Черт из Припяти.

      Он куда-то повел меня, осторожно обводя вокруг препятствий. Мы шли недолго, но наверное от школьных руин успели отойти достаточно далеко. Дико хотелось подсмотреть, что там у него такое и я с трудом подавляла в себе желание открыть глаза. Сталкер не торопился. А может быть, специально тянул время, продлевая момент ожидания. — Куда ты меня ведешь? — не вытерпела я. — Еще немножечко терпения. Сейчас сама все увидишь.       А потом он коснулся моих пальцев чем-то металлическим, прохладным. Я дернулась и попыталась высвободить руку, но Илья крепко меня держал, а средний палец тут же ожгло холодным металлом кольца. В том что это было именно оно, я уже и не сомневалась. Не дождавшись разрешения сталкера, открыла глаза. Флешбэк накрыл меня с такой силой, что я потеряла над собой всякий контроль. — Нет! Нет! Не надо! Пожалуйста! — кое-как выпуталась из рук Черта и, чуть не задохнувшись, плюхнулась на землю. На пальце у меня и правда, красовалось кольцо. Старинное, немного потёртое от времени, но все ещё не потерявшее своего драгоценного блеска. Попыталась тут же избавиться от него, но оно вдруг застряло на костяшке нижней фаланги, а глаза моментально наполнились слезами. Не замечая, как они крупными градинами падают из моих глаз, все еще силилась снять кольцо, пока, наконец, Илья не оказался рядом. — Ты чего? — изумленно выдавил он. — Что случилось? — поймал мою окольцованную руку, которой я словно от ожога трясла в воздухе, и вместе с ней сгреб меня, пытаясь обездвижить. — Вик, прости! Прости, пожалуйста. Я не хотел. Я не думал, что ты так… Я же до сих пор почти ничего о тебе не знаю. Хотел как лучше. Думал… Ну что у тебя еще могло в жизни случиться? Вика, — Черт наконец сумел зафиксировать мою ладонь. —Тише, тише, слышишь? Все хорошо. Давай я его сниму, — одним лёгким движением он освободил мой палец, продолжая крепко меня удерживать. — Все. Ну все. Успокойся. Все хорошо. Я рядом. Я не сделаю тебе больно.       Замотала головой. Судорожный вдох, больше похожий на всхлип. Дернулась в попытке освободиться от его рук и уйти. Но Илья лишь крепче меня обнял. — Не надо. Лучше поплачь, если хочешь. Я сейчас отпущу тебя, — перешёл он на шепот. — Только не убегай. Я воды тебе достану. Хорошо?       Кивнула, уткнувшись лбом в его грудь. Сталкер на мгновение отодвинулся, и возле моих губ оказалась бутыль с водой. Черт аккуратно наклонил ее, потихоньку вливая жидкость мне в рот. Теплая, с неприятным застоявшимся запахом — через силу сделала несколько глотков и отодвинула сосуд от себя. Илья попытался снова напоить меня, но я замотала головой, ощущая до тошноты противное послевкусие. А через несколько мгновений он подкурил, удерживая одной рукой меня, а второй сигарету у самых моих губ. Потянулась за ней, но сталкер не выпускал меня, крепко прижав мои руки к бокам, а меня к себе, просто поднес сигарету ближе, чтобы я могла сделать затяжку.       Отчего-то я не чувствовала сигаретного вкуса, той привычной горечи, оставляемой на губах при каждом вдохе. Просто горячий дым, от которого першило в горле, а процесс его поглощения заставлял морщиться, не принося успокоения. Наверное, сигарета закончилась, потому что Илья перестал подносить фильтр к моему рту. И теперь просто сидел, вцепившись в меня обеими руками, словно все еще боялся, что я от него убегу. — Вик, — тихо выдохнул Черт. — Прости меня. — Ты не виноват, — почему-то сейчас собственный голос казался мне чужим и странным. — Откуда тебе было знать… — Я снова все испортил. — Я думала, что победила себя. Но здесь… Этот город почему-то вытягивает все, что я так долго пыталась забыть. Даже то, чего я не помню. Наверное… Он просто ненавидит меня. — Кто? — не удержавшись, удивленно перебил Черт. — Город. Это чертов мертвый город, — голос дрогнул, а воздуха снова перестало хватать. Ладонь сталкера коснулась моего виска и прижала меня к его груди. — Прости. Я, правда, не знал, что все так получится. Думал, порадуешься. Отвлечешься от своих мрачных мыслей. А получилось, как всегда, по-дурацки все… Знаешь, я прибил бы этого урода без раздумий, если бы встретил. За все, что он с тобой сделал. Он опустил подбородок мне на макушку, окончательно лишив меня возможности двигаться. Но, как ни странно, это подействовало успокаивающе. — Это кольцо принадлежало его матери. И это единственное, что осталось у него после её смерти, — голос почему-то совсем осип, и сейчас словно кто-то чужой говорил за меня, выталкивая слова сквозь дрожащие губы. — Он настоял, чтобы я носила его в память о ней. Оно было большим, неудобным и старым. С крупным тяжелым камнем винного цвета. И я очень долго не могла привыкнуть к нему. Но постепенно оно словно стало частью меня. И без привычной тяжести на пальце мне было некомфортно. Я носила его, практически не снимая. И пока все было хорошо. И потом, когда жизнь нашей маленькой семьи стремительно покатилась под откос.       В тот вечер Яр снова пришёл взвинченный, сам на себя не похожий. Это теперь причина ясна, как белый день. А тогда все это выглядело странно, даже, наверное, страшно. Я не знала, что могло его так разозлить. И казалось, что это я в чем-то виновата. А он нудился, слонялся по квартире, не находя себе места. Присаживался то на кресло, то на кровать и тут же вскакивал, как ужаленный. Ходил кругами, заглядывал в ящики серванта, что-то высматривал в окошке. А меня как-будто бы не замечал. Пока не увидел кольцо на моем пальце. То самое, которое просил носить в память о своей матери. Яр тут же потребовал, чтобы я немедленно сняла его и отдала ему. А я растерялась. Я была... в ступоре, что ли каком-то. Тут же стала послушно стаскивать кольцо. Но оно застряло вдруг почему-то. И, пока я возилась, он пришёл в бешенство. Подскочил ко мне и попытался сдернуть эту злосчастную железяку, едва не сломав мне палец и оцарапав его с внутренней стороны.       Я не узнавала его. Казалось, что это кто-то другой. Совершенно чужой. Будто двойник, который неотличим от оригинала внешне. Но на самом деле нисколько на него не похож.       В его глазах было столько ненависти. Я знаю сейчас, что дело было вовсе не во мне. А тогда не понимала, чем я ее могла заслужить. Кажется, тогда впервые в жизни я ощутила, что мне страшно рядом с ним. И в то же время я не могла поверить, что человек, стоявший передо мной, это тот самый добрый и романтичный парень, с которым у меня одна жизнь на двоих…       В конце концов его терпение лопнуло и он схватил меня за шею, прижал к стене и снова потребовал снять кольцо. Начал орать, что я не достойна носить вещь его матери. А потом, не обращая внимания на мои слезы, просто сорвал его с моей руки. И ушёл. Было очень обидно. И больно, — машинально сжала и разжала кулаки и глянула вниз, где прижатые Чертом были мои руки. Пошевелила плечами, после чего Илья ослабил захват. Но я уже и не собиралась никуда срываться, чувствуя себя опустошенной и полностью лишённой сил.       Об этом позорном эпизоде из моего прошлого знали только Яр и Тоха с Наташкой. И больше всего на свете я боялась, что эта история станет известна еще кому-то. А теперь собственноручно открыла её сталкеру. — Самое странное, это то, что он так и не смог тогда им воспользоваться. Не знаю, что ему помешало. Он вернулся под утро. Жалкий и злой. Его трясло и крутило. А я в полной решимости вышвыривала из шкафа свои вещи в пакет. Собирать мне было особо нечего. А все, что успели нажить, я брать не собиралась. В новую жизнь без багажа уходить всегда легче. К тому же, я не знала, куда мне идти. Было очень обидно. А он с порога швырнул кольцо в угол и упал мне в ноги. Плакал и просил прощения. Я, наверное, дура. Поверила ему и осталась. Только кольцо больше ни разу не надела. Уже потом, после похорон я наткнулась на него, когда собирала вещи, чтобы съезжать оттуда. Оно так и лежало в вазочке с карамельками, куда его положил Яр после нашего примирения, — от этой секундной вспышки воспоминания по спине прокатилась волна озноба. Я поежилась, теснее прижимаясь к Илье. — Я отвезла его на кладбище в тот же день. И закопала на его могиле. И мне казалось, будто это я теперь вместе с ним там зарыта. Почти до темна сидела и ревела около него, прямо на земле, пока Антон не приехал и не увез меня оттуда силой. Дальше ты, кажется, знаешь. Про мои ежедневные визиты на кладбище… А кольца, я больше не могу их носить…       Сталкер молчал и не шевелится, только вздохнул прерывисто. Его ладонь осторожно коснулась моей головы и замерла где-то в области затылка. — Теперь ты будешь презирать меня. Я не должна была тебе рассказывать все это… — Нет. Это твои жизненный опыт, — Черт чуть отстранился и закурил. — Наверное, он тоже для чего-то тебе был нужен. Твои огонь, вода и медные трубы. Как и у каждого из нас. И у меня такие моменты есть, про которые я с радостью бы забыл. Но они были и уже никуда не денутся… Хочешь, — вдруг встрепенулся он. — Мы просто выбросим это дурацкое кольцо. Я не хочу, чтобы, видя его, ты снова все это переживала. — Не надо. Это же подарок деда. Наверное, самое дорогое, что у него было. — Подарок, — словно эхо повторил Илья. Неожиданно выпустил меня и поднялся на ноги. — Идем. Я знаю,что нам нужно сделать, — подал мне руку и помог встать и отряхнуться. Замер на несколько секунд, встретившись со мной глазами. Так же, как там, в школе, когда мы стояли у самого края обвала. От этого мне почему-то стало совсем неловко, и я поспешно отвела взгляд. Сталкер на мгновение притянул меня к себе, обнял, словно укутывая, пряча от мира. Но тут же отпустил и, взяв за руку, потянул за собой.       Мы дошли до нашего подвала, где Илья ненадолго оставил меня в одиночестве. Куда он ходил, я спрашивать не стала. На меня напало какое-то равнодушие и апатия ко всему. Я просто легла на топчан, свернувшись калачиком, и пыталась выбросить из головы нахлынувшие воспоминания. Мне уже ничего не хотелось. Ни идти куда-то. Ни есть, ни пить. И, наверное, я бы полжизни отдала сейчас за то, чтобы кто-нибудь всемогущий взял и стер все это из моей памяти. — Ты спишь? — Черт присел на корточки рядом со мной и коснулся моего плеча. Качнула головой и подняла на него глаза. — Нам пора. Уже совсем темно, — он подал мне руку. — Обещаю тебе, больше никаких сюрпризов.