Тонкая дрожь внутри

      На улице стоял конец августа, кое-где уже проглядывали одинокие желтые листики — первые гонцы, присланные осенью. За прошедшие дни многое произошло: Стэн и Луи вернулись с отдыха, загорелые и счастливые, с кучей фотографий и совместных впечатлений.       Норманн успешно закончил школу и на выпускном с гордостью получал свой аттестат и улыбался своему омежке, который, расчувствовавшись, плакал в передних рядах. Мои утешения не особо помогали бедняжке, но зато один только поцелуй истинного альфы в мокрую от слёз омежью щёчку, крепкое объятие и несколько нежных слов, сказанных на ушко, справились с этой задачей на ура.       В последнюю летнюю недельку перед началом учебного года мы с ребятами решили доехать до озера и погулять вместе подальше от городской суеты.       — Так, вот это, — перочинный нож отправляется в маленькое отделение рюкзака, — и вот это, — аккуратно сложенный втрое лёгкий плед присоединяется к остальным вещам. Вроде бы я ничего не забыл. Уже застёгивая молнию, я случайно натыкаюсь взглядом на свой тёплый свитер, мятый рукав которого торчит из гардеробного шкафа. Я вытащил колючую тряпицу, оценочно обсмотрел, потянул и пришёл к выводу, что было бы очень кстати взять её с собой для Тима, ведь он постоянно не берёт с собой тёплых вещей, а под вечер с побелевшими губами весь дрожит как осиновый лист и жмётся как воробушек. Всё-таки надо взять свитер, а то опять это чудо замёрзнет, — поздние августовские вечера уже не такие тёплые.       Кстати об этом чуде: куда он запропастился? Вроде пошел домой просто за велосипедом, а пропал на целых двадцать пять минут. Может, Вилсон опять пристал с чем-нибудь? Я вообще удивился, что омега отпустил Тима с нами, сколько, интересно, дней друг валялся в ногах своего папы? — думал я, заправляя кровать, на которой сегодня спал Тим. Вилсон совсем недавно только стал отпускать сына ко мне с ночёвкой и то только после более близкого знакомства с моими родителями.       Ровно подоткнув уголки широкого покрывала и взбив посимпатичнее подушки, я принялся убирать своё собственное импровизированное ложе на полу рядом с кроватью.       Ну вот. В комнате порядок, всё на своих местах, бассейн я почистил ещё утром, осталось только отыскать омежку, и нужно бы уже выдвигаться. Мимоходом заглянув в гостиную, я застал папу, разминающего спину после многочасового времяпровождения за работой.       — Мы поехали. Только, пожалуйста, не переусердствуй с работой, тебе нужно больше отдыхать, — я приобнял омегу за плечи и предложил пересесть в удобное кресло.       — Ты стал так похож на своего отца, — тихо проговорил омега, положив свою ладонь поверх моей руки, — такой же серьёзный, заботливый и так и норовящий полностью оградить меня от малейшей нагрузки, — добродушно улыбнулся он. Такое замечание для меня очень даже лестно, потому что отец — это именно тот человек, на которого я бы хотел быть похож. К тому же теперь всё. Пришло моё время оберегать омегу, я уже взрослеющий альфа всё-таки.       Омега приподнял рукав своей тонкой туники и взглянул на циферблат маленьких красивых часов, подаренных отцом, — уже сорок минут второго, вы разве не припаздываете?       — Припаздываем еще как. Тим пошел за велосипедом и все не возвращается, ума не приложу, где он так долго пропадает.       Папа на мгновение потупил глаза и, понизив голос, шепнул:       — Ты знаешь…не люблю, конечно, сплетни, но…частенько я, выходя подышать свежим воздухом в сад или поплавать в бассейне, слышу крики из дома Харрисонов. Тимми ничего тебе не рассказывал? С ним всё в порядке?       Я попытался вспомнить все странности, но ничего катастрофического не приметил. Хотя…что-то мне подсказывает, что в семье Харрисонов действительно иногда не всё в порядке. У Вилсона хоть и весёлый, но очень взрывной нрав, это я уже успел заметить. А ещё у Тима прослеживались симптомы тревожного расстройства. Но я решил не говорить ничего и не пугать папу.       — Нет, он…ничего такого не рассказывал, вроде всё норм.       — Тогда, наверное, супруги между собой ссорятся, но все равно ребёнку жить в такой атмосфере…кошмар…ладно, беги уже отыщи Тимми, и поезжайте, а то с нашими долгими разговорами вы никогда не доберетесь до озера.       — Угу, давай, пока, хорошего вам с отцом вечера вдвоём.       — Только будьте осторожнее. И без глупостей там.       — Знаю! Все, я ушел! — крикнул я напоследок.       Уже у гаража, в котором стояли автомобили родителей и мой велосипед, до меня донеслись противные громкие звуки. Приглядевшись, я смог лицезреть и источник этой какофонии.       Нет, это были не предсмертные крики какого-нибудь несчастного существа, не визги спаривающихся котов и даже не чья-нибудь битая машина на последнем издыхании, а просто катящийся на своем велосипеде Тим.       Каждый поворот педалей явно давался ему с трудом: я слышал как он кряхтит и тяжело дышит ещё метров с десяти. Приближаясь, перед тем как объехать ямку на пути, омега слегка дал по тормозам, огласив округу невиданным доселе человечеству душераздирающим скрипом.       — Тим, слезь с него ради всего святого, у меня сейчас перепонки лопнут, — я перехватил гонщика, взявшись руками за руль велосипеда и тем самым остановив его, — ты где так надолго застрял? И как ты поедешь на этой развалюхе? — обойдя транспорт и заценив заржавевшую цепь, спросил я.       — Прости, — омежка спрыгнул с невысокого сидения и вытер рукой мокрый лоб, — он нормальный, точнее был им, я так думал. Я на нём давно не катался, а раньше, ну, — в Лэмерже ещё, — в гараже места мало было, вот я его на улице оставлял, дожди, всё такое, вот он и заржавел. Педали такие тугие стали, — расстроенно протянул омежка, пнув шину, которая оказалась тоже не в лучшем состоянии.       — Мда уж. Давай я его хоть смажу сейчас маслом, а потом возьму себе на пару дней починю. Я-то уже вообще подумал, что Вилсон тебя оставляет дома, — мы зашли в гараж, где среди различных нужных и не очень вещей хранилось масло.       — Не, наоборот, им с отцом сейчас лишь бы меня сбагрить куда-нибудь, — Тим осёкся на полуслове, — ой… — и мило прикрыл рот рукой.       Я вспомнил своих вечно воркующих и влюбленных родителей и понимающе улыбнулся. Течка.       Пока мы болтали, я успел смазать цепь Тима. Стало получше. Хотя педали всё равно остались тугими.       На выезде из нашего коттеджного сектора, в тени кустов курил Риз, отмахиваясь от насекомых и стряхивая на землю пепел. Черт, увидел его и самому курить захотелось, а с собой нет. Да и некогда особо.       — Где остальные?       — Уехали. Будут располагаться на месте, мне велели подождать вас и показать дорогу. Тим, велик — супер, нашел на той же помойке, что и комбинезончик? — Засмеялся альфа, потушив сигарету.       — Отвали, Риз, — Тим, чинно подняв нос, демонстративно прошествовал мимо альфы с абсолютным достоинством, — и дай мне дорогу!       — Умница! — протянул Риз, словно отец, наблюдающий первые шаги своего ребенка, — вот видишь, как благотворно я на тебя влияю.       На полпути к озеру Риз окончательно вышел из себя из-за нашего конкретного такого опоздания. Уже даже ребята звонили. А всё из-за медленного темпа Тима. Смазка цепи до конца не помогла, а когда мы свернули на лесную часть дороги, то омежка полз со скоростью улитки и при этом пыхтел, изо всех сил работая ногами. Через каждые сто метров альфа подгонял Тима.       — Тим, ты можешь быстрее?       — Риз! — укоризненно прикрикнул я на друга. Куда уж тут быстрее? Тимми итак старается по максимуму.       — Всё, вы меня достали! Слезай давай и иди пристёгивай свою рухлядь к дереву, на обратном пути заберём, — скомандовал альфа, указывая, где оставить велосипед, — хотя можешь и не пристёгивать: кто на это позарится? Не волнуйся, бежать тебя не заставлю. Поедешь со мной на багажнике.       Блин…и вот что мы до этого раньше не додумались? Тим весит-то, как пёрышко, надо было его сразу на выезде к себе посадить.         — Садись, балласт, — омежка выполнил указания Риза и пристроился к нему на багажник, — обхвати меня посильнее, — альфа взял ладошки сидящего позади него Тима и обвил вокруг своего торса, — вот так вот. Чем крепче прижмёшься, тем безопаснее.       Теперь мы могли мчаться в три раза быстрее, вот только на дороге, ведущей к озеру, омежка ойкал на каждой кочке, а Риз смеялся с писка.       — Что, больно? — остановившись, спросил альфа.       Ещё бы — на такой тропинке можно себе всё тело отбить.       — Угу.       — И за какие такие грехи мне послали этого бесполезного омегу? — воздел Риз руки к небу, а затем, покопавшись секундочку в своём рюкзаке, извлёк какую-то тряпицу и передал назад Тиму, — на, подстели под попку и держись за меня крепче; там дальше в гору подниматься будем.       — А ты заботливый, Риз, на самом-то деле…только притворяешься противным — прохихикал Тим, явно довольный своим новым удобным сидением. Альфа криво усмехнулся.       — Это только сегодня я такой добрый, только сегодня! Первый и последний раз. И прекрати хихикать мне в спину, всю футболку мне сейчас обслюнявишь! Фу!       Я ехал рядом и умилялся с этой парочки. Никогда ещё не видел Риза, так хлопочущего над кем-то. И сердится-то уже совсем неправдоподобно. Не притворяйся, друг мой, — я-то вижу, что ты давно не в силах взаправду на него злиться. Ты его обожаешь точно так же, как и я. ***       У озера вовсю бурлила жизнь и всякого рода деятельность: Стэн с Луи как обычно не отлипали друг от друга и вели диалог, рисуя на песке послания. Полли что-то внимательно и с интересом рассматривал у берега. Тим тихонько подошёл к альфе и удивлённо вздохнул, когда тот указал на прозрачную воду, в которой виднелся большой рак. Роджер с мольбами пятился от Дэйва, что вытащил из-под камня жирную мокрицу и принялся пугать ею альфу, что до полуобморочного состояния боится этих существ. Но пара матов, прилетевших от Риза, заставила шутника утихомириться.       — Я за лето вырос на три сантиметра, надел вчера джинсы, в которых не ходил с мая, а они мне выше щиколоток, представляете?! — Стэнли восторженно выставил ногу и большим и указательным пальцем замерил приблизительное расстояние, — во, вот на столько! — и показал его нам. Все одобрительно похмыкали, вдогонку подмечая, что Стэн и правда заметно вытянулся. Я в это время сидел на земле и обтачивал ножом прутики, на которых Тим захотел вечером пожарить мармелад.       — А я на четыре, — Луи, сказав это, распрямился, чтобы показаться нам во весь рост.       — А я на один всего, — печально сказал Роджер. Он был самым низким из нас и немножко комплексовал по этому поводу. Нашел тоже причину. Я решил его подбодрить       — Люди растут до двадцати лет, так что не парься, — я улыбнулся и стряхнул обрезки прутика со своих коленей.       — Легко тебе такое говорить — ты выше всех вымахал, уже почти отца своего догнал.       Это действительно так. Мы с Ризом были самыми высокими. Ну нам есть в кого — у обоих родители высокие, к тому же весной нам уже исполнилось по пятнадцать.       Где-то сбоку раздался тихий вздох Тима.       — А я вот за этот год вот на столько вырос, — и показал нам сложенный из пальцев ноль, — и ничего, не жалуюсь!       — Ну это другое, это другое, это другое, — раздалось со всех сторон разными голосами.       — Да-да, — подхватил Дэйв, — ты у нас омеженька, — кстати…а почему ты ещё не пахнешь омегой? У нас всех вроде уже есть индивидуальные ароматы. Или тебе ещё рано? Хотя у наших одноклассников уже есть.       — Ну, Тиму только недавно исполнилось 14, а они старше, — сказал я и протянул готовый прутик Тиму, который с благодарностью принял предмет и пожал плечами на вопрос альфы.       — По-моему с запахом больше всего не повезло мне: я пахну, блин, ромом с кофе. Когда аромат только появился, первым прорезался только ром, и мне пришлось доказывать отцу, что я не лазал в его бар, — проворчал Риз, — а Чандлер в первый день думал, что я пришёл на занятия нетрезвым, пока не принюхался, — все засмеялись, вспомнив эту историю.       — Может, поплаваем? Вода вроде чистая, а то жарко, — предложил вдруг Тим. И почти все нашли эту идею отличной. Только Роджер наотрез отказался приближаться к озеру, боясь, что в водоёме водятся пиявки или какие-то другие насекомые.       — Вы купайтесь, если хотите, а я лучше на берегу посижу.       Луи заходил медленно, аккуратно, боясь сделать лишнее движение в, как он выразился, «воде слишком низкой температуры», а Стэн с Тимом смело нырнули в воду. Я плавал глубоко ко дну и доставал красивые цветные камни, которыми мы чуть позже украсили небольшую песочную крепость, которую долго воздвигали вместе. Стэнли и Луи катали друг друга на плечах, Риз пытался утопить Дэйва. А Роджер сидел в интернете на берегу и периодически спускался к нам, чтобы походить по мели или сделать пару кадров на телефон. Так мы провели несколько часов подряд, пока ласкающее кожу дневное тепло не стало постепенно обращаться в прохладу. Нам пришлось выйти и переодеться в сухую одежду.       — Закройте глаза, я буду раздеваться! — Предупредил Риз, что стоял перед нами и без какой-либо доли смущения зацепился за края своих шорт и стал медленно стаскивать их с бедер.       — Риз!!! — я кинулся в альфу его же одеждой; не хочу ослепнуть в столь юном возрасте. Стэн прикрыл глаза Луи. Роджер отвернулся. Укутавшийся в плед по самые уши Тим почти беззвучно кряхтел, не отводя глаз от экзгибициониста.       — А я не нахожу ничего постыдного в наготе человеческого тела! — пафосно выдал Риз, — но так уж и быть, не буду вас смущать и прикроюсь. Кстати, заметили, что отвернулись все, кроме Тима? Ещё не имеет собственного аромата, а уже такой извращенец!       — Кто бы говорил, Риз! Всем тут хорошо известно название ресурса, который у тебя первый в закладках. Как там? «Сладкие омеги», да? — Стэн выдал нам маленькую тайну альфы, а Риз резко повернулся в сторону друга и нервно улыбнулся.       — «Сладкие омеги» — это такой сериал? — совершенно серьёзно спросил Тим. Он сидел подле меня, накинув плед уже на голову, и теперь походил на маленькое привиденьице.       Вопрос омежки поставил нас в тупик, сделав ситуацию ещё более неловкой.       — Ага, сериал такой…про кондитеров, — еле выдавил сквозь неловкий смех Риз. Тим повернулся ко мне и с озадаченным выражением лица еще раз спросил:       — Интересный?.. Алан, а можно я с тобой посмотрю вместе?       Тут уже не выдержал я и засмеялся, слегка покраснев. Хорошо, что в этот момент зазвонил телефон омеги. И пока Тим уверял отца, что всё хорошо, нам с парнями выдался отличный шанс переодеться и сменить щекотливую тему разговора. Омежка, слава богу, не стал дальше расспрашивать про сюжет «сериала», потому что мы решили поесть, развести огонь, полюбоваться пламенем, поболтать и, конечно, под конец вечера, когда стемнеет, порассказывать страшных историй.       Огонь разводил я, а Тим крутился вокруг и ел поджаренный на прутике мармелад, подкармливая и меня, а Роджер пел для нас, очаровывая всех своим красивым голосом.       Ужин проходил уже в темноте. К тому времени мы облачились в более закрытую одежду, омежка, конечно же, тоже был укутан в теплый свитер, так предусмотрительно мною прихваченный. ***       -…и вот тогда-то он понял, из чего была сварена та похлебка…на самом дне железного чана лежала…       — Нет, нет, нет!!! У меня слабая нервная система! — Луи взвизгнул и, зажав уши, вжался в Стэнли, который зловещим голосом рассказывал конец своей истории.       -…отрубленная голова его мужа, — Закончил Стэн.       — Какая гадость, — сморщился Тим и уткнулся мне в подмышку. У огня остались только Луи со Стэном и мы с Тимом. Остальные собирали остатки вещей перед отъездом домой. У нас же было уже всё готово.       — Все, хватит с меня этих страстей! Зря я остался на дополнительную, лучше пойду помогу ребятам. — Луи поднялся и направился в сторону Риза, Полли и Дэйва, которые отряхивали свои пледы от песка. Следом за Луи засобирался и Стэн.       — Раз ты идешь, то и я с тобой, тоже помогу, а то они что-то долго копошатся. Нам к дому Алана ещё возвращаться почти час. Я их потороплю, а вы потушите тут все. Хорошо ребят? — спросил альфа.       — Конечно, — отозвался Тим, а альфа ушёл к остальным.       Мы с Тимом остались у огня одни.       — Я сейчас наберу в озере воды, чтобы погасить пламя, а ты подожди пока здесь, у огня, в тепле, а то на берегу сейчас очень холодно.       — Нет, — замотал испуганно головой омежка, — я с тобой пойду.       — Ты, что, боишься?       — Да…немножко — смущенно улыбнулся Тим.       Глупыш, ну что же с тобой тут может случиться страшного?       Мы вместе набрали воды и вернулись обратно к костру. Хоть было достаточно темно, огонь хорошо освещал местность в диаметре метров четырёх. Тим подошел поближе и выставил вперед ладошки, чтобы погреть их.       — Папа писал недавно, спрашивал, когда мы выезжаем, и как твои дела, — я подставил свои руки к омежкиным и ощутил приятное тепло живого огня, — представляешь, он думал, что мы с тобой…что типа ты — мой мальчик.       Тим в изумлении распахнул глаза, а потом, переварив информацию, скривился, как будто съел лимон.       Мы с Тимом одновременно засунули пальцы в рот и изобразили рвотный позыв, после чего засмеялись, глядя друг другу прямо в глаза. Сейчас в них отражался дикий танец языков пламени.       Надо иметь больную фантазию, чтобы придумать такое: Тим же мой друг! Представить не могу, чтобы я делал какие-то любовные штучки с ним. Это все равно, что приставать к своему младшему братишке. Тим ведь еще совсем крошка!       Мы потушили костер и побежали в сторону друзей, хохоча и тыкая друг друга. Совсем скоро опять в школу, теперь станем учениками старшего звена. Даже не верится, что мы так быстро взрослеем…       — Ой, Тимми, смотри! Там что-то шевелится в кустах! Там кто-то есть! Ждет тебя…хочет сварить из твоей прелестной головушки вкусный супчик…       — Дурак!!!       Ветер играл в наших волосах, дивная летняя пора подходила к своему закату, а вместе с тем и дивная пора нашего детства. Я смотрел в зеленые глаза лучшего друга и не представлял, что однажды они заставят меня дрожать. И я покорюсь.