By Chance, But Always

- Мэнди мне всё рассказала, Мик. Ты ведь знал, что не сможешь со мной встречаться. - Я не знаю, что она там тебе напиздела, - начал было Милкович, но, наткнувшись на леденящий душу взгляд, обжигающий своей серьёзностью и суровостью, не осмелился продолжить. - Она мне сказала правду в отличие от некоторых, - уверенно заявил рыжик, не двусмысленно косясь на наречённого лжеца, - Почему тебе не хватило на это смелости? Чувствуя накрывающий волной гнев с примесью разочарования, Йен бессильно опустился в кресло, стараясь не обращать внимания на вдруг засуетившегося брюнета. Кажется, обоим не доставляли удовольствия столь частые ссоры, однако в данный момент один из оппонентов желал узнать "почему с ним так несправедливо обошлись", а второй "что здесь происходит, и что опять он натворил". - Давай ты сейчас успокоишься, и мы спокойно поговорим, - будя в себе навыки дремавшего психолога и успокаивающе начиная поглаживать колено "пациента", внушал парень, становясь напротив Галлагера и пытаясь привлечь к себе переполненный наигранного игнора взгляд. - Конечно, мы поговорим, - шикнул на Микки юноша, сбрасывая со своих ног тёплую ладонь, совершенно не в силах бороться с, невесть откуда появившимися, истерическими наклонностями. - Что тебе сказала Мэнди? - поинтересовался Милкович, сохраняя былое хладнокровие и, действительно, не понимая, что на сей раз его сестра успела насвистеть. - Она сказала, что мы не сможем по-настоящему встречаться из-за твоего отца. Что он, мягко говоря, плохо отнесётся к этому. А ты должен был это понимать и сказать мне об этом сразу, не давать ложную надежду. Ты для меня... - Стоп, - уверенный голос мгновенно остановил приближающийся апокалипсис, - Причём здесь мой отец? С чего его должно ебать, кто ебёт меня? Задумавшись на минутку и отбрасывая очевидную убийственную реплику "Так сказала Мэнди!", Йен начал мысленно перебирать всю информацию о несостоявшемся примерном папаше Милковичей. Что о нём действительно известно? Плохой родитель, яростный гомофоб, криминальная личность, богатый и гнилой человек. - А ты думаешь, если он узнает, то благословит нас? - с ядовитой каплей ехидности подвёл итог рыжеволосый. - Кто сказал, что он узнает? - вопросом на вопрос ответил Микки, - Моей личной жизнью он никогда особо не интересовался. На наших свиданиях он будет вряд ли желанным третьим лицом, а его пригласительный на свадьбу может случайно затеряться в спешке... Видя как недовольное выражение лица меняется на вопросительно-удивлённое, брюнет решил перекрыть поток шутливых афоризмов, тактично заткнувших и потупив взгляд. И, кажется, это сработало, ибо на конопатых щёчках пропал былой сумрак, и появились небольшие ямочки, предвещающие скромную улыбку. Так же исчезли хмурые складки на лбу, а изумрудные глаза избавились от тумана. Ну а душа Милковича просто возрадовалась, что истерично-скандальный бунт подавлен без больших и трагичных потерь, хотя и понимал всю серьёзность этой темы и предвещал скорый очередной "разговор по душам". Как долго ему удастся скрывать эти нестандартные отношения? Что действительно произойдёт, когда отец узнает о светло-синей душе собственного сына? Ещё вопросы по мелочи, вроде "успеют ли они с Йеном сделать пластические операции и скрыться где-то далеко за границей соединённых штатов?" или "как много жестоких пыток для пидорковатых Терри успеет узнать за самый короткий срок?" Однако как бы сильно эти мысли не травмировали слабое сознание черноволосого, он старался сохранять самообладание и не давать шанса Галлагеру подловить себя на страхе. Только не тогда когда он с уверенностью благородного рыцаря изгнал те же страхи из рыжей головы.

***

- Пожалуй, мы можем просто заказать еды на дом, - скептическим взглядом осматривая убранство холодильника, достаточно громко произнёс Йен. - Ага, - послышался слабый хрипловатый ответ из гостиной от Микки, сосредоточенного на выборе боевика для ночного киносеанса на дому и подошедшего к этому заданию со всей ответственностью. - Почему у тебя дома нет упаковки попкорна? - с досадой вздохнул Галлагер, входя в просторную комнату с окнами, открывающими вид на неоновые огни в мрачном городе. Но внимание рыжика заполучила не панорама за окнами, а пыхтящая в недоумении фигура парня, склонившаяся над телевизором и пытающаяся разобраться с десятком проводков, половина из которых была явно лишней. Йен с пристрастием и жадностью впился взглядом в смолистую макушку, скользя всё ниже и больнее закусывая губу. Останавливаясь на ссутулившейся, но, кажется, такой надежной каменной спине, плавно продвигаясь по изгибу талии и, наконец, задерживаясь на бёдрах, слегка покачивающихся и напряжённых. Милкович выглядел чертовски замотавшимся, но также будто счастливым и удовлетворённым. И Йен даже не знал, кого благодарить за такой бесценный дар, за найденную родственную душу. Верил ли Галлагер в родственные души? Иногда ему действительно хотелось в это верить. Рыжику нравилась идея о том, что кому-то предначертано самой судьбой стать его второй половинкой, но в тоже время это заставляло чувствовать, что у его нет права голоса. Иногда ему хотелось верить в совпадения. Что он сам творит свою судьбу. Сам случайно встречает людей, случайно влюбляется, но это звучит бессмысленно. Что же он делает, когда не может принять решение? Йен прислушивается к чему-то, что находится посредине. Он верил, что наши родственные души множественны. Мы случайно встречаем людей и осознанно влюбляемся. Эти люди нужны, чтобы сформировать нашу судьбу. Сделанные тобой выборы определяют твою судьбу. И может быть... Может быть, ты найдешь кого-то, кого ты полюбишь и с кем ты захочешь разделить свою душу. Ведь любовь — самое близкое к магии явление, не так ли? - Ты на что уставился? - задал явно риторический вопрос Милкович, рисуя на своем лице смущённую улыбку и не без удовольствия наблюдая на чужом пунцовый оттенок. - Хотел предложить свою помощь, - с трудом отрывая взгляд от самого лакомого кусочка брюнета, промямлил Галлагер. -Я справлюсь. Лучше иди и закажи пиццу, - коротко усмехнулся парень. Кажется, оба предвещали романтичную ночь, которую они проведут, наслаждаясь обществом друг друга. Каждый успел привести собственные фантазии по поводу этого киносеанса к своему логическому концу. Но ни один из них не смел нарушить чарующую атмосферу начала своеобразного свидания. Как бы кино не было увлекательно, вне зависимости от того, сколько раз Микки уже успел его пересмотреть, брюнет потерял интерес к происходящему на экране через четверть часа. Совсем немного опережая своего противника. Рыжик, всё чаще замечая на себе короткие, но прожигающие взгляды, тоже перестал понимать мотив очередной перестрелки в фильме и сам втянулся в немую игру. Не желая быть пойманным, Милкович старался всем своим видом изобразить внимательного зрителя, поглощённого сюжетом, и лишь изредка с осторожностью переводил взгляд вправо. Однако даже этого хватило для разоблачения, и последующие отвлечения сопровождались хитрой ухмылкой на лице Йена. - Если хочешь мне что-то сказать, я непременно выслушаю, - не сводя глаз с телевизора и наклоняясь за вторым куском пиццы, как можно равнодушнее сказал Галлагер. - С чего ты взял, что мне есть, что тебе сказать? - тихо спросил парень, следя, как выпечка загадочно пропадает во рту рыжика. - Я просто предположил, - пожал плечами конопатый. Йен самодовольно расплылся в улыбке и, не получив никакого словесного ответа, а лишь очередной взгляд, вальяжно растянулся на диване и ложа на колени брюнета свою голову. Чувствуя мгновенно напрягшееся тело под собой, рыжик только убедился в своих подозрениях по поводу странного поведения юноши. - Точно нечего сказать? - наигранно осведомился Галлагер, аккуратно захватывая пальцами шнурок от домашних штанов Микки, но как бы невзначай дотрагиваясь до наиболее напряженного участка. - Главного героя убьют в конце фи...- Милкович не успел договорить, так как холодная рука под футболкой выбила весь воздух из груди.