***
Дэйв и Алан выкурили несколько сигарет, болтая о жизни, планах и последних новостях, а затем Дэйв по просьбе Вуда покопался в его машине, советуя "заменить вот это", "прикупить то" и обратить внимание на третье; так что вернулись альфы спустя минут сорок, обнаружив своего покинутого хмельного товарища за тем же делом, за каким и оставили его. Риз первым делом бросился к Дэйву с восторженными визгами "я нашёл, нашёл", тыкая экраном прямо в лицо друга. - Смотри, вот он, Мило Вуйчик зовут, смотри, какой хорошенький, нет, ну ты посмотри. Мы сегодня только познакомились, вот...м-а-а-ленький такой, застенчивый. Ты б только видел! - Ух ты, какой омеженька, - Дэйв с улыбкой глядел то на фото прелестного юноши, то на сумасшедше-счастливые глаза альфы напротив, - Риз, теперь твоя главная миссия - не ударить в грязь лицом! Да ты в его глазах должен быть знаешь каким? Чтобы он сейчас, завтра, через десять лет, каждый раз, смотря на тебя, думал - "не зря я выбрал его!". А ты...сидишь тут...пьёшь...тоже мне. Чтобы завтра же утром встал, собрал ноги в руки и помчался за своим счастьем - да так, чтобы все мировые рекорды побить. А я буду ждать, когда ты придёшь ко мне в гости под руку со своим сокровищем и познакомишь нас, - Риз, расчувствовавшийся от речей лучшего друга, повиснув на его плече, бормотал какие-то несвязные заклинания, где можно было различить только страстное "спасибо" и нежное слезливое "ох, Дэйви, Дэйви...такой он хорошенький". Дэйв лишь придерживал Риза, помогая тому твёрдо стоять на ногах, а Алан, следивший за сценой этих чувственных милований огромными глазами, думал лишь об одном. Что же омеги и алкоголь способны сотворить с альфами. Алан как раз помогал навести хоть какое-то подобие порядка в гостиной, где мертвецким сном на диване спал Риз, когда звонок Джека прервал разговор альф, которые шепотом - чтобы не разбудить спящего, обсуждали конкурсное исследование Полли, за которое он и его научный руководитель получили грант. Алан, закинув остатки фруктов в холодильник и вытерев мокрые руки о небольшое кухонное полотенце, ответил на звонок. Джек громко поприветствовал Вуда, сказал, что всё это время очень скучал. По игривому тону, с каким омега заявил, что жаждет встречи со своим Аланом и что отказы не принимаются, а любая попытка увильнуть будет расценена как демонстрация полного пренебрежения, было ясно, что Джек пребывает в самом своём лучшем настроении. В итоге свидание было назначено через полтора часа, и Алан под понимающим взглядом Дэйва начинает собираться уходить. Из вещей у него с собой совсем не много - ключи, кошелёк, телефон и Риз, дошедший до кондиции. Альфа валялся на диване лицом вниз, укрытый собственным пиджаком, свесив одну руку на пол. - Поезжай к Джеку, а этого оставим у меня. Думаю, что не надо никуда его везти в таком состоянии, пусть отоспится и протрезвеет, а там посмотрим; может, я его довезу, или он на такси доедет до дома. - Если только он тебе не помешает. - В данном состоянии он полностью безобиден, - посмеялся Дэйв, - так что пусть спит и приходит в чувства, а тебя омега ждёт, - альфа улыбнулся, и в эту секунду Алан вдруг впервые подумал о том, почему Дэйв с таким трепетным отношением ко всему омежьему роду до сих пор не нашёл свою любовь. А потом вдруг Алан подумал о своём омеге, что сейчас, наверное, подбирает десятую рубашку и галстук к свиданию, стоя перед зеркалом. Альфа задал себе один-единственный вопрос, который задавал в последнее время очень часто. Но ответить на него он не смог. Опять. Алан одевается медленно - неспешно застёгивает пуговицы на пальто, пытается завязать шарф, чтобы он выглядел не удавкой на шее самоубийцы, а как-нибудь покрасивее и поприличнее - так, как обычно завязывает его Тим. Дэйв стоит с накинутой на плечи курткой, готовясь провожать гостя.***
Алан ведёт аккуратно - дорога вероломно скользка. По радио крутят какую-то заезженную приставучую попсовую песенку, которой альфа фальшиво подвывает, самым варварским способом коверкая иностранные слова, а омега на пассажирском сидении глядит на проносящиеся картины вечернего зимнего города. На протяжении всего пути от кафе никто из них двоих не проронил ни слова, и сейчас Алан, промычав последние слова песни, плавно останавливается перед светофором, а в голове лишь одна мысль - когда у них с Джеком всё стало так?. Наверное, тогда, когда Алан через четыре месяца их отношения осознал, что симпатия никак не хочет перерастать во влюблённость, что он в принципе не знает, что это такое и не понимает, что на самом деле чувствует к омеге. Наверное, тогда, когда стало отчего-то вдруг невыносимо сложно находить вроде как со своим омегой общий язык, когда затягивающаяся пауза уже не была "как хорошо вместе помолчать", а давила своей неловкостью. Но, скорее всего, это произошло, когда Алан впервые увидел жгучую ненависть в глазах Джека, взглянувшего на приветливо протянувшего для знакомства руку Тима. Будь на то возможность, Джек бы с удовольствием переломил пополам в рукопожатии пальцы этого маленького гадкого омеги. Эта его дружелюбная улыбка была словно издёвка. "Эй, смотри, это я - тот самый Тим, который только что ночевал с твоим альфой, а теперь я стою здесь и улыбаюсь, смотря тебе прямо в лицо" - именно так это было для Джека. Он ревновал Алана, ревновал до судорог в сжатых ладонях, лишний раз не показывая этого внешне - почему-то проявлять это чувство всегда казалось невыносимо постыдным. Но однажды Джек не сдержался, и они с Аланом не общались несколько недель, а сам омега отныне соблюдает одно-единственное условие, которое выдвинул ему Алан - никогда и ни при каких обстоятельствах больше не сметь оскорблять его близких и особенно Тима. Джеку Алан нравился безумно: лёгкий характер, красивые знаки внимания, и притягательная внешность. Поэтому омега смирился и молча предоставил свою душу на поедание набравшей ещё больших сил ревности. Алан пытался облегчить терзания своего партнёра и старался не говорить в его присутствии о Тиме, не упоминать об их встречах. Алан изворачивался так, будто действительно являлся бессовестным изменщиком. Будто бы ему снова пятнадцать, и он прячет от отца свою вторую в жизни пачку сигарет. И это раздражало альфу. Алан остановил машину у высотного здания, где располагалась квартира родителей Джека, и хотел на прощание поцеловать омегу в щёку, но тот не позволил, приложив руку к губам альфы и слегка отодвинув его от себя. Потому что сегодня юноша твёрдо настроился расставить все точки в их отношениях и придти к какому-то решению. - В чём дело? Я обидел тебя? - спросил Алан, - ты был весел, когда приглашал меня на встречу, ты был весел за ужином, но потом тебя словно подменили. Джек, я правда не могу понять, что же сделал не так в этот вечер, скажи мне, - альфа прикоснулся к подбородку омеги, не давая отвернуться. - Я скучал по тебе, я был весел, когда встретился с тобой, мне было хорошо до того момента, пока я не заметил, что ты постоянно смотришь на время и на свой телефон, и я знаю, чего ты ждал. Я знаю, почему ты отказался сейчас продолжить у меня вечер и торопишься поскорее избавиться от моего присутствия, - Джек отбросил руку своего парня, едва не прослезившись. - Джек, я... - Нет, - прервал омега, - дай мне сказать то, что я уже давно хотел. Знаешь, ты можешь считать, что я злой, ревнивый или мнительный, но ты не можешь осуждать меня за все эти чувства. Я просто хочу, чтобы ты понял - любой на моём месте не стал бы терпеть что-то подобное, понимаешь? Как это задевает, когда альфа, который тебе нравится, зовёт другого омегу исключительно в ласкательной форме, когда думает о нём, находясь рядом с тобой, когда в шкафу твоего альфы вдруг откуда-то появляется чужая омежья рубашка. Когда, в конце-то концов, он ходит к другому омеге и проводит с ним ночи, при этом уверяя, что они просто друзья. Знаешь, как это больно? Как бы мне ни хотелось верить твоим словам, но это у меня в последнее время получается с трудом. Ты сам-то поставь себя на моё место - чтобы я ночевал с другим альфой, чтобы бережно развешивал на плечики его забытые после ночевки водолазки и пиджаки и бережно хранил у себя в шкафу. Как тебе? Нравится? Алан ничего не сказал - он прекрасно понимал всю сложность сложившейся ситуации и признавал свою вину. - И не думай даже лгать, что тебе было бы всё равно. Я не робот и не половая тряпка, чтобы терпеть нечто подобное. Но прежде чем я задам свой вопрос, я скажу тебе ещё кое-что, - на секунду Джек выдавил слабую улыбку, - однажды ты встретишь своего истинного омегу или же просто свою любовь, без которой не сможешь и дышать. Но твой омега никогда не примет того факта, что в твоей жизни есть ещё другой - и тут не спорь, потому что абсолютно любой уважающий себя омега этого не примет, могу поклясться чем хочешь. Он поставит тебе условие, которое сейчас, может быть, покажется тебе унизительным или посягающим на твою свободу, но сможешь ли ты отказать любви всей своей жизни? Как думаешь? - Джек сделал паузу, - так что рано или поздно ваши с Тимми, - Джек сделал акцент на последнем слове, пародируя интонацию Алана, - пути разойдутся, как в море корабли и через десять лет ты и лица его больше не увидишь. Потому что его альфа тоже вряд ли обрадуется вашей крепкой дружбе, - омега отстегнул ремень безопасности и собирался задать свой главный вопрос, который не решался задать долгое время, но тут его указательный палец нащупал какой-то инородный предмет, забившийся между сидением и спинкой. Как будто предчувствуя что-то неладное, Джек потянул на себя белый краешек. Омеге даже не нужно разворачивать этот злосчастный кусок ткани, чтобы понять, что это за вещь. - Подлый лжец, - Джек, чьё лицо перекосилось от бессильной злости и горечи, даёт ошарашенному Алану звонкую пощёчину. Следом в лицо альфы летит белый комок. За омегой захлопывается дверь, и что-то подсказывает Алану, что это конец. Он смотрит, как по скрипучему снегу омега бежит к подъезду, - привычка провожать Джека взглядом, чтобы убедиться в его безопасности сработала на ура даже сейчас, - и, не оборачиваясь, заходит внутрь высотки. Они никогда не любили друг друга, но Алан всё равно чувствует себя последней сволочью на земле. Тот непонятный комок, который Джек с ненавистью бросил в лицо Алану, лежит у него на коленях, мирно свернувшись. Альфа с затаившейся в мыслях догадкой разворачивает ткань... Это были хлопковые беленькие омежьи трусики. Джек оказался прав - они действительно принадлежали Тиму.