- Йен, мы же смотрим фильм, - смешав слова со стоном, произнёс Милкович.
- Ты первый начал, - не отрываясь от шеи парня, выдохнул рыжик.
А Микки не отрицал и не сопротивлялся. Крепкие объятия и нежные поцелуи расслабляли куда лучше, чем киносеанс. Поэтому, чистосердечно признаваясь самому себе, что фильм с самого начала был включён лишь для отвода глаз, брюнет втянулся в разыгравшееся действие на диване.
Йен, не теряя ни минуты, уже наваливался на Милковича, вдавливая бедолагу в кожаный диван, и, извлекая пользу от своего положения, принялся медленно тереться, словно кот во время течки просящий извинения. Получая в награду хрипы наслаждения и просьбы не останавливаться, Галлагер с силой перехватил одной рукой запястья парня, а другой вцепился в талию, подминая под себя брюнета на своё усмотрение.
По правде говоря, властвовать во время секса над податливым, совершенно не сопротивляющимся Микки, входило в великую тройку самых лучших вещей в мире, по мнению рыжеволосого. И он бы ни за что не уступил это место кому-то другому. Йен всем своим нутром чувствовал, что это именно он должен быть на Милковиче и никто иной.
Ну а сам Милкович чувствовал, что всё пока идет как надо. Его всё совершенно устраивало. Он получал истинное, неподдельное удовольствие, находясь рядом с Галлагером, обретал душевное равновесие в его крепких, но невероятно успокаивающих объятиях. И даже мысли о резкой смене ориентации всё реже посещали темноволосую голову, сменяясь мыслями о счастье и внезапно пронзившей в самое сердце стреле Купидона.
Пока экран пестрил очередной погоней с яркими выстрелами и нелепыми смертями, по другую сторону двое парней уже избавились от мешающей в данный момент одежды и ещё плотнее жались друг к другу, будто каждый спасался от смертельного холода теплом тела любовника. Звуки из телевизора давно заменились звуками сладких стонов и мокрым хлюпаньем от страстного поцелуя с дивана. Микки жадно впивался в чужие губы, не собираясь отдавать на этот раз лидерство рыжику, и с таким же увлечением собственника полосовал бледную спину коротко стрижеными ногтями.
Затянувшиеся предварительные ласки обжигали кожу и создавали невыносимое напряжение преимущественно в районе паха. Шеи парней, давно покрытые красными пятнами, словно от медицинских банок, горели от случайных прикосновений и мимолетных поцелуев. Однако никто пока не торопился выпутываться из любовного клубочка и не спешил на поиски необходимых предметов для продолжения акта.
- Ты сверху, поэтому идёшь за презервативами и смазкой, - не имея сил больше терпеть напора Йена, горячо выпалил Милкович. Хотя перспектива на время лишиться на себе чужого тела не восхищала брюнета.
Галлагер послушно отстранился, инстинктивно пытаясь захватить как можно больше воздуха и недовольно морщась от холодного прикосновения паркета к нагим ступням. Он срезал углы, намереваясь данным способом сократить время отсутствия и расстояние, он натыкался на непонятно откуда взявшиеся тумбы и косяки, виня во всем пелену вожделения перед глазами. Рыжик скользил, как чертов Флэш, будто ещё мгновение и страсть с желанием улетучатся, а эта прекрасная романтическая ночь превратится в просто ночь. Но вернувшись к кожаному ложу любви и врезавшись взглядом в пунцового тяжело дышащего Микки, парень понял, что всё только начинается.
Милкович принял сидячее положение и глотал кислород гигантскими дозами, ощущая в висках биение собственного сердца, которое трепетало в груди подстреленным воробушком. Отсчитывал секунды, тянувшиеся непростительно долго. И одно лишь появление Йена открывало внутри брюнета клетку, выпуская безумных бабочек выгрызать себе путь наружу.
Один взмах ресницами и изумрудные глаза с нежностью и обожанием пожирают голубые, бледные руки обвивают сильную шею, а тощая задница восседает на коленях. Конопатая физиономия озаряется хитрым оскалом, во взгляде мелькает что-то подозрительно загадочное, и над медной головой, Микки мог поклясться, загорелась лампочка, возвещающая о тайном замысле.
Ох, не к добру это.
Не успел Милкович мысленно произнести "синхрофазотрон", как прозрачная субстанция с приятным ароматом блеснула на длинных пальцах. Парень глубже вдохнул и шире развел ноги, предоставляя рыжику удобный подход. Но с изумлением наблюдая, как Галлагер отводит руку за спину, мгновенно напрягаясь, нетрудно догадаться от чего.
Плавными рывками загоняя в себя сразу два пальца, Йен выгибался верхом на юноше, который от неожиданности даже приоткрыл рот. Не без удовольствия наблюдая за реакцией Микки, впечатлённого увиденным и, кажется, получающего больше удовольствия от просмотра, чем он сам от действия, рыжеволосый активнее начал двигаться и в придачу потираться своим хозяйством о чужое бедро.
Милкович, не до конца осознающий, что происходит, но заворожённый зрелищем, тихо матерился, строил трехэтажные обороты и стонал, не забывая бродить собственными конечностями по выгибающемуся на нём телу.
Однако когда у брюнета закончились ругательства, а анус Галлагера был достаточно растянут, оба взгляда были обращены к блестящей упаковке с латексной начинкой. Йен словно истинный джентльмен, находящийся по ту сторону голубой речки гораздо дольше своего партнёра, решил всё взять в свои руки, как и этот презерватив.
Раскатав резинку по стволу Микки и приправив всё это дело смазкой, вырывая при этом из груди рычания, вздохи и ахи у любовника, рыжик приставил пульсирующую головку к дырочке. Он медленно, но верно насаживался на член, только сейчас понимая его реальный внушительный размер, и превозмогал неудобства с болью пополам, припоминая мужественный вид Милковича в его первый раз. А брюнет, как мог, помогал, придерживая этого выдумщика за ягодицы, и дивился на относительно спокойные черты лица, сравнивая со своим первым разом, когда он готов был расплакаться.
- Тебе хорошо? - откуда-то сверху донёсся слабый хрип парня,- Хорошо?.. Я щас сдохну.
Черноволосый успокаивающе погладил поясницу Галлагера, мысленно уже кончая от шипения того, и, стараясь отвлечь от дискомфорта, притянул апельсиновую макушку для поцелуя. Поцелуй вышел нежным и долгим, перекрывающим все страдания и боль, помогая преодолеть оставшееся расстояние до соприкосновения бёдер.
Йен неловко поёрзал и попробовал усесться удобнее и комфортнее, с пристрастием ругая себя в голове за больную фантазию. Он наклонился к лицу Микки, прикасаясь своим влажным лбом к его, неразборчиво и увлеченно что-то шепча, запинаясь, но вновь возобновляя болтовню. Брюнет не мешал, прекрасно понимая, что нужно немного времени для привыкания. Ему бы и самому это время не помешало для осознания того, что по самые яйца находится в любимом человеке. Неожиданная смена позиций стала шоком для обоих.
- Ты как? - восстановив способность говорить членораздельно, спросил рыжик
-Честно? - и не дожидаясь никакой реакции, юноша выпалил как на духу, - Охуенно.
Мучительная судорога на веснушчатой мордашке сменилась подобием улыбки, а в глазах снова заблестела страсть. Парень с облегчением заметил, что наполненность больше не приносит былого дискомфорта, наоборот пульсация внутри открывала для него букет новых ощущений и чувств. Он расслабился в крепких руках Милковича, собственными оперевшись на спинку дивана. Он начал движение, медленно скользил по стволу, запрокидывал оранжевую голову от подступившего наслаждения. Хрипы и поскуливания снизу, крепкий захват на талии и влажное дыхание в районе груди лишь раззадорили рыжика, заставляя двигаться энергичнее и ставя перед ним задачу, довести партнёра до вышибающего сознание оргазма.
Микки нехило шароёбило, а перед глазами всплывали непонятного происхождения тёмные круги. Узкие стенки плотно обхватили его член, захватывали в сладостный плен, первобытные инстинкты, велящие вытрахать Галлагера так, что бы его задница надолго это запомнила, боролись с трезвым мышлением.
Блядская апельсинка видимо возомнила себя профессиональной наездницей, потому, оседлав своего черного вороного коня, решила показать себя во всей красе. Только "конь" уже терял связь с реальностью, готовый кончить при следующем прыжке. Его ощущения сложно было передать словами, но он хотел чувствовать всё. Милковичу хотелось чувствовать, как движутся его ноги, руки, как сжимаются и разжимаются легкие при каждом вдохе и выдохе и воздух обжигает горло. В уме Микки вспыхнула странная мысль, что хоть и является фактически "главным" он, "имеют" всё равно его. Но её мгновенно выбил очередной толчок, придвинув ещё ближе к пропасти.
Йен готов был захлебнуться восхищениями. Член внутри задевал простату, буквально простреливая тело насквозь наслаждением до самой диафрагмы. Собственный ствол изнывал и просился хотя бы в руки, свинцовые яйца неприятно оттягивали, предвещая скорейшую разрядку. Захватывая головку в кольцо, Галлагер сделал несколько толчков в руку, рыча и стоная в тёмную макушку и не выдерживая более ни секунды, покрывает животы обоих белёсыми мазками. Следуя примеру своего парня, на минуту приходя в себя от сильного сжатия члена мышцами ануса, Милкович излился внутрь, одновременно оглашая ближайшие кварталы безумным и диким рёвом.
***
***
- Экспериментатор хуев! - наконец полностью установив связь с планетой, констатировал брюнет лишь с утра.
Сил после секса хватило лишь на метание наполненного вязкой жижей презерватива куда-то под диван и изящный кувырок через завалившегося на бок рыжеволосого, заключая того в мягкие объятия, ибо для крепких организм пока не был готов. На торсе всё ещё виднелись белые разводы спермы, не стёртые вовремя и стянувшие кожу неприятной липкостью. В голове противно стучало то ли от недосыпа, то ли от отголосков оргазма.
По невозмутимому бурчанию под боком было ясно, что адресант нового прозвища по-прежнему находился в состоянии близкому к сну. Но энергичные вошкания на общем довольно тесном спальном месте избавили парня от полудрёмы, заставляя открыть прекрасные очи навстречу новому дню. Замечательному дню, начавшемуся с жуткой боли в пояснице.
- Бляаа, - коротко и лаконично описал своё состояние Галлагер, одновременно заключая в этой фразе пожелания доброго утра.
Прижимая прохладную ладонь к спине и схватывая очередной выстрел, юноша поморщился, стараясь не обращать внимания на умилительную улыбку на чужом лице. Он не знал сколько сейчас времени, досадуя из-за отсутствия навыка определять его по солнышку, но что-то подсказывало, что пару добрых часов сна у него нагло украли.
- Сейчас семь утра, - словно читая мысли и немой вопрос во взгляде, оповестил Микки, отводя взор от телефона на журнальном столике.
- Значит, у нас ещё есть время поваляться, - страдальческим тоном проскулил Йен, притягивая брюнета за собой в горизонтальное положение.
- Нет, - с неохотой выкрутился из захвата парень, - Мне надо в офис. А тебе пора бы вернутся в колледж, иначе такими темпами вылетишь оттуда.
- Ты не был там дольше меня, так что у тебя больше шансов, - прикрывая глаза и натягивая ехидную улыбку, напомнил Галлагер.
- У меня хотя бы работа есть. Ну а ты умудрился и её просрать, - не собирался отступать юноша, намереваясь пробудить малейшую тягу к знаниям у собеседника.
- Мик, ты учишься на юридическом и, в общем-то, должен понимать, что незаконное дело отца продавать наркоту, пусть даже элитную, нельзя назвать стабильной работой, - прищуриваясь, продолжил рыжик, на подсознательном уровне всё же понимая своё плачевное положение.
- В документах числится только алкогольная продукция, - выкручивался, как мог, брюнет, - А с моим отсутствием на занятиях всё в порядке, потому что я предупредил кого надо об этом, в отличие от некоторых.
На это у Йена не нашлось ответа, поэтому на следующую фразу "Собирайся, я подвезу тебя", он обреченно вздохнул, признавая своё поражение. Но, возможно, хотя бы совместные водные процедуры смогут выловить из унитаза спущенное настроение.
***
***
На работе Милкович строил из себя важного начальника, требующего уважения и ублажения его превеликой персоны. Однако в голове прокручивал одни и те же моменты сегодняшнего солнечного утра, не дающие ему удушиться собственным галстуком, а согревающие, оказывается, нежную натуру парня. Они вызывали у него глупую улыбку, часто не к месту вставленную во время собеседования или обсуждения очень важных дел.
Начавшийся день с небольшого разбора полетов в дальнейшем не расстраивал новыми сюрпризами и перебранками. Сказочное примирение в душе, определённо задавшее соответственный настрой, совместный завтрак с элементами романтичного прикармливания друг друга, даже выбор одежды был совершён дуэтом. Затем милый спор о планах на вечер во время поездки в колледж и категоричное заявление, что фильм на этот раз выбирает Галлагер.
Микки в своих мечтах уже представлял, как сегодня он предлагает рыжуле переехать к нему в квартиру, жить вместе, доказывая этими действиями серьёзный настрой и поднятие их радужных отношений на новый уровень. Он уже представлял, как вытягивается фарфоровое личико в удивлении, как медленно в глазах появляется понимание сказанных слов, как объект воздыхания победно улыбается и поспешно кивает головой, лишь бы брюнет не успел передумать.
И надо же эту идиллию прервать навязчивым телефонным звонком, когда Милкович уже на всех парах запрыгивал в авто навстречу к своей конопатой принцессе.
- Слушаю, - не успев скинуть с себя деловые повадки, ответил на вызов юноша, даже не удосужившись посмотреть на абонента.
- Неужели мой детеныш вырос в солидного пиздюка, - послышался явно хмельной голос отца, - Микки, не будь выродком, встреть меня с Игги в аэропорту, а то мы немного не в водительском состоянии.
Терри заикался и путался в словах, но старался с несвойственной галантностью донести до сына свою просьбу. И не дожидаясь ответа отпрыска, надеясь на разумный выбор между помощью родне и тихим вечером в пользу первого, родитель повесил трубку.
Кажется, переезд и запланированная вторая попытка просмотра фильма на сегодня отменяются.
