Моя Лолита.

События из романа Набокова «Лолита», которым совсем недавно зачитывалась и грезила Олеся, становились для нее реальностью, прозой ее собственной жизни. Она пошла еще дальше Лолиты, убив ради возлюбленного, своих собственных маму и бабушку. И вот, после убийства Оксаны влюбленным пришлось бежать из страны. Дмитрий с помощью своей старой подруги получил иностранные паспорта. Брюнет смотрел на свою милую девочку. — Только не нужно сейчас ревности. — проговорил он. — Я был с Рене только два раза еще в старших классах. Он погладил Олесю по щеке и улыбнулся. — Я слышала, что у француженок истинный шарм. — поджала губки Олеся. — А Рене же француженка? — Возможно, он у нее и был тогда, но сейчас я предан одной маленькой милой девочке. — брюнет ущипнул Олесю за щечку. — Ты не голодна? — Нет. — Олеся все еще дулась на него. Дима оглядел автобусную остановку и посмотрел на спящих людей. — И как же я могу загладить свою вину, о, моя юная королева? — Хмм… — она сморщила носик и лукаво улыбнулась. — Подарить мне корзинку поцелуев и корзинку объятий. Брюнет, конечно, немного вздрогнул, так как после убийства Оксаны они были в бегах. Но Олеся умела уговаривать. Дима стал целовать губы нимфетки, он с улыбкой отметил, что с черной помадкой на губах его милая девочка похожа на готическую вампиршу из какого-нибудь фильма. — Я люблю тебя. — шептали его губы. — И я тебя люблю, мой Гумберт. — пылко отвечала она. — Возьми меня, неси на край света, мне все равно куда, лишь бы с тобой. Олеся нежно обвила руками его шею. — Мамочка… мамочка, ты спишь? — раздался детский голосок где-то внутри больного разума Николь. Женщина, по-прежнему, находилась в сумасшедшем доме, и припадки с галлюцинациями у нее в последнее время только участились. — Это ты меня убила, мама, ты… Бывшая жена Димы была привязана к кровати. Все это из-за простой попытки побега. Женщина, пытаясь бежать, укусила санитара и в конечном итоге ее признали еще более психически неуравновешенной и опасной для общества. — Тебя нет. — шептала себе под нос женщина. — Ты умерла. — Да, я мертва, мертва… — шептал ей нежный детский голосок. — Я мертва по твоей вине, мама. Ты меня убила, и я никогда тебя не прощу. — Нет, это не так. Я хорошая мама. Я не виновна. — бормотала женщина. Медсестра, вкалывая очередную дозу снотворного, тихо проговорила: — Бедная совсем свихнулась. — Нет, это ты была. — безжалостно продолжал голосок. — Это из-за тебя я застрелилась. Вот папа был хороший, он меня любил. А ты — плохая. По щекам бывшей модели текли слезы. Николь тихо проговорила: — Тебя больше нет. Что ты хочешь от меня? — Твою жизнь за мою. — отвечал голос дочери, звучавший в ее расщепленном разуме. — Ты убила меня, теперь убей себя! Под давлением лекарств молодая женщина впала в состояние сна, похожее на летаргию. Даже во сне, она не была защищена от посягательств на свою жизнь. Бывшая модель снова и снова видела смерть своей дочери. — Ты убийца. — говорила ее собственная ночь прежде, чем вновь застрелиться на глазах у матери. Такой груз оказался слишком тяжел не только для души и разума, но и для сердца еще молодой женщины. В один прекрасный день оно разорвалось, и Николь получила освобождение от страданий, перейдя в лучший мир. Приезжий медик осмотрел тело женщины и выдал врачебное свидетельство о ее смерти.Оставшись в одиночестве, приезжий медик осмотрел тело и тихо вывез его из морга. Этот молодой специалист имел специфический сексуальный интерес к мертвым женским телам. Особенно он обожал именно молодых, рано ушедших из жизни женщин или совсем юных девочек-школьниц. К тому же, получить такой труп было легко из-за участившихся суицидов среди подростков. Девушки-подростки из-за неразделенной любви, непонятости семьей или неприятия сверстниками готовы были порезать себе вены, спрыгнуть с высотки, повеситься или просто умереть от передозировки. Вот сорван саван прозрачной простыни с трупа молодой женщины, и молодой медик ласкает холодное, остывшее тело, целует еще привлекательное лицо, чьи черты облагорожены смертью, и теперь в них есть даже что-то величественное. Да, есть никем непонятые личности, от коих общество отворачивается, как от прокаженных, для них любовь и смерть — тождественные понятия. Не даром в Индии Кали является богиней любви и смерти. Живи Альберт (так звали этого молодого эскулапа) в Индии, он стал бы ее жрецом. Альберт стал раздеваться. Скоро, вот уже сейчас он, живой, приобщится к великой тайне смерти. Когда-то в юности он мечтал заниматься некромантией, но не нашлось учителя, а в одиночку дело дальше прочтения текстов о некромантах древности, одевавшихся в одежду трупа, с которым им предстояло вступить в духовную связь, заставить его открыть тайны будущего для живых, и чтения колдовских заговоров, не продвинулось. Но теперь он будет священнодействовать над этим хладным женским телом. Взглянул бы он хоть в сторону этой женщины, когда она была жива? Нет, вряд ли его бы заинтересовала эта бывшая модель, алкоголичка. Он прошел бы мимо, а, может, посмотрел бы на нее полупрезрительным, полужалостливым взглядом. Иное дело теперь. Теперь она отвратительна и прекрасна, и это действует на него завораживающе. Он хочет ее, он будет любить ее. Да, это любовь, нездоровая, порочная, запретная, но любовь. Молодой человек смотрел на мертвую Николь, упиваясь ее потусторонней красотой. Альберт снял с мертвой ее кружевные трусики-танго и немного усмехнулся: эта женщина при жизни могла быть шлюшкой или богатой леди, но теперь ни красивое белье, ни большие деньги ей уже не нужны, ведь перед смертью все равны. Даже такая особь, как Николь могла после смерти выглядеть, словно королева. Сейчас он будет ласкать свою мертвую возлюбленную. Альберт лег на нее, накрыв своим мускулистым телом, целует в губы, ласкает мертвые груди и, наконец, входит в лоно женщины, в котором больше не может зародиться жизнь. Наверное, никто из взрослых не задумывался над тем, какой посыл несут в себе сказки о Белоснежке или Спящей Красавице… принц целует холодные уста мертвой девушки, лежащей в гробу, любит ее, мертвую, когда есть живые девушки, разве нет в этом привкуса некрофилии? Альберт вовсе не считал свои действия преступными, он же не маньяк, убивший женщину и скормивший ее тело собакам. Он просто хочет любви… любви умершей женщины. Молодой эскулап, наконец, высвободил свое победоносное копье и взял медицинский скальпель. С точностью, присущей хирургу-профессионалу, мужчина вонзил скальпель в мертвую розу женщины. Сначала молодой человек отрезал половые губки, потом принялся терзать саму розу. Из клитора Николь он сделает для себя некое подобие браслета, и таких жутких сувениров у него множество дома хранится, ибо от каждой из своих жертв он что-нибудь сохранял себе на память. Он взял нож и принялся водить им по телу женщины, затем перевернул ее на живот, вонзил лезвие в колечко ануса и задвигал им там. Закончив этот своеобразный половой акт, Альберт с минуту задумался, затем вырезал сердце из груди Николь. Теперь сердце возлюбленной в буквальном смысле принадлежит ему. Да, душа Николь, может, и обрела покой, но телу обрести его было не дано.