Что любят члены Эспады?

То, что случилось со Старком… (А точнее из-за Старка…) Ямми шел по коридору дворца Лос Ночес и совершенно никого не трогал, что случалось крайне редко, и тут к нему наперерез бросился Шиффер. Не ожидав подобного, здоровяк резко остановился и, недовольно посмотрев на вставшего у него на пути Четвертого, громко проворчал: - Эй, Улькиорра, ты какого черта под ноги бросаешься? Жить надоело? - Нет, это не мне, а тебе, как я погляжу, жить надоело,- без эмоционально возразил ему Куатро и, указав взглядом на пол перед Ямми, добавил. - Ты снова, уже третий раз за эту неделю, чуть было не растоптал «очень важный мусор». - Вот же ж, блин – оладушек,- раздраженно рыкнул Десятый, посмотрев себе под ноги и увидев на полу, перед собой, мирно спящего Койота. - Он снова уснул в коридоре… - Где хочет – там и спит, - нравоучительно произнес Улькиорра (что стоял по другую от Ямми сторону Старка), освободив Нулевому дорогу, уйдя в сторону. - А вот тебе, Ямми, пора уже захотеть научиться смотреть себе под ноги. - Не, этого я явно не захочу никогда, - перешагнув через Примеру, буркнул Ямми.- Ну не мое это, на землю смотреть. - Ну, если смотреть себе под ноги это не твое, то тогда развивай интуицию… - Ину… Ин… Чего?- не понял упитанный арранкар. - Интуицию – способность головы чуять неприятности жопой, - с умным видом объяснил ему Уль. - А неприятности тебе будут обеспечены, если ты на Старка наступишь. Ведь если это случиться, то либо сам Койот, чудом выжив, тебя убьет, либо Айзен, если Примера не выживет, тебе твою тупую башку открутит. - Ну да, они такие – они могут, - снова недовольно пробурчал Десятый, не став спорить с мышем, а Четвертый, резко развернувшись, пошел прочь от места не состоявшегося происшествия, нацепив, к огромному удивлению здоровяка, на голову искусственные кошачьи уши, и произнеся напоследок: - Ладно, некогда мне тут тебя уму-разуму учить, своих дел по горло, да и учить тебя чему-либо бесполезно, ведь ты только о еде думать умеешь. Так-что, бывай. - И ты бывай, - бросил ему в спину, немножко шокированный, Нулевой и, покосившись на спящего «лидера», пошел по коридору дальше, направляясь в свою комнату, собираясь в ней немного перекусить. А Старк так и остался лежать на полу, сладко посапывая во сне. И снилась ему Лилинетт, катающаяся на розовом пони и со смехом смотрящая на растущие повсюду разноцветные цветы и теплое, яркое солнце… То, что случилось с Барагганом… - Я – Король! Ву – ха – ха – ха! Я – Владыка Уэко Мундо! Я… - с улыбкой на губах, громко восклицал Барагган, стоя в своей комнате перед большим зеркалом, когда в дверь его комнаты кто-то робко постучал. - Чего надо? - недовольно и громко спросил старик, злясь на, находящегося за дверью фрасьона, оторвавшего его от его любимого занятия. - Барагган-сама, - все-еще находясь вне комнаты, из-за того, что Второй не разрешил ему войти, серьезно произнес младший арранкар. - Владыка Айзен-сама велел мне позвать вас на очередное собрание Эспады, начнется которое через двадцать минут. - Ясно, - скрипнув от злости зубами, произнес Луизенбарн и, велев фрасьону возвращаться к делам, снова повернулся к зеркалу, от которого отвернулся, когда в дверь постучали. - Айзен-сама… Владыка Айзен-сама… Тфу, это даже звучит мерзко! И все потому-что я Владыка, а он никто! Никто, наделенный огромной силой, - снова скрипнув зубами от злости, Барагган вдруг ехидно улыбнулся и тихо прошептал. - Но эта сила не поможет ему, когда я найду способ его уничтожить. А я найду такой способ – ведь я Владыка Уэко Мундо! И я, кажется, уже придумал, как его уничтожить… Ву – ха – ха – ха! - злорадно рассмеялся Сегунда, решив на предстоящем собрании Эспады подсыпать Айзену в чай слабительного и утопить его в унитазе, когда Соске отправиться к нему «облегчиться». (Фу, мерзкий старикашка!) (Скажу сразу – этот план Второго с треском провалился, потому что несчастный Тоусен, подошел к столу раньше Айзена и, из-за своей слепоты, перепутал чайные чашки, взяв чашку Владыки… Неосознанно, этим самым, сделав свой день Очень насыщенным и Увлекательным.) То, что случилось с Хелибел, Ннойторой и Гриммджоу… Как только часы с кукушкой, что висели на стене в комнате Третьей, сообщили своей хозяйке о том, что уже семь часов вечера, Тиа засунула фотографию Айзена, что до этого осторожно держала в руках, под свою подушку, и покинула свою комнату. Как только девушка оказалась в коридоре, к ней, с радостной улыбкой, бросился, опять уже успевший где-то налакаться валерьянки, Гриммджо, которого Хелибел, ловким движением ноги, отправила в увлекательный полет по коридору, пнув его в живот. Вполне понятно этим самым объяснив коту, что кошек она не любит, Третья отправилась к ванной комнате, в которой, в это время обычно мылся ее идеальный и любимый Бог – Айзен-сама, а, почти незаметно хромающий, Джагерджак поплелся вслед за ней… Как только арранкарша добралась до нужного ей пункта назначения, она, чуть-чуть приоткрыв дверь, тихо вошла внутрь ванной комнаты и, так-же тихо поздоровавшись с Ннойторой, который так-же, как и она, каждый вечер подглядывал, по непонятной девушке причине, за Айзеном, который мылся в ванной, приподняла шторочку, которая скрывала за собой ванну, в которой плескался Владыка. Увидев голого Бога, лежащего в мыльной воде, Тиа, как всегда не сдержалась, и чуть было не бросилась к нему, но ей не дал сделать этого, как всегда, Квинта, придержав ее за плечи. За это Хелибел тихо поблагодарила его и продолжила подглядывать за моющимся Айзеном, уже совсем не боясь натворить глупостей, выдав себя, бросившись в воду к Владыке, и совсем не обращая внимания на тихо мурчащего Гримма, что, тоже смотря на Айзена, легонько терся головой о ее ноги, словно требуя ласки. Но, так желаемой ласки так и не добившись в течении получаса, Гриммджоу, неосознанно, недовольно мяукнул, чем выдал всех троих арранкаров… Услышав мявк, Айзен резко открыл глаза, что до этого были блаженно прикрыты, и недовольно посмотрел в ту сторону, откуда услышал кошачье мяуканье, с удивлением заметив, как шторка легонько шевельнулась, и с удивлением услышав удаляющийся топот довольно большого количества ног… Но преследовать убегающих не стал – из воды ему было вылезать конкретно лень… Выбежав из ванной комнаты, Тиа и Джируга, многозначительно переглянулись, мгновенно достав свои занпакто и помчавшись за, лишившим их удовольствия лицезреть голого Айзена и теперь быстро убегающего, на четвереньках, прочь от них по коридору, Гриммджоу, который, очутившись вне ванной, сразу почувствовал, что запахло жареным, и дал стрекача. А наблюдающий за их забегом из-за угла Гин лишь грустно вздохнул, прекрасно понимая, что после их забега, Лос Ночес будет нуждаться в конкретном ремонте, который влетит в копеечку именно ему… То, что случилось с Улькиоррой… Гримм, которого за непонятным ему фигом, притащил в свою комнату Улькиорра, с недовольным видом развалился в кресле и вопросительно посмотрел на мыша, по мнению кота, совсем обнаглевшего, что стоял сейчас напротив него, как всегда безэмоционально взирая на Джагерджака, словно тот был пустым местом, и молчал. Молчал, уже довольно долго и это уже начинало бесить кота, не любившего Четвертого. - Ну, и зачем ты меня в свою комнату припер? Че тебе надо? И что ты на меня уставился? - не выдержав, поинтересовался у зеленоглазого голубоволосый, и тут-же пожалел о том, что открыл рот, потому что Уль… улыбнулся. Причем не просто улыбнулся, а широко улыбнулся, продемонстрировав, шокированному Сэксте, свои белоснежные зубы, и, можно сказать, скопировав улыбку самого Джагерджака. Увидев, довольно сильно преобразившееся лицо, вечно не показывающего эмоции, мыша, Гриммджоу невольно почувствовал животный ужас и с удивлением почувствовал, как волосы на его голове зашевелились от страха. - Уль… Ульки… Улькиорра, что с то…тобой? - стараясь совладать со страхом и унять дергающийся глаз, как можно более спокойно, поинтересовался у Куатро Сэкста, когда тот сделал шаг к нему. - Ничего, - не переставая «радостно скалиться», ответил ему Четвертый. - Я просто улыбаюсь тебе, показывая, как я рад тебя видеть в своей комнате. - Знаешь, тебе улыбка не… не идет, так что перестань... злобно скалиться… - вжавшись в спинку кресла, пробормотал Шестой. - Не идет? - перестав «улыбаться», немного расстроено прошептал мышь и, к ужасу несчастного кота, снова широко улыбнулся, но уже не показывая зубов, и прищурил глаза, довольно профессионально скопировав фирменную улыбку Ичимару, сделав еще один шаг к Джагерджаку, почти в плотную приблизившись к нему. - А может мне, просто, не идет ТА улыбка, а идет вот эта? - Нееет! - в ужасе завопил, начинающий от страха седеть, Гриммджо, и, неожиданно даже для себя, высоко подпрыгнул, резко развернулся в воздухе и вышел в коридор, проделав в стене комнаты Шиффера большую дыру. - Видимо, мое лицо выглядит глупо, когда я улыбаюсь, - грустно вздохнул зеленоглазый арранкар, посмотрев, сквозь дыру в стене, вслед, довольно шустро улепетывающему Гримму, поклявшись самому себе, что отныне будет он улыбаться только тогда, когда будет оставаться в одиночестве. А Гриммджо в тот вечер, видимо из-за перенесенного ужаса, налакался валерьянки больше, чем обычно и даже не смог выползти из своей комнаты, чтобы навестить Хелибел. Тиа, в тот вечер, выйдя из комнаты и не увидев, несущегося к ней кота, очень удивилась и сама, словно забыв про Айзена, моющегося в ванной, отправилась к комнате Джагерджака. Дойдя до нее и увидев, что ее дверь открыта, арранкарша зашла внутрь, обеспокоенно оглядела комнату Гриммджоу и… улыбнулась, увидев на кровати, спящего, свернувшись в клубок, хозяина комнаты. Тот вечер и ту ночь, она провела рядом с ним, сидя на краешке его кровати и гладя его рукой по волосам, тепло улыбаясь под маской… То, что случилось с Зоммари и Заэлем… - О, Зоммари, что с тобой случилось? - удивленно воскликнул Заэль, когда в его лабораторию зашел, истекающий кровью Седьмой, и как только тот открыл рот, чтобы ответить ученому, самодовольно ухмыльнулся и произнес. - Нет, можешь не отвечать, я и сам уже, кажется, знаю, что с тобой произошло. - И что же со мной, по-твоему произошло? - поморщившись от боли, спросил у Восьмого Септима. - Тебя чуть не порубил на капусту Ннойтора за то, что ты подсматривал за ним, когда он переодевался, - хмыкнул розововолосый. - Как ты узнал? - удивленно вытаращился на него глазастик. - Я не узнал, я просто предположил, а ты подтвердил мои предположения, - разведя руки в стороны, ответил ему ученый и серьезно, даже немного грубо, добавил. - И я даже догадываюсь, зачем ты пришел ко мне, и потому сразу скажу тебе – нет, я не стану обрабатывать твои раны. - Но почему? - немного обиженно поинтересовался у него негр. - Потому что, ты получил эти раны за дело, - фыркнул ему в ответ ученый. - Да и с Ннойторой, который точно явиться ко мне, если я помогу тебе, мне ссориться не с руки. Так что – пошел вон, пока я добрый, и пока я не превратил тебя в жидкость, за твое чересчур сильное любопытство. - Хорошо, - чуть слышно прошептал Седьмой, покинул лабораторию ученого и, чуть ухмыльнувшись, подумал о том, что ему не так уж и нужна помощь Гранца, и что его раны болят потому, что очень быстро заживают, и это значит, что они скоро исчезнут. А Заэль, как только он вышел, схватил со стола пустую колбу и со всей силы швырнул ее на пол, расколотив ее в дребезги и, таким образом уняв ярость, что забурлила в нем, когда в его лабораторию зашел Зоммари, снова вернулся к эксперименту, от которого его оторвал этот незваный гость. Он знал, что ему пока нельзя убить Седьмого, как бы ему этого, после сегодняшнего утра, не хотелось бы, и потому старался держать себя в руках, не пытаясь уничтожить вечно сующего нос в чужие дела, арранкара-негра. Пока не пытаясь… Но он был уверен, что это стоило бы сделать сразу после того, как глазастик увидел, как Апорро разглядывает свои половые органы под микроскопом, стоя в своей лаборатории совершенно голым. Но пока что убивать Седьмого было нельзя… «А жаль» - пытаясь скрестить лягушку и Пустого, грустно и раздраженно одновременно, подумал ученый… То, что случилось с Аарониро… - Мы проглотили уже за сегодня две сотни пустых! - сказала первая голова Девятого. - Нет, мы проглотили за сегодня три сотни пустых! - продолжила настаивать на своем вторая голова этого арранкара. Так они уже спорили три часа, совсем не обращая внимания ни на время, ни на проходящих, мимо их общего тела, стоящего в коридоре, около главного залы дворца Лос Ночес, фрасьонов и Эспадовцев. - Нет, две сотни! - Нет, три! - Две! - Три! - А может вы еще сотенку Пустых проглотите и успокоитесь?- проходя мимо, предложила им Лилинетт, которая услышала их крики еще находясь в комнате Первого, и которой они уже начали надоедать. - А с тобой сейчас вообще никто не разговаривал, так что молчи и не суйся в чужие дела, пока мы тебя не проглотили! - рыкнула на нее первая голова Новено и тут-же пожалела об этом, ведь из главного зала вышел Койот и, приобняв остановившуюся девчонку, мрачно посмотрел на Аарониро, тихо у него поинтересовавшись: - Ну, и кого вы тут глотать собрались, а? - Пу…Пу… Пустого, на муху по… похожего, - заикаясь ответила ему первая голова Девятого. - Ага, она тут мимо пролетела и мы сейчас-же отправляемся на ее поиски, - отчаянно закивала вторая голова, чуть было не вращаясь в воде, и Аарониро, под громкий смех второй частицы души Старка, бросился бежать от Примеры по коридору прочь. После того случая, обе головы Девятого спорили о чем-то только оставаясь в одиночестве или сражаясь с врагом… То, что случилось с Ямми… - Улькиорра, ты – демон! - отчаянно воскликнул здоровяк, когда мышь отобрал у него тарелку пельменей, которая принадлежала Гриммджоу, и вытолкнул из комнаты кота. - Возможно, - не стал с ним спорить Улькиорра. - Но я, в отличие от тебя, не саранча, жрущая все, что под руку подвернутся. - Но я голоден, а… - начал было оправдываться Ямми, но Уль тут же перебил его, закатив глаза и вздохнув. - А из комнаты Сэксты так аппетитно пахнет пельменями, что ты не удержался и вторгся в чужую комнату с целью сытно пообедать. Ладно, это я еще могу понять, но… Но что ты делал, полчаса назад, в комнате Хелибел, из которой я тебя тоже выудил? - Покушать искал, - словно маленький ребенок, потупил глаза Десятый, заведя руки за спину. - А разве ее косметика, которую я у тебя отобрал, еда? - Нет, конечно, но она так вкусно пахла ягодами, что я решил ее съесть… - Ты точно саранча, - тяжело вздохнув, тихо проворчал Четвертый. - Но я был голоден… И сейчас голоден… Улькиорра, а у тебя ни чего с собой из еды нет? - У меня – нет, - начиная злиться, ответил ему Уль. - Но я могу отвести тебя к тому, кто тебя с радостью покормит. - Да?- не веря собственным ушам и, чувствуя подвох, с надеждой посмотрел на Шиффера Льярго. - И кто будет рад меня покормить? - Орихиме Иноуэ. - О нет, к ней я не пойду,- попятился от мыша, замахав руками, здоровяк. - Уж лучше вернуть в комнату к Хелибел и съем ее косметику, которая, наверняка, вкуснее стряпни этой женщины. - Ну, если ты не хочешь, чтобы я тебя к Рыжей отвел – вернись в свою комнату и оставайся там до ужина, чтобы глаза мои тебя не видели. А если я тебя сегодня поймаю еще в чьей-нибудь комнате, не принадлежащей тебе, то я точно отведу тебя к Орихиме и подержу, пока она будет тебя с ложечки кормить. Понял? - Понял, - грустно вздохнул Нулевой и медленно поплелся в свою комнату, а Шиффер, нацепив на голову искусственные кошачьи ушки, удалился в никому неизвестном, кроме него самого, направлении. Когда Десятый очутился в своей комнате, он выудил из под своей, местами покусанной, подушки пакет с печеньями и начал их есть, тихо проклиная Шиффера и мысленно благодаря за печеньки Лилинетт, которая постоянно, из жалости, снабжала его ими, а иногда еще и бутербродами, совсем не боясь Нулевого, что Ямми, почему-то, нравилось.