Черт из Припяти.

      Илья уткнулся носом мне в макушку и замолчал, продолжая неподвижно сидеть. Только ладонь, словно существуя отдельно от него, все так же осторожно двигалась, слегка касаясь моего плеча. — Так хорошо когда ты рядом, — глухо сказал он. — Просто сидеть и ни о чем не думать.       У меня же в это время голова была готова взорваться от огромного количества мыслей, после всего что случилось за этот короткий промежуток времени. Руки тряслись от пережитого стресса, и я не знала, куда их деть. Обнять сталкера в ответ? Это будет похоже на провокацию. Я же видела его глаза там наверху, у края обвала. Вмиг получив осознание того, что держать себя в руках ему все труднее. Когда наши губы разделяли какие-то сантиметры. Когда достаточно одного движения, способного превратить маленькую искру в огненный ураган.       Что может случиться, если он все же не устоит? Догадаться было не сложно. Мне и самой в последнее время было непросто находиться рядом с ним. Особенно, когда случайно ловила на себе его взгляды. Так не смотрят на человека-соседа, который всего лишь проживает рядом с тобой. Тут не нужно быть провидцем, чтобы смело заявить, что если бы не новое обрушение, еще один из миллиона первых поцелуев непременно бы состоялся. И логически, все это вполне могло бы вылиться во что-то большее. Я ведь тоже не из стали сделана.       Это сложно было себе представить в красках и деталях. Да я и не пыталась. Точнее, старалась не думать об этом. Потому что все это, случись вдруг оно, одним махом перевернёт наш привычный мир с ног на голову и разрушит веру Ильи в обещанное ему будущее. Интересно, таким ли это будущее для него видел Данька? — Вик, — нарушил тишину Черт. — Почему ты не оттолкнешь меня? Ты ведь имеешь на это полное право. — А что если я не хочу? — тихо отозвалась я. — Ты ведь не переходишь никаких границ. Не посягаешь на мою свободу. Не держишь меня в неволе. С тобой… мне спокойно. Мне просто и легко. Как будто я знаю тебя очень давно, — я на секунду замерла, вдруг ощутив его ледяные руки у себя на боку под курткой. Но он не предпринимал никаких попыток добраться до моего тела под водолазкой и я успокоилась. — Ты ведь сам говорил, что все решается не нами, а там, наверху какими-то высшими силами. Вот, наверное, поэтому тоже…       Он на несколько мгновений прижал меня крепче, а потом глубоко вдохнул и отпустил: — Нам пора.       Медленно поднялись, разминая затекшие конечности. Илья кашлянул, согнулся пополам и застыл, смотря в пол, упершись ладонями чуть выше колен. — Что-то не так? — встревожилась я. — Ты в порядке? — Ракету поймал, — поморщился Черт. — Я в норме. Но твоя забота приятна. Спасибо.       Ещё некоторое время так постояв, он осторожно выпрямился, быстро застегнул куртку и подал мне руку. — Пойдем. Посмотрим, что осталось после обрушения. — Я не пойду, — тут же остановилась я. — Там и до обрушения было страшно. А теперь, когда я знаю, что этот процесс идёт непрерывно, и все может рухнуть в любую минуту, меня и за миллион туда не заманить. — Мы туда и не пойдём, — успокоил меня сталкер. — Посмотрим с улицы. С той стороны, откуда пришли к школе. Разве тебе не интересно оценить масштаб разрушения? Я ведь мог и ошибиться, когда сказал, что там безопасно. ***       К моему ужасу, он, и правда, ошибся. Разлом увеличился, и здание осыпалось до самого коридора. Если бы не молниеносная реакция Черта, нас теперь можно было бы смело искать среди груды битого кирпича, кусков бетонных плит, обломков арматуры, досок и остатков школьной мебели. Я на секунду представила себе эту гигантскую двухместную могилу, и мне сделалось нехорошо. Илья, ни проронив ни слова, крепче сжал мою ладонь. — Вик, прости. Я, правда, не знал. Это самый идиотский поступок, который я мог совершить, — наконец сказал он. — Жили они долго и счастливо, и умерли в один день… — кажется, эту мысль я подумала вслух.       Сталкер не ответил, не в силах оторвать глаз от этой картины. Над зданием до сих пор стояло облако пыли. Хоть мы и просидели в безопасном месте достаточно долго. — Мы с Моней были здесь после первого обрушения, — наконец подал он голос. — Не знаю почему, но инстинкт самосохранения у него напрочь отсутствует. Я даже не представляю, есть ли вообще что-то, что могло бы его напугать. И в тот раз Данька потащил меня наверх. Посмотреть на все это изнутри. Он бесстрашно пробрался к самому краю. Стоял там, прямо на границе обвала, а из-под подошв его обуви вниз сыпалась бетонная пыль. Но ему до этого не было никакого дела. Он просто наслаждался моментом. А потом в один момент раздался оглушительный хруст или треск. Не знаю, как этот звук назвать правильно. Будто лопнуло что-то огромное… Я только успел увидеть, как постепенно начал исчезать пол под его ногами. Будто в замедленной съемке. А Данил стоял и не шевелится, только ко мне обернуться успел. Он уже увидел, что сейчас произойдёт, и понял, что бежать поздно. Наверное, это Божье провидение, но без высших сил тогда точно не обошлось. То что случилось дальше, происходило синхронно и словно до секунды было просчитано. Как в идеальном сценарии. Одновременно с тем, как он метнул мне свой бэк, я бросился к нему. И успел вытянуть его за этот самый рюкзак до того, как поверхность подо мной начала давать крен. А потом почти вслепую из-за пыли, мы, сломя голову, бежали по коридорам. Почти как с тобой сегодня. Ты бы видела его глаза тогда. Он чуть не погиб, но для него это было чем-то вроде аттракциона. Будто он прокатился на самой крутой карусели. А я даже ничего ему сказать не смог. Думал, прибью его там к чёртовой бабушке, в первые секунды. А у него ведь никогда в жизни не было ни каруселей, ни лунапарков. Чертово колесо, машинки на автодроме, ромашку здесь в парке он облазил вдоль и поперек. Только все это не работало никогда. В его детстве оно только строилось, а потом осталось так никогда и не прокатив никого. Моня стал взрослым, а ребенок внутри него никуда не исчез. И иногда вот так проявлял себя. В самое неожиданное время. Он всегда забирался на самый верх колеса обозрения, рискуя грохнуться с такой высоты. С лестницы в центральной части по перекладинам заползал в кабинку и мог сидеть там часами. Однажды я его даже потерял там. Он тогда притащил откуда-то свежий номер газеты. Из страны, которой давным-давно нет. Я рассказывал тебе про неё. И заявил, что Припять не умерла. Город живёт и процветает. Только не здесь. А как туда попасть в эту другую Припять, так и не рассказал. — Почему ты говоришь о нем в прошедшем времени? — вырвалось у меня. — Это ведь все в прошлом осталось. И поиски адреналина теперь ему не интересны. Как и порталы в параллельные измерения. — А к яме этой мы зачем с тобой пошли? — Не знаю… Вдруг это подействует на тебя так же, как и на Даньку. Наверное… мне просто хочется, чтобы ты проснулась, чтобы снова стала собой. Той Викой, которая появилась здесь зимой. Тут страшно. Но очень красиво. И адреналин через край. А пока мне кажется, ты все глубже проваливаешься в дип, — медленно подбирая слова, Черт развернул меня лицом к себе. — Я просто пытаюсь тебя не потерять во всем этом мраке.       Вот здесь он попал в самую точку. Я даже самой себе в этом признаться боялась. Но в последнее время меня преследовало ощущение, что я попала в зыбкую топь и тону. Стремительно проваливаясь все глубже. Особенно после того, как Данил не вернулся. Наверное, со стороны это было слишком заметно. Или же просто Черт был хорошим психологом.       Во внешнем мире с моим недугом борются врачи узкой специализации. И то, порой не всегда успешно. Еще там у меня были Тоха и Наташка. Здесь помочь кроме меня мне было некому. А какой из меня борец с депрессией? — Тебе не кажется, — я разглядывала траву и камешки под ногами, отчего-то боясь поднять глаза на сталкера. — Но, наверное, экстрим — это не тот способ, который может помочь. Иногда я думаю, что я тот человек, который может найти неприятности даже там, где их в принципе быть не может. Для которого после провалиться в дип проще простого. Только выбраться потом почти невозможно. Когда с Яром… случилось все это, я оказалась не готова. Совсем. Жизнь стала сплошной черной полосой. Я была похожа на зомби. Внешне я оставалась такой же, а внутри было пусто и темно. Как в выжженном до основания лесу. Мне не хотелось жить. И вообще ничего не хотелось, кроме как лечь в одну могилу рядом с ним. Антон и Наташка делали все, что только могли. Но ничего не помогало. Тогда Тоха потащил меня в больницу. Психо-неврологический диспансер. Ты наверное теперь будешь от меня шарахаться и думать, что я псих. Ведь даже там мне не помогли. Несколько врачей передавали меня с рук на руки, как очень интересный экземпляр с тяжёлой клинической депрессией и какими-то сопутствующими диагнозами. Назначали лекарства, которые выдавали только в больничной аптеке по рецепту с кучей печатей. Меняли препараты. А мне не становилось лучше. От них я только была заторможенной и засыпала на ходу. Но во сне меня изводили кошмары. Из-за них мне все больше хотелось одним махом прекратить это все. Не мучить ни себя, ни других. Наверное, если бы ни Тоха, я бы осуществила один из вариантов. Последнее, что пришло ему в голову, потащить меня на окраину города к бабке. Я не верила в то, что она поможет и продолжала прикидывать варианты распрощаться с этим миром. Я ведь вообще никогда не верила во всяких колдунов и сказки. Ты знаешь, тем удивительнее, что этот метод сработал. Тогда, действительно, словно кто-то выключил мою программу самоуничтожения. Жизнь стала налаживаться. Оказалось, что мир вокруг меня все ещё окрашен в разные цвета, а я не разучилась улыбаться. Нашла новую работу. Мы с Наташкой сменили съёмную квартиру, — вздохнула. — Вот, казалось бы, выбралась, все отлично. А потом я умудрилась наломать дров с этой городской заброшкой. Меня и тут Антон спас. Сюда сумел переправить. И поначалу, мне показалось, что неприятности наконец отступили. О таком праздновании нового года я и не мечтала. И после него… Жить в теплой избушке на окраине земли в компании таких прекрасных людей — что может быть лучше? Но я наверное просто тот человек, который умудряется вытянуть единственный несчастливый билет из огромного мешка, в котором миллион билетиков и все, кроме доставшегося мне, счастливые…       Сталкер не дал мне договорить, приложив палец к губам, осторожно притянул к себе. — Все хорошо будет, — шепотом сказал он. — Я тебе обещаю. ***       Я бы с радостью ему поверила. Но понимала, что есть слишком много НО на пути к этому "хорошо". Расстраивать Илью не хотелось, поэтому молчала, смотря себе под ноги и пытаясь создать видимость согласия с его словами. — Вик, ну перестань, — не выдержал Черт. (Ну кого я пыталась сейчас провести?) — Ты опять себя начинаешь накручивать. Так нельзя. Посмотри на меня. Я не укушу, не бойся, — он вдруг улыбнулся. — Ты только не думай, что у меня чердак потек. Или ладно, можешь думать, все что тебе хочется. На самом деле, я давно уже должен был тебе это отдать. Как только выиграл. Помнишь, на Пасху я выиграл приз и никому его не показал? — Ты наконец решил открыть секрет и показать что это? — Отдать, — поправил Илья. — Просто все не находилось подходящего момента. А теперь, я думаю, самое время. Надеюсь, это хоть чуточку сможет тебя порадовать. Вот, — он вытащил из своих многочисленных карманов спичечный коробок, полученный от деда, и легонько его потряс. — Спорим, не угадаешь, что это? — Даже пытаться не буду. Я никогда не угадываю. — Тогда Закрой глаза и не подглядывай, — он старался казаться серьезным, но улыбку в голосе скрыть не удалось. — Давай сюда руку.