Стайлз Стилински знает, что делать

— Стайлз!       Я резко вскочил. Да, не каждый день меня будят рыком. Чёрт, все тело затекло от долгого сидения в одной позе. Я скривился. Но стоило взглянуть на часы, как гримасничать тут же расхотелось. Блин! Да я же опаздываю! На химию! Харрис меня съест. Да он круче любого оборотня будет.        Одевался я со скоростью спринтера, которому в спину целится биатлонист.  — Бывай, волчара! Спасибо, но мог и раньше разбудить! — Последние слова я прокричал, уже спускаясь вниз. Когда завёл джип, пришла чёткая уверенность — я что-то забыл. ******        Да, все-таки, я опоздал. Не знаю, что сегодня за день, но меня не оставили после уроков. Чудеса какие-то! Хотя, по сравнению с моим пушистым другом это всё же мелочи. Кстати, о нём.  — Стайлз!        Я повернулся на голос, и глаза заслезились от попавшего в них солнца.  — Стайлз, я спросить хотел. — Скотт пытался отдышаться после бега.  — Да-да, бро, я понял.  — Фух. Стайлз. Почему от тебя так странно пахнет?  — А? — недоуменно гляжу на друга.  — Ну. — Скотт нахмурился, пытаясь найти определение. — От тебя пахнет огнём и болью. Это не твой запах.        Чёрт. Вот когда не надо, Скотт очень проницательный.       Я, конечно, сразу понял, о чём он. Питер. Это от него пахнет огнём и болью. Наврал, паршивец, что всё нормально.  — А ты можешь определить уровень боли?        Скотт глубоко втянул воздух и озадаченно нахмурился.  — При такой боли ты должен корчится в агонии, чувак, — ответил он.  — Ладно. — Я хлопнул МакКола по плечу. — Тебе куда?  — Вообще-то к Эллисон.  — Бро, опять? — МакКол покраснел. — Да ладно, я всё понимаю.  — Правда? — Нет, Скотт большой ребёнок. Пусть и мохнатый!  — Кривда, — усмехаюсь, кивая на Арджент позади парня.  — Пока, брат! Спасибо! — крикнул мне МакКол, находясь на полпути к девушке. Вот что любовь с приличными оборотнями делает.        Я завёл джип. Утренние подозрения не покидают меня, поэтому стараюсь как можно быстрее добраться домой.        Уже подъезжая к дому, пытаюсь понять, что мне так не понравилось. И вспомнил, что дверь в комнату не закрыл, ибо спешил, а машина отца стоит перед входом.  — Чёрт!       Вывалившись из машины, бегу к дому. Надеюсь, папа не успел наведаться ко мне. Входная дверь была открыта, хотя отец никогда не оставляет её так. Плохое предчувствие душило изнутри, а я привык доверять интуиции.        Поднимаюсь по лестнице и вижу отца. Он стоит на пороге моей комнаты, что-то внимательно рассматривая и не замечая меня.  — Пап! Ты что делаешь? — Подхожу к нему.        Отец внимательно посмотрел на меня.  — Я слышал стук и… Стайлз! Что у тебя с кроватью?  — Я уверен, что ты не хочешь этого знать.  — Стайлз.  — Папа.  — Стайлз!  — Пап, у тебя, вообще-то, перерыв не вечный.  — Стайлз.  — Пап, в холодильнике должен быть гамбургер. — Получилось совсем жалко.  — Стайлз. — Отец сложил руки на груди. — Что ты успел натворить?  — Па, с чего вдруг сразу натворить?  — С каких пор я могу есть гамбургеры?  — Ну, если ты не хочешь, то где-то должен быть сельдерей. Ничего страшного, правда. Веришь?        Отец взлохматил волосы.  — Я уйду. Но ты уберешь это! — Его палец указал в сторону кровати.  — Хорошо, — покладисто кивнул я.       Отец покачал головой и посмотрел осуждающе. Достал я его.        К моему облегчению, он ушёл, так и не заметив Питера. Хм. Внимательно осматриваю комнату и тоже не замечаю Хэйла. И это напрягает. Серьёзно. Я закрыл дверь и тихо позвал.  — Питер!  — Я здесь… Стайлз. — Голос доносился из-за кровати. Обойдя её, вижу Хэйла, лежащего на полу.  — Волчара, что случилось?        Питер заскрежетал зубами и напрягся.  — С кровати упал.        Признаюсь, сначала я не поверил ни ему, ни своим глазам. Ну как может взрослый оборотень упасть с кровати? От абсурдности происходящего я начал хихикать. Немного истерически, но всё же. Питер недолго на это смотрел.  — Стайлз, ты… поможешь?  — Извини, чу-чувак, просто… просто… — Я рассмеялся сильнее. Хэйл закрыл глаза.        Минут через пятнадцать, размазывая по щекам счастливые слёзы, пытаюсь встать с пола.        Признаюсь, я не помню, как на нём оказался. Вот так и начинается склероз.  — Сейчас, только… переоденусь, — сказал я, всхлипывая. Питер смерил меня презрительным взглядом. Больно надо. Достав одежду, отправляюсь в ванную.        Вернувшись, обозреваю масштаб катастрофы. По-моему, постельное бельё легче сжечь, чем отстирать. И куда переложить волка? Да я его не подниму! Кабан он, а не волк. Хотя, очень рельефный, да. Мне бы такое тело — все девчонки были бы мои.  — Стилински, хватит пялиться. Мне очень приятно, но… — Голос Питера вернул меня с небес на землю.  — Не льсти себе, — фыркаю в ответ. — Я думаю, как твою тушку сдвинуть. Подскажешь, чувак?        Питер молча уставился в потолок. Ещё раз фыркаю. Конечно он не знает.  — Чувак, а тебя мыть-то когда станет можно? — спрашиваю, ещё раз осмотрев его.        Питер прислушался к себе. Судя по вытянувшемуся лицу, с ним творится что-то… ну… волчье. Да. Пусть будет волчье.  — Что опять? — подозрительно спросил я.  — Просто я должен бы ещё дня три восстанавливаться, — задумчиво ответил Питер, по-прежнему пялясь в потолок.  — Хех. Ну, это благодаря хорошему питанию! — Кстати… — А тебе поесть не надо, чувак? — поинтересовался я.       Вместо Питера ответил его забурчавший живот. Хлопаю себя по лбу. Вот идиоты. И я, и он. Мог бы сказать. И сколько он так лежит? Кажется, сутки. Я ещё раз, с каким-то садистским удовольствием, хлопнул себя по лбу. Вдруг мозги на место встанут?  — Жди здесь, — бросил я, открывая дверь, а Питер скептически фыркнул. — А, ну да. Тогда лежи тихо. — И, не оглядываясь, ухожу вниз.        Спустившись на кухню, слышу отъезжающую машину. Папе пора на работу. Ну и хорошо.        Открыв холодильник, ненадолго задумываюсь. Чем кормить волка? Мясо-то кончилось. Чёрт. И в магазин бежать лень.        Я ещё раз внимательно осмотрел содержимое холодильника и, прикусив губу, стал думать: «Как волк отнесётся к молоку с яйцами?». Будь он здоров, убил бы. А так пусть ест. Решительно достаю пару яиц из контейнера. Молоко уже дожидалось своей участи в блендере. Ну-с, приступим.        В спальне я появился нескоро. А всё из-за яиц. Их, блин, фиг разобьёшь без ущерба столу, мне и вообще всему, что эти яйца окружает. А они ещё и не убираются. Просто не впитываются тряпкой! Я искренне пожалел, что решился на этот белковый коктейль.        Открываю дверь и мрачно осматриваюсь вокруг. Мне ещё и Питера назад укладывать.  — Я есть принёс. — Похоже, и оборотень не рад предоставленной пище, вон как скукожился. Это мне даже настроение подняло на пару градусов. Вливать в Питера белую пенистую жижу оказалось непросто. Он отчаянно сопротивлялся. В итоге, мы втроём оказались полностью изгвазданы яйцами. Я, Питер и пол.        Осматриваю бардак. Что ж, волка я всё-таки напоил, и очень гордился этим. А ещё понял — быть душу. Для Хэйла.  — И всё же, — задумчиво говорю, останавливая взгляд на волчаре, — тебе мыться можно?  — Да, Стайлз, можно. — Питер усмехнулся. — Если только осторожно.  — Отлично! — восклицаю, поднимаясь с пола. — Значит, готовься, волчара, сегодня тебя мыть будут.        Для начала я решил сменить постельное бельё. Но, как оказалось, Питер лежал на краю простыни. Проблема. Нужно как-то её вытащить из-под Хэйла. В задумчивости почесал макушку.  — Приподнимись немного. Оборотень опёрся на локоть, а я вытащил простынь.        Скептически осмотрев огромные пятна на пододеяльнике, беспалевно сунул его на дно шкафа. Потом как-нибудь постираю. Быстро постелив свежее бельё, стал думать, что же делать с Питером.  — Так, тебе нужно в душ, ладно? Давай-ка, я помогу тебе, — сказал я, подойдя к нему и перекинув его руку через плечо, помогая подняться. Питер с трудом стоял на ногах, слегка пошатываясь.  — Ну, чувак, теперь давай, аккуратно… Аккуратно, я сказал! … аккуратно переставляй ноги по направлению к ванне. К ванне! Чёрт! — Я споткнулся в третий раз. Питер меня в могилу сведёт! А чего мне стоило затолкать волка в дверной проём… Опять убеждаюсь, что Питер умеет очень интеллигентно ругаться.        Я наконец-то опустил Хэйла в ванну, стукнув его головой. Нечаянно. Меня расчленили взглядом, собрали по кусочкам и повесили.  — Стилински, лучше бы я раньше сдох! — проникновенно сообщили волчара. — Не мучился бы!        Философски вздыхаю.  — Чувак, если бы ты раньше сдох, у меня не было бы проблем. И я был бы чище. — Показательно осматриваю некогда чистую футболку. Теперь и её стирать. — Так что мы в расчёте, — заключил я.  — Ну-с, зомби-дядюшка, приступим!        Я сел на корточки возле ванны и опустил одну руку в воду, второй же стал крутить краны, пытаясь добиться нормальной температуры. И это получилось! Правда, я сначала ошпарил Хэйла. Чуть-чуть совсем. Меня опять обругали и наградили зловещим взглядом. Кажется, у меня вырабатывается иммунитет. Прелестно.        Внимательно обозрев открывшуюся мне картину, опускаюсь на колени, справедливо рассудив, что так будет удобнее. Зачерпнув воды, я полил Питера. Посчитал, сколько времени на это убью. М-да. Слил половину ванны и взялся за лейку на гибком шланге. Включив воду, я осторожно облил плечи волка, стараясь рассмотреть повреждения и одновременно с этим вспоминая, что говорил Скотти. Правильно, ничего хорошего.        Я осторожно заводил рукой по телу Питера, стараясь и не причинить боли, и смыть давно застывшую грязь. Как он ещё заражения не получил? Ах, да, оборотень, чтоб его.  — И когда ты мне сказать собирался, что тебе чертовски больно? — спрашиваю, словно вскользь. Плечи Питера напряглись, но он промолчал.        На пару минут комната потонула в молчании. Осторожно смывая засохшие корки грязи с кровью, удивляюсь упертости Питера. Ну болит же!  — Стайлз, включи холодную воду, — еле разобрал я сквозь сцепленные зубы. Голос Питера звучал слишком резко и отрывисто, а глаза бездумно шарили по потолку. Радужки стали отсвечивать голубым. Судорожно сменил температуру воды. Пальцы плохо слушались, похоже, только сейчас я понял, что это не игрушки, и передо мной сидит свирепый хищник, да к тому же убийца.        Я полил Питеру голову, и он, зажмурившись, подставил лицо холодной воде. Меня передернуло. Как он может с таким довольным лицом сидеть под реально ледяными струями воды?  — Всё? — спросил я через некоторое время. Хэйл мотнул головой, и брызги воды разлетелись по всей комнате. Ну, волк, погоди.        Я выключил воду и, едва сдерживая рык, спросил:  — Какого черта, чувак? — Надо срочно отложить лейку подальше, чтобы не возникло желание прибить его этой самой штуковиной. Останавливал только один вопрос. Куда деть труп?        Волк ответил мне невинным взглядом, а черти в лабиринтах его глаз встали в стойку. Издевается, гад. Утоплю, обязательно. Зараза.        Никто не поверит, но я не стал устраивать ссору. Хмуро осмотрев оставшийся участок работы, осторожно касаюсь пальцами мгновенно напрягшегося живота оборотня и практически невесомо смываю размокшую грязь. Спускаюсь ниже и аккуратно провожу ладонью по ноге Хэйла: глажу бедро, обхватываю и слегка тру колено, растираю менее пострадавшую голень и стопу. И так же со второй конечностью, правда, пришлось перегнуться через бортик ванной так, что футболка почти по вырез утонула в воде. Закончив, недовольно чертыхаюсь и вручаю Питеру лейку, одновременно раздеваясь и выжимая насквозь мокрую одежду.        Первым делом решил одеться. Найдя сухие вещи, возвращаюсь и застаю его сидящим в уже пустой ванне. Я закашлялся, с трудом сдерживая смех. М-да. Всегда мечтал о голой красотке типа Мартин в своей ванной, а получил голого мужика, пусть и симпатичного. С эстетической точки зрения! Но смеяться быстро расхотелось. Я взъерошил волосы.        На шее Питера красовались три ровные глубокие полосы. Приглядевшись внимательнее, вижу, как кожа медленно срастается. На правом плече Питера красуется ещё один незаживший шрам. Второй его конец уходил за спину Хэйла, а я только сейчас заметил, что оный не опирается на бортик ванны. Вся левая рука оборотня была исполосована маленькими шрамами от ожогов. Я даже почувствовал вину за это, но вспомнив, скольких он убил, всё сочувствие вымело из головы. Но ведь они убили его семью… Так, мне только не хватало в философские дебри лезть!       И тут мне в голову пришла другая мысль. А не будет ли Питер убивать людей, когда поправится?       Поднимаю голову, чтобы задать вопрос, но наталкиваюсь на внимательный взгляд Хэйла. Оборотень смотрел серьёзно и знал, наверняка, о чём я хотел спросить. Но промолчал. Ведь убийце помогать не хочу, а бросить человека, тьфу, волка беспомощным не смогу. Так что пусть молчит.       Распрямляюсь и протягиваю Питеру руку. Он попробовал подняться. Обхватываю оборотня за талию, чтобы тот не упал назад, и помогаю ему встать на пол, осторожно поддерживая и стараясь не задеть рану на спине.        Я осторожно потянул волка к выходу, но Питер чуть не стукнулся о косяк. Стерпев далеко не дружелюбный взгляд, аккуратно сгружаю Хэйла и ещё раз осматриваю его шею. Сам Хэйл слегка скривился. Видимо, рана на спине не даёт спокойно жить.        Присмотревшись внимательно, недовольно сдвинул брови.  — А как ты мыл шею? — Наконец, удалось сформулировать свой вопрос. Ведь вряд ли он так тщательно мыл недостаточно зажившую рану. Да ещё и воды в ванной не было…  — Ты кровь пускал? — перебил я открывшего было рот волка. Питер не стал ничего говорить. Вот почему он такой бледный и неустойчивый. А я думал, он устал и спать захотел. Ладно, не мне его судить.        Кладу аптечку на кровать и открываю её. Зафиксировать вновь свежие порезы не помешает.       Порвав зубами обёртку, достал бинт и принялся его складывать, складывать, складывать. Остановился, когда у меня получилось что-то типа подушки. Приложил её к ране волка и стал осторожно обматывать шею оставшимся бинтом из второй пачки. Как знал, что пригодится.        Получилась конструкция чуть ли не прочнее гипса. И Питер теперь вообще не может двигать головой, побочный эффект такой.  — Стайлз… мне в… туалет надо, — хрипит оборотень.  — Ёксель-моксель, как тебя ещё не прорвало? Вставай давай!        Привычно подхватываю его под мышки и помогаю встать.  — Чего раньше-то не сказал? — натужно выдыхаю я.  — Обопрись о стенку.  — Стилински, я не маленький.  — Так! — Обхватываю его со спины за талию, произведя необходимые манипуляции. — Ты сам или как?  — Сам, — выдавливает сквозь зубы Питер. Словно в подтверждение раздаётся характерный звук.        Как только он заканчивает, опускаю сиденье и нажимаю на слив.  — Ну что ж, в обратный путь!        Буквально сбрасываю волчью тушку на кровать и заваливаюсь рядом. Надо же, я теперь ложусь спать раньше, чем отец возвращается с дежурства. А ещё я не сделал домашку. Хоть что-то привычное.