Черт из Припяти.

      Пес вернулся вскоре после того, как Черт с нашим замороженным гостем ушли в повторно растопленную баню. Позвал на крыльцо Хромого и они там о чем то недолго, но очень бурно разговаривали. Мишка зашел взвинченный. А Хромой тут же начал собираться восвояси, ссылаясь на то, что ему нужно успеть вернуться домой как можно раньше.       От нечего делать Пес активно взялся мне помогать с приготовлением полуфабрикатов. Он уселся на перевернутое вверх дном ведро почти мне под ноги. Так, что мне приходилось всякий раз, когда я куда-то перемещалась от стола, просить его подвинуться. Пес без возражений выполнял мою просьбу и тут же усаживался обратно.       Глядя на него, казалось, что чистка овощей невероятно увлекательное занятие. Он сосредоточенно ковырял клубни картофеля и что-то мурчал себе под нос.       Когда Сашка уже стоя на пороге сообщил, что уходит и поздравил с наступающим, Мишка даже не шелохнулся, будто кроме него и меня в доме сейчас никого не было. Он продолжал заниматься своим делом, словно ничего важнее не существовало. Я лезть с расспросами не хотела. Да и не сказать, чтобы мне это сильно интересно было. Скорее всего находка Ильи при ремонте сарая, побег Пса, бардак, устроенный им в доме перед этим, были как-то связаны и с Хромым. Но лезть в чужие дела я никогда не любила. Да и зачем мне лишняя информация.       Молча натирала тетерева специями и маслом, которые нашла в доме. Раз уж нас за новогодним столом будет немного больше, чем ожидалось, то и пара куриц, которых на днях Моня притащил от бабы Анны, очень даже пригодятся.       Неожиданно Мишка с матом швырнул нож в сторону двери. Лезвие застряло в деревянной раме: — Вот же сука! — зло выдохнул он.       Я замерла в обнимку с курицей. Видимо, тут же сообразив, что напугал меня, Пес повернулся. А я стояла ни жива, ни мертва. Вот уж точно сумасшедший. Еще и Ильи в доме снова, как назло, нет. — Ой, — вырвалось у Мишки. — Прости. Что-то я задумался, да забыл, что ты тоже тут, — он кряхтя, встал, пошел доставать нож из двери. — Вот же урод, а! Представляешь, все наши договоренности похерил. — Но ты же сам говорил, он решил, что с тобой больше дел не имеет, — осторожно вставила я, косясь на нож.       Пес, тем временем, как ни в чем ни бывало, вернулся на свое место и продолжил ковырять картошку: — Это на будущее договоренности. А тут еще кучу дел не доделали с ним. Вот просто взял и кинул меня, — он вздохнул, поднял голову и посмотрел на меня. — И ладно бы в первый раз бы так. Вот просто мудак! Мудачище! А потом придет и, как будто бы ничего не было, снова позовет в долю дела делать. — Так не соглашайся. Раз знаешь, какой он. — А больше и не буду. Но обидно же, понимаешь, да? Да отпусти ты курицу эту, — вдруг улыбнулся он. — Чего ты обнялась с ней? Меня испугалась?       Я опустила глаза. И поняла, что на самом деле очень нелепо выгляжу, стоя в обнимку с мертвой тушкой. Тут же положила ее в широкую плоскую глиняную миску, не зная, куда деть перепачканные специями руки.       Пес услужливо подсунул мне полотенце: — Давай перекурим, — он полез за сигаретами. — Ты не смотри, что я иногда, как буйный себя веду. Уж кого-кого, а тебя ни за что не обижу. Ты же маленькая. Как сестренка мне, — он затянулся и выпустил в потолок огромный клуб дыма. — Я с детства мечтал, чтоб у меня сестренка была. Младшая. А ее нет у меня. Брат есть, но это ведь совсем не то. А у тебя есть братья-сестры? Покачала головой, оттирая следы курицы с майки: — Я же сирота. Никого у меня нет. — Зато тебе можно не думать о том, что кто-то будет тебя за зоной искать, переживать, — Пес прокашлялся. — Что ты сирота, я от Черта знаю уже. Ну мало ли, бывает же, что и у сирот много родни есть. А ты совсем одна… А знаешь, а я придумал, — вдруг сказал он. — А чем я тебе не брат? И Черт теперь у тебя еще. Вот и не одна в целом мире. — Названый брат у меня и в Брянске есть. Раз уж ты Илью давно знаешь, то может быть и с ним знаком. Антоном зовут. — Антон, Антон… Белобрысый такой, медвежий клык на шее носит? — Он самый. — Чо-то фиговый он тебе брат, пусть и названый, — склонил набок голову Мишка. — Разве можно сестру в такую даль одну отпускать? — Мне Илья тоже самое говорил. Пока не узнал, почему Тоха не пошел вместе со мной. — Я брата твоего мало знаю, по-правде говоря. Но надеюсь, причина и правда серьезная. Работа всякая, даже супер важная, не в счет, если что. — Да какая тут работа? Он пару лет, как не ходит. Далеко ли в инвалидной коляске по снегу и лесам здешним уедешь? — Ого! Прости, я не знал, что так все серьезно. Сразу с наездов на него начал. Я ведь, на самом деле, всего пару раз, и то, очень давно, с ним тут пересекался. Да и мельком… Значит переживать о тебе там все же есть кому. А он то хоть знает, дошла ты сюда или нет в итоге? — Пока ему лучше и не знать. Вообще никому лучше не знать, где я и что со мной. — Да не боись, мы своих не выдаем, — Мишка плеснул себе в кружку молока из крынки. — Но это хорошо, что ты к Черту прибилась. Он уже столько времени торчит тут как пень. Один. А так и тебе с ним спокойно, а ему так и подавно, будто боженька лекарство прислал. — Лекарство? — Он же зануда жуткий. Еще и депрессивный. Это сейчас он ожил немного. А так нудный, мрачный...       На этих словах дверь распахнулась и в дом вошли разрумяненные банным жаром Илья с Адамом. Последнее, сказанное Псом, Черт, видимо, услышал: — Что меня тут обсуждаете? — улыбаясь спросил он. — А то кого же, — не стал отпираться Мишка. — Да и не то чтобы обсуждали. Но что ты зануда, с этим ты же не станешь спорить?       Черт только хмыкнул. — Ну было бы странно, если бы я тут сам себе ходил, улыбался. Кому огненной водицы? — он достал из-за печи небольшую фляжку. — Хромой-то где? — Ушел уже. — Надеюсь, он все, что я ему записывал, принес. Ничего не говорил, куда что положил? — Не-а. Он, считай, сразу за вами и пошел. Завтра планирует в Славутич добраться, а новый год уже в Киеве отмечать, — Пес поставил на стол кружки. — Всем наливай. Да и пообедать бы не мешало. Вик, где твоя картошка с рыбой вкусная? ***       После трапезы Илья отправил Адама немного отдохнуть на теплой печи. Тот с удовольствием воспользовался предложением и уже через несколько минут заснул прямо-таки мертвецким сном. И усталость с дороги сказалась и алкоголь, и баня.       Мы остались сидеть за столом, делясь идеями проведения завтрашней ночи, завершающей год. Илья проверял оставленные Хромым мешки и баулы, попутно вычеркивая что-то из сложенного вчетверо листочка. И, кажется, был вполне доволен всем, что видел. — А сэр Адам храпит похлеще любого русского Ивана, — Мишка покосился вдруг на темнеющую комнату, где на печи отсыпался наш гость. — Я вообще не представляю, как он с Хромым столько по морозу протопал, — обернулся Илья. — Еще и курит, как паровоз. Даже в бане перекуры устраивал. Уж не знаю, какой он там музыкант... — Ну как отоспится, ты его спеть попроси, — потягиваясь, напомнил Мишка. — Может ему курение и не мешает совсем. — У него, кстати, проблемы с веществами всякими, похлеще твоих, были, — сказал вдруг Черт, глянув на Пса. — Шрамища на руках вот такие. Говорит все в прошлом. Не так давно в клинике курс реабилитации прошел. Вот, и в качестве события для встряски после всего этого он сюда поехать решил. Уж лучше ничего не придумали почему-то.       Мишка в ответ только поежился и вздохнул. — Я знаю, вы как братья по несчастью быстро друг друга находите. Но лучше не грузи его своими проблемами. — Да как я его загрузить то могу? — возмущенно вставил Пес. — Он по-русски не говорит — я по-английски ни бум-бум. Вот ты шутник, Черт! — Ладно. Проехали. Это так, на всякий случай. ***       За окнами совсем стемнело, когда Гонтье проснулся и с ужасом осознал, что он не дома, а где-то на краю света в темной избушке посреди радиоактивной глуши. Мы сидели за столом с привычной уже керосиновой лампой, когда услышали его сдавленное: — Hey, is anybody here? (Эй, есть здесь кто-нибудь?)       Илья взял фонарик и пошел в комнату: — Don't worry. You're safe. Come down to us. We'll have dinner. ( Не волнуйся. Ты в безопасности. Спускайся к нам. Будем ужинать) — Oh, shit, I didn't dream it after all (О, черт, это все таки мне не приснилось), — раздался сокрушенный голос Адама. — Alas. But I hope you enjoy our company (Увы. Но надеюсь, тебе понравится наша компания). — А Илья-то языком владеет, как собственным, — заметила я. — Ну пока музыкой увлекался, выучил. Я вот так и не сподобился. Только верхов нахватался, — грустно заметил Мишка. — Так-сяк, что мне говорят, понимаю, не все конечно. А ответить… — он вдруг засмеялся. — Я не дурак, все понимаю, только ответить не могу.       Илья и Адам вышли на кухню. Вид у Гонтье был немного помятый, будто бы он не отсыпался после похода и бани, а пил несколько суток подряд. Он помахал нам с Мишкой рукой. — Hey? It’s me. (Эй, это я.)       Пес жестом предложил ему садиться за стол. — What is the date today? Who can tell me? (Какое сегодня число? Кто может сказать мне?) — The New Year is already tomorrow (Новый год уже завтра), — Черт поставил на стол крынку с молоком. — Whether you want it or not, you will have to celebrate this holiday with us (Хочешь ты того или нет, но тебе придется встречать этот праздник вместе с нами). — I understand (Я понимаю), — вздохнул канадец. — I hope I won't spoil your holiday with my presence (Надеюсь, я не испорчу ваш праздник своим присутствием).       Скрипнула входная дверь. На пороге возник Моня с большим свертком в руках. Увидев нового человека среди нас, он не сразу решился войти. — Заходи скорее, холодно же, — недовольно гаркнул Мишка. — Весь дом выстудишь нам! Чего ты встал там, как неродной? Это наш гость, он тебя не укусит.       Адам же с интересом разглядывал нескладного худого парня, а потом заулыбался, показывая на него пальцем: — You look like my little brother, really similar (Ты похож на моего младшего брата, правда похож)! — Не вижу ничего смешного, — пожал плечами Пес. — Говорит, что Моня похож на его брата младшего, — пояснил Илья. — Монь, ну не стой ты там, проходи к нам. Чего с тобой такое-то? — обратился он к пареньку. — Это наш гость... из Канады. Так уж вышло, что он попал к нам на пару дней. Или ты Пса опасаешься? — он строго глянул на Мишку. — Не бойся. Мы тебя в обиду не дадим.       Моня наконец-то переступил порог и прикрыл за собой дверь. — Hey, guy, don't mind me. I'm sorry, I took your place. Come on (Эй, парень, не обращай на меня внимания. Прости, я занял твое место. Ну же), — Адам подвинулся ближе к краю лавки, приглашая жестом Моню садиться рядом. — I’m Adam. Nice to meet you (Я Адам. Будем знакомы). — It's our friend Monya. He's mute. He hears you, but he doesn't talk (Это наш друг Моня. Он немой. Он слышит тебя, но не разговаривает), — Черт повернулся к Гонтье. — Oh, I'm sorry, — тут же растерянно отозвался Адам, но снова пригласил жестом Моню на лавку около себя. — I hope I didn't offend him (Надеюсь, я не обидел его).       Все еще отчего-то медля, тот аккуратно поместил сверток на стол и немного подвинул его в сторону Ильи, потом поздоровался с ним за руку и протянул ладонь Адаму.       Гонтье радостно откликнулся, повторяя какие-то ничего не значащие, традиционно произносимые при встрече на его родине фразы.       На Пса при этом парень даже не взглянул. — Ух ты ж, обидчивый какой, — чуть слышно проворчал Мишка. — Ну и дуйся дальше.       В свертке оказались соленые огурцы, жареная домашняя колбаса и завернутые в миллион слоев газеты, еще горячие драники. Илья поставил миску с картофельными оладьями на середину стола. А колбасу и огурцы разделил. Часть оставил, а остальное завернул и, сообщив, что это пригодится для завтрашнего вечера отложил на окно, чтобы потом унести на чердак. Кучу газет, оставшихся от обертки драников он скомкал, утоптал и закинул в жерло печи через верх, в сдвинутое кольцо вьюшки. — Давайте ужинать, Адам, come on. Try it, it's a local dish called draniki (давай. Попробуй, это местное блюдо, называется драники). — Hey what? (Эй, что?) — Налетай, пока все не смели, — засмеялся Мишка, щедро накладывая себе в тарелку. — Бабка их так готовит, что язык проглотить можно.       Черт терпеливо перевел это для Адама и поставил рядом с его тарелкой кружку с молоком. Быстро накромсал кусками огурцы и колбасу в больших мисках и сел возле меня: — Ну а ты чего стесняешься? — подмигнув, тихо спросил он. — Иностранца нашего? Сейчас он обычный турист. Не смотри ты на него, как на свалившегося с небес. Хотя чего это я? Ты и на меня первое время также таращилась.       Я хмыкнула, но не нашла, что ответить. Признаться, такое заявление немного меня смутило. Но возможно, со стороны я именно так и выглядела. ***       Расходиться стали далеко заполночь. После ухода Мони, Гонтье сразу же отправился на печь, Пес занял выделенное ему Чертом место на кровати. Мы с Ильей занимались уборкой со стола, когда поняли, что одного спального места в доме не хватает. Печь, на которой мы с ним вполне себе помещались уже занята. Выгонять оттуда гостя было неудобно. — Сейчас придумаю что-нибудь, — буднично сказал Илья. — Диван вроде бы должен раскладываться. Если с краешку мне лечь разрешишь, то проблема решена. Согласилась. Тем более сейчас идти ему было некуда.       Когда диван был разобран, оказалось, что раскладной механизм просто убит временем и выступающая сторона дивана сильно кренится вниз. Чтобы как-то исправить ситуацию, Черт притащил несколько кирпичей откуда-то с улицы и подставил их снизу. В целом это мало помогло, но так хотя бы можно было быть уверенным, что посреди ночи наше ложе не развалится на две части. — Надеюсь, до утра эта развалина не рассыпется. На полу спать сейчас не самое подходящее время. — Укладывайся к стенке, — отозвался Илья. — Там все ровно и надежно стоит. А я уж тут постараюсь сильно не вертеться, чтоб не упасть.       Я заняла свое место, закуталась в одеяло и уже почти заснула, когда Илья все же решил отправиться спать. Он на цыпочках прошел в комнату и присел на край дивана.       Пружины жалобно скрипнули, эхом отозвавшись в стоящей за диванной грядушкой гитаре. Сам диван, как мне показалось, тут же немного накренился. Мужчина вздохнул и лег, стараясь не придвигаться ко мне слишком близко.