Цена сокровищ

Под утро шерифу Ноттингемскому приснился чудесный сон. Снилось, что попалась ему в руки некая девица, пытавшаяся убить его с ужасающей жестокостью. Не лично, правда, а с помощью какой-то адской машины, пыхавшей паром… Но это были уже детали, до коих милорд Вейзи обычно не снисходил. Машина снилась тоже, и, хотя шериф был неравнодушен к технике, эта конкретная техника энтузиазма у него не вызвала. Равно как и девица, ясное дело. Поэтому он с наслаждением душил мерзавку, покусившееся на главную святыню Ноттингема и окрестностей — его, Вейзи, жизнь. Девица хрипела, скребла какой-то странной обувью по полу, моргала зелёными глазами… Но милорд был неумолим! Проснувшись, Вейзи задумчиво почесал лысину. Конечно, ему частенько снились разные странные вещи, это он помнил, — но чтобы приятные и странные одновременно... Впрочем, почему бы и нет? Разве не заслужил он немного радости в последние дни? Милорд уже было решил, что утро начинается хорошо, но тут ему вспомнился ещё один кусочек из сна, и ноготь оставил на лысине глубокую царапину. Гуд. В его сон нагло влез Гуд, пригрозил своим сарацинским луком и заставил отпустить девицу. А ведь она уже почти померла… Ну нет в жизни счастья, хоть ты разбейся. Вейзи снова потянулся к затылку — и отдёрнул руку. Там, во сне, был не только Гуд. Гизборн там тоже был! И он не только не мешал Гуду, но и одобрительно кивал, да ещё подкидывал на ладони свою любимую игрушку — сарацинский кинжальчик… тьфу ты! Тоже сарацинский! Собственно, милорду Вейзи было не свойственно суетиться и спешить — что бы ни думали окружающие. Однако после таких воспоминаний обычная рассудительность куда-то улетучилась. Вейзи подскочил на постели и быстро начал одеваться. Очень быстро. Не то чтобы он верил в вещие сны, но единодушие старых врагов не могло присниться случайно. Следовало немедленно проверить, как там поживает дорогой Гиззи. И как поживает — то есть, конечно же, уже не поживает, — Робин Гуд. Времени этим придуркам было дано предостаточно, и теперь милорд шериф жаждал увидеть результаты своего хитроумия. --------------- То, что Мэриан и Алану удалось не заснуть, было, как ни странно, заслугой Алана. Мысль о сокровищах вдохновила его настолько, что сон как рукой сняло. Он уже представлял, как находит кучу золота, драгоценных камней… ну и прочего там, чему полагается быть в сокровищах. Находит, значит, — и… Дальше покупки собственного домика Алан не продвинулся, но именно попытки придумать что-нибудь эдакое и заняли его на весь остаток ночи. Мэриан же пришлось выслушивать описания будущего домика и невероятного размера полей, которые будут оный домик окружать. Правду сказать, она бы всё равно заснула, однако теперь уже Алан нагло тыкал её в бок, чуть заслышав, что дыхание отважного Ночного Дозорного становится излишне размеренным. Мэриан вскидывалась и говорила, что пытается сосредоточиться. Алан делал вид, что верит, — и продолжал озвучивать свои тайные мечты. Но всему когда-нибудь приходит конец. Пришёл конец и нескончаемой ночи, и болтовне Алана, и нетерпеливому (с перерывами) ожиданию Мэриан Найтон. Заскрипели городские ворота, и из них торжественно выехал милорд шериф — на бойкой гнедой кобылке, которая показалась Мэриан смутно знакомой. Заспанные стражники выскочили вслед за Вейзи, но тот, обернувшись, величаво махнул рукой, отказываясь от сопровождения, и кобыла трусцой направилась по дороге к лесу. Кусты задрожали так, как будто в них шла бурная драка: леди Найтон спохватилась наконец-то, что средствами передвижения она не озаботилась. Да и следить за шерифом в открытом поле было страшновато. Алана такие глупости не волновали. — Давай за ним! — Но он же нас увидит! — Ни черта он не увидит. Ты глянь, как восседает — не до нас ему. — А вдруг?.. — Ничего не вдруг. — Алан вскочил и протянул руку Мэриан. — Давай же. До Арнольда доберёмся, а там у меня знакомые. Найдём лошадь. — А если он не в Арнольд едет? — Да хоть бы и не в Арнольд! — Алан возвёл глаза к светлеющему небу, сетуя про себя на упрямство некоторых девиц. — Может, в Лэмбли. Может, в Буллвел. Какая разница? Знакомые у меня везде есть! --------------- Сэр Гай пробудился рано, вдохновлённый аж двумя причинами. Первая: столько времени без еды — это издевательство, значит, надо долбить стену дальше, пока они с Локсли не обессилели совершенно. Вторая: каменный сундук с сокровищами, на котором он устроился ночевать на сей раз, оказался ещё неудобнее, чем груда камней. Ноги на нём не помещались, да и туловище так и норовило свалиться вниз. Узковат был сундук, узковат, и даже сокровища внутри дела не спасали. Так что сэр Гай, как уже было сказано выше, пробудился на рассвете, с первым лучиком солнца, проникшим через дыру в потолке… ну то есть он так предполагал, потому как дыра всё же находилась в соседней комнате, и когда там возник лучик, ему было неведомо… пробудился, в общем и направился в соседний, уже ставший почти родным подвал. Локсли, так и быть, будить он не стал. Не из жалости, разумеется, а из чисто практических соображений: пока эта язва спит, можно простучать стены в тишине и спокойствии. И никто не будет бубнить под руку. Да. С этими благостными мыслями Гай перехватил поудобнее рукоять своего меча и бережно тюкнул ею об стену. Если бы помощник шерифа мог видеть себя со стороны, он сам бы, наверное, поразился тому вдохновенному выражению, которое снизошло на его лицо... Пожалуй, и хорошо, что не видел. --------------- — Всё-таки Арнольд, — задумчиво сказал Алан. Задумчивость была изрядно подпорчена одышкой, ибо, хотя милорд шериф и ехал трусцой, скорость лошади всё равно, на взгляд Э’Дейла, оказалась высоковата. — Мэриан, пока Вейзи издевается над старостой, я сбегаю… тут недалеко, ладно? — Давай, беги, — согласилась Мэриан, осторожно выглядывая из-за угла. — Только чтобы тебя не заметили. — Обижаешь! — Беги быстрее. А то он сейчас закончит, и мы отстанем. И тогда я тебя всё-таки убью. — Убьёшь, убьёшь… — пробормотал Алан и мгновенно испарился. Угроз Мэриан он боялся не слишком, а вот идти пешком не хотелось. Милорд Вейзи и в самом деле был занят. Староста Арнольда попался ему очень не вовремя, да ещё с излишне счастливой улыбкой на бородатой физиономии. У старосты ночью родилась внучка, но это, на взгляд милорда, не могло оправдать выскакивание на дорогу с радостными воплями и пляску посреди оной дороги в тот момент, когда он, шериф Ноттингемский, изволил по ней проезжать. Поэтому сейчас Вейзи допрашивал старосту о том, каковы виды на урожай, и намекал, что доля казны в этом урожае ощутимо повысится. Староста бледнел на глазах. Шериф расцветал прямо пропорционально бледности старосты. Мэриан стискивала зубы: её так и подмывало выскочить из-за угла и объяснить, кто здесь тиран и кровопийца, а кто благородный Ночной Дозорный. Останавливала мысль о том, что крестьяне благородства могут не оценить, ибо своя шкура дороже. Когда Вейзи закончил со старостой — тот мрачно кивнул и побрёл к себе в дом, — Мэриан уже призывала все кары небесные на голову Алана, но тут сзади раздалось лошадиное сопение и фырканье. — Привёл?! Ну наконец-то! Алан, быстро скачи в Шервуд за остальными! — Но… — Ты ещё спорить будешь?! Доведённая до белого каления бессонной ночью и мерзавцем шерифом, леди Найтон не только выглядела опасной, но и была таковой на самом деле. Алан подобные вещи просекал на раз. Поэтому он кивнул и снова испарился. Теперь уже верхом. Мэриан, гордая своей маленькой победой, вздёрнула подбородок и, перебегая от дома к дому, двинулась за милордом шерифом. Крестьяне провожали её недоумёнными взглядами, но молчали — с Ночным Дозорным за несколько лет успела познакомиться вся округа. Вейзи ехал не оглядываясь, и это облегчало задачу. Правда, дома скоро должны были кончиться, но зато сразу за северной окраиной Арнольда начинался лес, а значит, шериф гнать лошадь не будет, да и прятаться за деревьями удобно. И так они доберутся прямо до… до… Чёрт! Приличные леди подобными словами не ругаются, поэтому Мэриан выругалась про себя. А могла бы и вслух, тем более что повод был, да ещё какой… Ну, куда она отправила Алана, спрашивается? Точнее, куда он должен теперь приехать с остальными? В Арнольд? В Ноттингем? К чё… В общем, в эту минуту леди Найтон осознала, что твёрдость характера не всегда бывает оправданна. --------------- Гнедая кобылка Робина Гуда оказалась выше всех похвал: резвенькая, но не слишком нахальная, не в пример бывшему хозяину. Милорду даже не пришлось особо её понукать, она бодро бежала по направлению к знакомым развалинам. И даже если эта бодрость была вызвана желанием увидеть оного бывшего хозяина — что ж, у всех бывают огорчения… Разумеется, шериф Ноттингемский рассчитывал, что огорчится именно лошадка, а не он. Ежась от утреннего холода, нахально забиравшегося даже под тёплый плащ, милорд спешился, крепко привязал кобылу к дереву и, тщательно выбирая путь среди обломков, направился в развалины. Предстояло ещё найти ту дыру, через которую он собирался проверить, живы ли его «подопечные». Вейзи очень надеялся, что дыра найдётся быстро, и дела в ней будут обстоять так, как он запланировал. --------------- Надо отметить, что осознание своей ошибки не могло заставить Мэриан снизить скорость или отказаться от преследования милорда шерифа. Пусть за спиной не будет проверенных товарищей, всегда готовых помочь в трудную минуту, — ничего! Она и без них разберётся с этим негодяем. Сразу же, как только поймёт, с чем надо разбираться. Под эти оптимистичные мысли Мэриан и добежала до лесной поляны, на которой вольготно расположились развалины старого замка. Собственно, ещё милю назад леди Найтон начала догадываться, куда именно едет милорд, а уж когда она увидела знакомые глыбы… Между прочим, в детстве отец ей все уши прожужжал историей несчастного Риверса, которого замучил до смерти какой-то мелкий нормандский дворянчик, мечтавший обогатиться быстро и без хлопот. С детства же она слышала о тех сокровищах, которыми владел старый Риверс — между прочим, их, Найтонов, дальний родственник. «Три золотых обруча тонкой работы, аграфы с эмалями, тоже три, нити отборного жемчуга — больше трёх, а сколько точно, неизвестно…». Ну и так далее. Папа любил проговаривать весь список, а маленькая Мэриан любила представлять, как вся эта красота располагается на соответствующих частях тела и одежды. В детстве её не смущало несоответствие количества, скажем, обручей — количеству имеющихся у неё голов. — Сошлось, — прошептала Мэриан, наблюдая, как Вейзи привязывает к дереву знакомую гнедую кобы… Боже, да ведь это кобыла Робина… А вон вороной Гая… Нет!.. Мэриан рухнула прямо в траву и зажала рот руками, чтобы не закричать. В голове мелькало столько мыслей, что ни одну ухватить не удавалось, поэтому она только и могла, что сидеть и беспомощно наблюдать, как шериф, почесав лошади — предательнице! — нос, направляется к развалинам и исчезает внутри. Оцепенение спало довольно быстро, и леди Найтон вскочила, намереваясь немедля взять старого мерзавца за горло и выдавить из него правду о том, куда он девал Робина... и Гая тоже! И может быть даже убить его! Если есть за что. Она уже почти добежала до развалин, когда изнутри раздался громкий возмущённый вопль Вейзи. --------------- Вдумчивый стук Гаю надоел довольно быстро, ибо терпением он отродясь не отличался. Сладкий сон Гуда (и остаток меча) спасло только то, что стена неожиданно отозвалась звонкой пустотой. — Ага-а-а… А здесь? «Тут-тут», — с готовностью подтвердила стена. — Отлично! Гай поискал глазами лом, точнее, то, что от него осталось. Лом — чудо из чудес! — валялся под ногами, что, в свете вчерашних и позавчерашних пространственных ошибок, было, разумеется, немаловажно — Гай просто-напросто боялся оторвать руку от камней. — Ещё лучше, — констатировал он и прищурился на коварную стену, которая так хорошо маскировала выход. — Ну я тебя сейчас!.. — Гизборн! — А? Гай обернулся, однако Робина рядом не оказалось. — Гизборн! Придушенный вопль повторился. Гай поднял голову и увидел милорда Вейзи, опасно свесившегося в потолочную дыру. — Гизборн, где Гуд? — не тратя времени на приветствия, страшным шёпотом вопросил шериф. — Ты его убил? — Чего? — Не «чего», а «кого», — терпеливо уточнил Вейзи. — Гуд. Робин Гуд. Робин Локсли. Граф Хантингтон. Друг его величества и враг всех приличных людей. Кошмар Ноттингема. Заноза в наших пятках... Ты его убил, я спрашиваю? Соображай, Гиззи! Понимаю, что у тебя были тяжёлые дни, но не настолько же! — Не-а, не убил, — весело сказал Робин совершенно не сонным голосом из-за плеча Гая. — Живой я. Доброе утро, шериф! Как спалось? А что так рано? — Идиот… — выдохнул потрясённый до глубины души Вейзи. — Я идиот? Позвольте-позвольте! Я никогда не был идиотом, и даже ваш помощник, по моему скромному мнению, таковым тоже не является. А если вы думаете иначе… — Подожди-ка! — Гай дёрнул локтем, в надежде попасть по Гуду и заткнуть водопад его красноречия, переплёвывавший даже привычное словоизвержение Вейзи. Болезненный вскрик подтвердил, что удар пришёлся в нужное место. — Милорд! Откуда вы здесь взялись? Милорд, уже оправившийся от потрясения, утвердился на краю дыры и показал Гизборну кулак. Гай помотал головой и зажмурился: вид Вейзи, стоящего на четвереньках и грозящего кулаком был ему как-то сильно внове. — Как ты полагаешь, Гизборн, — страшным шёпотом начал шериф, — зачем я запер вас в этом подземелье? Как ты полагаешь, что я ожидал найти?! — Вы. Заперли. Нас. В этом. Подземелье? — Да! — Вейзи попытался погрозить вторым кулаком и чуть не потерял равновесие. — А ты, как обычно, не оправдал моих ожиданий! — Как мило, — протянул Робин, выходя вперёд и демонстративно потирая грудь. — Вот видишь, Гизборн, о нас позаботились — а мы, идиоты, и не знали. Шериф, а что ж вы не подождали недельку-другую — глядишь, мы бы тут друг друга пустили на отбивные, а? — Да, это я сплоховал… — согласился Вейзи задумчиво. — Локсли! Не морочь мне голову! А ты, Гизборн!.. В общем, либо ты его сейчас прикончишь — либо останешься здесь навечно. Приступай. — А сокровища? — растерянно спросил Гай, пытаясь уместить в голове явление любимого начальства, объяснение внезапно захлопнувшейся двери… своё двухсуточное сидение на голодном пайке из масла для фонаря, чёрт возьми!.. Чего хочет ноттингемский упырь? Убить Гуда? Ну… позавчера он и сам этого хотел. Ага. А вот сейчас… Сейчас Гай был не совсем уверен, кого именно ему хочется убить. — Какие ещё сокровища? — уточнил Вейзи недоверчиво. — Ты нашёл сокровища? Не верю. — Нашёл… Мы нашли. Милорд… — Какие ещё «мы»? Какие могут быть «мы», придурок?! У тебя меч в руке, чего ты ждёшь? Когда Гуд тебя сам убьёт?! Вейзи осёкся на полуслове. Он всегда соображал быстро, и выражение лица Гизборна ему крайне не понравилось. Ослиное упрямство, прямо-таки большими буквами написанное на лбу дражайшего помощника, свидетельствовало об одном: этот ненормальный убивать Гуда не собирается. Более того — шериф аж дёрнулся от неожиданной догадки, — эти два мерзавца могли договориться! Да-да! Нашли сокровища — и договорились! Может быть, они вообще ждали, пока он появится? Может, они обо всём догадались? А почему это Гуд так спокоен? Что он замышляет? А… Увы, на тихие шаги сзади милорд Вейзи, занятый своими догадками, обратил внимание слишком поздно, поэтому удар по голове и последующий краткий полёт вниз стали для него полнейшей неожиданностью. А соприкосновение с твёрдым каменным полом — Гизборн подло отскочил в сторону — вообще прервало размышления милорда на неопределённый срок. Падение сильного мира сего вызвало реакцию неоднозначную. Робин выразился кратко и ёмко, Гай не менее ёмко, но более пространно, а сверху раздался хриплый шёпот: — Он умер? Гуд и Гисборн задрали головы и узрели в потолочной дыре новое действующее лицо. — Вот только его не хватало! — сказал Гай с ноткой паники в голосе. — Локсли, сейчас он предложит тебе — убить меня. И не дай Бог ты согласишься! — Вот ещё! — возмущённо прошептал Ночной Дозорный. — Очень мне нужно вас убивать! — А что, не нужно? Как же я счастлив… А чего тебе нужно, язва? Мало ты мне крови попортил? — Он мёртв или нет? — нетерпеливо перебил Ночной Дозорный. — Робин! Хоть ты скажи! Робин опустился на колено и брезгливо пощупал шерифскую шею: — Живёхонек. А судя по тому, как у него нога дёргается, даже спину не сломал. Сволочам везёт. — Добивать не дам, — неожиданно заявил Гай. Робин поднял удивлённые глаза на товарища по заключению: — Да на кой мне это? Я лежачих не бью, так что пусть живёт. Пока. — А, ну ладно… — Вы долго там будете дурака валять? — Шёпот Ночного Дозорного приобрёл некоторую гнусавость — вероятно, от прилива крови к голове. — У меня… то есть у шерифа есть верёвка! Робин! Гуд резво вскочил на ноги. — Мэ… Хм-м-м-м… Кидай! — Сейчас закреплю. Я мигом! — Ну и что будем делать? — спросил Робин у Гая. Тот молча уселся на пол возле бесчувственного тела шерифа. — Ты чего, Гизборн? — А чего? — Собираешься остаться здесь? Ты здоров? Ты понимаешь, что он с тобой сделает, когда придёт в себя? — Неужели убьёт? — с неожиданным сарказмом поинтересовался Гай. — Да ну, брось, Локсли. Очухается, сообразит, что без меня ему не выбраться… а дальше посмотрим. — Я-то думал… — Да? — Ладно, неважно. — Робин почесал подбородок и вдруг оживился. — Слушай, Гизборн! А как мы будем делить сокровища? Гай хмыкнул. — Я серьёзно. Мы ж их нашли? Нашли. И что теперь делать? — Локсли, ей-богу, ты меня в могилу загонишь. Да забирай хоть всё… пока шериф не видит. А я потом скажу, что у него были видения. Э-э-э… слуховые видения, во! — А ты не хочешь забрать — а потом уехать отсюда куда-нибудь? — серьёзно спросил Робин. Гай подумал. — Не хочу. Сам знаешь... Не дождёшься, в общем. — А, ну да… ладно. Гизборн… ты заходи, ежели что. — Куда заходить? — переспросил Гай, думая, что ослышался, но тут из дыры свалился конец верёвки. Робин неожиданно хлопнул старого врага по плечу и полез вверх. Мэриан дождалась, пока Гуд выкарабкается наружу, и взялась было за верёвку, но Робин перехватил её руки: — Не надо. Пусть висит. — С ума сошёл? — по-прежнему шёпотом возмутилась Мэриан, опасливо косясь на люк. — А если они сейчас вылезут? — Вейзи не вылезет точно. А Гизборна я сам звал, да он какой-то нерешительный… Мэриан широко распахнула глаза: огорчение в голосе Робина её удивило. Она, между прочим, тоже сочувствовала своему поклоннику — особенно когда поняла, где они с Робином просидели почти два дня, и представила, каково им было. Однако непосредственная близость сэра Гая к Ночному Дозорному сильно тревожила. Собственно, непосредственная близость сэра Гая к любой её ипостаси вызывала у леди Найтон некоторое беспокойство… хотя Робину об этом знать было не обязательно. Да и размышлять на эту тему Мэриан не любила, поэтому она решительно ухватила Гуда за рукав и потащила его к выходу из развалин. — Робин, а сокровища — они правда были? — оживлённо спросила Мэриан, когда, по её расчётам, Гай уже точно не смог бы расслышать знакомый голос. — Настоящие? Мой папа рассказывал, что их очень-очень много! — Они не только были. Они там есть, — вяло ответил Робин. — В самом деле много. Уйма, я бы сказал. — Да ты что! А как же мы их бросим? — Мэриан даже остановилась, представив себе груду сокровищ… и восседающего на них шерифа Ноттингемского. Зрелище получалось совершенно непереносимое. — Так и оставим. Не расстраивайся, Мэр. Мы их потом всё равно украдём. В первый раз, что ли?.. Ох ты! Белла! Ты что, так и стояла тут два дня? — Робин (и откуда только взялись силы) подбежал к своей гнедой и нежно потрепал её за уши. Мэриан улыбнулась. — Я тебе потом расскажу. Поехали, Робин. А то вдруг Гай передумает? — Да хоть бы и передумал! — неожиданно зло сказал Робин, взбираясь на свою собственность. — Только не передумает он. Потому что… потому что идиот! --------------- Через четверть часа милорд в себя не пришёл. И через полчаса тоже. Бить его по щекам было бы нарушением субординации, а побрызгать водой Гай не догадался. Поэтому он терпеливо сидел и ждал, когда же шериф соблаговолит очухаться. Шериф не соблаговолял. Устав сидеть на одном месте, Гай поднялся и пошёл навестить сокровищницу — в надежде, что вид монет несколько повысит ему настроение, с каждой минутой, увы, становившееся всё хуже и хуже. — Ги… Гиз-борн… — Слабый голос милорда остановил Гая на полпути к стенному пролому. — Ты… куда? — К сокровищам, — не оборачиваясь, ответил Гай. Голос за спиной резко приобрёл бодрые интонации: — Так они в самом деле есть?! А ну, помоги мне! Гай нехотя повернул голову. Вейзи копошился на полу, пытаясь сесть. Похоже, он и в самом деле сильно ударился об пол, однако это явно не могло его остановить на пути к золоту. Ну…. Вейзи — это Вейзи. Да. Не то что Гуд… — А где Гуд? — Шериф, как будто прочитав мысли своего помощника, начал беспокойно оглядываться. — Ты его всё-таки убил? Молодец! Я горжусь тобой, Гиззи! Но я хочу видеть тело. — Никого я не убивал, — тихо сказал Гай, пытаясь не смотреть на торжествующее лицо Вейзи. — Он ушёл. С Ночным Дозорным. Вон, верёвку оставили... Милорд, я сейчас поднимусь, а вы обвяжетесь верёвкой, и я вас вытащу. Хорошо? — Идиот!!! Да как ты смеешь?! Я понял! Я всё, всё понял! Вы договорились! Думаешь, я ничего не соображаю?! Не-е-ет, Гизборн! Я даже сейчас соображаю гораздо лучше тебя! — Шериф замолчал и несколько раз глубоко вздохнул. — Слушай меня, Гизборн. Сейчас ты немедленно... Чего смотришь? Гай, склонив голову набок, с любопытством разглядывал любимого начальника. Маленькое, лысое, жалкое… — Милорд, я понял одну важную вещь, — сказал он с расстановкой. — Я вас больше не люблю. Совсем. Вейзи сморгнул и потянулся рукой за спину, но Гай был начеку: — А убивать меня не надо — иначе кто передаст в замок, где вас искать? Я передам. А вы можете пока насладиться видом ваших сокровищ… Прощайте, милорд. …Верёвка оказалась очень удобной. И крепкой. Правда, руки слегка тряслись после двух дней голодовки, но это, определённо, были мелочи, не заслуживающие внимания — уж чему-чему, а умению не обращать внимания на мелочи Гай у своего бывшего начальства научился в совершенстве. Эпилог — Всё-таки мне его жалко, — тихонько сказала Мэриан Робину, когда в разбойничьем лагере малость поутихли восторги по поводу возвращения предводителя. — Кого это? Вейзи, что ли? — фыркнул Робин и тут же получил традиционный толчок в бок. — Разумеется, нет! Гая! — А что, меня тебе не жалко? — скандальным голосом осведомился Робин. — Я, между прочим, тоже там сидел два дня!.. Ну, почти два… И тоже есть хочу! И пить! И спать хочу жутко! Этот, небось, прочухается — и пойдут они в замок, всяких там куропаток и рябчиков жрать. А меня что ждёт? Мачевы белки? — Робин, ну ты же всё понимаешь… — Не хочу ничего понимать! — Гуд предусмотрительно отодвинулся, ибо рёбра, основательно надавленные ночёвками на камнях, болели и без кулачков Мэриан. — Он сам выбрал. Вот пусть и мучается! — Уже не мучается… — странным голосом сказала леди Найтон, глядя куда-то через плечо Робина. — В каком смысле? Твою ж ма… Прости, Мэр.. Ну твою ж!.. В трёх шагах от Ночного Дозорного и грозы Шервуда стоял сэр Гай Гизборн, и на лице его был такой ужас, что Робин чуть не перепугался за компанию. — Гизборн… Гизборн! Откуда ты взялся? — спросил Робин, покрутив головой и определив, что бояться вроде нечего. С разных сторон поляны начали стягиваться разбойники. Смотрели они нехорошо, но активных действий пока не предпринимали. — Ночной Дозорный… Робин оглядел Мэриан и снова уставился на Гизборна. — Ну… да. И что? — Мэриан… — Мэриан, Мэриан! Добро пожаловать в реальный мир, Гизборн! Так откуда ты взялся, я спрашиваю? Гай сделал шаг, другой… покачнулся… и рухнул во весь рост к ногам Гуда и леди Найтон. — Эт-то ещё что такое? — растерянно воззвал Робин в пространство. Пространство в лице разбойников ответить, ясное дело, не могло. Зато Мэриан глобальными вопросами задаваться не стала… — …Да ладно тебе, Робин! Подумаешь, знал он, где вы прячетесь. Да это все в Ноттингеме знают. Ну, кроме шерифа, разумеется. И тот скоро найдёт. А нечего сидеть на одном месте по году! — Что-то разговорился ты, Алан. — А что б мне и не поговорить? Что вы мне всё рот затыкаете — то ты, то то Мэриан? Я, между прочим, со вчерашнего вечера, без сна и отдыха… — Мэриан тоже… без сна и отдыха. А погляди на неё! — Робин, сидя на пеньке около костра, с некоторым недовольством наблюдал, как его невеста хлопочет около бесчувственного Гизборна. Она уже успела полить своего воздыхателя водой из котелка (уж её-то вопросы субординации нисколечко не волновали), похлопать его по щекам (на взгляд Гуда, можно было бить и посильнее) и теперь, бурно жестикулируя и ужасаясь на синяк, украшавший левый глаз сэра Гая, советовалась с Джак о дальнейших мерах приведения страдальца в чувство. — Я, между прочим, тоже… два дня… без сна и отдыха… Робин непроизвольно потрогал свой нос. Опухоль, конечно, спадала, но медленно. — А-а-а… Ну да, конечно. — Алан сочувственно покивал и, не удержавшись, ехидно улыбнулся: — Как ты там говорил?.. Добро пожаловать в реальный мир, Робин. Добро пожаловать в реальный мир! Сэр Гай открыл глаза. Раздался негромкий вскрик — и в поле зрения возник... возникла... в общем, Ночной Дозорный и леди Мэриан Найтон расплывались по сторонам, сходились, снова раздваивались... "От голода", — практично подумал сэр Гай и зажмурился. Соображать надо было быстро, а он этого очень не любил. Однако же... Ну, Ночной Дозорный, ну, леди Мэриан... если вспомнить, где находишься — а он это, на удивление, помнил, — вполне можно смириться даже с тем, что две его головные боли на самом деле одно целое. Ну и ладно. И, кстати говоря, если уж всё равно по-дамски упал в обморок — стыд-то какой! — можно и воспользоваться случаем... Леди Мэриан возмущённо взвизгнула, ибо случаем сэр Гай Гизборн воспользовался на удивление резво — для страдальца и болящего. Алан, уже не скрываясь, заржал в голос. У Робина голос, похоже, на время пропал. — Ну а что я говорил? — Алан от души стукнул его по рёбрам. — Реальный мир, Робин! Ничего не поделаешь. — Вот это… это вот?! — Ага! Алан немножко подумал, оглядывая неправильную, но очень реальную картину мира... и тут его озарило: — Робин! Робин, слушай! Это всё мелочи, честное слово! Зато... — он выдержал паузу... — Зато сокровища вы всё-таки нашли!