Холодные чувства

      Это был молодой мужчина. Он лежал лицом вверх, вытянувшись. В его позе не было ничего принужденного, можно было подумать, что он спит. Я так хорошо разглядела его, потому что смотрела сверху от посадок. Если бы я шла по склону оврага, то в высокой траве попросту бы его не заметила. Находка меня не обрадовала. Я только что ломала голову, как мне вернуться обратно, а тут подвернулась еще одна задача! Не подойти к нему я не могла. Вдруг этот человек нуждался в помощи? Вдруг он тоже подвергся нападению, как и мы?! Это не мог быть вампир, решила я про себя. Его кожа не сверкала на солнце, лучи которого как раз падали на злополучный склон. Собрав в кулак последнюю волю, я стала спускаться к своей находке. Моё приближение никак на него не повлияло ― мужчина продолжал лежать неподвижно. Он был молод, светловолос и высок. Длинные светло-русые волосы, тонкие правильные черты лица. Можно сказать, красавец. Однако что-то смущало в его облике: странная одежда глухих серо-травянистых оттенков, покрой которой наводил на мысли о средневековых костюмах, волосы были слишком длинны ― мужчины в наших краях предпочитали короткие стрижки. Ролевик, отбившийся от своих и заблудившийся в посадках? В последнее время кого только не встретишь даже в Бон Темпс ― прогресс не стоит на месте. На секунде мне показалось, что он ― это тот самый светловолосый незнакомец, которого я видела в своём саду прошлым летом. Но нет, он только напоминал его ростом, статью и одеждой.       Очевидно, он был без сознания. Мне стало страшно ― что будет, если он придёт в себя сейчас здесь, где вокруг кроме меня в буквальном смысле, ни одной живой души? Встревоженная тем, как необычно он выглядит, я нагнулась над ним, пытаясь уловить дыхание. И ничего не уловила. Надо было поднести какой-нибудь предмет к носу ― пёрышко или травинку… Пошарила вокруг в траве в поисках чего-нибудь подходящего, а сама машинально протянула руку и коснулась его лица. И содрогнулась от своей смелости. Слава богам, кожа была теплой, значит, он был жив! Я потрогала рукав его куртки, больше напоминающей охотничий сюртук, и негромко позвала его: ― Эй! Ты слышишь меня? Мой робкий призыв остался без ответа. Тогда я толкнула его руку сильнее. И вдруг он шевельнулся и что-то пробормотал неразборчивое. ―Что? ― потеряв осторожность, я склонилась над ним.       Он произнес фразу громче, но легче от этого не стало ― язык был непонятен. Вот те на! Мигрант? Иностранный турист? Мигранты в наших краях выглядят иначе. А туристы зарубежные попросту не добираются до нас. Да и на что здесь смотреть?! Пока я ломала голову над новой загадкой, мужчина наконец открыл глаза и уставился на меня. Не скажу, что взгляд был сразу осмысленным, но буквально за несколько секунд он пришел в себя, пошевелился, потом потрогал свой затылок, что, видимо, было весьма болезненно, но он не издал ни звука и почти не поморщился. Затем он собрался с силами и привстал, опираясь одной рукой о землю, а другой держась за затылок, и быстро окинул взглядом место. Уже сидя в этой неудобной позе, он снова посмотрел на меня и спросил: ― Ты кто? Особого акцента я не услышала. Сам вопрос был глупым, но я не стала спорить с тем, кому не повезло ещё больше, чем мне. ―Марьяна. А ты кто? ― Хелегфинд, ― сказал он странное. ― Что с тобой случилось? ― На меня напали, ― ответил незнакомец с чудным именем, не вдаваясь в подробности. ― Кто напал? ― видя, что он молчит, я добавила: ― На нас тоже сейчас напали. Может, это те же…люди? ― Нет, ― это были не люди… Я удивилась, пытаясь понять, осведомленность ли это: ― Ну, да, на нас напали звери и… ―.живые мёртвые, ― закончил он за меня и усмехнулся. И снова посмотрел мне в глаза. Мне надо взять тайм аут: Что за чёрт?! Кто же он? Заметно было, что рана его беспокоила. Он то закрывал глаза, и его лицо при этом напрягалось, то беззвучно слегка шевелил губами, ― Откуда ты знаешь, кто они? ― не удержалась я от вопроса. ― Это наши давние враги, ― он опять прикрыл глаза, ― сложно не знать тех, кто несёт тебе смерть. Они и твои враги, раз ты здесь скрываешься… Мне этот ответ показался немного высокопарным. Ну да, может быть, его лихорадит от раны. Что же до второй части замечания… я хоть и знакома с шайкой Кадугауна, но предпочла бы с ними не встречаться. ― Как тебе помочь? ― попыталась я развить тему. ― Куда позвонить, чтобы тебе помогли твои друзья? ― я говорила так, будто мы уже были в безопасном месте, а у меня ― мой мобильный телефон. ― Я не могу сейчас к ним вернуться, ― мне опять показалось, что сейчас силы покинут его. ― Но оставаться здесь тоже нельзя ― ни мне, ни тебе! ― Да, ― согласился он, ― Это было бы лучше. «А как?» ― хотелось мне спросить его. ― Ты идти можешь?       Нам хотя бы до дороги дойти, чтобы нас могли обнаружить! Органы правопорядка, скорая помощь, родственники жертв нападения ― кто-нибудь уже обязательно должен был прибыть на то злосчастное место. И надо было успеть вернуться, когда они там будут. В противном случае уже никто не помешает вампирам обнаружить нас здесь. ― Да, я попробую, ― молодой человек с видимым усилием привстал, пошарил рукой рядом с собой в траве и, обнаружив, немного повеселел, как мне показалось. Когда он встал, держа в правой руке длинный предмет, похожий на узкий меч-рапиру в ножнах, я почувствовала разочарование. «Ролевик», ― подумала я с горечью. Почему, как только с виду интересный человек, так обязательно какой-нибудь ненормальный?..       Теперь было видно, что у него две раны ― одна на затылке, где слиплись от крови его длинные светлые волосы. Другая на ноге походила на укус. Дойдёт ли он до дороги? ― Тебе помочь? ― с готовностью предложила я. Мне очень хотелось убраться отсюда. А присутствие другого человека теперь придавало смелости.       Он только усмехнулся в ответ на моё предложение. Первые движения дались ему непросто, но постепенно он обрёл устойчивость и пусть медленно, но мог сам двигаться. Так медленно, но поступательно мы перемещались обратно к пруду и дороге, и мои мысли больше занимало то, что сейчас творится на месте побоища. К сожалению, двигались мы очень медленно, и эта неопределенность сводила меня с ума. Спутник мой снова обессилел и шел из последних сил. Если он упадёт, не представляю, что тогда делать! Наконец мы дошли до того места, где уже можно было увидеть и пруд и дорогу. Раненый остановился и сел, как будто потеряв интерес к происходящему. Я отправилась на разведку самостоятельно. У пруда никого не было. Вполне вероятно, здесь кто-то уже успел побывать, но так как уже нами всё здесь было примято, а затем и растоптано в паническом бегстве, ― понять было невозможно. Тела девушки тоже уже не было. Но её могли унести как одни, так и другие… пока я ломала голову над этим ребусом, из-за поворота показалась медленно едущая машина. Бурная надежда захлестнула меня: кто бы это ни был, это наверняка человек! Я стала поспешно спускаться от посадок к дороге.       Машина остановилась и из неё вылезла девушка ― Ася! ― одна из сестёр Феди. Машина тоже был его ― в волнении я её не узнала. Я галопом бросилась к ней. А она ― ко мне. ― Слава богу, ты нашлась! ― кричала она: ― Мы тебя потеряли! Где ты была?! Я подскочила к ней: ― Пойдём скорей, там раненый, ему надо помочь, отвезти его в Бон Темпс! ― Кто?! Кто-то из наших? ― Нет, но на него тоже напали, чуть раньше. Испуганная Ася последовала за мной к посадкам. Мой спутник сидел всё в той же позе, в какой я оставила его. Его бледный вид и раны напугали Асю ещё больше: ― Боже мой! Надо скорее его отсюда увезти в больницу! Раненый открыл глаза: ― Всё нормально, ― успокоил он нас, ― Скоро мне станет лучше.       Но на этот раз он уже не отказался от моей помощи, и встал, опираясь на моё плечо, и также держась за него, медленно похромал к машине. Ася шла рядом и сбивчиво рассказывала, что ей было известно. Напуганная компания вызвала полицию и спасателей. Те оперативно добрались до пруда и смогли спасти от потери крови молодую пару. С девушкой дела, кажется, обстояли хуже, но и она была ещё жива, когда её увезли отсюда. Кто-то из нашей компании позвонил Фёдору и сказал, что я осталась на пруду. Федор, как только узнал о случившемся, отправил Асю на машине за мной, а сам был вынужден остаться с сестрой в травмпункте. Ася приехала практически вместе со службами спасения и с ментами. Но меня так и не нашли. Она отправилась обратно в Бон Темпс, но позвонил Фёдор и повторно отправил её за мной. Видимо, он слабо представлял себе, что здесь произошло. Я содрогнулась и покосилась на пруд. А что если они всё ещё здесь? Бояться им нечего, и сбежать мы не успеем! Эти несколько минут пока мы вели пострадавшего до машины, показались вечностью.       Разместив его на заднем сидении, я села рядом с Асей. ― В больницу? ― спросила она. Я не успела ответить, как с заднего сидения раздался тихий, но твёрдый голос: ― Нет! Меня заберут друзья. Когда они его заберут и, главное, откуда?! ― Хорошо, ― смирилась я, ― вези нас ко мне, там разберемся!       Мы выгрузились кое-как и общими усилиями завели раненого в дом. Ася отзвонилась брату, дала мне трубку, чтобы он лично удостоверился, что я цела, и успокоенная отправилась домой. А я всё ещё не могла почувствовать успокоение ― со мной находился незнакомец потенциально проблемный и с холодным оружием! И главное ― я тоже была для него не лучшим вариантом убежища. Конечно, сначала я предложила ему воду обмыть раны, бинт, йод и перекись на выбор, а уже потом перешла к решению стратегических задач. ― Ну, где твои друзья? Надо срочно связаться с ними, чтобы они смогли тебя забрать! ― Это пока невозможно, ― ответил он мне спокойненько, ― Они смогут помочь мне через несколько дней. ― Нет-нет, это не тот ответ! Ты не можешь остаться у меня! Тогда тебе надо отправиться в больницу!       Может я и походила на неврастеничку, особенно на фоне невозмутимости моего нежданного гостя, но мне очень не нравилось, как развивается ситуация. Ко мне в любой момент могли явиться Савва или Григориус, да и от визита Кадугауна я не была застрахована. Если они обнаружат у меня того, на кого они недавно нападали, мне не хотелось бы с ними объясняться! ― Почему я не могу остаться у тебя? ― Потому что я живу одна, а тебя совсем не знаю! ― Ты меня боишься? ― догадался он. ― Почему бы и нет? И в любом случае ― это неприлично! ― Хорошо. ― согласился он, ― Я могу остаться на чердаке, в сарае, в саду. А ты запри дом! Как же ему объяснить помягче? ― Ты нигде не можешь у меня остаться ― сюда могут придти те, от кого ты пострадал! Мой ответ потряс моего нового знакомого. ― В твой дом?! ― почти вскричал он и отшатнулся к стене. В его светлых глазах светился ужас. -― Не пугайся! С некоторыми вампирами у меня хорошие отношения… — (мы ― семья, ха-ха!), ― и они меня охраняют от других.вампиров. ― Тогда это конец, ― ужас в его глазах сменился печалью. Мне стало грустно от того, как он смотрел на меня. Может, он знал гораздо меньше, чем я вообразила? ― Я должен уйти. ― Послушай, я просто могу предложить тебе спрятаться в одном месте… не у меня дома. Там тебя никто из них не найдет.       Я имела в виду заброшенный сад почти по соседству. Сад принадлежал одной тётке, которая даже была какой-то дальней мне роднёй. В глубине сада стоял старый дощатый балаган, построенный тёткиным сыном лет десять назад в эпоху его школьной юности. Там он тусовался со сверстниками, спал летом, там же потом сушили травы и веники. Сын тётки теперь являлся в Бон Темпс не чаще двух раз за год, сад зарос и в балаган тот наверняка никто не наведывался. Я надеялась, что она и не обнаружит, что там появится кто-то посторонний. Особенно если этот посторонний будет себя осмотрительно вести. Всё это я изложила моему незваному гостю, который меня выслушал и почти согласился. Оставалось собраться: я отыскала покрывало, чтобы укрыться ночью, в пластиковую бутыль налила питьевой воды. ― Тебе нужно что-то поесть. ― задумалась я. Готовой еды, разумеется, в доме не было, поэтому я вытащила из холодильника колбасу, сало, взяла хлеб и была остановлена моим гостем: ― Нет, этого не надо, ― он решительно указал на сало с колбасой. ― Но у меня ничего другого нет, ― огорчилась я. ― Разве что овощи и листовой салат… ― Прекрасно, этого и хлеба вполне хватит, ― заверил он меня. Я нагрузила корзинку со снедью во второй раз за день, и мы отправились в заветный сад к не менее заветному балагану. ― Может, тебе ещё там не понравится, ― на всякий случай предупредила я, хотя других вариантов попросту не было.       Мой спутник плёлся за мной с покрывалом в руках, к сожалению, я заметила, что свой чудной меч он тоже прихватил с собой. Мне это очень не понравилось. Вдруг он что-нибудь учинит с этой тёткой? Век себе не прощу! Даже в таком состоянии он умудрялся двигаться бесшумно, чем напомнил мне Бориса. Мы прошли в самый дальний конец сада, перелезли через невысокую стену, пересекли таким же образом еще два сада-огорода и уперлись в заросли тёткиного. Увиденное обнадёживало ― сад не то, что никто не выкашивал, но уже и не вырубал достаточно давно: заросли были почти непролазные. Преодолев особо буйную поросль крапивы и бузины, окаймляющей сад, среди заросших яблонь мы разглядели и балаган, с одной стороны скрытый вишенником, а с другой ― двухметровым бурьяном. Пока что всё выглядело необитаемым. Внутри этого уже ветхого летнего сооружения, куда я заглянула первой, всё оказалось таким, как я себе и представляла: на полу и помосте валялись забытые веники из лекарственных и душистых трав, самое малое годичной давности. Маленькое окошко было запылено и еле пропускало дневной свет, пыль лежала на всем, по углам висела паутина. Душный нагретый воздух закрытого помещения и общий вид того, что должно было стать жилищем раненому, отрезвили меня. Разве можно ему в таком состоянии оставаться здесь в антисанитарных условиях?! Лучше сдам я его в больницу!       Решительно повернулась я к своему спутнику, чтобы сообщить ему, что, фигурально выражаясь, балаган окончен, и мы едем в больницу. Но наткнулась на его плечо ― он не менее решительно продвинулся вслед за мной внутрь балагана и заявил: ― Я останусь здесь! Меня это устраивает. ― Тогда я принесу хотя бы немного сена ― постелить, ― (где только я его возьму, это сено?!) ― Или ещё что-нибудь… ― Мне достаточно и этого, ― он тяжело опустился на прикрытый какими-то старыми тряпками деревянный помост. ― Я все равно чего-нибудь поищу… ― я собралась уходить. ― Спасибо, Марьяна. Все будет хорошо., ― он посмотрел мне в глаза. ― Я ― Хелегфинд, ― повторил он зачем-то.       Проделав обратный путь по проторенной тропе, я завернула на выгон, где в конце огородов была сложена небольшая скирда сена для соседской коровы. Успокаивая себя тем, что беру чужое не для себя, а для благого дела, я оторвала приличный клок сена и, спрессовав, завернула его в пакет, и отправилась опять к балагану. Платой за воровство стала коровья лепёшка, в которую я нечаянно наступила по дороге в тёткин сад.       Когда я заглянула в балаган, Хелегфинд лежал на своем неудобном дощатом ложе, глаза его были закрыты, непонятно было, спит он или лежит без сознания. Не рискнув проверять, я вывалила сено на пол перед помостом, еще раз глянула на спящего и поспешила уйти.       Пробираясь по зарослям обратно к дому, я подумала, что этак скоро протопчу здесь дорогу. За этой беготнёй незаметно настал глубокий вечер. Когда вернулась домой, уже почти стемнело, и я порядочно подустала от сегодняшних событий. Готовить ужин не было сил, поэтому я просто села выпить чаю на веранде, и в этот момент что-то загрохотало по крыше, от чего я невольно содрогнулась.        Я вышла на улицу, хотя знала, что это по крыше разгуливала соседская кошка. Над воротами разгоралась красная звезда. Над верандой расположилась кошка, её силуэт чернел на фоне звездного неба. Рядом со мной чуть слышно всколыхнулся вечерний воздух. Я вздохнула. ― Добрый вечер, Марианн, ― Григориус мягко коснулся моей руки. ― С тобой всё в порядке? ― Добрый вечер, ― если он «добрый». ― А разве ты знаешь, что сегодня случилось? ― Да, кое-кто пошалил на прудах. Но с тобой ничего не могло случиться! ― Я очень этому рада! Еще лучше, если бы я заранее знала, что для меня это всё абсолютно безопасно! ― воскликнула я в досаде. ― Зачем же ты явился сейчас? Сегодняшнее напряжение давало о себе знать. ― Чтобы убедиться в твоем благополучии! ― настроение Григориуса нельзя было испортить. Я повнимательнее взглянула на него ― так и есть ― красный отблеск в его глазах выдавал удачную охоту. ― Послушай, Григориус, я перетряслась там, на прудах из-за вашей компании, поэтому я пойду уже спать, извини, ― мне хотелось побыстрее от него отделаться. По-моему, общения на сегодняшний день было с избытком. От одиночества ничего не осталось. Я решительно повернулась к двери, чтобы уйти. ― Пожалуйста! Я забочусь о тебе, а тебе всё не нравится! ― резюмировал Григориус. Но я даже не стала дальше слушать, а направилась в дом. К сожалению, Григориус направился следом, а остановить его средств у меня не было. ― Провожу тебя, ― пояснил он свою навязчивость. Он зашел вслед за мной на веранду и стал усиленно втягивать носом воздух. Я с опаской уставилась на его трепещущие ноздри. ― Ого! Чем это так странно здесь пахнет?! Я сразу заподозрила, что его провожание было вызвано какой-то задней мыслью. ― Понятия не имею. Наверное, человеческим жилищем! ― Нет-нет, это необычный запах! ― Григориус был заинтригован. Взгляд с прищуром не сулил мне ничего хорошего. ― Я сейчас приглашение отзову! ― Ладно, ладно, ухожу! До встречи!       Заинтригованный Григориус удалился, а мне оставалось только надеяться, что его сверхнюхательные способности не приведут в тёткин сад. Как удачно я наступила в коровий навоз! Это могло приглушить запах от моих следов. Как непросто обвести их вокруг пальца, проклятых сверхов!