***
Сердце до сих пор не хотело понимать и принимать. Каждый раз как парень закрывал глаза, в голове вспыхивали яркой вспышкой видения их встреч. В этих воспоминаниях они трепетно держались за руки, она, кажется, была счастлива, а он не мог налюбоваться ее красотой, желая, чтобы время замедлило свой ход. Вот они стоят на поле, похожем на море из маков, легкий ветерок бережно облизывает фарфоровую кожу, едва касаясь, обдувая подол белого платья девушки. Парень нежно обнимет ее со спины, грея своими объятиями, а позади них расцветает закат, окрашивая небо во все оттенки, отливающие алым, как бы вторя цветам на поляне. Неужели, та любовь, которую парень чувствовал к себе, была лишь иллюзией, придуманной им самим?***
Внезапно, перед его глазами всплывает сцена того дня, когда Юра с усмешкой помахала ему ручкой и ушла в мотель с Чимином. Это было слишком даже для Пака. Чонгук поклялся себе, что никогда не простит его за то, что он не только отнял у него его девушку, но и опорочил ее. Хотя, как потом узнал Гук, Мин был не первым. Она вешалась на каждого богатенького парня и просто игралась с Чонгуком, не имея на то особых причин.***
Глаза начинает щипать от слез, сердце заменяет черная дыра, разрастаясь и грозя поглотить парня с головой. Не хочется ничего. Остается лишь отчаянное желание исчезнуть из этого мира. Гук резко выдергивает иглу от капельницы из руки, оставляя кровоточащий след на её месте. Откидывает одеяло, подрывается, принимая сидячее положение. Голова немного кружится, чувствуется слабость во всем теле, возникают трудности с ориентацией в пространстве, но парень упрямо идет к своей целе. Медленно опустив ступнил на пол, Чонгук морщится, от неприятного соприкосновения холода с теплой кожей. Ноги упрямо не хотят слушаться, но усилием затуманенного мозга удается приказать им двинуться к выходу из палаты. Боль в груди не проходит, и парень начинает бить себя кулаком туда, где должно быть сердце, прерывисто шепча: - Дурак, она же тебя не любила, а ты бегал за ней, как идиот... Она просто играла с тобой! - горячие слезы снова водопадом бежали по лицу парня, но ему было плевать, внутри все горело, разливаясь лавой по внутренностям, сжигая дотла, душа разбивалась на мелкие осколки, крошилась, не оставляя надежды на восстановление. Было больно и духовно и даже физически. С каждым шагом силы покидали парня, голова все тяжелела и тяжелела, наливаясь свинцом. Туман в глазах только сгущался, даже не думая начать рассеиваться. Ноги переставали слушаться разум. Чувствовалось, будто он смотрел на свое тело со стороны, будто оно совсем чужое. Когда мысли совсем покинули голову, Чонгук начал оседать на пол, даже не пытаясь как-либо препятствовать этому, не пытаясь ухватиться за свет, мир меркнул. Но, перед тем как полностью отключиться, парень успел почувствовать сильные руки, подхватившие его и спасшие от близкого знакомства с ледяным и неприветливым полом. Рядом засуетились медсестры, доктор что-то встревоженно говорил им, но Гука это не заботило, сознание его отключилось.***
Пробуждение было тяжелым, веки не хотели разлипаться, тело онемело и плохо слушалось, да и рука затекла, чем-то прижатая к постели. Более-менее придя в себя, парень приоткрыл глаза, осматриваясь. Взгляд тут же наткнулся на чью-то макушку, мирно покоющуюся на его предплечье и пальцы, переплетенные с его собственными. Присмотревшись, он признал в этом "некто" Чимина . На душе вдруг стало одновременно и противно, и приятно. Противно потому, что человек, который причинил ему столько боли, осмелился появиться тут, прекрасно зная, что ему заведомо не рады. А приятно из-за того, что он хоть кому-то, да нужен в этой жизни, ведь он всегда может и ударить его, и уйти, но сейчас, он здесь, рядом.Именно он, а не кто-то другой.
Чонгук еще разок оглядел Пака. При тщательном рассмотрерии можно заметить, что его ресницы слегка подрагивают, а дыхание ровное. Наверное, Чимин дежурил у кровати младшего, и сам не заметил, как провалился в сон. Гук попытался высвободить свою руку, но парень только сильнее ее сжал, начиная просыпаться. Глаза распахнулись, Чимин плавно поднялся и принял сидячее положение. Оглядев лежащего парня и обнаруживив, что тот проснулся, посетитель палаты охрипшим ото сна голосом спросил, при этом вымучено улыбнувшись, что не скрылось от глаз Чонгука: - Как ты?