Игрушка

Драгнил медленно обошел свежий труп своего бывшего партнера, ухмыляясь глупости старика, что несколько месяцев назад налаживал дружеские отношения с розоволосым, предлагая своих, хорошо обученных людей в качестве охраны, в обмен на несколько взлетевших до небес акций, принадлежавших Нацу, после чего хамовитая дряхлая морда покусилась и на легальные постройки молодого, но жестокого, лиса, что, конечно же не вызвало у зеленоглазого дичайшего восторга и прилива радости. В руке покоился еще не остывший M1911, а глаза туманила дымка гнева. Нацу презирал таких людей, готовых на всякую пакость, лишь бы заполучить то, что им не принадлежит, и если бы Саламандр не был так хорошо сложен и обучен в свое время, возможно, последний из его подчиненных сегодня пробил бы его голову одним из позолоченных патронов 9 мм калибра. Сплюнув в пол, парень порылся у старика в карманах пиджака доставая несколько документов, которые тот украл из его кабинета в первые дни их знакомства, хоть Нацу и заметил это, некий интерес выжег в нем дыру, заставляя оставить все так, как есть. К слову, блондинку богач тоже презирал, хоть девушка делала все и не во благо себе, но, кажется, именно это рвение помочь скупому папочке выбешивало Нацу до скрипа зубов. Почему парня окружает лишь мусор? Устало выдохнув, он поднялся, вальяжно выходя из здания, в котором работал старик, будучи главой охранного предприятия, что, наверняка, внушало в обычных людей кусочек не скрытого доверия. Мерзавец неприятно скривился, смотря на рукав своей черной рубашки. Ну почему чужая мерзкая кровь всегда пачкает его одежду?! Это возмущало парня до глубины души, противный ублюдок отбил желание возвращаться домой и видеть свою игрушку, но обстоятельства заставляли, пусть Нью-Йорк и большой город, полный своих проблем и грязи, покрывающей каждого его жителя толстой коркой обыденности, и у Драгнила еще много всеразличных дел, как в районах «темный переулков», так и на месте легального «светлого» бизнеса, нужно непременно вернуться в свой особняк… Нужно, непременно. Оскаливший и обойдя свой Porsche Panamera Stingray, парень впервые за долго время самолично сел за руль, ведь, как смешно это не было, даже собственный водитель, отобранный среди тысячи других личных дел претендующих, оказался обычным уродом конкурирующего с сетью казино Драгнила, пытающегося выпутать важную информацию, непосредственно, втеревшись в доверие? Нет, скорее просто устроившись на работу, будучи чуть ближе к Нацу. — Хм, то ли я выгляжу глупцом, то ли на самом деле глупец… — Нацу поежился, бок неприятно заныл, отдавая глухой болью в правую руку. Все таки, он не неуязвим и тоже может сплоховать…

***

Вам когда-нибудь представлялось возможным обдумывать несколько наиболее важных событий в своей жизни именно на данный ее момент? Нет? Тогда вы вряд ли сможете понять молодую Хартфилию, лишь потому, что она битый час, после своего на удивление благоприятного сна, сотканного из воспоминаний об непутевом отце, старалась решить — стоит ли ей надевать нежную и легкую ткань, выданную Драгнилом в качестве презента для ходьбы по дому, который было сложно назвать одеждой, ведь из простого слова «одежда» сложно выложить сразу два — «вульгарная тряпка», или все же нужно сдержать свое едко-прыткое любопытство, оставшись в комнате до того, как Нацу не сжалится, что вообще, кажется, невозможно, и не даст ей нормальных вещей для прогулки по шершавым полам его особняка. Тяжело вздохнув, блондинка медленно натянула синюю, к слову, наверняка, ночную сорочку, длиной чуть ниже интимной зоны бикини, совсем немного прикрывая обнаженное тело в самых «нужных» местах. Почему же она нисколечко не удивилась такому? Может, успела выучить вкусы своего… хозяина, да. Она не отрицала этого, да и забыть, как многие слишком уж умнейшие личности советуют в такой ситуации не позволял бриллиантовый браслет на ее лодыжке. С одной стороны медали он был необычайно красив, а стоил, наверное, больше, чем годовое обучение в университете блондинки, но, с другой, темной так сказать, был явным клеймом на ее теле, что всегда вторило тому, кто его надел. Радовала лишь мысль о том, что Нацу не так жесток и не решил набить или того выжечь, да вырезать особую метку своих владений. Или жесток? .. Приподнявшись и выпрямив спину, Люси вытерла тянущее неприятной сухость лицо вспотевшей от волнения ладонью. Все же, теперь ее может видеть не только Драгнил, но и люди, работающие на него. Это пугало одновременно и стыдило до ужаса уставшую от позора девушку получше публичного выступления со скорым провалом. Напряжение неприятно отдавало в виски пульсирующей болью, единственное, что утешало, возможность узнать о розоволосом больше. Логически подумав, девушка могла предположить, что в доме наверняка есть место, где Нацу любит работать в одиночестве, ну или же развлекать себя выпивкой и женской компанией. Спорить не было смысла, ведь, разве он не похож на истинного грубого и немного дикого мужчину, что перепробовал в этой жизни все и везде? Неприличные мыслишки нисколько не смутили блондинку — ей нужно найти такую комнату и попасть в нее, что, скорее всего, будет не легким, ведь зеленоглазый лис однозначно продумал все, пока разрешал Хартфилии носить одежку. В ее глазах вмиг вспыхнул азарт и животное желание получить желаемое. Теперь ее не волновали люди, увидящие ее в таком наряде, да и сам наряд уходил на дальний план, намного дальше второго и даже третьего. Кажется, на втором этаже был небольшой коридор вправо от лестницы? И куда он приведет особу, каким ответом вознаградит и во что выльется ей это путешествие по нему — кто знает? Но, нужно определенно рискнуть. Рывком накинув на себя тканевую тряпочку. блондинка быстро выбежала из комнаты, стараясь не попадаться кому-то на глаза. Длинные ноги особы благополучно пронесли ее через проклятую, наверное, семью ведьмами лестницу, выводя взволнованную кареглазку в коридорчик. С левой от девушки стороны была все та же белоснежная дверь в обитель воды, где она уже успела многое повидать и пережить, будто по классике жанра чистая и «сверкающая», ярче алмазов на ее лодыжке. А впереди лишь темное пространство, и ни единого намека на хоть какую-нибудь лампу или же свечу. в конце концов. Неужто Нацу так сильно не хочет, чтобы кто-то ходил здесь? Неужели Хартфилия была права и ее логика не подлежит оспорению? Проход был очень плохо освещен, и не привыкшие к темноте глаза неприятно резало, заставляя девушку тереть их ладонью и на ощупь искать нужную ей дверь. Чертыхнувшись и облегченно выдохнув, Люси ощутила гладкое дерево, длинными пальцами скользя по вскрытому лаком покрытию. Нащупав довольно большую для ее ладоней, изогнутую будто лоза ручку, девушка опустила ту вниз, ожидая того, что она откроется, но этого не произошло. Упрямая блондинка то и дело стояла у двери, почти ломая агрегат под пальцами, пропитывая коридор едким запахом возмущения и неприязни к владельцу особняка. Чертов засранец… Грустный взгляд скользнул в яркое пятно впереди, а девушка уже собралась идти назад — осматривать дом, как и хотела изначально, но шум со стороны лестницы остановил ее. Блондинка запаниковала: пот выступил на висках, а сердце бешено забилось в безудержном ритме страха и ужаса. А вдруг это Нацу? Сглотнув накопившуюся слюну и широко распахнув глаза, Люси попятилась в угол, туда, где было совсем уж темно, в надежде, что ее не заметит тот, кто сейчас поднимается сюда, молясь, чтобы это не был ее хозяин. И, видимо, боги на ее стороне, ведь, как оказалось, это была обычная служанка, скорее всего еще одна горничная, помимо новой знакомой Хартфилии. В руках она держала длинный ключ, быстро шагая в направлении замеревшей от любопытства и огромного облегчения девушки. Зеленоволосая особа плавно пропархала к скрытой тенью двери, словно бабочка с только что окрепшими размашистыми крыльями, и, ловко засунув ключ, открыла ту, заходя внутрь и слегка прикрывая ее за собой. Горничная не заметила отошедшей от испуга блондинки, что было только на руку самой кареглазой. — Что она забыла в этой комнате? — подойдя ближе и посмотрев в широкую щель, блонди неприятно поморщилась, привыкая к яркой струе солнечного света, скользнувшей по ее лицу и плечам. Проморгавшись и взглянув внутрь, Люси усмехнулась, ведь картина, представшая ей сейчас, не могла не радовать: серьезный взгляд, оскал на милом лице и трясущие руки, лезшие в ящике черного офисного стола, раскидывающие исписанные листы и документы с объемными печатями на них. В голову сразу проникла мысль о том, что эта девушка явно спешит, и по истечению того, как найдет нужное, — быстро ретируется подальше от Драгнила. Блондинка поймала шпионку с поличным. С одной стороны ей стоит рассказать Нацу, ведь его бизнес может пошатнуться, а конкуренты запросто воспользуются этим, втоптав парня в глубокие лужи привычной жизни. Но с другой, разве ей это не на руку? Чем быстрее парень потеряет власть на другими, тем быстрее она ощутит себя свободной и вернется домой. Хотя, глупо получается… Она ведь не совсем дура, чтобы рассчитывать на случаи. Она все равно должна этому лису за отца, а значит Люси — последняя, кого он отпустит даже будучи на мели. Выпрямившись и медленно войдя в комнату, девушка сложила руки на груди, направляя свой взгляд на зеленоволосую, что с удивлением и долей страха сейчас смотрела на нее, сжимая в руках пачку очередных вытянутых из стола бумаг и писем. — М-мисс, прошу простить меня, я умоляю, не говорите ничего Господину, он лишит меня жизни. Прошу! — девушка горько заплакала, падая на колени, выпуская пачку и сжимая свой белый фартук в дрожащих то ли от испуга, то ли от отчаяния руках. — Хорошо, я не скажу, — Хартфилия легко приподняла уголки губ в попытке улыбнуться, наблюдая за вставшей и выбегающей горничной. Люси сделала шаг назад, пропуская девушку, а сама внимательно осмотрелась, пробежавшись взглядом по светлой, на ее дичайшее удивление, обстановке. Хоть стол и был темным, нагоняя некую атмосферу мрачности и одиночества, желтовато-кремовый ковер и бежевые однотонные обои на стенах будто кричали об обратном. Темные теневые занавески были полностью распахнуты, вступая в гармонию между светлым и темным тонами, особую битву — даруя равновесие. Наверное розоволосый подлец любил это место, если он вообще способен на такое чувство, как «любить что-то», не говоря уже о ком-то. Этот кабинет, как и предполагала Хартфилия, был его рабочим местом. Местом, где он расслаблялся и занимался бумажной волокитой. Блондинка ничуть не удивилась, подняв один из листков на полу и увидев список имен и фамилий, вычеркнутых прямой черной линией. Девушку не взбалмошело известие о нелегальном бизнесе и всем, что было связано с темными делами Драгнила. Она просто впитала в себя эту информацию, зная, что не сможет более попрекнуть ею Нацу, как хотела ранее. Ей не гнаться за такими вершинами и тем более не вставать против них… Смириться — ее единственный выход до тех пор, пока она не отработает свой долг. Но разве зеленоглазый говорил о времени, которое она проведет с ним, разве произносил сумму долга отца при ней? Вытерев рот рукой, расстроенная девушка развернулась к двери, собираясь выходить из комнаты. Можно сказать, она зря потратила свое время, ведь ничего личного о Нацу ей узнать не удалось, а бизнес парня и все его тонкости ей просто-напросто не интересен. Отныне… Усталый взгляд метнулся в сторону тонкой темной щелки коридора, но дверца в миг распахнулась, заставляя Люси вздрогнуть и, прерывесто выдохнув, замереть на месте. Внутрь вошла все та же служанка, что пару минут назад в слезах выбегала, моля забыть обо всем, что блондинка успела увидеть. И она, поддавшись своему жалостливому человеколюбию, согласилась на этот маленький секрет. Но, видимо, зря… Девушка сделала пару шагов, отходя в сторону, и, подняв руку, плавно указала тонким пальчиком на кареглазую. От удивления и недопонимание, блонди совсем забыла, как дышать, беззвучно раскрывая рот в жалких попытках издать хоть какой-то нечленораздельный звук, забывая о существовании обычных слов. — Вот, Господин, я говорила ей — не идти сюда, ведь это ваш личный кабинет, но она не послушала, а потом начала рыться в Ваших бумагах, и я просто не могла не сообщить Вам об этом… — зеленоволосая хитро усмехнулась, опуская руку и впиваясь ядовитым желтовато-коричневым взглядом алчных глаз в тонкую, словно осенний листок на ветру, фигуру немного сгорбившейся блондинки, что, в свою очередь, с ужасом наблюдала за Драгнилом. Парень был серьезен: брови нахмурены, а тонкие губы плотно сжаты. В нефрите плясали огни гнева и раздражение, вперемешку с ненавистью ко всему живому и усталостью, намного объятнее, чем жалкое утомление блондинки. Он махнул рукой, прогоняя лживую горничную, а сам сделал первый шаг к испуганной, как загнанная в угол своей серой клетки лабораторная мышь, девушки. Люси в страхе ахнула, цепляя бедром стол и, поджимая сложенные в кулак руки, отшатываясь, словно пьяница. Паника накрыла с головой — мало ли, что сделает этот лис. Он может прямо сейчас лишить ее жизни! И пусть он просто изобьет ее и жестоко возьмет — она будет просить об этом кого угодно, ведь именно сейчас пришло осознание ценности крошечной для остальных, но такой гигантской для себя жизни. Почему эта служанка сказала, что Люси пробралась в кабинет? Неужели, чтобы прикрыть свою жалкую шкуру подлым обманом, побоявшись того, что девушка все же проговориться. Хартфилия же пообещала никому не говорить! Неужели нынешние люди такие мелочные и пугливые, что готовы сделать любую вещь, ради спасения собственной шкуры и вытаскивания из вязкого болота проблем? Хотя, разве так не было раньше? Обнаженная спина блондинки коснулась толстого, но ледяного, как и сердце владельца дома, стекла широкой двери, ведущей на балкон, которую, она, кстати говоря, не сразу заметила после своего прихода сюда. Но холодок этого стекла и ледяное чувство внутри были совсем разными, и лед ее ужаса затмевал, казалось, все. Он, как жидкий азот, медленно стекал по груди, собираясь в легких крепкими узлами и перекрывая такой нужный, но недосягаемый кислород. Зажмурившись и отвернувшись, Люси пыталась унять сильнейшую дрожь в нежных ладошках, сминая край своей одежки. Нижняя губа растянутая и сжатая, ходила ходуном, что несомненно радовало подошедшего почти вплотную, горячего, как раскаленные угли парня. Нацу грубо сжал объемную грудь блондинки, рывком припадая к шее, шершавым языком проникая в ушко, попутно стягивая одну из лямок ее сорочки. Ноги девушки подкосились и Люси начала оседать, хватаясь за плечи розоволосого, стараясь отвернуть голову как можно сильнее, дабы не встречаться с его пылающими глазами. — Детка, ты чего это так дрожишь? Неужели действительно думаешь, что я такой идиот, который сразу не понял, что та сучливая дрянь, — лжет? Хех, твое состояние забавляет… — он оторвался от нее и властно притянул к себе, обхватив за плечи. — Никогда не понимал, зачем конкурентам документы и договора. Девушка пискнула, моментально обмякнув в его крепких руках. Страх ушел с его немного, хотя, чего уж там немного, насмешливой речью. Люси прижалась к источнику неимоверного тепла — горячему торсу партнера, прикрыла глаза и попыталась выровнять сбившееся от ужаса дыхание. И вправду, она просто на сто процентов уверена в том, что его черный бизнес никаким образом не зависит от бумаг и содержащейся в них информации. Он сделал первый шаг вместе с ней, все так же держа кареглазую в объятьях. Хартфилию настораживало его странное поведение и ей совсем не хотелось так вот и дальше обниматься с этим хитрым ублюдком, но еще больше ей не хотелось его разозлить. Из двух зол пришлось выбирать меньшее. Свежий воздух наполнил легкие, ударяя по вискам легкостью и прохладой. Кожа под его прикосновениями тлела, казалось, обсыпаясь мелким пеплом, уносимым сильными потоками ветра вечерней погоды. Драгнил продолжал медленно шагать вперед, пока вздрогнувшая от резкой остановки Люси не уперлась попой в такое же, как и дверь, прозрачное ограждение. Парень молчал, лишь продолжая обдавать ее вспотевшее от его дыхания ухо теплой струей углекислого газа. Приподняв девушку за бедра, зеленоглазый посадил ту на тонкую перегородку, придерживая за ягодицы. Вцепившись в спину хозяина, девушка попыталась вновь ощутить босыми ногами пол из кафеля под собой, но Нацу лишь навалился на нее чуточку сильнее, заставляя выгнуться в спине и повиснуть над широким бассейном первого этажа. Не успев и слово сказать, Хартфилия была выпущена из надежной хватки и девушка медленно, перегнувшись через тонкое перила, полетела вниз, прямиком в воду. Застигнутая врасплох, Люси с силой овила талию парня ногами, хватая того двумя руками за плечо и утягивая вместе с собой вниз. Насмешливая ухмылка сменилась удивлением и шоком, после чего, парниша, вместе с не менее опешившей девушкой, погрузился в воду. Характерный звук всплеска и забрызганные у берега бассейна шезлонги — последствия «маленькой» шалости паренька. Вынырнув и отлепив от себя все еще непонимающую ничего девушку, Нацу громко засмеялся, вгоняя Люси в больший ступор и… краску? Она — промокшая и озябшая то ли от страха, испытанного ранее, то ли от холода в глубине души, постыдилась данной ситуации, вытирая ладонями мокрое лицо и убирая прилипшие солоноватые на вкус, попавшие в рот пряди собственных волос. — Я не хотел сегодня купаться, но раз уж так вышло, злиться на тебя не буду, если ты, конечно же, поработаешь сегодня немного получше, чем в предыдущие дни, — розоволосый зализал взмокшие колючки, подплывая к забившейся в угол и собирающейся вылезать из прохладной воды блондинке, что словно совсем не слышала его, а может просто собиралась направляться в спальню? Кто знает… Резко прижав ту к бортику, Драгнил впился в приоткрытые губы особы, проникая рукой под задравшуюся легкую, теперь уже прозрачную ткань, ощущая как Люси переплетает свой язык с его и слегка сводит ноги, чувствуя проникший в ее плоть палец, затем второй. Левая рука парня теребит набухший от холода тела сосок, прокручивая тот и сильно сжимая. Вещь летит на берег. Разорвав поцелуй и развернув девушку спиной к себе, Нацу выкидывает мокрые штаны, секундой ранее расстегнутые шаловливыми ручками девушки и слегка оттягивает резинку боксер, выпуская возбужденную плоть наружу. Вцепившись в плитку ногтями, девушка недолго ожидает, готовясь к бурному потоку страсти и похоти со стороны зеленоглазого, и Драгнил входит, рывком столь сильным, что тот сразу же срывает с губ блондинки протяжный громкий стон. Темп — быстрый, рваный, жадный, как первый глоток воздуха в жизни. Голос хриплый, словно последняя фраза смертельно раненого солдата. — Быстрее! — выкрикивает Хартфилия, выпрямляя спину и прикасаясь затылком к разгоряченному плечу Саламандра, на щеке ощущая огненное дыхание, слыша хлюпающие звуки воды, чувствуя запах похоти и порока, несомненно, получая удовольствие от глубоких и быстрых рывков. Лоно крепко сжимает член парня, а дрожащие не меньше нескольких минут страха назад руки зарываются в мокрую шевелюру партнера, приводя ее в прежний «колючий» вид, царапая крепкую шею длинными острыми когтями, второй ладонью сжимая его руку, лежащую поверх одной из грудей, чувствуя приближающуюся разрядку и накрывающее цунами оргазма. Ее громкий крик наполняет сумрак улицы, а легкий поцелуй в щеку отдышавшегося парня заставляет отпустить мокрую не только от прохладной воды бассейна, но и от льющегося, казалось, ручьями пота по вискам и лицу, Люси. Девушка тяжело вздыхает, отстраняя держащие ее за талию руки и пытаясь вылезти, уже наконец, на твердую почву под ногами, ну или кафель берюзового цвета… На четвереньках она медленно ползет в сторону откинутой мокрой тряпки ее единственной одежды, совсем не стыдясь усмехающегося своей обыденной, противной до желчи ухмылочкой и, вроде бы, даже спокойного парня. Присев на холодную плитку, нахмурившись и отжав сарафан как обычную половую тряпь, Люси натянула бесполезную ткань, поднимаясь на ноги и как-то по простому смотря на выбравшегося и поправившего все свое добро парня. Нацу обвел девушку небрежным взглядом, а потом быстрым шагом удалился в дом, оставив удивленную особу мерзнуть на прохладном ветерке вечера. Что-то в его глазах поменялось: если пару секунд назад он удовлетворенно наблюдал за вылезающей девушкой — сейчас же розоволосый ненавистно скалился, метая молнии. Мысль посетила его головушку сразу же после некого легкого «отдыха» со своей игрушкой. Во-первых, ему нужно убрать ту самую служанку. Во-вторых придется самому разгребать беспорядок в кабинете, складывая все по датам и важности. Хартфилия вздрогнула, схватив себя за плечи и отведя взгляд в сторону, услышав громкий выстрел, а затем и шлепок тела о пол, разбрызгавшего кровь и ошметки плоти по высокому стеклу первого этажа, выходящего как раз на улицу, прямиком на бассейн. Еще один человек в этом доме погиб по ее вине. Но разве по ее? Прикусив губу и сделав уверенный шаг, Люси внимательно наблюдала за силуэтом своего хозяина, опускающего руку с оружием и идущего наверх — в кабинет, как подумала сама девушка. Несколько женщин окружили тело бедняжки, укутав то простыней, скорбяще осматривая потихоньку окрашивающуюся в красный белоснежную ткань. С первыми шлепающими шагами, девушка привлекла к себе внимание разбитой горем прислуги. Ненавистный взгляд моментально пропитал всю ее фигуру, крича о том, чтобы девушка поскорее ретировалась к своему господину, а то парой синяков она не отделается. Хмыкнув и презренно ответив «коллективу», блондинка направилась наверх, в поисках Нацу. Она не хотела дерзить и тем более холодно пропускать смерть человека, но поделать что-то не могла. Само собой вырвалось и презрение и моментально всплывшее в голове: Ты лучше всей этой низости, Люси!, некая гордость за себя и даже величие, основанное на том, что зеленоглазый, как никак, а выделяет ее, возможно использует, а главное хочет. Не кого-то из милых слуг-горничных, в коротких юбочках и тонких стрингах, а ее, хоть и почти голую, но именно ее. Хартфилию совсем не радовала ее мокрая тряпка и перспектива того, что если она не хочет ходить в этом, ей придется вновь раздеться. Голову посетила еще одна полезная мысль… А что если ей выпросить у Драгнила еще пару вещей? Он сейчас явно не в духе, а значит по-быстрому отделается от Люси, возможно, даже не перейдя к ключевой части их «взаимоотношений». Улыбнувшись и подойдя к заветной двери его кабинета, скрывающейся в темноте коридора, Люси несмело опустила ручку, входя внутрь. Она замешкалась, понимая что сглупила и забыла даже постучать, но закрывать приоткрытую дверь и стучать — сверх глупости. Медленно проникнув внутрь, блондинка впилась в сидящего за столом парня. По обоим краям его стола было несколько высоких стопок, а сам он держал пару листов, прочитывая их и скрепляя похожие документы степлером. Его взгляд был задумчив и вымотан, рука, держащая степлер, размеренно постукивала по столу, издавая прерывистый ритм, разрезающий тишину. Хоть в комнате присутствовало радио, удивившее Люси еще в первый раз, Нацу не решился его включить — наверняка, напрягло бы еще сильнее. — Чего тебе? —, а он проницательный. Не отрывая взгляда от работы, произнес сидящий лис, прокашлявшись и продолжив тратить металлические скрепки на дорогую бумагу. — Просто решила заглянуть… — сделав более уверенный, но все же предательски дрожащий голос, произнесла подошедшая к столу блондинка. Парень медленно поднял на нее пустой взгляд, тяжело дыша. Кажется, он злится… — Мне показалось, тебе сейчас скучно, — она облокотилась на стол руками, поднимая глаза к картине на стене, изображающей город, зажженный яркими огнями ночи. — Да прям пиздец, как скучаю… — он вновь опустил взгляд, откидывая скрепленные листы в выдвинутый в столе ящик. На него совсем не похоже… Что-то детско-обидное проскользнуло во фразе, совсем не уместное молодому, серьезному мужчине. Она растерянно захлопала ресницами, чувствуя прах своего «гениального» плана, но сдаваться было уже слишком поздно! Обойдя стол и встав позади него, она стыдливо сбросила мокрую вещь, прикасаясь к его плечам и несильно сжимая их. Наклонившись и вдохнув запах его тела, блондинка скользнула под тонкую надетую недавно рубашку, пальцами массируя кубики рельефа, языком играясь с мочкой уха, изредка постанывая, пробираясь до ремня его брюк, упираясь обнаженной грудью в горячую спину и стараясь сдерживать смущение и сильное желание одновременно. Удивленный Нацу лишь вскинул брови вверх, когда кареглазая начала покрывать его шею влажными поцелуями, вытащив кожаный ремень брюк и расстегнув ширинку. Перехватив ее ладони, он заставил девушку остановится и перестать смачно причмокивать, кусая его плечо. Люси замерла, дожидаясь его действий, пробуждая в душе страх и тревогу за свой поступок. Мерзкий и ничтожный! — Что ты хочешь? — он говорил спокойно и тихо, дожидаясь ответа. Она стыдилась себя! Противное чувство отвращения к себе проедало грудь, заставляя слезы обиды наворачиваться на печальные и пустые глаза. Как последняя шлюха лабздалась с ним, пытаясь выпросить чего-то для себя. Она ведь не такая —, но разве в такие моменты человек вспоминает о своей внутренней морали? Он не будет властен над нею сейчас, она закончит, наплевав на обстоятельства и внутреннее извержение ее личного вулкана гнева и злости. Приблизившись к его щеке, она легко чмокнула того, вырывая одну из рук и продолжая скользить по груди. — Ничего особенного, ты ведь сам говорил, что хочешь вещь — отработай ее. Но я ведь не дешевая девка с обочины… — неосознанное движение грудью напрягло его, но все же вызвало хитрую улыбку, растягивая ее по лицу. — Молодец, детка. Пожалуй, позволю тебе сменить ту мокрую одежду у моих ног на сухую рубашку из моего шкафа, — она широко раскрыла глаза, желая плюнуть этому ублюдку в лицо, но тогда ее образ раствориться под его властным напором. Пусть она потом пожалеет о своем решении, понимая свое место. Сейчас — другой случай… И даже эта жалкая подачка с его стороны нужна ей больше чистой воды в знойный, адский денек. — Ты просто душка! — слегка повернув его голову в бок, Люси жадно припадает к пересохшим губам парня, ощущая как сильно он сдавливает ее вторую ладонь и как пылко отвечает, перехватывая инициативу. Тихий скрип офисного стула заставил девушку немного приоткрыть глаза, посмотрев на своего хозяина, и каково же было ее удивление, когда она обнаружила, что Нацу в упор смотрит на нее, даже не собираясь закрывать свой нефрит. Вздрогнув и вновь прикрыв шоколадные очи, блондинка прижалась к повернувшемуся к ней парню обнаженным телом, сев тому на колени и забросив руки на широкие плечи Драгнила. Парень неожиданно поежился и грубо оттолкнул опешившую блонди, зашипев, словно змея, и вновь повернувшись к столу, привычно хватаясь за бумажки и прерывисто выдыхая. Он устало потер переносицу, полностью игнорируя голую кареглазку, сидящую на полу и болезненно кривящуюся от резкого удара о паркет. В ушах звенело, а на душе скребли кошки. Чертов ублюдок! И чего это с ним такое?! — Пошла вон, — Нацу спокойно произнес это, на мгновение все-таки пробегаясь глазами по игрушке. Ничего не сказав, поняв, что если начнет перечить, принесет себе большое количество проблем, Хартфилия поднялась, облокотившись об острый угол стола, грустно улыбнулась и медленно вышла, совсем забывая про свою наготу. Сейчас было намного противнее не от того, что она разгуливает в чем мать родила. Нет… Он был странным для нее. Вроде обычный зажравшийся ублюдок, а вроде и необычный. Таких еще поискать нужно… Урод! Обхватив грудь рукой и большими шагами вылетев из кабинета, девушка громко хлопнула дверью, быстро спускаясь по лестнице и словно бестия вламываясь в пустующую спальню, распахивая створки шкафа ЕГО вещей. Содрав первую попавшуюся рубашку, она рывком накинула ту на себя, нехотя застегивая две верхние пуговицы и быстро поправляя воротник. Не сказать, что вещь была ей велика, рубаха с трудом сходилась в груди, из-за чего нижний ее край задирался, прикрывая лишь живот особы — остальное напоказ. Ему… Еще раз хорошенько пройдясь по стеллажу, Люси нахмурила брови, осознав, что читать ей нечего, а до похабных журналов она еще не доросла… Хотя, почему это не доросла? Щеки вспыхнули, как уличный фонарь, — неожиданно и горячо. Видимо, избавится от воспоминаний в его кабинете будет невозможным. Почему-то смущение пришло только сейчас, да и обида застелила глаза мутной пленкой слез. Схватив хорошую стопку стоящих журналов, девушка скинула ту на пол, потом другую… Гнев все же пробился наружу — тонкие ручки ловко скидывали содержимое стеллажа на пол. Пара глянцевых обложек заломилась, поймав на себя несколько капель соленой влаги. Под ногами была уже целая куча, а внутри все так же пусто. С силой ударив по одной из полок, Люси сбросила вниз увесистый том политической энциклопедии, облокачиваясь на стеллаж спиной и плавно съезжая вниз, устало опуская порезанные твердыми страницами ладони, закидывая голову вверх и закрывая наполненные лишь печалью и тоской по отцу глаза. Как он там без нее? Что случилось после ее отъезда? А если он не смог вызвать скорую и умер от потери крови?! А может Драгнил не сдержал обещания и лишил его жизни? Зарывшись ногами в кучу, выброшенную ею минуту ранее, Люси повернула одну из рук запястьем к себе, замечая темное пятно на манжете, возле пуговицы. Вещь не пахла Драгнилом, а значит она стиралась ранее, цвет ее был отнюдь не светлый — темно-синяя рубашка. Любопытно приблизив руку к лицу, девушка хмыкнула. Это было пятно крови, которая довольно тяжело отстирывалась с вещей — по опыту знала. Отец не раз попадал в мелкие уличные драки, отстаивая свою «честь» или маленький бюджет. В дверь постучали и Люси подорвалась, пытаясь оттянуть свой новый наряд и прикрыться. — Мисс, я принесла Вам кое-что, — эта была та милая девчушка, которую Хартфилии посчастливилось пожалеть, после грубой выходки розоволосого. Люси облегченно выдохнула — хоть кто-то не ненавидет ее в этом доме… Хотя откуда ей знать? — Проходи и зови меня просто Люси, ладно? — улыбнувшись, блондинка небрежно сгребла кучу журналов ногой, пытаясь скрыть все это своей фигурой. Рыжая удивленно осмотрела погром и легко улыбнулась, протягивая девушке маленькую коробку. Положив ту на кровать и открыв, рыжеволосая ахнула, смотря за тем, как кареглазка вытаскивает кружевные стринги, поднимает их на уровень лица и презренно осматривает. Всюду и везде было кружево, что немало бесило девушку. Три без того тонкие нитки, так еще и украшены неприятным для тела материалом. Можно было даже не спорить — это поощрение от Драгнила. Рыкнув и растянув вещицу, Люси запульнула ту в дальний угол, откидывая пустую коробку с шелестящим наполнителем. — Ты что, Люси?! Хозяину не понравится, если ты не оденешь их, к тому же, он просил передать, что будет ждать тебя в столовой, чтобы поужинать вместе, — девушка быстро подбежала к вылетевшей из рук блондинки части гардероба, подняла и вновь протянула. — После них все режет. Сама-то в детских трусишках разгуливаешь… — блондинка немного нагнулась заглядывая горничной под юбку, чем смутила девушку, заставив прижать пышную сборку руками. Вздохнув и все же надев трусики, Хартфилия поморщилась, привыкая к дискомфорту. За столь долгое времяпровождение без белья Люси и забыла каково это. Покачав головой и внимательно посмотрев на служанку, девушка двинулась к двери, но рыжая почему-то осталась стоять на месте. — Ты разве не проведешь меня? — блондинка остановилась, ожидая ответа. — Ты иди, а я пока приберусь немного. Если Господин увидит — тебя накажут, — девушка принялась поднимать упавшие книги, а душу кареглазой неприятно кольнула проснувшаяся ото спячки совесть. Виновато улыбнувшись, девушка вышла из спальни, неуверенно ступая по прохладному полу, всматриваясь в камин. Вот и ее поворот. Она так и не успела осмотреться в этом чертовом особняке самого Дьявола, но что-то подсказывало, что идет она правильно, да и в первый раз, когда она только оказалась в доме, девушка успела приметить эту комнату, зная и прекрасно понимая ее предназначение. Первое, что увидела девушка, так это продолговатый, но не слишком длинный стол белого цвета, по краям которого ровно, будто совсем не тронутые и нужные лишь для красоты, стояли шесть высоких стульев, обшитых красной материей. Три с одной и три с другой, но парня на них не было. Он сидел на другом стуле с противоположного края стола и медленно поедал свой ужин, вертя в руках стебель жасмина. А после и вовсе поднес его к стоящей недалеко белой свече, сжигая нежные лепестки одиноким языком пламени и провожая осыпающийся пепел серьезным взглядом, прячущим где-то в глубине себя насмешку. Пройдя вовнутрь и сев напротив Нацу, Люси виновато отвела взгляд, вспоминая глупую смерть дворецкого. Драгнил издевался над ней, больно засаживая тонкое лезвие вины глубоко в сердце своими поступками и неприятными слуху фразами, скользнувшими ранее. Закусив губу и посмотрев на руки, девушку вдруг напугало резкое звяканье посуды об стол, будто ее просто напросто швырнули, отчего Хартфилия вздрогнула и удивленно посмотрела на розоволосого. Тот в упор пялился на нее, ожидая, когда же особа откроет серебристую крышку своего подноса и разделит с ним трапезу, угнетенная и задавленная стальным взглядом и чувствами противоречивыми во всех направлениях ее ощущений. Люси вздохнула, поднимая крышку и смотря на пустую тарелку и одинокую таблетку, наверняка, противозачаточного, которое она пьет свой месячный курс ежедневно. Обида зажала душу в тиски, а вина словно под палящим солнцем пустыни отвращения испарилась, легко оседая где-то на небе. Рывком заглотив и запив белый кружок водой из стоящего по правую руку прозрачного стакана, Хартфилия скривилась, отчаянно громко опустив крышку, что все это время придерживалась на весу левой ладонью. Грохот вывел хозяина дома из транса спокойствия и заставил того вздрогнуть. Девушка подорвалась с места, упершись на обе ладони, смахнув рукой поднос и фарфор на нем, отчего второй жалостливо разлетелся на осколки, соприкоснувшись с глянцевым полом комнаты. — Какого черта? Посмеяться надо мной решил?! Пошел ты! — блондинка быстро метнулась к матовым дверям столовой, злобно рыча и дергая ручку, но та оказалось запертой, отчего она еще сильнее вскипела. Нежные плечи с силой сжали, после чего саму особу сильно встряхнули, заставляя ненадолго остыть. Зеленоглазый лис болезненно прижал ее к запертым дверям, развернув к себе и просто испепеляя взглядом не терпящим таких выходок со стороны Хартфилии. Девушка лишь уперлась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть и начиная дергаться и бить крепкую грудь кулаками. — Успокойся, долбанная шлюха! — он не слабо приложил ее об все ту же стеклянную поверхность, грозно рыча и скалясь. Волчья сущность вырвалась наружу, обнажая истинную форму своего владельца. В ушах трещало и затылок неприятно заныл, но хмурость ее лица и злость в груди никуда не ушли, в отличие от той бешеной уверенности, что бурлила по венам, ударяя в голову. — Это я должен злиться, раз ты бьешь мою посуду, — он приблизился к ее губам, обдавая их теплой струей воздуха, а потом легко оттянул нижнюю зубами, слегка посасывая и прикусывая немного сильнее. Руки скользнули вниз, очертив изгиб талии, задирая его же рубашку, обнажая упругую грудь, тяжело вздымающуюся от недовольства ее обладательницы. Шершавые ладони грубо сжали полушария, пропуская сквозь пальцы затвердевшие соски, а Нацу припал к ушку девушки, горячим языком проникая внутрь. Отвернув голову и сжав лямки его домашней борцовки, Люси устало вздохнула, чувствуя рвущийся наружу стон. — Ты позвал меня поужинать, но, по сути, заставил лупиться в пустую тарелку. Это низко, даже для тебя… — ее голос дрожал, но эта дрожь не мешала обиженной девушке выражать все свое негативное отношение к своему хозяину. Парень замер, прикусывая раковину ее уха и усмехаясь. Он будто обдумал что-то с секунду не двигаясь. — Я с этим разберусь, — хрипота его голоса и медленный тембр вызвали табун мурашей по коже спины и плеч. Разве, он не знал об этом? Драгнил оторвался от девушки, отпуская ее и уходя на кухню через другую, разделяющую столовую и место приготовления еды дверь. Спустя несколько напряженных минут, которые удивленная блондинка провела так же прижимаясь к стеклу за спиной, удерживая одной из ладоней прямоугольную ручку, не успев отпустить ту в момент «нападения» лиса, послышался шум упавших кастрюль, женские выкрики и грохот. А потом все стихло, и вышла одна из слуг: высокая девушка в закрытой рубахе и фартуке, волосы собраны в пучок, а в руках такая же, как и разбитая «игрушкой» ранее тарелка. Девушка прошлась к месту Хартфилии и поставила свою ношу на стол. Довольный Нацу показался в проеме, а прислуга, вежлево поклонившись и девушке и парню, удалилась, но почему тогда блондинка отчетливо слышала тихое «сдохни!» со стороны? .. — Ну вот и твой ужин, детка, — розоволосый как ни в чем не бывало сел на место, вновь беря вилку и уже нанизывая на нее приготовленное и мелко нарезанное мясо, которое, к слову, не вызвало у него восторга. — Даже не знаю, благодарить тебя или промолчать, — Люси внимательно осмотрела поданное: запеченная картошка, нарезанная крупными ломтями, целые шампиньоны, потертые растекшимся из-за жара сыром, салат с сухарями и несколько нарезанных овощей. На вкус все это было довольно неплохим, особенно после нескольких недель остатков из салата и, иногда, вареной рыбы, что подавали прислуге. — Разве тебе не нравится? — подняв довольные глаза на парня и оторвавшись от ломтика свежего овоща, проговорила насытившаяся блондинка. Он коротко посмеялся, отправляя в рот очередной кусочек и быстро глотая его, совсем не жуя. — Не то, что бы «не нравится», просто не люблю, когда так мелко нарезано, — он отложил приборы, звякнув по тарелке, и в столовую сразу же зашла все та же высокая особа, что, к слову, успела прожечь в блондинке не одну дыру. Девушка выпрямилась, показывая, что тоже закончила с трапезой, а после и вовсе запила свою еду оставшейся после таблетки водой, вздыхая и удовлетворенно протягивая простое «Тс-а-а». Двери из матового стекла отворились, как по волшебству, и счастливая особа быстрым шагом побрела в спальню, но резко замерла, вспоминая про беспорядок и находившуюся там горничную. Поменявшись в лице и немного паникуя, она резко развернулась, целуя идущего за ней парня, с налета толкая того на диван. «Грандиозный план» пришел в голову первее любой другой более конструктивной мысли. Оседлав Драгнила, блондинка провела руками по своей груди, слегка сжимая ту, попутно оборачиваясь на все еще закрытую дверцу спальни. Она нарочно медленно начала расстегивать пуговицу за пуговицей на синей рубашке, смотря приятно удивленному парню в глаза и ощущая его горячие руки на бедрах. В трусики все сильнее упиралось крепнувшее достоинство владельца особняка, а пуговки предательски заканчивались, отчего по виску кареглазой невольно стекла капля пота. Отчетливый хлопок дверей заставил блонди свободно вздохнуть, а парниша наоборот напрягся, собираясь подняться и посмотреть откуда такой до боли в голове знакомый звук. Смекнув что к чему, Люси прижала привставшего Драгнила, впиваясь в его рот и плотно сжимая бедра, показывая все свои намерения, отчего розоволосый нахмурился и рывком перевернул девушку, оказываясь сверху. Он все же встал на колени, поднимая и вцепившуюся в него Хартфилию. — Думаю, нам лучше продолжить в другом месте, — хищно скалясь, он понес ее в спальню, дожидаясь кульминации событий. — С каких пор тебя волнует место? — шепотом, столь тихим, что слышит лишь сама девушка. А взгляд впивается в лиловый синяк на его боку, размером с приличный кулак. Откуда он? И он ли стал причиной отказа в кабинете?