Цена сокровищ

Если ночь в подземелье для кого-то и была спокойной (можем, кстати, сразу сказать, что не была), то уж в Ноттингеме покоя не знало целых два человека. Алан Э’Дейл и леди Мэриан Найтон. Первый волновался за своё непосредственное начальство, а вторая — за Робина Гуда. Ну и за Аланово начальство немножко тоже. Алан считал, что сэр Гай не имеет ни малейшего права исчезать из замка, не предупредив его: мало ли что могло случиться? Ну, скажем… ну… Не особо придумывалось, что могло случиться с сэром Гаем Гизборном, ибо где ж найдёшь такого ненормального, который попытается ему навредить по доброй воле? Кроме Робина, конечно. Но Робин вроде как ничего такого не планировал, если верить Мэриан… Хотя верить Мэриан в таких делах тоже не слишком разумно… Тьфу ты, Господи!.. Как бы то ни было, сэр Гай без него, Алана, никуда! Так что Алан Э’Дейл пребывал в недоумении и беспокойстве. Мэриан считала, что Робин — негодяй. Считала она так примерно с полуночи: в полночь у них было назначено свидание под башней, на которое он не явился. С какой стати, спрашивается? Или у него так много возлюбленных? Так ведь нет же: в том, что Робин верен ей (и Англии), Мэриан ни чуточки не сомневалась. И потому, если честно, больше опасалась того, что с Робином что-нибудь произошло. Что-нибудь нехорошее, а может быть даже страшное… Не дай Бог… Да ещё и Гай куда-то пропал. И уж кому-кому, а ему пропадать из её поля зрения вообще не полагалось. Как он смеет? И это в тот момент, когда она твёрдо решила ещё немного пожить в замке! Нет, всё-таки эти мужчины!.. В общем, леди Мэриан Найтон пребывала ещё в большем недоумении и беспокойстве, чем Алан Э’Дейл. -------------- Ночь в заброшенном подземелье, как уже было сказано выше, выдалась неспокойной. Не потому, что его светлость граф Хантингтон и благородный рыцарь Гизборн пытались исподтишка поубивать друг друга, вовсе нет. А потому, что камни, вонзающиеся во все части тела — нежные и не очень, — по определению не могут обеспечить спокойную ночь. Так что два узника поднялись с рассветом. Можно даже сказать, вскочили — ибо сил терпеть эту пытку у них не оставалось. — Знаешь, Гизборн, похоже, мы вчера были не в себе. — Робин с отвращением взирал на остатки горки из камней. — Кой чёрт понёс нас к этой дыре, а? — Ты, Локсли, всегда не в себе, — с готовностью подтвердил Гай, пытаясь разогнуться — двойное падение даром явно не прошло. — А ты как будто в себе! — Пожалуй… ладно, я тоже спятил. — И что ж это за зверь сдох в Шервудском лесу? — присвистнул Робин. — Не иначе как старый медведь из северной чащи. — Да хоть олень с южной опушки! Что делать-то будем? — Точно медведь. Вместе с детьми и внуками. Ты спрашиваешь у меня совета? — А у кого спрашивать? — пожал плечами Гай. — Могу поорать, вдруг услышат. Но вряд ли. Кому здесь бродить? — Это точно. Кроме нас, идиотов, больше некому… — вздохнул Робин и направился к стене. Гизборн наконец-то встал и решительно двинулся в том же направлении. Похоже, мысли, осенившие старинных врагов, не слишком различались. --------------- Улизнуть из замка, когда по нему не бродит мрачный сэр Гай с тоскующим взором, было проще простого. Собственно, Мэриан отправилась на конюшню, выбрала себе лошадь, мельком подивившись на грохот, доносившийся из дальнего денника — там конюхи пытались угомонить какое-то особо буйное животное, — и выехала за ворота, ласково улыбнувшись страже. Впрочем, стража, разморённая жарой, обратила на ласковую улыбку леди Найтон не больше внимания, чем на низко летавших ласточек. Вот если бы она везла бочку эля… Правда, судя по багровой физиономии левого стражника, к какому-то животворному источнику он перед своей сменой приложился успел, и его счастье, что сэр Гай продолжал блистательно отсутствовать. До Шервуда было не так уж и далеко — если не жалеть лошадь и себя, а Мэриан не жалела, ибо с каждой минутой невнятное беспокойство всё усиливалось и усиливалось. Робин мог не появиться ночью, мог не появиться на рассвете… ну и утром тоже мог не появиться, с него станется, — но дать о себе знать он был обязан. В конце концов, они собирались обсудить её, Мэриан, переезд в Шервуд — и вряд ли эта тема так мало Робина занимала, чтобы он мог позволить себе исчезнуть без предупреждения. Ну а если позволил… Что ж, тем хуже для него! --------------- Зря, ой, зря шериф Ноттингемский с утречка отказался от мысли посетить развалины старого замка — предвкушая, как отправится туда через сутки и увидит труп Робина Гуда и груды сокровищ (ну и Гизборна, конечно). А вот если бы не тянул с посещением, то мог бы узреть ещё более интересное зрелище… — Да не лупи ты так, как будто хочешь её пробить! — А если хочу? Между прочим, я и в самом деле хочу. — Нет. Гизборн, слушай внимательно. Слушай, я сказал! Ты не хочешь пробить эту стену! Ты хочешь найти дверь! — Ясное дело! Ну так… — А для того, чтобы найти дверь, мы должны аккуратненько простучать стены. Сравнить, так сказать, где как звучит. Понял? — А если мне медведь на ухо наступил? — Это какой? Из северной чащи Шервуда? — Тьфу на тебя, Локсли! — На тебя тьфу, Гизборн! Не лупи, короче. А то сломаешь свою железку, чем тогда скрести будем? — Твоим луком, разумеется. Вот объясни мне, Локсли, — как ты умудрился выронить меч, а? — Понятия не имею. Наверное, так же, как ты умудрился захлопнуть дверь. — Это не я захлопнул дверь! — Ну, начинается… Стучи давай! И полегче! Не в Ноттингеме! --------------- Шервудские разбойнички не оправдали ожиданий Мэриан. Она-то предполагала, что они должны места себе не находить от беспокойства — если, конечно, Робина там не окажется. Его и не оказалось, кстати. Только вот дорогие друзья и в ус не дули — сидели себе кружком у костра и с горящими глазами следили за священнодействующим Мачем: тот готовил что-то очень вкусно пахнущее. Похоже, мясо и, может быть, даже свежее — Мэриан не была уверена, так как сама готовить не любила. Увидев леди Найтон, отдыхающие защитники народа приветственно замахали руками, а Мач своей большой ложкой. В хоре возгласов преобладали приглашения к столу; промолчала одна Джак, трезво оценив горящие глаза возлюбленной Гуда. Быстро обежав взглядом поляну, Мэриан почувствовала, что её начинает потряхивать. От злости. — И где же Робин? — вкрадчиво спросила она. — А он ушёл! — радостно откликнулся Мач. — Вчера! Но обещал вернуться! — И когда он обещал вернуться? — так же вкрадчиво продолжила Мэриан. — Сегодня!.. Или… — Мач потянулся почесать затылок, но вовремя вспомнил про свою ложку. — В общем, сказал, что вернётся, как только сделает одно дело. — Интересно, интересно… — Мэриан усилием воли удержалась от того, чтобы не упереть руки в бока. — А вчера — это когда? Точно? — Да где-то около полудня, кажется, — задумчиво сказал Уилл, строгавший какую-то деревяшку. — Вроде так. Взял лопату и пошёл себе. Мою лучшую лопату, между прочим! — Лопату?! Руки опустились сами. У Мэриан была богатая фантазия, но представить себе Робина с лопатой она не могла. --------------- — Я уверен — здесь. — Мало ли в чём ты уверен! — Но послушай же — вот тут «тук-тук», а здесь — «тэк-тэк». — Ну и что? Здесь тоже «тук-тук» и «тэк-тэк». Почему ты уверен, что твои «тук-тук» и «тэк-тэк» лучше? — Потому что мне медведь на ухо не наступал! — Так и мне не наступал. — Ты же говорил!.. — Мало ли что я говорил. Что, всему верить, что ли? Между прочим, я даже петь умею! — Ой, Гизборн, только не пой, я тебя умоляю… — Да если бы даже умолял спеть, я б не спел. Не заслуживаешь ты, Локсли, моего пения. — Не заслуживаю, это точно. Правду сказал. Нет, не так… истину ты молвил, Гизборн!.. А долбить надо всё-таки здесь! — Ни черта — здесь! — Да нет же!.. Ладно. Бросим монетку. У тебя монетка есть? — Поглядите на этого графа, люди добрые, у него даже монетки нету… — Сволочь ты, Гизборн. И в детстве таким был. Ладно, завалялся у меня тут бесхозный шиллинг… Ну, орёл! — Ну, решка… Не жульничай, Локсли! --------------- До Ноттингема Мэриан добралась, пожалуй, ещё быстрее, чем до Шервуда, ибо чувство беспокойства становилось совершенно невыносимым. Особенно почему-то леди Найтон тревожила лопата — так и виделся ей Робин с лопатой наперевес, с блеском в голубых очах, с оскаленными зубами… Стоп-стоп-стоп! Это уже, кажется, и не Робин — если, конечно, исключить лопату. Мэриан наклонила голову и свела бровки, чтобы изгнать из мыслей светлый образ сэра Гая Гизборна с несвойственным ему оружием… Ну, ещё немножко… — Мэриан! Я тебя везде ищу! Где ты ездишь?! Алан, ухвативший коня леди Найтон под уздцы, почти кричал. Мэриан рассеянно оглянулась. Ну надо же — Ноттингем. Задний двор. А она и не заметила, что вернулась. — Мэриан же! Ты не видела Гая? — А ты не видел Робина? — ответила вопросом на вопрос Мэриан и сразу же зажала рот рукой. Нашла, где спрашивать! Впрочем, вокруг никого, кроме Алана, не оказалось: обеденное время, ничего странного. — Я не видел ни Робина, ни Гая… Мэриан, что ты говоришь такое? Какой ещё Робин? Я его уже сто лет не видел! — Не преувеличивай. — Ну, сто не сто… Короче, Робина не видел. И Гая не видел. А ты? Мэриан слезла с лошади и вручила Алану поводья. — Отведи в конюшню. И бегом ко мне в комнату, там и поговорим. — А-ага, — ошарашенно кивнул Алан, провожая глазами решительно шагающую к парадному входу леди. --------------- Стена сопротивлялась. Да ещё как сопротивлялась-то! Меч Гая, несмотря на дополнительную защиту в виде ножен, выдержал недолго и переломился пополам. Лук Робина в качестве инструмента для долбёжки можно было рассматривать только в шутку — но они попробовали скрести и луком, однако после третьего обломка, отлетевшего в уже пострадавший накануне нос Робина, от этой идеи отказались. Кстати говоря, каждый обломок провожал тоскливый стон хозяина лука — и вызван оный стон был отнюдь не болью в носу. — Я брал с собой лом… — пыхтел Гизборн, упрямо пытавшийся выковырять раствор остатками меча. — И вот где он теперь? И лопату брал тоже. — И у меня была лопата, — вторил Робин, дожидаясь своей очереди на трудовые работы. — Гизборн, отдай половинку, а? Скучно же. — Не отдам. Мой меч, я и доломаю. Иди вон, пошарь в углу. Помнится, ночью мне какая-то гадость постоянно тыкалась в бок. — Мой фонарь? — Нет, не фонарь. Твой фонарь я в самый угол запихнул, чтобы не раздавить. Иди и ищи! Чего сидишь без дела? Робин нехотя поднялся и направился к указанному углу. Особой надежды на пользу поисков у него не было, однако уже через пару минут граф Хантингтон издал ликующий вопль — так что сэр Гай чуть не впечатался от неожиданности лбом в стену. — Гизборн! Лом! Твой лом! Ты на нём лежал! — Серьёзно? — с недоверием спросил Гай, оборачиваясь. — Ох ты ж… И верно, лом… Дай сюда. — Щас! Кто нашёл — тот хозяин. Сам долбить буду! Гай дёрнулся было отнять свою собственность, но, осенённый какой-то мыслью, передумал. Впрочем, если бы Робин немножко поумерил энтузиазм, то эта мысль не стала бы для него загадкой: ломик весил раза в два больше меча… --------------- Алан управился с лошадью леди Найтон в рекордные сроки, хотя, в силу редкостной лени, никогда в таких делах расторопностью не отличался. Взлетев по лестнице в башню, где обитала заложница милорда Вейзи, Алан поплевал на ладонь, пригладил стоящие дыбом волосы и аккуратно постучался в дверь. — Да входи же, Господи! — раздался из-за двери раздражённый голос леди Найтон. — И так времени нет! — Богохульство какое… — вполголоса восхитился Алан. — Что ты там бормочешь? Мэриан стояла около кровати и ожесточённо обрывала бахрому с полога. На полу уже выросла немаленькая горка. — Вейзи это не понравится, — задумчиво оценил Э’Дейл испорченное казённое имущество. — Плевать, — лаконично ответила Мэриан и дёрнула очередной хвостик так, что полог угрожающе затрещал. Алан попятился. — Давай сопоставим информацию. — Мэриан наконец опомнилась и туфелькой деловито запихнула следы своей вредительской деятельности под кровать. — Что ты знаешь? — Ну-у-у… — Алан подумал. — Вчера Гай с утра ходил к шерифу… — Видела!.. то есть знаю! — нетерпеливо перебила его Мэриан. — Он всегда туда по утрам ходит. — А что после этого Гай вылетел как ошпаренный, а за ним сам Вейзи, а потом они оба побежали в кузницу, а там шериф лично копался в заготовках… это ты всё тоже знаешь? По мере перечисления наблюдений Алана, глаза Мэриан раскрывались всё шире и шире. — И… и что? — слабым голосом спросила она, когда Алан закончил и горделиво вскинул голову. — И Гай отправился… вот куда — не знаю, — нехотя признался Э’Дейл. — Но при нём были лопата и лом! Мэриан вцепилась в кроватный столбик и помотала головой. Мысль о том, что Робин и Гай договорились встретиться, сразиться, а победитель должен был прикопать побеждённого, была отброшена как абсолютно бредовая: Робин так неблагородно бы не поступил, а Гай не только бы не прикопал, но и за ноги отволок бы в Ноттингем… Тогда что? Собрались сажать деревья? Помогать крестьянам с уборкой урожая? Лопата явно имела огромное значение, но воображение на такие низменные темы фантазировать отказывалось. Мэриан тихонечко взвыла. Алан подумал — и сочувственно покивал. — Знаешь, — сказала Мэриан, взяв себя в руки, — Робин тоже исчез. — Да ну? — И у него тоже была лопата! — шёпотом добавила Мэриан. — Как полагаешь, может, они оба сошли с ума? — Одновременно? — усомнился Алан. — Не-е-ет, так не бывает. — У нас может быть всё! — продолжала нагнетать обстановку леди Найтон. Алан недоверчиво нахмурился, но решил не спорить. — Мне кажется… — начал он и замолчал, опасливо поглядывая на соратницу Гуда. — Ну?! — Кажется мне, — живо продолжил Алан, подбодренный печально знакомым оскалом, — что есть человек, который знает точно, куда делся Гай. Вейзи! Мэриан вздрогнула. Вейзи, конечно, знал, кто бы сомневался. Но выяснять у него что бы то ни было её совсем не тянуло. — Если ты пойдёшь и скажешь, что соскучилась, милорд тебе всё расскажет… — А давай ты сам пойдёшь и скажешь, что соскучился? — Я?! — А что? Вейзи поверит с тем же успехом. Пожалуй, тебе он поверит даже больше, чем мне. Алан поразмыслил. — Нет, не пойду. Наш шериф больно непредсказуемый: решит, что меня надо повесить, — и повесит. — Так вроде бы не за что? — А просто так. Ты что, Вейзи не знаешь? — Хорошо же, — зловеще сказала Мэриан. — Пойду я. И пусть тебе будет стыдно! — Мне ну очень стыдно, ага… Мэриан, про меня не упоминай! Алан прикрыл дверь, которую гордо выплывшая из комнаты Мэриан закрыть не удосужилась, воровато огляделся и, нагло рухнув в любимое хозяйкино кресло, закинул ногу на ногу. Результатов визита к милорду шерифу он намеревался дожидаться здесь — тут его любитель вешать почём зря искать бы не стал точно. --------------- Первый вывалившийся камень приветствовали дружным воплем на два голоса и чем-то вроде пляски. Правда, оба узника быстро опомнились и сделали вид, что просто разминают ноги. — А теперь можешь подолбить ты, — щедро предложил Робин, протягивая Гизборну лом. — Да ты что… — вяло сказал Гай, беря дар шерифа Вейзи. — А может, ты дальше подолбишь? — Что это с тобой, Гизборн? — Робин удивлённо поднял брови. — Рвался же. Работать хотел. Что, вспомнил о своём кровопийском статусе? Гай, против обыкновения, на подначку не откликнулся. И вообще, выглядел он как-то странно. Робин, всмотревшись, даже перепугался. — Гизборн, ты чего? — поинтересовался он, на всякий случай отступая на пару шагов. — Ты чего это облизываешься? — Глупый вопрос. — Гай пожал плечами. — Вот когда ты последний раз ел, Локсли? — А-а-а… Тьфу! А я-то уж подумал... — Робин с облегчением выдохнул. — Долби давай. Раньше начнёшь — раньше закончишь. — Ну да, ну да, конечно… А жрать всё-таки хочется! Гизборн взвесил лом на руке и с остервенением врубился в стену. --------------- Чудесное настроение, в коем пребывал шериф Ноттингемский, не мог испортить даже приход этой глупой девчонки с толстыми ногами. Кстати говоря, ног леди Мэриан Найтон милорду Вейзи видеть отродясь не доводилось, и чем он руководствовался, когда высказывал свои эстетские замечания Гизборну, — неизвестно. Собственно, это и неважно; сегодня, как мы уже сказали, шериф пребывал в чудесном настроении, и леди Найтон, несмотря на хмурое лицо и испачканное платье, показалась ему вполне достойной приветливой улыбки. — О, миледи! — вежливо сказал Вейзи, наблюдая за тем, как Мэриан пытается cделать реверанс. — Вы сегодня чудесно выглядите! Мэриан наступила на собственный подол. — Ну что же вы, леди Найтон? Разве можно быть такой неосторожной? — Впрочем, помочь милорд не спешил: у его вежливости были довольно-таки ограниченные пределы. — Милорд, мне надо с вами поговорить! — с места в карьер взяла Мэриан, решив на время забыть об оборванной каблуком оборке. Шериф ласково покивал. — И о чём мы будем говорить, леди Найтон? — Хм… — Направляясь сюда, в кабинет с черепами, Мэриан, по своему обыкновению, руководствовалась принципом «как пойдёт — так пойдёт», а потому речь не приготовила. Так что как начать допрос, она решительно не знала. — Может быть, о погоде? — предложил Вейзи с энтузиазмом. — Или об урожае? А как насчёт несчастных крестьян, которых я угнетаю каждый божий день по нескольку раз — на завтрак, обед и ужин? — Вообще-то, — сказала Мэриан, несколько ошарашенная шерифским напором, — я хотела поговорить о сэре Гае… — Неужели?! Милорд радостно подпрыгнул на месте. — О сэре Гае! О нашем дорогом сэре Гае! Леди Найтон, вы проливаете бальзам на моё старое сердце! — В самом деле, милорд? — Мэриан уже не знала, что и думать по поводу столь весёлого настроя своего собеседника. Может, он нездоров? — Совершенно верно! А знаете ли вы, леди Найтон, чем занят наш дорогой Гизборн? — заговорщицки прошептал шериф. — Чем?! Но Вейзи уже спохватился. — Да так, — резко сменив тон, сказал он скучным голосом. — Важными делами он занят. Очень важными. И серьёзными. Ах, леди Найтон… вот он завтра вернётся… — Завтра? — У вас горят глаза, — констатировал Вейзи и ухмыльнулся. — Это хорошо. Это радует моё сердце тоже… Да, леди Найтон. Завтра. Возможно, я даже встречу его… с победой. — Простите, милорд? С какой победой? — А это пока тайна! — милорд приложил палец к губам и зашипел. — Но… — не сдавалась Мэриан. — Нет-нет, не спрашивайте меня, не спрашивайте… и вообще, мне пора. И вам пора тоже. Определённо. Дела, дела… — И Вейзи, взяв леди Найтон за локоток, вежливо, но твёрдо направил её к двери. --------------- — Ты его сломал… Нет, ну это ж надо, а?.. Гизборн! Как можно умудриться сломать железный лом?!! — А это смотря как работать. Если с огоньком и ответственно… — Это ты-то ответственно?! Да ты лупишь в одну точку! Какой в этом смысл? — Не ври, Локсли. Всё я правильно делаю. Как полагается. — А лом сломал! — А может, это ты его сломал — а я только доломал! Потому что работал ответственно! — И с огоньком? — Именно! — Ох, Гизборн… Я знаю, почему он сломался… Потому что ты идиот. — Ну, начинается. Локсли, радуйся, что он пополам сломался. Могло быть хуже, я тебя уверяю. — Да я радуюсь, радуюсь… Давай перчатки. Моя очередь. А то ещё один «пополам» — и придётся скрести ногтями. --------------- Алан очень вовремя успел скатиться с кресла, ибо если бы леди Найтон, пребывающая после беседы с милордом Вейзи в настроении странном и злобном, застала его на своём любимом месте… В общем, Алан успел, а через пять минут вознёс за это безмолвную хвалу небесам. — …И вот он сказал, что завтра Гай вернётся! С победой! С какой победой, я тебя спрашиваю?! — А? — Алан, перестань спать на ходу! С какой ещё победой может вернуться Гай, если он взял с собой лом и лопату?!! — Мэриан, ну мне-то откуда знать, — взмолился Э’Дейл, осторожно отцепляя от своей рубахи пальчики леди Найтон. — Я ж его не сторожу. — А зря! — Мэриан брезгливо отряхнула руки и прошлась по комнате. — Если бы сторожил, мы бы знали больше. Так… Алан в ужасе следил за тем, как леди Найтон полезла под кровать и извлекла оттуда сундучок. Из сундучка появился печально известный костюм Ночного Дозорного. — Мэриан? — робко спросил он. — Мы сядем в засаду! — безапелляционно заявила Мэриан. — Прямо сейчас и сядем. И когда Вейзи отправится встречать Гая с победой… Боже, как по-идиотски звучит… Короче, мы сядем в засаду, дождёмся Вейзи и поедем за ним! — Зачем? Мэриан приложила маску к лицу и посмотрела на себя в зеркало. — Мэриан, зачем?! — А затем, — наставительно сказала леди Найтон, — что я хочу знать, зачем Гаю и Робину понадобились лопаты. И узнаю. Ночной я Дозорный или кто? --------------- — А вот скажи мне, Гизборн… — Робин, лёжа на расстеленном поверх аккуратно уложенных камушков плаще, лениво постукивал себя по животу. В животе громко бурчало. — Да-а-а? — Гай в очередной раз поменял позу: на выбранном им камушке сидеть было не слишком удобно, и даже сложенный в несколько раз кожаный плащ не спасал. — Вот скажи мне… что б ты сейчас съел? — Издеваешься? — Нисколько. Я думаю, нам очень повезло. — Определённо издеваешься, Локсли… — Да нет же! Представь, что бы было, если бы здесь не было вон того родничка. — Робин ткнул пальцем в дальний угол, из которого и в самом деле слышалось весёленькое журчание. — Мы бы откинули копыта гораздо раньше. — То есть у нас будет неделька-другая вместо пары-тройки дней? Утешает, ага. — Ну и зануда же ты, Гизборн! Во всём надо искать светлые стороны! — Я готов искать светлые стороны. Только где? — Гай демонстративно покрутил головой. — Между прочим, уже ночь. — Какая ночь, Гизборн? Ты что, совсем уже спятил? — Если темно — значит, ночь. Я вот вижу только твою рожу, и то смутно. — А, ну да… — Робин подумал. — Гизборн, а давай фонарь зажжём? — Фонарь, фонарь… точно! — Гай взвился со своего камня и кинулся в угол. Во все стороны полетели камни. — Фонарь! Локсли, огниво! — Да на, на тебе огниво. Только заткнись… — Робин нехотя сполз с угретого места и начал шарить за пазухой. — Но масло всё равно надо экономить. Сколько его там, кстати?.. Гизборн! Ты чем чавкаешь?! — Палец облизываю. Мало, в общем... Локсли, я знаю, что мы будем есть, когда совсем оголодаем. — И? — Мы поделим твой фонарь. По-братски. Боже… что я такое говорю-то… Робин заржал. — Ничего, Гизборн, — сквозь смех еле выговорил он. — Представь, что это голодный бред — и тебе сразу полегчает. — Ну разве что, — проворчал Гай, бережно устанавливая фонарь и подпирая его камнями. — Только такой родни мне и не хватало! --------------- Если вам никогда не доводилось проводить ночь на свежем воздухе, причём ночь бессонную, в постоянной готовности вскочить и бежать в нужном направлении… в общем, если вы такого счастья не испытали, то понять, что чувствовали Мэриан Найтон и Алан Э’Дейл, сидя в кустах близ ворот Ноттингема, не сможете точно. Очень хотелось спать. Алан уже задумывался, как скоро пройдут те синяки, которые острый локоток леди Найтон наверняка оставил на его боках. Мэриан в свою очередь прикидывала, какого цвета будут поутру её прекрасные глаза: привычного голубого или всё-таки зловещего красного. Ни к чему хорошему размышления заговорщиков о будущем не приводили, и, наверное, именно поэтому спать хотелось всё сильнее и сильнее. На третьем часу ожидания — когда заснули даже самые стойкие стражники у ворот, — Мэриан в очередной раз пихнула Алана в бок: — Алан! Алан! — Я не сплю! — вскинулся Алан как по тревоге. — Я знаю. — Леди Найтон потёрла глаза. — Если б спал, я б тебе не так вре… стукнула бы тебя ещё сильнее. — Добрая ты, Мэриан. — Я очень добрая. У меня, между прочим, ещё и кинжал есть! — О… Мэриан, а может, будем спать по очереди? Сначала ты, потом я… — Алан опасливо покосился на тёмную фигуру в маске. Леди Найтон умудрилась сверкнуть глазами. — Ни за что! Ты заснёшь — и мы пропустим Вейзи! — Да не засну я, — начал было протестовать Алан, но сразу же сник: — Ну да, засну… Эх… Мэриан! А может, споём? — Ты тоже спятил? — деловито осведомилась Мэриан. — Чтобы сюда сбежалась вся ноттингемская стража? — А мне тут песенка на ум пришла, душевная такая… — Алан мечтательно потянул носом. — Про сокровища и пещеры… Так, знаешь, на два голоса… — Ну-ну. — Мэриан скептически хмыкнула. — Про сокровища. Да-да… Алан?! — Лопата! — Сокровища! — Слушай, — сказал Алан после паузы, в течение которой они с леди Найтон с остервенением толкались локтями — дабы ознаменовать своё озарение. — А может, не будем ждать Вейзи-то? И так всё ясно? — Не-е-ет, не всё. — Мэриан потёрла ушибленный об Алана локоть. — Мы не знаем, где они их ищут. Если ищут. А может, и нет. Или да? — Понял. — Алан сел поудобнее. — Ждём. Ну, я этого Вейзи! Ненавижу, когда мне не дают выспаться! --------------- — …Что бы ты без меня делал? — Ой, Гизборн… Не трави душу. Без тебя я бы много чего делал. Мечта просто: в одно прекрасное утро просыпаюсь — а тебя и нет! Представляешь? — Взаимно… Локсли, ты что, слепой?! — А что такое? А-а-а… Ну, уронил, что ж поделаешь. Не видно ни черта. — И что, я тебе должен новую полоску отрезать? Ищи давай. Твоя очередь долбить будет следующая. — Может, не будет? — Чего-о-о?!! — В смысле — давай прервёмся до завтра? Спать же хочется. И есть. — Локсли, ты забыл, что ли? Идиот здесь я! Но даже я понимаю, что чем мы раньше пробьём эту паршивую дверь, тем быстрее доберёмся до еды. Ну и до постелей тоже. Так что… И Гизборн, закончив наконец обмотку ладоней полосой кожи, откромсанной от любимого плаща, размахнулся и со всей силы ударил по стене… И стена наконец-то сдалась. — Твою мать… — поражённо сказал Гай, роняя железяку. — Моя мать была святая женщина, так что придержи язык! — машинально отреагировал Робин и повернулся… — Твою мать! — Это моя мать была святая женщина, — ехидно отозвался Гай. — И сам придержи язык. — Ты видишь то же, что и я? — не слушая его, спросил Робин. — Вот это вот… вот это жёлтое… Слушай, как много-то! — Я это даже могу пощупать. — Гай наклонился, протиснулся в пролом и опустился на колени. За проломом не было коридора. То есть не было пути к свободе, на данный момент воплощённом в более мягкой, чем камни, постели и большом куске мяса — неважно, чьего именно, главное, что мяса… Жареного. До корочки или с кровью. Однако же, увы, за проломом никакого мяса… тьфу ты, свободы!.. не наблюдалось. Там были сокровища. Те самые, за которыми, собственно, и прибыли оба кладоискателя: один по воле шерифа Ноттингемского, другой — после того, как в лагерь накануне примчался приятель Маленького Джона Мейсон с сообщением, что он, кажется, нашёл подземелье старого Риверса. Сокровища были грандиозны. Они сияли, сверкали, переливались в хиленьком свете фонаря как… как… как сокровища, в общем. И было их много. Робин углядел три сундука у задней стены тайной комнатки, один сундук стоял посередине, а вокруг россыпью лежали монеты, золотые и серебряные. Слой, покрывавший пол, был не слишком толст, но, пожалуй, казну шерифа Ноттингемского эти самые монеты переплёвывали по количеству минимум раз в десять. Если не в двадцать. А ведь что-то должно было быть ещё и в сундуках… Робин опомнился довольно быстро и с интересом воззрился на своего лютого врага, с рассеянным видом бродившего от стены к стене. — Гизборн! Ты что ищешь-то? — М-м-м… Мне почему-то кажется, что тут должен быть такой алмаз… — Гай поддел носком сапога очередную кучку золота. — Большой такой. Огранённый. И светится сам по себе. Не видел? — Не видел. — Робин на всякий случай поворошил монеты. — А в сундуках? — Давай глянем. Быстрая ревизия сундуков тоже ничего не дала. По крайней мере, никаких светящихся алмазов там не было. И вообще никаких камней не было — те же монеты в количествах, превышающих разумное, и немножко золотых украшений. — Мне кажется, — задумчиво сказал Робин, — этот Риверс был тот ещё ворюга. Как думаешь, Гизборн? — А кто такой Риверс? — так же задумчиво спросил Гай. — Ну, тот, который всё это накопил. Хозяин. Ты чего, сам не знаешь, куда пришёл? — Почти. Дали мне лопату, лом… — Гизборн, — очень серьёзным тоном начал Робин. — Если ты не перестанешь ходить туда, куда тебя посылает Вейзи, это может плохо кончиться. Веришь? — А я знаю. — Гай уселся на центральный сундук. — Тоже мне, новость. — Тогда зачем ходишь? — А затем, что… Слушай, Локсли, не твоё дело! — Разумеется, не моё. — Робин пожал плечами. — Ну а раз так, давай обсудим моё дело… Наше общее дело! Гизборн, это твоя решка выпала! Значит, ты и виноват в том, что мы долбили не там! — И? — спросил Гай, ничуть не напуганный грозным тоном знаменитого разбойника. — Опять драться будем, что ли? — Да ну тебя, Гизборн. — Робин уселся на дальний сундук. — Шучу я. Давай спать. Завтра начнём моего… хм… «орла». — А сокровища? — полюбопытствовал Гай, пиная ожерелье, затесавшееся среди монет. — Тоже завтра придумаем. Но драться я всё равно не хочу, если честно. Надоело мне. А тебе? Гай осторожно потрогал пострадавший вчера глаз и кивнул.