головой о бетон. В глазах потемнело, а в голове не осталось ни одной мысли, кроме ясного желания не дать себя обнулить, а значит солгать так, как он еще никогда не лгал.              2016 год. Баки              Они молча смотрели друг на друга в тишине. У Оливии был план. Как всегда. А у него? У него было только острое желание исчезнуть с лица земли. Он знал, что должен делать и говорить. Но так же Баки знал, что все это уже ей известно. Все, что он мог бы сказать или сделать. Черт, эта девчонка хорошо его знала. Да и ее силы тут вне конкуренции. Ранее он принял решение разозлить ее. Если она снова возненавидит его, то не станет лезть в голову, а значит не узнает всего. Да, план удался, и теперь Оливия в бешенстве. Он видел, как потухли ее глаза. Она надела незримую маску, что стерла все следы прежней Лив. Быть может так легче.       - Они придут за тобой. Стив ненавидит тебя. Ты вывела из себя Мстителей и думаешь, что выстоишь? – теперь пришел черед издевательств. Ну как тебе, мим?              Вот и все. Спасибо за то, что был рядом.              Черт! Почему ее голос снова мучает его? Почему именно сейчас? Баки вздрогнул, глядя на погнутый прут. Он все еще не понимал, как смог сотворить такое. Адреналин и ненависть – смесь для смертника.       - Они не помешают, - отмахнулась Лив, тоже переводя взгляд на прут. – Ты впечатлил меня.       - Я солгал, - в конце концов Оливия должна знать все, что случилось потом. Она должна понять его до конца.       - О чем? Хочешь сказать, что твоя схватка с решеткой была напоказ?! – Баки лишь усмехнулся, разглядывая ее вновь ожившее лицо. Вот она, Оливия Дейл, какой он ее помнил.       - Я солгал Штрукеру и Пирсу. Они пришли ко мне вдвоем после…Я знал, что меня обнулят, поэтому сделал все возможное, чтобы изменить их решение. Я отключился, когда тебя увели. Провалялся без сознания несколько часов, а когда пришел в себя, то солгал им. Они думали, что я кинусь на них, но я просто вел себя как обычно: холодно, спокойно и безэмоционально, - Баки усмехнулся, вспоминая удивление на их лицах. Все тогда порядком обомлели, - Меня проверяли на детекторе лжи, но я научился его обманывать довольно давно. Я сказал им, что не знаю, о каких отношениях с тобой они говорят, ведь давно тебя не видел. Сказал, что мне плевать на тебя, ты только ученица и не более. Тогда они показали мне на экране твою палату. Может хотели вызвать у меня учащенное сердцебиение, или увидеть что-то в глазах. Не знаю, но я сказал, что ты повзрослела с нашей последней встречи. Они были…довольны. Доктора решили, что мой мозг сам стер все болезненные воспоминания после такого-то представления, поэтому решили пока не обнулять. Им было интересно, как долго это продлится. Мне было плевать на все, я не хотел забывать. Ты была жива, даже скорее выглядела лучше, чем я мог предположить. Я думал, что у нас все же есть шанс уйти. Вот моя правда, Оливия.       Лив лишь кивнула, молча выслушивая его и что-то обдумывая. Минуту она просто медленно бродила вдоль клетки, а потом замерла, на пятках всем корпусом поворачиваясь к нему.       - Вот твоя правда. Я услышала. Спасибо. Знаешь, - она закусила губу. – Тут есть небольшая загвоздка.       Ему не понравился тон Лив. Что-то плохое назревало. Она готовилась сделать что-то мерзкое. Черт, Лив!       - Хватит боли, - он не знал, что еще можно сказать. Все уже было сказано ранее. Теперь словами не поможешь.       - Я знаю. Ты просто потерпи. Боль всегда проходит. В твоем случае, - тон, полный сострадания, но слова несут только еще больше боли.       - Ты перешла черту…       - Ты выбрал Хэйден! – ее голос сорвался от напряжения. Что? – А я все еще выбираю тебя. Я прощаю тебя, мой заблудившийся оловянный солдатик. И я выплавлю из тебя нового и чистого солдатика, который не будет более поврежден.       Нет. Она не сделает этого. Нет, она же знает, как он ненавидит эту адскую машину!       - Только попробуй! Даже не смей! – Как смешно, но его голос тоже сорвался. -Только не ты, - эти слова он уже выдохнул, пораженно глядя в глаза Лив. А она смотрела на Баки с каким-то надрывом, словно заставляла себя не свернуть с намеченной цели. Маска отстраненности и гнева треснула, обнажая истинные эмоции Оливии. И она ненавидела себя в этот момент.       - Это мой план. Знаешь, он у меня уже довольно давно, если задуматься. Ты знал, но не воспринял его как инструкцию к действию.       Его план тоже рухнул, ведь Лив сотрет его, думая, что он выбрал Хэйден. Но он никого не выбрал, он просто все еще не верил, что та единственная, кому он все-таки отдал себя, стала его врагом. Баки не хотел, чтобы ее тень преследовала его всю жизнь. Хотя этого уже не изменить.Она уже была там в темноте, но Баки никогда не думал, что будет слышать ее голос, умоляющий его о пощаде, среди хора тысяч других голосов. Он говорил ей правду, но в душе мучился от этого. Он знал, что должен сделать, ведь Оливия сама просила его об этом. Но она жива! Она тут, рядом. Она говорит, дышит и хочет быть с ним. Черт! Мать его, ну почему жизнь не может быть простой?!       - Лив, взгляни на меня.       Она хмыкнула.       - Я смотрю, Баки. Не заметил?       Он никак не отреагировал на этот выпад.       - Нет, посмотри на меня. Внимательно! Что ты видишь?       И она посмотрела, подходя ближе и разглядывая его с ног до головы.       - Ты устал, и тебе больно. Морально больно. Ты страдаешь от правды, не знаешь, как поступить. Тем не менее, ты принял решение.       - Я знаю только то, что тебя не вернуть, не спасти. Ты наслаждаешься этой жаждой. Убийства для тебя как наркотик. Но это все еще ты. Что бы я не говорил, и что бы ты ни делала – мы оба знаем, что за всеми этими масками все еще ты, та Оливия, которой нам обоим не хватает.       Лив кивнула, так просто соглашаясь с его словами. Но у них нет шанса спастись в этот раз, вместе.       - Видишь? Ты не можешь определиться. Я сделаю это за тебя. Мой план сработает так или иначе. Не пытайся меня переубедить. Баки. А теперь отдохни…       После наступила резкая темнота, в которой казалось бы растаяло его тело. Он мог только слышать, пока еще мог. Разум пребывал в ступоре. Оливия собиралась сделать то, за что ненавидела его докторов. Она будет пытать его медленно и извращенно, ведь изначальная боль – ничто. А вот потом…О, потом наступит настоящая пытка воспоминаниями. А далее она снова сотрет его и снова заставит пройти через все круги ада. Это ощущалось как предательство.       - Только потерпи. Это в последний раз, я обещаю. Я дам нам шанс на нормальную жизнь, Баки, - он слышал шепот Лив, но хотел лишь отвернуться, отстраниться и уйти прочь. Он устал. - Я прошла через это все не ради того, чтобы все потерять. Мы будем вместе, мой солдат. Мы будем свободны от этого страшного прошлого и мы обретем счастье…       Баки растворялся во тьме, это даже начинало ему нравиться. Тут уже больше не было боли и страха. Он качался на волнах забвения, более не слыша голоса той, что снова и снова ломала и собирала его заново. Однако перед тем, как раствориться в тишине, Баки снова услышал Ее голос, кричащий ему простую истину из далекого прошлого:       - Если бы я могла, я бы стерла из твоей памяти все, что травмировало тебя и заставляло быть тем, кем ты сейчас являешься! Я бы дала тебе новую чистую жизнь без боли и страха. И мы были бы счастливы вдалеке от войн, ГИДРЫ и прочего сброда. Я сделала бы это, Солдат. Ты видишь, насколько ты мне дорог?