Одно другому не мешает

— Авада Кедавра! — Экспеллиармус! Время, казалось, замерло вместе с дыханием, телом, сердцем, душой — впереди сверкнул зеленый луч от смертельного — непростительного — заклятия, отчего внутри все перевернулось от понимания неизбежного. Маги, столпившиеся вокруг, только наблюдали за происходящим, но никто и не думал вмешаться, чтобы помочь: все ждали зрелища, результата и победы, взвалив все заботы на плечи недо-героя. На плечи простому мальчишке, которому хотелось жить не меньше, чем всем остальным. Судьба Гарри была предрешена еще до его рождения: стать жертвенной овцой ради спасения других. С самого первого курса его готовили к этому моменту, с самого первого нападения твердили, что он должен сделать. Однако, вместо твердой уверенности, внутри плескался страх. Столько раз прокручивался в голове подобный момент, столько раз разрабатывался план действий, ведущий к сохранению собственной жизни — и что теперь? На что он надеялся? Выбить из рук палочку в ответ на непростительное? Какая глупость. Так готовиться, чтобы так эпично облажаться. Профессор Снейп наверняка посмеется над ним, как только чуть-чуть подлечится. Черт… Сердце забилось сильнее, а в голове будто что-то взрывалось, причиняя боль. Гарри не сразу понял, в чем дело — остановившееся время будто начало мотать назад, выворачивая наизнанку — и заклятие, метнувшись в другую сторону, направилось обратно к Волан-де-Морту под удивленные взгляды всех столпившихся зевак. Непонимание выбило землю из-под ног. Пошатнувшись и упав на колени, Гарри не сводил взгляд с бледного, перекошенного от презрения и злости лица. Тонкие губы Тома искривились в усмешке — время вновь замедлило свой ход, словно рядом кто-то игрался с маховиком — и что-то начали нашептывать. Проклятие? Защитное? На задворках сознания что-то шепнуло: проклятие. И в это же мгновение в глазах начало темнеть. Тело будто налилось свинцом, грязная одежда начала давить на кожу, а в ушах зашумело — такой же звук, кажется, был в телевизоре дома у Дурслей, по которому Вернон неоднократно стучал кулаком. Сердце билось настолько быстро, что, кажется, могло бы проломить ребра. Отдаленно проскользнула смешная мысль: Гарри никогда не подумал бы, что смерть такая навязчивая и долгая. Вот он, конец для Героя Магического Мира и, по совместительству, Мальчика-который-выжил? Пардон: Мальчика-который-НЕ-выжил? Смешно. Умереть от невербальной магии. Только Гарри так мог. По крайней мере, последние пять лет он только и делал, что попадал в неприятности, находил себе проблемы и наживал врагов. Ожидаемо, что его жизнь закончится вот так по-глупому. Зато он больше не станет ни для кого головной болью. Профессор Снейп перестанет рисковать собой ради спасения его никчемной тушки, Рон и Гермиона наконец избавятся от балласта и заживут вдвоем нормально. Джинни увидит мир другими глазами, оставив в его гробу свои наивные розовые очки, а Дурсли вздохнут от облегчения, задышав полной грудью. Конечно, умирать с подобными мыслями не слишком хорошо, но так было легче. Легче думать, что своим уходом лишь улучшит жизнь другим. Завтра в «Ежедневном пророке» точно выйдет газета с большим заголовком: «Тот-кого-нельзя-называть ушел навсегда, забрав с собой Мальчика-который-уже-не-выжил». Все будут громко обсуждать его провал, а потом забудут. Как плохой сон. Все не так плохо. Перед глазами стоял отвратительный оскал Волан-де-Морта, его перекошенное от злости лицо, — а вот им будут пугать непослушных детей. Все-таки, злодеев помнят лучше, чем героев. Даже смешно. Как по щелчку, в голове опустело. Мысли закружились в водовороте и исчезли, оставляя пустоту и бессилие. По щеке скатилась слеза, а мир провалился под телом. Пусть это и конец, ему все еще хотелось жить. *** Четыре месяца прошло с тех пор, как Темный Лорд был убит Гарри Поттером, бесследно исчезнувшим, будто растворившемся в воздухе. Свидетельствующие об этом маги даже не заметили момента, когда вместо мальчишки оказалась пустота, — Северус до сих пор клял их последними словами — и узнать что-то более подробно не представлялось возможным. На месте с честью павшего героя остались лежать очки, которые только чудом не разбились, и куча грязной, разорванной в клочья одежды. Будь это чьим-то нелепым рассказом, то вряд ли Северус поверил бы в подобное. Как возможно просто взять и исчезнуть? У всех на виду? И, тем более, не используя никаких заклинаний? — общественность и сама газета просто сходили с ума, а когда аврорский отдел по расследованию развел руками, вовсе подняли бунт. Да и сам Северус возмущался не меньше. Должно же быть хоть что-то, хоть какая-то зацепка, магический след, воспоминания зевак, — но не было. Ничего. Гарри будто вовсе не было в том месте изначально. Будто кто-то подбросил туда его вещи, пытаясь ввести в заблуждение и замести следы. Пришлось опросить множество магов, влезать в голову с помощью Легилименции, желая самому посмотреть на то, что они видели — и ничего. Каждый раз он натыкался на огромную и большую стену неведения, смеющуюся над всеми его попытками. Все бы назвали это «тупик». Северус так не считал. Любую преграду можно разрушить, стоит только навести палочку и прошептать заклинание, поэтому нет — это был не тупик. Это была огромная пропасть, отделяющая его от правды. Нужно было как-то это преодолеть, найти что-то, что позволит попасть на другую сторону, но все было пусто. Почти ничтожно. И не только у него одного. Дело явно не обошлось без темной магии. Без проклятия. Но какого? Что способно стереть у всех на глазах человека и, при этом, не оставить об этом никаких воспоминаний? Темный Лорд — та еще скотина, лишившая Снейпа всего, и даже после своей смерти доводит до белой ручки. Министерству Магии только на руку смерть юного героя — тот бы наверняка продолжал восстанавливать справедливость после победы, скинул бы с поста многих, кто когда-то переметнулся на сторону Пожирателей, — а поэтому не стали бросать много сил на поиски (хотя добровольцев было достаточно, чтобы прочесать всю территорию школы и даже выйти за ее пределы). Министерство остановились на теории «трагически и героически погиб». Поэтому их заявление спустя почти четыре месяца поиска, что тело Гарри было найдено, не стало неожиданностью. Снейп подозревал подобный исход, но не ожидал, что многие из магов купятся на это; не думал, что после публичных похорон слишком чужого тела вокруг застынет тишина, а газеты зациклятся на заголовке: «Смерть героя Магического Мира». Не мог принять это так же, как сделали все. С легкостью. Вопросы были. Очень много вопросов, но Министерство предоставило и гроб, и тело — и у всех остались только горечь и печаль. Снейп не был романтиком или безмозглым глупцом, но, проведя много лет рядом с мальчишкой, с уверенностью мог сказать: то, что лежит в гробу — не Поттер. Слишком длинный, слишком жилистый, слишком неестественный, слишком чужой — это был кто угодно, но явно не Золотой мальчик. Но остальным большего и не нужно: раз нашли тело, значит все закончилось. Они ведь видели Гарри издалека. Это Северус был с мальцом бок-о-бок, постоянно защищал, пытался оттолкнуть от себя, чтобы хоть как-то справиться с собственными чувствами. Это он ел с ним в Большом зале каждый гребаный день, и это он постоянно отводил взгляд, чтобы не слишком очевидно пялиться на изумрудно-зеленые глаза, лохматые и очень мягкие волосы, аккуратные ровные губы и тонкую фигурку. Он. Не они. Поэтому, да. Снейп был убежден, что похоронен был не Гарри. Слишком хорошо он изучил черты мальчишки за столько лет — и позор ему, если бы он купился на этот спектакль так же, как и все вокруг. Проходя мимо темных коридоров, постоянно вглядывался в пустоту, надеясь вновь увидеть Поттера, ищущего на свое мягкое место приключения. Очень бы хотел встать напротив него и сначала насладиться извечно потрепанным видом, а потом сгрести за шкирку, мечась между желаниями впечатать в собственную грудь и встряхнуть, чтобы вставить на место мозг. Надеялся вновь увидеть его на своих уроках. Надеялся посмотреть в большие оленьи глаза, когда тот не знает, что ему делать и портит кучу ингредиентов. Глупость, да. Но Северус ничего не может с собой сделать, и от этого хотелось рвать на себе волосы, кричать и ненавидеть самого себя. За то, что не успел. За то, что не защитил — и теперь слоняется в коридорах как призрак, не зная, что произошло с мальчишкой. Не зная, жив он или же мертв. Не зная, что с ним происходит, если он жив, и как поверить в его смерть, если мертв. Он сходит с ума от своих мыслей. Они не дают спать, постоянно заполняют голову и приводят в ярость. Он цеплялся за банальный аргумент: Гарри не мог уйти из жизни так просто. Просто не мог. На него свалилось столько испытаний, проблем, ошибок и боли, что Поттер в априори не мог взять и раствориться в воздухе так просто. Так не должно быть. Это неправильный исход событий. Но Гарри нет. Нигде. Если он очутился где-то в другой стране? Не помня собственного имени, прошлого — ничего — и сейчас слоняется по улицам? Но каким образом? Следов аппарации не было. Никаких следов не было. Какую чертовщину сделал Темный Лорд, чтобы добиться такого эффекта? А если он просто стер мальчишку? Дрожь прошлась по всему телу. Нет. Гарри жив. Жив же, да? Сердце сжалось и… — Мистер Снейп! — окликнули его, заставив остановился. Горечь от мыслей заполонило все тело, выбивая дыхание из легких и наводя на разум смуту. Скрепя сердце собрав все силы, слегка развернулся, стараясь выглядеть невозмутимо и сдержано, и заметил спешащую к нему директора МакГонагалл. Несмотря на всю свою спешку, ее походка была плавной и грациозной, а осанка — слишком прямой и ровной. Эта женщина всегда выделялась, где бы ни была, и пост директора Хогвартса ей к лицу. После победы над Темным Лордом, Северуса, как одного из Пожирателей, хотели отдать на поцелуй дементора — Минерва встала на его защиту. Она была в курсе и о болезни Дамблдора, и о их плане. И спасла ему жизнь. Потом восстановила в должности профессора зельеварения, назначила вновь деканом Слизерина, а теперь вовсе регулярно снабжает лабораторию дорогими ингредиентами. Снейп и до этого знал, что она неплохой человек, но после всего случившегося был уверен, что на нее можно еще и положиться. — Я вас слушаю, Минерва, — произнес Северус, дождавшись, когда директор остановится напротив него. Она слегка откинула мантию назад и сцепила перед собой морщинистые руки. Ее лицо отражало взволнованность. Казалось, что по бледным щекам вот-вот скользнут слезы, но ничего не происходило ни через секунду, ни через две. — Я бы хотела с вами поговорить насчёт Гарри, — сдержанно ответила она, и с выдохом добавила, еле удержавшись, чтобы не отвести взгляд: — Но не тут. Пройдемте в кабинет директора. Ее тонкие плечи напряглись, когда он почти незаметно кивнул в ответ, и Минерва развернулась, быстро вышагивая по коридорам подземелья. Северус тут же последовал за ней, разглаживая собственную мантию одним движением ладони. Чувство долга он ненавидел больше всего. Долг всегда нужно отдавать, и чем больше проходит времени, тем выше становится цена. Снейп не знал, что может попросить МакГонагалл за его спасенную жизнь. Он понимал, что темные времена уже прошли, как и метка, исчезнувшая с его запястья, будто ее там никогда и не было, но все равно ожидал какого-нибудь мерзкого приказа. Он пережил слишком много всякой грязи, чтобы верить в добро. И фыркнул внутри себя, отмечая, что в его жизни постоянные невезения и разочарования: в дружбе, любви, людях. Особенно в людях. Его не раз предавали, а все, во что он верил, постоянно разбивалось на множество никчемных осколков каждый раз, стоило только расслабиться. Сколько бы он не просил Мерлина оставить его в покое и дать спокойно жить, все происходило с точностью наоборот. Расплата за грехи прошлого, — отголоском прозвучало в голове. Проклятая судьба отобрала у него все, что только могла, оставляя его выгребаться из дерьма вокруг. Держало на плаву только никчемная надежда на то, что мальчишка жив. Но это было так призрачно, так мало и так глупо, что почти заставляло тонуть. Он понимал, что цепляется, по сути, за несуществующую ниточку, но так было проще. Легче. Они дошли до кабинета директора слишком быстро и почти незаметно. Снейп увлекся собственными мыслями, из-за чего не сразу понял, чего от него хотят, когда Минерва жестом указала на стул — и только с заминкой пришло осознание. Он поправил мантию и сел, закинув ногу за ногу. Совсем скоро это действительно сведет его с ума. Если не уже. — Как вы знаете, неделю назад Гарри похоронили, — тихо и издалека начала МакГонагалл, подойдя к своему столу и тут же разворачиваясь к нему лицом, нерешительно застыла в одном положении. — Мальчику уже ничем не поможешь, я понимаю. Для нас… — она запнулась, на секунду задумавшись, —... для всего Магического Мира его смерть — это большой траур.. У Северуса, кажется, пересохло во рту. В груди все сжалось, а в горле запершило, из-за чего хотелось прокашляться, но он стиснул с силой зубы, еле сдерживаясь от желания разнести весь кабинет от отчаяния и нежелания продолжать разговор. Он, черт возьми, понимал. Понимал как никто другой, какая это огромная потеря. Не для Магического Мира. Для него. И понимал это каждую минуту. Секунду. Мгновение. Магический Мир плевать хотел на Гарри. Спустя время многие забудут пожертвовавшего собой героя — и будут рассказывать о нем только в сказках. Детям на ночь. Но сам Северус никогда не сможет выкинуть его из головы, вспоминая зеленые глаза каждый гребаный вечер и желая хоть раз зарыться носом в темные короткие волосы. Поэтому он подал голос, не желая слушать подобное. Попросту не выдержит, если все продолжится в таком темпе. — Я спешу, Минерва, — и, по сути, не врал. Он спешил сбежать из этого кабинета, лишь бы не слушать. Не слышать. Мозг отчаянно кричал: «Хватит, Гарри мертв», но сердце упорно возражало. Даже спустя годы он останется при таком же мнении. Пусть все думают, что он сошел с ума, — он и сам об этом не раз думал, — но так проще, чем смириться, что Поттера больше нет. МакГонагалл вздохнула. Ее рука потянулась к столу — и через секунду она взяла из-за толщи книг темно-красный футляр, который неуверенно потеребила пальцами, словно до последнего сомневалась в собственном принятом решении. Снейп не стал ее торопить, поджав губы и напрягшись всем телом, чувствуя волнение от происходящего. На секунду прикрыл глаза, замерев и почти не дыша, — и услышал: — Очки, — Минерва подошла к нему ближе и протянула красный футляр, поясняя: — Это очки Гарри. Я бы хотела, чтобы они были именно у вас. Сердце, кажется, ушло в пятки. Весь мир погрузился во тьму, а душа больно сжалась где-то между грудью. Снейпу казалось, что его кто-то ударил под дых. Исподтишка. Выбивая весь воздух из легких. Сжав руки в кулаки, он почти просипел, удивляясь, как вообще может разговаривать: —… Почему? — Он защищал вас до последнего, — честно призналась она, не став юлить и что-то придумывать, — Гарри рассказал мне все. Если бы не он, то вы бы не находились сейчас в этой школе, — комок к горлу подступил настолько сильно, что мешал дышать. Перед глазами тут же появился образ с улыбающимся Поттером — и Северус сильнее сжал зубы. Как очевидно. Это должно было быть очевидно. МакГонагалл вряд ли защищала бы его по своей инициативе — и картинка сошлась воедино, почти вводя в отчаянье и вызывая огромную злость. Какого черта? Зачем? Поттер просто невообразимый идиот! Как и он сам, ничего не делающий, чтобы его искать. По-нормальному. Хоть как-то. Зачем Поттер старался защитить того, кто все шесть лет отыгрывался на нем за все поступки Джеймса? И очень поздно осознал самое важное? Зачем ему нужно было все рассказывать Минерве? Неужели его чувство справедливости в-том-самом-месте распространяется и на ядовитого профессора зельеварения? Чертов герой. Чертов мальчик. Дамблдор был прав, говоря, что Гарри — тот, кому не знаком эгоизм. Северус хотел кричать всем существом. — Я непременно сохраню память о мистере Поттере, — через силу выдавил он, забирая из морщинистых старых рук красный футляр. МакГонагалл кивнула и, тут же развернувшись, зашагала к своему столу, но не спешила поворачиваться. Ей тяжело. Ему тоже. Кажется, только вчера распределяющая шляпа отправила одиннадцатилетнего мальчика на Гриффиндор, а сейчас все, что от него осталось — память и чертовы очки. Словно все произошедшее ранее просто сон. Длинный, страшный и слишком реалистичный. Но это не сон. Встав с места, Северус сжал в руке футляр, понимая, что разговор закончен, и быстро зашагал на выход. Ноги несли его сами, а в голове было слишком пусто из-за произошедшего за дверью директорского кабинета. В груди — в том месте, где должно быть сердце — образовалась огромная дыра, а на языке чувствовалась горечь. Он не хотел верить в смерть мальчишки. Не мог. Ему тошно. Желание разнести чертовы стены в пыль росло с каждой секундой, а обжигающий кожу ладоней футляр — сжечь. Эти очки служили как память, талисман, напоминание — все что угодно — и это приносило дикую боль. Он не чувствовал облегчение, держа эту вещь в руках, только отчаяние и горе, рвущие его душу на мелкие клочки. И если бы не тихое «Мяу», раздавшееся слишком громко в пустом коридоре, то Снейп бы точно не смог удержаться, отдаваясь эмоциям. Он остановился совершенно неожиданно, ощущая жуткую пустоту внутри себя, и обернулся, натыкаясь взглядом на черного кота. Наверное, не будь в его сердце столько боли, а в мыслях — мрака, то не раздумывая прошел бы мимо, но сейчас не мог, обреченно понимая, что буквально пару секунд назад был на грани. Изумрудно-зеленые глаза кота снова напомнили о Гарри. Тело пригвоздило к полу, и Северус не смог пошевелиться, даже если бы захотел. Мир вокруг, казалось, замер. Он и кот. Они смотрели друг на друга. Чертовы зеленые глаза сбивали с толку. Горько ухмыльнувшись, Северус, наконец, смог взять себя в руки, пряча футляр в карман мантии, и медленно зашагал вперед, совершенно забывая, что только что произошло. Пора уже прийти в себя, собраться воедино и стараться жить дальше, но с каждым днем становилось тяжелее. Время его не лечило, а убивало, лишая всякой надежды. Казалось, что боль никогда его не оставит, становясь спутницей до конца дней. Он жил с ней после смерти Лили, а теперь будет выживать после исчезновения (он упорно не использовал слово «смерть) Гарри, ибо «жить» — слишком роскошно. Если бы только он смог повернуть время вспять, оказаться в своем теле намного раньше победы над Темным Лордом, то сделал бы все, чтобы мальчик остался жив. «Он жив», — возразило сердце. И Северус понимал, что просто сходит с ума. В который раз. Следует срочно отвлечься от мыслей, иначе он выполнит свое желание разнести что-нибудь. Родные подземелья показались спасением, отчего он ускорил шаг, приближаясь к собственным покоям и планируя загрузить себя проверкой работ бестолковых учеников — все же лучше, чем самоуничтожаться в углу. Пару поворотов, дверь и… … Снейп застывает, удивленно смотря на кота, которого совсем недавно видел наверху. Тот сидел расслабленно, почти как дома, и слабо помахивал хвостом. Ярко-зеленые глаза сверлили в нем будто дыру, и в них четко отражалось разумность, не присущая животным, однако перед ним точно не анимаг — их легко отличить по магическому фону. — Что за нелепость, — устало цокнул Северус, чувствуя себя слишком изнуренно, чтобы придавать этому значение, и небрежно отодвинул кота ногой от входа в свои комнаты. Тот отбежал в сторону, но не ушел. Наклонившись, Снейп прошептал пароль, чувствуя себя нелепо. «Гарри Поттер» — и дверь открылась, пропуская внутрь. Кто бы мог подумать, что так будет использовать имя мальчишки. И, помедлив, оглянулся. След от кота простыл. Облегченно вздохнув, закрыл за собой дверь и прошел внутрь, стягивая с себя длинную мантию, предварительно выудив из нее красный футляр, который тут же положил на полку. Может, кто-то из детей забыл своего питомца в коридоре? Но вот незадача — он ни разу не видел это животное ни у кого из студентов. Может, магический кот? Тогда что ему нужно? И нужно ли вообще? Странные и такие знакомые глаза вводили в заблуждение, заставляли вспоминать. Расстегнув верхние пуговицы рубашки, смог спокойно вздохнуть. За порогом комнаты он чувствовал себя как никогда разбито, а поэтому ему срочно нужно было заняться делом, не оставляя время для мыслей. Как всегда мрачных, пропитанных никчемной надеждой и отчаянием. Пройдя вперед, Северус застыл, не веря собственным глазам. Кот. Опять. Животное сидело у дивана и почти не шевелилось, словно статуя. Собственная палочка согревала бедро, и Снейп был готов в любой момент ею воспользоваться. Это существо кто угодно, но не кот. Если бы оно не вошло в его комнаты, то он бы не обратил на него внимание, но теперь назад дороги нет. Слишком поздно для отступления и слишком неразумно для того, кто прятался за личиной кота. — Смело, — скривился Северус, прищурившись. Кто-то использовал кота как проводник для души? Или создал в качестве оболочки? Но это очень сложный процесс. Человеку необходимо быть не только превосходным магом с большим потенциалом, но и хорошим зельеваром. Это настораживало. Кто-то из Министерства? Пожирателей? И резко достал палочку, направляя ее в нерадивое животное, которое не соблаговолило даже вздрогнуть и хоть как-то изобразить панику. Злость плескалась внутри, заливала все внутренние органы и проносилась по всему телу вместе с кровью. Он сам не заметил, как стал в боевую стойку и был готов кинуть в незваного гостя Непростительное. — Что вас привело ко мне? — четко спросил Северус, не желая долго возиться. Годы, проведенные подле Темного Лорда и его приспешников, сделали свое дело, и Снейп мог увидеть странность даже в самых незначительных вещах. Хорошее качество в условиях войны, но лишнее в условиях мирной жизни. И ни капли не удивился, когда перед ним высветились в серой дымке буквы: «Заклятие, что обратило меня в кота». Северус нахмурился, ожидая нападения, а не переговоров. Мозг бил тревогу, мышцы все напряжены, а пальцы крепко держали палочку наготове. Возможно, сидящий перед ним маг и не желал зла, придя только за помощью, но лучше десять раз перестраховаться, чем получить в спину неожиданную Аваду. Поняв, что Снейп не собирается как-то реагировать, маг в обличии кота слегка прищурился, и продолжил: «При битве с Волан-де-Мортом я подвергся неизвестному заклятию, с которым не в силах справиться сам». — Темный Лорд? Вы один из бывших Пожирателей смерти? — Северус насторожился еще сильнее, выдвигая самое очевидное предположение. Если это действительно один из бывших Пожирателей, то он тем более ничем ему не поможет. Скорее, сдаст в Аврорат. И не будет испытывать чувства вины из-за этого. На других людей ему глубоко и высоко плевать. Однако следующие всплывшие перед ним слова ввели в недоумение и ступор. Неверие одолело мозг, а сердце счастливо застучало о ребра, почти выбивая воздух из легких, из-за чего палочка в руках дрогнула. «Темный лорд наслал на меня проклятие в последние минуты своей жизни». — То есть… — Северус не мог подобрать слов, —… вы? «Гарри Поттер, сэр».