Пленница моих желаний

      Люси настороженно смотрела на девушку — та сидела притихшая на краю кровати, и взгляд ее был отстраненный, смотрящий куда-то вдаль. Может быть, она ни о чем не думала сейчас, а, может, в ее голове были какие-то мысли — и как раз эти мысли пугали Люси больше всего.       «Как жаль, что нельзя залезть к ней в голову и посмотреть, что же там творится…» — подумала женщина. Она боялась оставлять ее одну в этом мрачном подвале, где недавно с ней творили ужасные вещи.       — Госпожа… — тихо позвала Люси, но Сакура даже не шевельнулась.       Сердце пожилой женщины сжалось от сочувствия и страха. Она серьезно опасалась, что после случившегося припадка в ванной комнате, девушка слегка помешалась и была не в себе. Слишком тихая, слишком безразличная…       Так они просидели в подвале три часа — Сакура застыла на краю кровати, не реагируя ни на что вокруг и Люси, с беспокойством следившая за ней. У служанки было много дел, вся работа по дому хозяев встала, и она это прекрасно понимала, но ничего не могла с собой сделать, она не могла оставить несчастное дитя в этом жутком месте наедине со своими внутренними демонами. Люси себе не простит, если молодая госпожа наложит на себя руки…       Прошел еще один час, потом еще один, но ничего не менялось — девушка все также сидела в застывшей позе каменного истукана и не реагировала на вопросы Люси, которые та периодически ей задавала.       Спустя еще полчаса дверь подвала распахнулась, и на пороге возник Саске. Сначала его взгляд просканировал застывший силуэт девушки, а затем остановился на служанке.       — Ты почему здесь торчишь? У тебя мало своей работы?       Люси и Сакура одновременно вздрогнули от страха, вот только причины для страха у них были разные.       — Простите, господин Саске, но я не могла ее оставить одну. Я боялась, что она…       Служанка запнулась, боясь закончить фразу. Лицо молодого господина напоминало грозовую тучу.       — Что она…? Говори!       — Что она наложит на себя руки…       Люси опустила глаза, Саске нахмурился.       — Хорошо, Люси, можешь возвращаться к работе, я тебя позову, если будет нужно. И помни, никому не слова.       — Да, господин, но она…       — Если она даже на миг об этом подумает — я выбью это дерьмо из ее головы.       Люси и Сакура снова одновременно вздрогнули. Девушка обернулась, лицо ее побледнело. А у Люси вдруг отлегло от сердца — спустя несколько часов девушка наконец-таки подала признаки жизни! Значит, все не так плохо, как ей казалось.       Служанка кивнула и направилась к выходу.       — Не оставляйте меня с ним одну! — вдруг взмолилась Сакура, обращаясь к служанке.       В ее взгляде было столько мольбы, что сердце бедной женщины могло не выдержать этой муки. Она замешкалась в дверях.       — Иди! — рявкнул Саске на служанку и та скрылась за дверью.       Страх затопил всю сущность Сакуры, когда Саске направился к ней. Девушка вскочила с кровати.       — Не приближайся ко мне!       Саске усмехнулся.       — Разве ты не соскучилась по мне, сладенькая? Я очень по тебе скучал.       Сакура с ужасом смотрела, как он медленно стянул с себя рубашку и положил руку на ремень.       — Не подходи…       Но он неумолимо к ней приближался, по пути расстегивая ремень и ширинку на джинсах.       Паника охватила девушку. Ее взгляд лихорадочно заметался по комнате в поисках убежища, и неожиданно натолкнулся на лежавший на полу чайный сервиз, принесенный служанкой во время ее нахождения в ванной.       Сакура кинулась к нему, на ходу оттолкнув своего насильника. Саске засмеялся, и лишь в последний миг среагировал на летящий в его голову чайник. Годы тренировок американского футбола дали свои плоды — за секунду до столкновения его головы с предметом, парень увернулся. Чайник со звоном разбился о стену. Парень проводил его удивленным взглядом. Но расслабляться было рано — вслед за чайником в него полетели чашки, чайные ложки и сахарница.       — Дьявол! — выругался Саске, когда из пролетевшей мимо сахарницы на его голову посыпался сахарный песок. Парень начал злиться.       Он больше не улыбался. А Сакура, лишившись всех боеприпасов, схватила серебряный поднос и, грозно размахивая им, кинулась на Саске. Ее удар пришелся ему в левое плечо.       — Проклятье!       Саске слегка поморщился от боли. Эта ее выходка окончательно его разозлила. Сакура замахнулась снова, но на этот раз он схватил поднос и резко вырвал его из рук девушки. Лишившись последнего средства защиты, Сакура попятилась назад. Вся ее воинственность словно испарилась. Она прекрасно понимала, что не справится с ним голыми руками. Парень выкинул поднос и двинулся на нее. Она все пятилась и пятилась, пока ее спина не уперлась в стену — пятиться было больше некуда. Она снова проиграла. Он снова сделает с ней те ужасные вещи. Ее глаза распахнулись от ужаса, когда он протянул к ней руки. Все события той ночи пронеслись жутким калейдоскопом перед ее глазами. Когда его пальцы сжали ее предплечья — она потеряла сознание. ***       — Саске, придурок, ты нас всех убьешь!       Саске мрачно усмехнулся и снова резко крутанул руль влево, дрифтом входя в крутой поворот. Наруто, Сай и Шикамару, сидящие в машине, завалились набок и больно ушиблись головами.       — Больной ублюдок! — возмущенно крикнул Наруто, потирая макушку, — у меня на башке шишка с куриное яйцо. Это у тебя от недотраха так башню сносит?       Упоминание о сексе всколыхнуло в его памяти ночь с Сакурой, и тут же его лицо исказилось злобой. Он крутанул руль еще раз, вправо, и его друзья получили по еще одной шишке.       — Если ты нас сегодня не угробишь, то уж точно инвалидами сделаешь, — осторожно ощупывая болезненные места, сказал Шикамару, — вот отстой.       — Спермотоксикоз, говорят, очень опасен, — вставил свои пять копеек Сай, — говорят, он приводит к импотенции.       Сай потер ушибленный зад. Чудом было уже то, что под раздачу попала именно задница, а не член.       — С такими темпами ему недалеко до импотенции — никто из баб ему не дает.       — Заткнитесь все нахрен! — рявкнул Саске и резко ударил по тормозам. Снова со всех сторон раздались болезненные охи.       — Я больше в жизни не сяду в машину с этим контуженным психом! — сказал Наруто, сердито глядя на водителя. — Понять не могу, как тебе вообще выдали права?       Но мысленно Саске был уже далеко, там, где было темно и пахло сыростью, там, где от его прикосновений потеряла сознание девушка, которую он хотел. И хотел безумно, как никогда в жизни. Еще ни разу он не испытывал к девушкам ничего подобного. Словно адское пламя сжигало его изнутри, заставляя гореть и мучительно хотеть ею обладать. Снова и снова. Будто бы у него была ломка, а она стала его наркотиком — избавляющим от страданий и одновременно приносящим новые.       Ему до безумия хотелось выкинуть весь этот «балласт» из своей тачки и со всей скорости, на которую способен порше, рвануть к ней, чтобы сжать ее стройное тело в своих объятиях.       Одновременно с этим он понимал, что на какое-то время лучше оставить ее в покое. Ее реакция на его прикосновения стала тому наглядным примером. Но, черт его побери, как он мог это сделать, если его сжигала похоть, порожденная ею?       — Проклятье! — выругался Саске и в сердцах стукнул кулаком по рулю.       Порше издал протяжный сигнал. Если бы машина могла высказать свое недовольство — оно бы звучало также. Не хватало только укоризненного взгляда, но Саске с лихвой получил с дюжину таких взглядов от своих друзей. Они догадались, что сейчас внутри него идет какая-то ожесточенная борьба, но в силу мужской солидарности не стали расспрашивать. К тому же, Саске был редкостным интровертом, все держал в себе, и даже самые близкие ему люди не могли понять что творится в его душе.       — Так мы едем или как?       Саске нахмурился. Секундное колебание — и вот машина снова ожила и тронулась с места.       Они ехали на вечеринку, в соседний район, где их ожидало море алкоголя, музыка и стриптизерши. Еще на таких вечеринках было очень много красивых и незакомплексованных девушек. И несмотря на то, что у большинства парней были серьезные отношения и любовь-морковь со своими девушками — это не мешало им флиртовать напропалую с другими бабами. Ох уж эти мужики… если природа и заложила в них моногамию, то ее эффект длился недолго.       Как только Саске припарковал машину — его друзья мгновенно из нее повыскакивали, как будто водитель снова собирался устроить им адскую гонку. Губы Саске слегка изогнулись в надменной усмешке. Когда ты осознаешь, что во многом лучше других, это знание невозможно спрятать, оно так и рвется наружу. А Саске знал, что был самым лучшим. Всегда. Во всем.       Деньги, власть, лучшие дома, роскошные машины, дорогие украшения, самые красивые женщины.       Перед его мысленным взором возникло красивое, нежное личико Сакуры — в синяках и кровоподтеках, искаженное мучительной болью… Саске поморщился. На протяжении этих нескольких часов он думал только о ней, все его мысли были заняты ей, сколько бы он не старался — все равно мысленно возвращался к ней. Ему срочно нужно отвлечься, переключить свои мысли. А самый лучший вариант — другая женщина и выпивка.       — Так, домой поедете своим ходом, я в водители не нанимался, — крикнул друзьям Саске, — вы меня слышите, ублюдки?       — Сам ты ублюдок!       — Козлина!       — Вот отстой.       Саске снова улыбнулся — они его услышали. Прекрасно, теперь можно двигаться дальше, никто его не побеспокоит. Парень мельком взглянул на машину — черный порше отливал обсидианом. Он любил свою тачку — такую же дерзкую и характерную, как и он сам. Мощь, сила, секс — все в ней идеально сочеталось. На долю секунды ему снова захотелось прыгнуть в тачку и умчаться к той, которая снова возникла в его голове и стала причиной мощного стояка…       — Вот хрень… — процедил сквозь зубы Саске, поспешно отвернулся от машины и направился в сторону бара, где вечеринка шла полным ходом.       Около сотни горячих парней и знойных девушек весело смеялись, танцевали, общались и очень много пили. В этой же толпе потерялись его друзья, но Саске не стремился вновь с ними воссоединиться, ведь на этот вечер у него были совсем другие планы. Рядом с ним влюбленная парочка, явно перебравшая со спиртным, яростно ругалась. Они поливали друг друга грязью, матерились и обвиняли друг друга в неисполнении обязательств, на которые, по сути, не имели прав. Саске усмехнулся. Он был рад, что сам не состоит в отношениях с девушкой и, глядя на этих двоих, в который раз убедился в правильности своего решения. Он не собирается строить с кем-то серьезные отношения, ведь это такой геморройный геморрой… Она ведь со временем будет претендовать на его свободу, личное пространство, требовать внимания, просить уделять ей хренову кучу времени на обнимашки, поцелуйчики и походы в кино, короче, на всю ту глупую херь, которая его жутко бесит. Будет качать права и плакать, если он захочет провести свой вечер не с ней. Требовать того, на что она не будет иметь право, и ни с хера обижаться.       — Ну на хер, — процедил Саске и уселся за барную стойку. — Виски со льдом.       Бармен кивнул, исполнил заказ и протянул его парню. Саске решил выбрать для себя путь одиночки — жить в свое удовольствие, заниматься своими делами, гонять на тачке и трахаться без обязательств, без выноса мозга со стороны женской половины. И снова в его голове возник образ Сакуры — той ночью он делал с ней все, что хотел, трахал как хотел и пьянел от чувства вседозволенности…       «М-да, зачем мне девушка, если я сам умею трахать себе мозг? И прекрасно с этим справляюсь…» — подумал Саске и залпом опрокинул в себя виски. Спиртное обожгло горло. Приятное ощущение.       — Повтори, — приказал он бармену.       Тот послушно кивнул, и второй бокал виски отправился вслед за первым.       — Еще.       Третий бокал Саске уже пил размеренными, неспешными глотками. Ему нравилось ощущение медленного опьянения.       На его плечо легла женская рука, и Саске услышал рядом с собой мелодичный, с сексуальными нотками голос:       — Угостите девушку?       Саске взглянул на незваную гостью, севшую рядом с ним. Горячая, сексуальная брюнетка улыбалась ему. Ее расслабленная поза давала ему по достоинству оценить ее выступающие прелести, короткое платье сидело на ней словно вторая кожа, повторяя каждый изгиб ее красивого тела. Ее наглый, откровенный взгляд бесстыже рассматривал его, и в нем явно читалась похоть и вожделение.       Отлично. Это именно то, что ему было нужно. В ее объятиях он сможет забыть о той проклятой ночи…       Саске кивнул бармену и тот налил девушке коктейль. Саске даже не удивился тому, что бармен, не спросив незнакомку, налил ей «Маргариту», ведь она принадлежит к тому типу девушек, которые живут сегодняшним днем и секс для них всего лишь одно из развлечений и прекрасный повод убить время.       Интересно при каких обстоятельствах и когда она потеряла девственность? И значил ли что-нибудь для нее тот первый мужчина или же он просто был средством от досадного недоразумения?       — Сколько мужчин у тебя было?       Девушка слегка опешила от неожиданного вопроса. Потом улыбнулась парню и слегка откинулась назад.       — Достаточно, чтобы сегодня свести тебя с ума от желания, — промурлыкала она. — Я умею такое, что тебе даже не снилось.       — Не сомневаюсь, — сказал Саске, отвернулся и сделал глоток из бокала.       Он не хотел смотреть на нее, на ее губы, не хотел задаваться вопросом «сколько же членов прошло через ее рот?». Его вдруг передернуло от своих мыслей. Раньше он никогда не задумывался об этом, когда трахался с девушками. Это его просто не волновало… до встречи с Сакурой. Саске никогда до нее не имел дело с девственницами, он всегда боялся причинить девушкам боль, поэтому избегал их. Но Сакура… Он снова мысленно оказался там, в подвале, где ее девственная кровь была на ней, на нем, на простыне… Юное тело, до той ночи не знавшее ни одного мужчину, теперь принадлежало ему одному. И это… заводило его сильнее, чем отсос опытной шалавы.       Рука незнакомки легла на его колено и медленно поползла вверх, к ширинке.       — Руку убери.       — Да брось, я знаю чего хотят мужчины.       — Не знаешь. Заинтересуй меня.       — Ты можешь прямо сейчас трахнуть меня в туалете.       — Не заинтересован.       Саске допил виски и кивнул бармену на свой стакан. Девушка сердито прищурила глаза. Похоже, ее самолюбие было задето его словами.       — Ты педик или импотент?       Парень в усмешке скривил губы и сделал еще один глоток.       — Сама выбери то, что больше тебя утешит.       — Козел! — в сердцах воскликнула девушка, резко соскочила со стула и скрылась в толпе.       Саске даже не обернулся.       — Ох уж эти женщины… всегда выбирают третий вариант из двух предложенных.       Бармен засмеялся.       — Это точно, но без них было бы скучно.       — Сомнительное утверждение.       — Почему вы ее прогнали? Кажется, она была готова на все.       — Не в моем вкусе, — ответил Саске.       — А какие тогда в вашем вкусе?       Саске задумался. Дерзкий взгляд зеленых глаз затуманился болью, когда он намотал ее мягкие, розовые волосы на свой кулак и насадил сверху на свой член. Ее слезы вместе с кровью из разбитой им скулы, капали ему на живот…       Саске сжал руками голову, пытаясь прогнать это видение. Он никогда не причинял девушкам физическую боль, никогда их не бил, никогда не спал с девственницами — это было не в его правилах. Но той ночью он нарушил все свои правила. Избил и изнасиловал девственницу. И не важно, что он ненавидел эту девушку, видел в ней источник всех своих бед, что она была из враждебного для него клана. Он понимал, что не должен был так поступать. Гнев и ненависть ослепили его, что привело к непоправимой катастрофе. Как она оправится от этого — он не знал. Он знал только одно — она будет ненавидеть его сильнее с каждым разом. Он сам себя возненавидел за это, но сделать ничего с собой не мог.       Бармен ждал. Вместо ответа Саске залпом допил содержимое своего бокала. Поморщился, ибо спиртного в его желудке было уже много, и все же сделал жест повторить.       — Это не поможет, — сказал бармен, наполняя стакан.       — Что не поможет?       — Виски. Алкоголь помогает забыть вопросы, но не дает найти ответы. Утром будет еще хуже из-за похмелья.       — А, это… — протянул Саске, демонстративно отпивая, — тебе тоже не поможет.       — Простите? — не понял бармен.       — Пластический хирург тебе не поможет, если ты нахрен не заткнешься.       Бармен кивнул, а Саске продолжал размеренно напиваться. Однако, эффекта, которого он всё ждал от спиртного — так и не было. Алкоголь не помогал ему стереть память о Сакуре, скорее наоборот, с каждым выпитым глотком этих воспоминаний и мыслей о ней становилось больше.       К нему продолжали подсаживаться девушки, что-то говорили ему, шутили, но он не обращал на них никакого внимания, не видел их, не замечал. Его интересовала только одна, которая сейчас была далеко от него. Это сводило его с ума, сжигало адским пламенем. Он должен был забыться в объятиях другой девушки, стереть все воспоминания о той единственной ночи, которую провел с Сакурой, вот только… Он не хотел других девушек, он хотел только одну, ту, которая совсем его не хотела, которая возненавидела его сильнее…       ***       Он не знал, как оказался перед ней. Он знал только одно — как сильно он ее хотел, прямо сейчас!       Слегка пошатываясь от безмерно выпитого количества алкоголя, Саске склонился над девушкой. Она спала крепким, безмятежным сном. На ее лице не было боли и страдания, оно было прекрасным, от синяков и кровоподтеков ничего не осталось. Его руки скользнули вверх по ее ногам, задирая подол халата до талии. На ней не было нижнего белья, ведь ее трусики он в порыве ярости разорвал несколько дней назад. Его член мгновенно встал, в джинсах стало тесно, и он расстегнул ширинку, выпуская на волю большой, возбужденный орган. Притянув девушку к себе, Саске раздвинул ее ноги и резко вошел в нее со вздохом облегчения и наслаждения. Как же долго он этого ждал!       Сакура тут же проснулась. Саске навалился на нее сверху, прижимая к кровати. Одной рукой он схватил ее за подбородок и впился в губы, не прекращая напористых движений. Она пыталась вырваться все это время, стонала в его губы, слезы катились по ее лицу.       Он снова ее насиловал, снова ее унижал и втаптывал в грязь ее честь и достоинство.       Саске смеялся, когда кончал. Сакура плакала, когда его семя изверглось внутри нее. Она не знала, что задевало сильнее — то, что он снова насиловал или то, что он насиловал ее пьяный и не сняв одежду?       Она медленно села на край кровати, молча вытерла слезы. Минуту-другую она сидела, не шелохнувшись, не проронив и звука, а потом резко сжала кулаки и набросилась на Саске.       — Ненавижу тебя, мерзкий ублюдок! — молотила она своими кулачками по его широкой, мускулистой груди. — Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!       Саске молча принимал все ее удары. Когда она выбилась из сил, то закрыла руками лицо и разрыдалась. Так плакала и страдала ее душа. И впервые в жизни Саске сделал то, что никогда прежде не делал — он притянул к себе рыдающую девушку и обнял ее. Пока она горько плакала на его груди, он гладил ее по голове, успокаивая. На секунду девушка позволила себе утешение… утешение в объятиях своего насильника.