отрешенность

— Я сейчас съем тебя. Давай быстрее! Я уже не шучу. – Олл сидела рядом с костром и смотрела, как Мамочка готовит. — Почти. Грызи за зад, там больше мяса, — Дима потянулся за солью и предстал на обозрение Олл. — Какое мясо, там одно дерьмо, — отозвался Фил, а Дима только скорчил ему рожицу в ответ. За завтраком ребята рассказывали свои сны, хорошие сны. Фил и Карина молчали. Мамочка следил за тем чтобы каждый ел, а потом ждал от каждого комплимент. — Ребят, нас семеро, — прервав смех, сказала Дана. — И? — А то, что нет Неского. Всем кроме близнецов, было всё ровно, и они дальше запихивались омлетом. — Может, дрыхнет в палатке? — отозвался брат. — Пойди, проверь, — Дана выглядела испугано, ведь после того, как она спросила про силуэт, она больше не видела Невского. Через пару минут Богдан вернулся с плохими новостями. — А вдруг она… — Нет, — резко перебил брат сестру и схватил за руку, — это не она, и вообще даже не думай о ней! — Хо-ро-шо, — еле вытянула из себя девушка, шёпотом. — Я поспрашиваю у ребят, может кто его видел, а ты не накручивай себя. Хорошо? Девушка решила посмотреть в лесу. Вглядывалась в глубь, присматривалась к кустам, смотрела на тропу. Проходя мимо тех сосен, где вчера видела девушку, она нашла его серую шапочку. Подобрав и прислонив её к своему лицу, заплакала. Все больше плохих мыслей появлялись в голове. Вдыхая запах, что запечатлелся на головном уборе, девушка судорожно обследовала местность взглядом. Рядом с поваленным деревом лежал черный мобильный и блокнот. Девушка в предвещании истерики листала намокающее от капающих слёз страницы. На первом листке неразборчивым почерком было написано: «Новые изменения благодаря ей». В блокноте не было стихов, в нём были рисунки. Рисунки леса, цветка, костра и красивой девушки. Автор подчеркнул в своем бескрайнее синие глаза и красиво очерченные губы. Обладательница этих губ улыбнулась, но сразу же помрачнела из-за страха, что подбирался к сердцу. Рядом сломалась сухая ветка, что означало: кто-то наступил на неё. Глубокое дыхание в спину оправдало мысли. — Тебе нравится? Можно поспорить, сердце девушки готово было выпрыгнуть наружу. Она подбежала к нему и стала бить кулаками в грудь, не сдерживая слёз. Открытый блокнот упал рядом с деревом, раскрывшись на рисунке молодых людей, чьи губы соприкасались в предвещании поцелуя. — Ненавижу! Ненавижу! — кричала она и продолжала врезаться своими маленькими кулаками в мужскую грудь. — Моя маленькая, — он прижал её к себе так крепко, что Дана не смогла продолжать его бить, — я люблю тебя. Услышав теплые слова вперемешку с дыханием на ухо, тело Даны обмякло и позволило прижаться к ней. — Дурак, — сказала и прильнула к губам напротив. Почувствовав сладкое дыхание и привычный вкус, она успокоилась. — Что? — она отодвинулась на расстояние своей руки и большими глазами посмотрела на него. — Что — что? — его улыбка затуманивала мысли. — Что ты сказал? — Что я люблю тебя? — Что ты любишь меня? — мечтательно прошептала Дана. — Что я люблю тебя. — Наконец утвердительно ответил он. Дана опустила свой взгляд на землю и стала топтаться на месте. «Мне нужно сказать ему, но этим я подпишу его смертный приговор. А не скажу, так я сделаю больно», — крутилось у неё в голове. Он протянул свою руку к ней, отвлекая от мыслей. — Что? Не-е-ет, — шуточно протянула она, — я не танцую. — Встань мне на ноги. Она перестала сопротивляться, её конверсы встали на кеды Невского. Он притянул её еще ближе к себе и закружил в вальсе. Его губы шевелились в подсчете, а мимо глаз Даны проносились деревья, небо, его глаза. — Всё ровно, — прошептал он ей на ухо. И они вместе остановились. — Что? — ей нравилось, что чего-то она не понимает, что за последних два дня она задала вопрос «что» и «почему» больше чем за всю жизнь. — Это не настолько близко, как хотелось. Ты так много молчишь последнее время, что мне кажется, я виду свой монолог. На что она опять улыбнулась. — Кстати, тебе идет это шапочка. — Он стянул свою серую шапку ей на глаза. — Я знаю. — Не поправляя её, Дана надула щеки и расставила руки в бока. Для Невского она была такой милой, красивой. Он ничего не смог с собой сделать и начал её щекотать. На весь лес раздался громкий смех. Дана уворачивалась, корчилась, оседала на землю, но парень поднимал её, продолжая скользить своими пальцами вдоль ребер и шеи. Вскоре Дана смогла повалить Невского на землю и сесть на него. — И я тебя люблю. — Я дождался. — Парень снова засветился и искренне, широко улыбнулся. Долго просидев в тишине, глядя друг другу в глаза, парочка не шевелилась. Высоко на деревьях сидели птицы, что наблюдали за ними, пели, стучали по коре. Рука парня поднялась от копчика до лопаток девушки. Найдя застёжку, он расстегнул лифчик. Продолжил раздевать девушку, снимая с неё майку. Дана молча сидела на нём, а когда осталась без кофты, нашла языком его шею. Нежно и ласково целуя, она случайно ставила засосы. Потом нашла его губы, язык. Нежно покусывала его, заставляя парня тяжело вздыхать. Дыхание становилось глубже, учащенней. Рука девушки направилась к ширинке парня. Промучившись с ремнем, она расстегнула пуговицу, ширинку. Парень сделал то же самое с её джинсами. Оторвавшись от друг друга, чтобы как-то приспустить штаны, Невский прошептал: — Опять карие. Это я на тебя так влияю? — Глаза? — испуганно сказала Дана и начала одеваться. — Да, — расстроено сказал парень, понимая, что продолжения не будет. — Бери все и быстро уходим! — торопливо и строго сказала девушка, поправляя на себе одежду. Из глубины леса, в противоположном от лагеря месте, прозвучал женский вопль, заставивший Дану подпрыгнуть на месте. — Быстрее, — схватив его за руку, потянула за собой. Набегу парень одной рукой успел застегнуть себе ремень до повторного крика. За время их отсутствия коллектив успел разбить лагерь. Четыре палатки стояли вокруг одного костра на приличном расстоянии. В палатках спали два на два. Микроавтобус припарковали в деревьях. Фил, Карина, Дима, Егор и Олл сидели возле костра и жарили зефиры. Из одной палатки виднелась задница Богдана. Парочка подошла ко всем, держась за руки. Лицо Димы помутнело, улыбка угасла. Он отвернулся и не желал смотреть на них. — Данок, поправь майку, лифчик видно, — своевластно сказала Карина. — Брат, ширинку застегни, — еле сказал Фил, так как корчился от смеха. Шутками и весельем наступил вечер, и Олл помогала Диме готовить шашлык. А ребята тем временем начинали пить. — За наших девушек! — сказал Егор и выпил до дна водку в пластиковом стаканчике. Карина поделилась с Филом своим сном, и они за бутылкой вина и поеданием шашлыка обсуждали своё. Дима пил с Егором, не показывая своих эмоций по поводу Даны и её пассии, но послушно слушал нытье Егора. Олл сидела и хихикала со Спором, что травил анекдоты. Богдан уже перестал нервничать по поводу сестры и друга. Да, чувства опеки над ней всё ещё оставалось, но паники не было. — Так что творится с твоими глазами? Невский и Дана сидели подальше от всех и ели один шашлык на двоих. — Я не знаю, — врала ему в глаза, — это с рождения. — У Спора тоже самое? — Угу, — кусая огромный кусок, закивала головой она. — Странно, я раньше не замечал. — Это редко бывает. — Редко? За эти два дня уже три раза, Дан. — Угу, — не поднимая на него глаз, отвечала она. — Ладно, милая, погоди, я отолью. Невский пристроился невдалеке от полянки, на которой выясняли отношения Олл с Егором. Парень слышал немногое, но то, что нужно было, чтобы вмешаться. — И ты хочешь сказать, что верна мне?! — размахивая руками, кричала Егор на заревевшую Олл. — Да! — Не ври! Ты была со Спором! Ты спала со Спором! — он сделал паузу, — ты что, любишь его? — он крепко схватил девушку, сдавливая руку. — Нет же, нет! Я не спала с ним! Егор я тебя люблю, прекрати не стоит ссориться! — плакала девушка. — Не ври мне, тварь! — после его фразы он ударил её по лицу. Олл стояла в той же позе, Егор не разомкнул свою хватку, она лишь отвернулась, не показывая кровь. — Ты больной? — Невский подбежал и ударил пьяного. Тот покачнулся и вызверился на парня. У Невского в голове всплыла картина его детства: пьяный отец бьет мать, а та беспомощно доказывает, как любит его. Между парням затеялась драка. — Олл, иди позови Фила! А лучше Спора! — прокричал вдогонку Невский. И получил в скулу, что вывело его из равновесия. Парни обменивались ударами кулаков, пока их не оттянули друг от друга. Егор набрался храбрости съязвить что-то в строну Невского, но получился только тихий, раздирающий легкие, стон.