Холодные чувства

      Вот так, мать вашу, июньским вечерком за чашкой чая можно услышать от собеседника: «Вы знаете, я — вампир!» Первой глупой реакцией было — «А докажи!» Вовремя сообразив, что доказательство может оказаться крайне радикальным, я застыла между сомнениями в своей или его адекватности. Пауза затянулась. Борис до этого пребывавший чуть в склоненном над столом положении, выпрямился и насмешливо посмотрел на меня: — Теперь опять боишься? Или не веришь? — М-м-м, — промычала я, — Почему же, верю… почему бы не верить… — ещё одна продолжительная пауза. — Зачем ты сказал мне это? — Я думаю, ты бы сама скоро догадалась. Решил помочь тебе и избавить от догадок. Так ты быстрее привыкнешь к этому факту. Он протянул через стол руку и коснулся моей руки: — Не бойся! Видишь, различия, они есть. Например, в нашей температуре. Рука была такая же холодная, как и тем памятным вечером. Коснувшись моей кожи, он слегка задержался и тут же убрал руку. Я перевела дыхание, слабо представляя себе, как реагировать на него дальше. Передо мной сидело вечное неуязвимое существо в облике мужчины и собиралось завязать со мной, по его выражению, «длительное знакомство»! — Но если ты.м-м. вампир, разве ты можешь ходить при свете солнца? — я кивнула на небо, в котором последние солнечные лучи уже гасли. Приближающие сумерки придали нашему разговору слегка мистический оттенок. — Я не боюсь солнца. Оно может обнаружить меня, но не причинит мне никакого ощутимого вреда. Мне сложно причинить вред. — Я это уже заметила. — Да, должен был аккуратнее вести машину в тот вечер. Я забыл, что мои попутчики могут пострадать. Это проблема в общении с людьми — вы такие уязвимые. — Что случилось с тем, другим пассажиром? — решилась спросить я. Он не ответил, продолжая следить за мной взглядом. — Вы его съели, что ли? Борис усмехнулся: — Не беспокойся о нем. — Ага, понятно, закрытая тема. Надо бы договориться, на какие вампирские темы мы не разговариваем. — Мы не будем пока обсуждать то, что тебя не касается. Если будет надо, ты узнаешь. Тебе ничего не угрожает. — А твой друг? Он тоже вампир, к которому ты приезжал на кладбище? — Да, но он тоже не тронет тебя. — Почему вы живете в том доме? Разве вы не любите привлекать внимание? Но жильцы такого дома в любом случае будут вызывать любопытство и подозрения! — Нам все равно, где жить, — он пожал плечами: — Большую часть времени мы проводим в доме рядом, он скрыт от глаз и малодоступен. (Действительно, продраться через заросли к нему было практически нереально, — согласилась мысленно я). Но если бы мы жили только там, то пришлось бы стать полностью незаметными. Это может быть утомительным — так тщательно скрываться от людей. Проще тогда вообще находиться в лесу. И это не проблема — иногда так и происходит. Я попыталась это себе представить. Но мысли перескакивали с одного на другое. — Сколько тебе лет? — решилась я на важный вопрос. — Триста. И нет, я не отсюда. Здесь у меня дела на какое-то время. — Какие дела? — я переваривала информацию. — Я не могу тебе рассказать. Это тебя не касается. — Отлично, мне, действительно, лучше этого не знать, — я встала из-за стола. — Но сколько вас сейчас в Бон Темпс и поблизости, наверное, знать не вредно. У меня тут всё ж таки родственники! — Немного. Савву ты видела. Он можно считать, из этих мест: жил здесь триста пятьдесят лет назад. Григориус и Драгана — молодая пара, им по сто лет. Возможно, теперь есть кто-то еще… — в его голосе послышалось сомнение. — Я не уверен, поскольку не контролирую их передвижения. Но теперь их может быть больше. Стечение вампиров в окрестностях Бон Темпс?! Страшно представить, чем это грозило ни о чём не подозревающим жителям!       Я посмотрела на Бориса, тема нашего разговора была настолько невероятна, что я попыталась взглянуть на ситуацию со стороны. Сомнения не до конца оставили меня. Может, этот тип водит меня за нос? А я развесила уши, вообразила невероятное. Руки у него холодные? Так у меня еще холоднее бывают. А кроме баек и интересной бледности никаких доказательств не было продемонстрировано. То-то он после будет потешаться надо мной! С другой стороны, если взрослые люди идут на такую мистификацию, в этом тоже есть нечто весьма зловещее — каковы могут быть цели такого поступка? Стало прохладнее или мне стало зябко от этих мыслей, и я поднялась с места, чтобы пойти и принести что-нибудь из одежды накинуть себе на плечи и заодно предоставить возможность закончить нашу встречу. Борис проследил взглядом за моим движением: — Ты сомневаешься, думаешь, я разыгрываю тебя? -М-м-м, — замялась я, — Согласись, что в это сложно поверить так сразу. — Что убедит тебя в том, что я не лгу? Если бы я знала какой-нибудь наименее травматичный способ! — Твои способности… может, ты продемонстрируешь одну из них? Скорость, или.силу. — Или беспощадность? — в одно мгновение он схватил меня за руку и притянул к себе, заставив присесть рядом на скамью. — Ты не боишься испытывать меня, мою сдержанность?       Он практически нависал надо мной, впиваясь своими невозможными глазами в мое лицо и одной только рукой удерживая меня на месте. Я со всей ясностью ощутила его холодную мощь, сдерживаемую одним только непонятным капризом, и всю условность своего существования рядом с ним. Похоже, мне уже не требовалось никаких доказательств. Увидев, что сознание почти оставило меня, он ослабил хватку и прошептал, всё еще наклоняясь ко мне:  — Я не хочу тебя терроризировать, Марьяна, я хочу, чтобы ты доверяла мне. Тебе нечего со мной бояться. Чтобы рассеять твои сомнения на мой счет, я тебе кое-что покажу. Оденься, мы с тобой прогуляемся!       Он отпустил меня и отстранился; я перевела дыхание и оглянулась вокруг: уже темнело, голоса соседей и музыка продолжали создавать иллюзию обычного вечера, но у меня таких иллюзий уже не было! Испуг почти прошел, и на его место пришла решимость: если действительность вдруг перевернулась и мне не остается ничего иного, как общаться с вампиром, то так тому и быть! Я решительно направилась в дом, где облачилась в длинные спортивные штаны, футболку и тенниски. На всякий случай захватив с собой свитер, я вышла из дома. Борис окинул меня взглядом и, задержавшись на фуболке, усмехнулся: - Да, это кстати… Сначала я не поняла, но потом сообразила, что так он отреагировал на надпись «Live!» на футболке, про которую мне надо было вспомнить раньше. — Ну что, идём?! — поинтересовалась я. — Идём, ― Борис направился в сад, пригласительным жестом позвав меня за собой. Мы миновали сад и подошли к малопроходимым зарослям, в которые превратился заброшенный сад по соседству. Там и днём невозможно пройти, что уж говорить о тёмном времени суток. — Мне там не пройти! — объявила я сразу. — Я туда не полезу. — Быстро иссякла твоя решительность! — Борис шагнул ко мне, внимательно изучая что-то на моем лице, ― Прогулка только начинается!       Он решительно направился в самую гущу и через секунду исчез в       дебрях кустов и бурьяна. Я не расслышала ни одного шороха и потрескивания, которыми должно было сопровождаться передвижение любого живого существа. Он попросту растворился в сгущающихся сумерках. Некоторое время я озадаченно взирала на место его исчезновения, однако, ничего не менялось — он исчез. Оставалось только пожать плечами и развернуться в обратную сторону, что я и проделала, налетев на кого-то позади себя! От неожиданности я истошно завопила и рванулась бежать сломя голову. -Подожди! — схватил меня за руку Борис: — Это же я! Ты не заметила, как я вернулся! Я подавила крик и перевела дыхание: он успел пробраться через эти заросли и в обход сада вернуться минуты за три! Затрудняюсь сказать, сколько времени пришлось бы затратить обычному человеку на такой марш-бросок, уже не говоря о том, что пройти здесь без секача и топора попросту невозможно. — Нужны на сегодня еще какие-нибудь доказательства моих способностей? — поинтересовался мой спутник, — Если нет, пойдем тогда отсюда, а то ещё на твой крик сюда сейчас сбегутся спасатели!       Мы выбрались на тропинку, которая уводила от сада к старому выгону, где начинались грунтовые дороги на поля и уводили дальше к посадкам и лесу. Выгон тоже когда-то был сельхозугодьем, но теперь в эпоху победившего капитализма окончательно превратился в перепаханное и запустелое место, где кто-то продолжал ещё приводить на выпас своих коров или лошадей, а кто-то втихую использовал отдельные места под свалки. По сути это была безлюдная буферная зона между садами-огородами и полями сельскохозяйственного назначения. Однозначно странное место для прогулок вечером.       Мы вышли на открытое пространство — в темнеющем небе зажигались звезды, месяц серпом повис над уходящей к лесу дорогой. — Никогда не была ночью в лесу, — заметила я. — Это будет превосходным доказательством! — отозвался Борис, — Но нам нужно будет взять мою машину, ведь ты вряд ли захочешь, чтобы я отнёс тебя туда на руках? — Несомненно, этот способ мы отложим на потом! Сколько добираться до твоей машины? -до их резиденции у кладбища пешим ходом надо было бы добираться минут тридцать. — Я позвоню Савве, и он подъедет сюда. Это будет быстрей всего, — вампир достал мобильный телефон и что-то прошелестел (иначе не скажешь) в него. — Ну, вот, минут через десять он подъедет. Через двенадцать минут на темной дороге замигали фары — из-за поворота выехало авто. Из остановившейся машины выбрался Савва и уставился на нас без всякого выражения на лице. — Привет, Савва, мы хотим прокатиться в лес. Познакомься, это Марьяна! Марьяна, — это Савва. Савва невыразительно взглянул на меня и наклонил к плечу голову. Невыразительно в том смысле, что его взгляд не выражал при этом никаких эмоций. На меня же этот холодный взгляд произвел пугающее воздействие. — Добрый вечер, Савва, — промямлила я. — Тебе придется вернуться домой пешком, — сказал Борис. Савва дернул плечом и, развернувшись, в одно мгновение растворился в сумерках. Мы забрались в машину и в уже приличной темноте отправились в сторону леса. Внутри у меня щемящее чувство тревоги мешалось с какой-то неожиданной бесшабашной радостью. Мы неслись к лесу по грунтовой дороге вдоль засеянного рожью поля, мой спутник изредка поглядывал в мою сторону: — Необычное желание — прогуляться по ночному лесу! Что ещё ты придумаешь? — Знаешь, у меня не было ещё знакомых, с которыми я могла бы вот так запросто и без всякой цели поехать ночью в лес. Надеюсь, ты не смеёшься сейчас надо мной, но мне не было ни с кем так спокойно, — неожиданно заявила я. — Ты доверяешь мне, — заключил Борис, — Возможно, ты чувствуешь, что я достоин твоего доверия. Я надеюсь, у тебя не будет причин пожалеть об этом.       Мы подъехали к опушке леса и проехали чуть дальше по лесной дороге, которая, к сожалению, очень быстро стала непроезжей. Местные грибники обычно передвигались по ней на велосипеде, время от времени перетаскивая его на себе. Мы вышли из машины. Ночной лес обрушился на меня пугающей темнотой. Непонятные звуки, шелест листьев, призрачный свет луны, — я растерялась, что дальше? Но Борис уже увлекал меня в сторону от дороги, плавно перемещаясь между деревьев и густых переплетений орешника. Он бесшумно скользил, и вслед за ним с треском следовала я, про себя сокрушаясь своей неуклюжести. Через какое-то время мы оказались на краю поляны, в центре которой чернел, поблескивая отражениями звёзд, лесной пруд. Вырисовывалась цель нашего путешествия.       Мы приблизились к берегу. Я знала, что глинистый берег очень быстро переходит в илистое и скользкое дно, но азарт необычного ночного путешествия уже охватил меня. Я сняла футболку и штаны и обернулась к своему спутнику. Вампир разоблачился следом за мной, оставшись в белье, что меня немного удивило и позабавило. Стараясь не споткнуться в темноте, я двинулась к берегу, Борис взял меня за руку и первым вошел в воду, следом зашла я, удивившись ее приятному теплу. В одно мгновение мы оказались в воде, нога моя предательски соскользнула по илу и я, ойкнув, потеряла равновесие, но вовремя была подхвачена холодной, по сравнению с водой, рукой моего спутника. Оценив последовавшую паузу как двусмысленную, я оттолкнулась от дна и поплыла, вглядываясь в окружающую темноту и удивляясь тому, что начинаю всё лучше видеть в темноте. Мой спутник молчаливо следовал за мной, почти не издавая шума. Проведя в воде минут двадцать, я почувствовала, что пора бы уже выбираться на берег.       Как только я вышла из воды, контрастно холодный ночной воздух моментально вызвал дрожь. Я предвидела это, и порадовалась, что захватила свитер. Быстро избавившись от мокрого белья, я натянула свитер на мокрое тело и буквально запрыгнула в штаны и обернулась, чувствуя спиной пристальный взгляд своего спутника. Он медленно вышел из воды и всё так же непринужденно облачился в свою одежду, которая тут же намокла, предательски обозначив нижнее белье. Молча оценив друг друга, мы двинулись в обратный путь, так я, во всяком случае, надеялась, следуя за вампиром по лесной чаще. Движение опять разогрело кровь, и я уже снова ощущала непонятную эйфорию, несмотря на влажную одежду и исцарапанные в зарослях руки и ноги. В окружающей ночной прохладе я сама ощущала излучение от моего разогревающегося влажного тела. Это ощущение возбуждало, но и немного пугало, потому что Борис тоже это чувствовал, это было заметно по его напряженному вниманию, с каким он следил за моими движениями, оборачиваясь ко мне, по тому, как раздувались его ноздри, когда он как будто бы пробовал на вкус ночной воздух. Мы добрались до границы леса, где оставили машину, и повернули в обратный путь. Не включая фар, мы неслись в темноте, как вестники смерти, никто из нас не начал разговора. И только выходя из машины на том же самом месте, где мы садились в нее двумя часами ранее, я поблагодарила его за прогулку: — Спасибо, Борис! Это было странно и чудесно!.. — Ты ещё не всё видела, — усмехнулся он, — До скорой встречи! Оставшись в одиночестве, я уже не так бодро добралась до сада и, стараясь не споткнуться и не поскользнуться на траве, спустилась к дому.       И тут я вспомнила, что уходя на эту необычную прогулку, я позабыла закрыть входную дверь…