Часть 2
14 августа 2015 г. в 22:27
Стайлз рукой нащупал выключатель и щелкнул по нему. То ли молитвы парня были услышаны, то ли кто-то все-таки присматривал за домом. Скорее всего, второй вариант, — отметил про себя Стилински.
В Стайлзе проснулось природное любопытство, и он начал открывать все шкафчики и даже проверил морозильную камеру. Не найдя ничего интересного, кроме засохшего хлеба, Стилински стал искать дверь, ведущую в подвал. Она оказалась под лестницей, ведущей на второй этаж. Мысленно досчитав до пяти и убедив себя, что с ним не может случиться ничего плохого, он же не в фильме ужасов сейчас снимается, Стайлз толкнул дверь.
Пару раз щелкнув выключателем и не добившись никакого результата, Стайлз достал телефон и включил фонарик, отметив про себя, что заряда надолго не хватит. Поэтому надо по-быстрому найти этот гребанный мяч и выбираться отсюда. Он кинет его в рожу этого придурка и спокойно пойдет в свою комнату спать. В гробу он видал такие вечеринки.
Лестница противно заскрипела, когда Стайлз ступил на первую ступеньку. Светом от фонарика он освещал себе путь впереди, чтобы не навернуться, поэтому обстановку в целом пока оценить не мог. Сердце Стайлза стучало, как бешенное. По ощущениям оно билось со скоростью, близкой к взмахам крыльев колибри. А это в среднем 50 взмахов в секунду. Стайлз знает, он смотрел Дискавери.
Посреди комнаты стояло кресло-качалка. И качалось. Оно, блять, качалось. Как будто кто-то перед приходом Стайлза на нем развлекался. – Так, Стайлз, спокойнее. Сейчас мы найдем логическое объяснение этому. Только не паникуй. Панической атаки тебе только не хватало для полного счастья. Наверное, ты не закрыл входную дверь, а открыв дверь в подвал, вызвал этим сквозняк. Ага, сквозняк, как же! Для этого окно должно быть открыто.
Со словами «да ну, нахрен» Стайлз плюхнулся в кресло, закрыл глаза и стал раскачиваться. В голову почему-то сразу стали лезть воспоминания, когда в нем был Ногицуне. Как он проворачивал катану в животе Скотта, как из-за него погибли Эллисон и Эйдан. Все те люди в больнице. Боже, ты чудовище, Стайлз. Но тогда тебе, по крайней мере, не было страшно. Ты чувствовал свою мощь. У тебя был полный контроль над ситуацией. А что сейчас? Ты боишься раскачивающегося кресла. Поздравляю, Стайлз. Ты трус. Трус и слабак. Вместо того чтобы защищать Бикон Хиллс от всяких тварей, ты уехал в другой город. И твое «учиться» — не оправдание, а просто тупая отмазка. Потому что ты испугался. Испугался отношений с Малией. Испугался новых заморочек с Неметоном. Испугался, что отец, в конце концов, увидит ту червоточину в сыне, которую оставил после себя Ногицуне.
Вдруг Стайлз резко открыл глаза и остановил кресло. Ему явно послышался какой-то шорох со стороны комода. Пожалев, что у него нет волчьего обоняния, ну или хотя бы своей биты, Стайлз, стараясь не шуметь, медленно подошел к комоду. Посветив фонариком, он понял, что шуршало. Прямо на комоде сидела мышь и нагло таращилась на него. По крайней мере, Стайлзу это казалось наглостью, ибо при виде его нормальная адекватная мышь давно должна была испугаться и убежать.
Стайлз топнул ногой, и мышь, недовольно махнув хвостом, спустилась вниз по комоду и скрылась где-то в темноте. В это же время что-то коснулось кроссовка Стайлза и откатилось в сторону. От неожиданности Стайлз подскочил и выронил телефон. Нагнувшись за ним, он увидел в паре метров от себя какое-то существо, от вида которого, у Стайлза волосы встали дыбом.
Младенец-урод с огромной головой, на которой рос местами тоненький волосяной пушок, с кривыми и острыми, как бритва, зубами и лицом то ли в морщинах, то ли в шрамах — Стайлз не успел понять. Рот существа был в крови, и из него торчал мышиный хвост. Рядом лежал мяч, и так как Стайлз всегда считал себя неудачником, — это наверняка был тот самый мяч, который он должен был принести качку.
Во рту Стайлза пересохло. Одновременно хотелось и закричать и блевануть. Организм Стилински пока не определился с выбором.
Ощущения были как во сне, когда ты хочешь убежать, но не можешь. Как будто кто-то применил заклинание обездвиживания — Иммобулюс. Да, Стайлз тот еще задрот по Гарри Поттеру.
Существо стало ползти в сторону Стайлза. Своими острыми когтями оно оставляло борозды на полу. О том, какие отметины оно может оставить на его лице, Стайлз старался не думать. Старался, но у него это плохо получалось. Пульс участился, дыхание стало прерывистым — ему резко стало не хватать воздуха. Чувство тревоги полностью захватило разум Стайлза. Он больше не мог мыслить здраво. Единственной мыслью было то, что это его последние секунды жизни, а он нихрена не хочет умирать.
Существо замахнулось и полоснуло Стайлза по лицу своими когтями. Щеку обожгло дикой болью. Стайлзу показалось, что с него содрали пол-лица.
Кровь тоненькими струйками вытекала из порезов, стекала по челюсти вниз и исчезала за воротом клетчатой рубашки, надетой поверх футболки, которую Стайлз считал «счастливой».
Чувствуя, что сейчас упадет в обморок от болевого и эмоционального шока, Стайлз из последних сил поднес руки к лицу и попытался его прикрыть, ожидая второго нападения. Но его не произошло. Чьи-то руки подняли Стайлза и усадили в кресло. Незнакомец что-то говорил ему и пытался убрать его ладони с лица. Стайлз все слышал, как через слой ваты, и это напоминало ему игру «испорченный телефон». Наконец, он смог оторвать руки от лица и увидеть своего спасителя.
Полный беспокойства взгляд метался по лицу Стайлза. Дольше всего он задерживался на порезах, теперь уродующих его лицо, бывшее когда-то очень симпатичным. И в те секунды, когда взгляд этого незнакомого парня падал на раны, в выражении его глаз появлялось что-то такое, от чего у Стайлза начинали трястись поджилки еще покруче, чем от того чудовища.
Стайлз засипел и стал хватать ртом воздух. Футболка стала мокрая от пота. Запах железа осел у него на языке и никуда не хотел исчезать, вызывая рвотные позывы.
И тут, ему будто перекрыли кислород. Горячие мягкие губы изолировали его от внешней среды со всякими ужасами, даря полное спокойствие и надежду. Надежду на то, что он еще немного поживет.
Стайлз не знал, сколько длился этот поцелуй, но судя по тому, что он уже мог дышать нормально, и в голову уже закралась мысль:, а с какого хрена он целуется сейчас с парнем — паническая атака отступила.
Оторвавшись от губ Стайлза, незнакомец посмотрел ему прямо в глаза, хитро улыбнулся и, наклонившись, куснул его за губу.
Недолго думая, Стайлз вмазал ему кулаком прямо по лицу. По очень такому довольному лицу.
— Какого хера, чувак! Я не гей!
— Я тоже, — прогнусавил парень. — Я тебя спас, а ты мне, между прочим, нос разбил.
— Нечего было ко мне лезть целоваться, — пробурчал Стайлз, пытаясь нащупать в темноте телефон.
— Если ты ищешь телефон, то он у меня. Мне нужен был свет, чтобы осмотреть твою рану. А насчет твоих претензий по поводу поцелуя — можешь считать его первой медицинской помощью при панических атаках. Это конечно не традиционная медицина, но в каком-то фильме именно так девушка спасла своего парня от панической атаки. Так что, если хочешь, можешь мне сказать спасибо. Я не буду против.
— Только не возомни себе, что ты такой крутой чел, и я тебе теперь по гроб жизни обязан. Но спасибо. Действительно, без тебя мне была бы хана.
— Не за что, — озорные бесенята играли в радужках блондина, — если захочется еще поцелуев — мой рот открыт для любых предложений.
— Козел, — сняв рубашку и приложив к щеке, Стайлз пошел к выходу.
— Подожди, — блондин окликнул его на лестнице. — Лови.
Детский мяч в оранжево-синюю полоску прилетел в руки Стайлза.
— Мне кажется, ты забыл, зачем приходил, — подмигнув Стайлзу, блондин вышел через другую дверь, которая вела сразу во двор.
— Меня зовут Стайлз, а тебя? — крикнул Стилински вслед уходящему парню.
На миг ему показалось, что блондин его не услышал.
— Тейт. Меня зовут Тейт.