Звёздный скульптор

             «В первый же час нападения мятежников потери среди СПО Зифиоса достигли полутора миллионов человек. Гражданские потери никто даже не пытался считать. Элитные части с Аралузы Секундус высадились, после массированной орбитальной бомбардировки, в слепых зонах защитного периметра. Стремительными и точно выверенными ударами нападающие, при поддержке бронетехники и авиации, окончательно уничтожили деморализованные силы СПО в пределах охваченной территории, остановившись ровно перед границами действия оборонительных систем Орокриса и Мертрахо. Вслед, командование мятежников распределило силы по мелким отрядам вдоль линии фронта, катастрофически снизив эффективность нашего артиллерийского огня. Оставшееся в живых население городов Бовис, Хаямар, Форенгуро и более мелких поселений было под дулами лазганов загнано на строительство укреплений. По нашим более поздним оценкам, продолжительность жизни гражданских на этих работах составила, в среднем, четыре часа».       Из воспоминаний полковника Мариона Сциллы III-го. изд. 991.M41             ***       В воздухе витал густой запах железа. Он забивался в нос, оседал на кончике языка, лип к коже. Маркен ненавидел этот запах. Тогда, семь лет назад, он тоже был, столь же насыщенный. Только в этот раз они сами были «творцами» этого аромата. Солдат тряхнул головой, сменил воздушный фильтр и продолжил чистить лазган. Весьма медитативное занятие. Впереди между механикусами и связистами метался Лейт. Вообще-то, уже давно капитан, но прозвище прилипло. В роте его любили, не в последнюю очередь, за потрясающую интуицию. Сколько раз он вытаскивал нас из неприятностей, не счесть. Рота только прибыла на позицию, серьезных сил у еретиков в округе не было. Ожидалось рутинное патрулирование.       — В укрытие! Всем в укрытие! Врассыпную! — внезапно заорал Лейт, через секунду продублировав это по воксу.       Сердце Маркена попыталось выскочить из груди. Потому что укрытий не было, лишь выкопанные силами местного населения грубые подобия окопов. Работники из гражданских получились откровенно хреновые. А когда их обязали использовать выданный механикусами ядовитый отвердитель, фактически без средств защиты, взбунтовались. Разумеется, бунтовщиков быстро уничтожили. Но окопов от этого не прибавилось. Пока в штабе выясняли, кто виноват, противник вышел на огневой рубеж. И стало не до этого.       Солдат вспомнил, что в четверти клома* отсюда, к центру, были почти законченные позиции, и рванул туда. Над головой раздался свист. Артиллерия. Фраг, откуда? Как ублюдки прошли внешнее кольцо, да еще и с тяжем?       *Клом, пехотный жаргон  — километр.       Маркен на бегу обернулся. Предвидение не спасло Лейта, и тот пал жертвой первых снарядов, его на глазах разорвало в клочья. Фраг, фраговы осколочные. Солдат спрыгнул в неоконченный окоп, хоть какая-то защита, и продолжил бежать наперегонки со смертью. Вскоре укрытие закончилось и пришлось выбегать наверх. Обернувшись, он заметил несколько сослуживцев, мчащихся неподалеку, и отсигналил им направление. Через несколько секунд по ушам ударили близкие разрывы, но Маркен не оборачивался. Он добежал до позиций и рыбкой нырнул в окоп. Через пару минут наступила тишина, артналет закончился. Выглянув, Маркен заметил рядом две фигуры и припустил по окопу в их сторону.       — Вакс, погоди, потерпи. Вакс, сейчас, — Ольвен, Маркен еле узнал сослуживца, волочил второго солдата по земле, держа того за руки.       Грудь солдата была пробита осколком, и кровь толчками выплескивалась из темной раны.       — Брось его, дебил! Он уже труп. Мухой сюда!       — Вакс еще живой, он еще живой! — у Ольвена, похоже, была истерика.       — Мудак, ты его только мучаешь! У него нет шансов! До… бля! Быстро в окоп!        Маркен заметил приближающиеся ряды противника. Те сразу накрыли поле битвы плотным огнем. В воздухе было много пыли, и это давало хоть какую-то надежду на выживание. Маркен метнулся свалить идиота в укрытие, но не успел. Выстрел попал Ольвену в челюсть. Нижняя часть его лица перестала существовать. Несколько секунд солдат, каким-то неведомым образом, стоял, но еще одно попадание окончательно отправило его в чертоги Императора.       «Война — это фрагова глупость», — подумал Маркен про себя. Он тяжело сполз на дно окопа, прислонил к стенке лазган, сложил руки в аквиллу на груди и стал молиться.             ***       Картинка на гололите шла рябью. Вице-адмирал Монтейм, прищурившись, вглядывался в изображение молодого парня, который молился на дне окопа. Внезапно гололит полностью затянуло помехами.       — Работай, Омниссии ради! — командующий резко ударил по проектору, про себя добавив: «рухлядь фрагова».       Помехи пропали, на экране солдат закончил молитву и, выскочив из окопа, побежал на противника, яростно стреляя из лазгана. Монтейм уменьшил масштаб. Две линии стремительно приближались друг к другу. Устройство звук не передавало, но вице-адмирал живо себе представлял громогласный рев «За Императора!», несущийся с двух сторон. Проклятье, как же жаль ребят, превращенных невидимым кукловодом в свое «мясо».       — Командующий, мы выходим на позицию, Вас ожидают в рубке! — адъютант незаметно появился на пороге ПНзП*.       *ПНзП — Пункт наблюдения за поверхностью       Со вздохом Монтейм отключил колонну и проследовал за адъютантом. Экраны рубки отображали положение флотов. Красные кляксы кораблей противника кружили на близкой орбите, в «слепом пятне» оборонительных платформ. Ожидаемо.       Адъютант подгадал так, что они пришли ровно в момент выхода последнего корабля на рассчитанную позицию. Сейчас, оба флота находились в тактической тени друг друга. Но у вице-адмирала было преимущество, в виде обрывков сети разведдатчиков. И он прекрасно видел туши огромных транспортов, загружающих пехоту и технику с линкоров. План возник мгновенно.       — Атака по плану двенадцать-прим. С полным усилением.       — Но, сэр…       — Да, выпускаем всех. Цель — «Киты». Больше ни на что внимание не обращать. Проход авиации противника на форсаже, по схеме «бур». Флоту вначале «конус» по линии атаки, а после «зонтик» до трети боеприпаса.       — Сэр, в таком случае потери машин космоавиации будут близки к ста процентам.       — Приемлемо.       — Сэр? — на лице подчиненных ясно отпечаталось полное непонимание.       — Запомните, мальчики, война — это расчет. Холодный и трезвый. Если мятежники потеряют сейчас десантные силы, они могут сразу поднимать лапки и мотать к дьяволу на плантации. Защиту столицы можно взломать только с поверхности. Так что транспорты они будут защищать до последнего и «зонт» им придется глотать. Ясно?       — Так точно!       Каперанг Ундвакс быстро защелкал клавишами тактической консоли.       — Сэр, в этом случае потери противника составят до половины сверхтяжелых и тяжелых единиц, и до двух третей средних, при незначительных наших потерях. Москитники с обеих сторон прекратят существование.       — Великолепно, — командующий широко улыбнулся. — Исполнять.             ***       Майор не отрываясь смотрел на восстанавливающийся строй противника. Несколько минут назад тяжелый крейсер «Громогласный» героически принял на себя почти весь заряд «конуса» и даже, каким-то немыслимым чудом, умудрился ненадолго разбить вершину «бура». Это существенно меняло всю картину боя. Если раньше не было шансов не то что выжить, но даже потрепать противника всерьез не удавалось, то сейчас можно было хоть отомстить за свою смерть. Иллюзий майор не питал. «Рыбы»* еретиков стопроцентно забиты самой лучшей «саранчой»*. А отступить они не имели права. Приказ, грокс его сожри. Война — та еще мерзость.       — Крыло, слушай мою команду! Построение «двойное кольцо». Звенья 5-е и 16-е — установить «пыль»* на векторе противника. Тулий, запусти несколько крупных обломков на «бур».       — Сэр, но они же перемелют их в момент.       — Исполнять! — Майор был не в настроении объяснять свои действия. Все одно, жить им ближайшие полчаса.       — Есть, сэр!       — При приближении к противнику, сосредоточить огонь на третьем ряду вражеского построения.       — Есть, сэр!       *Рыба, флотский жаргон — ракетный истребитель.       *Саранча — тип малых противоавиационных ракет. Выпускаются огромными роями по заранее определенным целям. Оружие дорогое и чрезвычайно эффективное.       *Пыль — тип противоракетной защиты.       Через полминуты стало понятно, что и у еретиков есть тузы в рукаве. Под прикрытием «конуса» и обломков, в тыл его крыла зашел отряд невидимок противника. Пройдя границу построения, еретики открыли бешеный огонь, на расплав стволов, выжигая в ноль ресурс своих машин. За несколько секунд, майор потерял с десяток ребят. Строй был безнадежно разрушен. Одновременно с этим «бур» включил форсаж.       — Всё, ребята. Режим свободная охота! Встретимся у Императора!       — Суки-и-и-и! — заорал один из пилотов по общему каналу. После чего ринулся на основной строй противника, не прекращая на одной ноте выть в вокс.       Майор цокнул языком и отключил поехавшего пилота от тактической сети. А в глазах у безумца отражались фиолетовые, с алыми прожилками, небеса.             ***       Демон, запрокинув голову на длинной птичьей шее, завороженно рассматривал переливающееся лиловое небо. А руки и ноги его, казалось, жили отдельной жизнью. Демон… вязал. Усевшись на землю, он круг за кругом, в четыре лапы, вязал из выхватываемых из воздуха черных нитей что-то вроде блюда. С мерностью автомата соткалось основание, метра два в диаметре, затем стенки пошли вверх, изгибом, обращая связанное вначале в чашу, а после в котел. По мере хода работы, воздух над демоном скручивался в вихрь. Казалось кто-то выжимает пространство. И пространство стало истекать тяжелыми, тянущимися струями в горловину котла. Мир вокруг пронзали болезненные вспышки, небо стонало. Ирреальность корчилась, извивалась, стараясь как можно скорее вручить демону его добычу.       Рано или поздно все заканчивается, и мир вздохнул, отдавая последние горсти своей сути ненасытной глотке. Демон радостно заклекотал. Он подскочил к котлу, ощупал края и стенки, после чего стал размешивать безумное варево скупыми взмахами лап. Время от времени демон, угловатыми и, казалось, неловкими движениями когтей подхватывал из котла крупные капли. Те быстро падали обратно в котел, и птиц обиженно курлыкал. Наконец, одна из капель зависла на верхнем когте, не собираясь исчезать в вареве. Демон нетерпеливо всматривался в нее, высунув длинный и мясистый язык.       Капля светлела, становилась прозрачной. В глубине ее зажглись звезды. Одна из звезд вышла на поверхность, превращаясь в картинку, изображение, омут, где маленький солдат бежал, петляя, словно заяц.             ***       Майк бежал, метаясь из стороны в сторону. Выстрелы лазганов то тут, то там вокруг него вгрызались в землю, мистически не задевая резвого солдата. Он спрыгнул в окоп и помчался дальше в направлении ранее замеченного бункера. Там он будет в безопасности на какое-то время.       Добравшись до цели, Майк не смог сдержать стона досады. Мощнейшая металлическая дверь бункера была вдавлена и заклинена намертво.       — Стоять! — раздалась команда. Из-за края бункера вышла, держа Майка на прицеле лазпистолета, коренастая женщина в погонах старлея. — Доложись!       — Старшина Микаэль Сторбрук, сэр! 12-й Сольденский! Йота-тридцать-два-дзета-семнадцать, — парень вытянулся во фрунт. Майк всегда отлично соображал в критических ситуациях, поэтому следующая ложь легко сорвалась с губ. — Направлен приказом капитана Морро в распоряжение «Волков». А тут…       — Вольно, — женщина некоторое время копалась в планшете одной рукой, проверяя сказанное.       Майк оставался спокоен. Опровергнуть его слова было уже некому.       — Хм. Вынуждена тебя огорчить, старшина, 12-го Сольденского больше не существует.       — Но, но, как? Полчаса же… — парень был отличным лицедеем.       — Не ныть! Это война, солдат! А война — это жертвы! — впечатала женщина своим стальным голосом. — Так, я тебя реквизирую. Эти данные, — она потрясла планшетом, — нужно срочно доставить в штаб первой дивизии. Ты будешь моим эскортом до ближайшей части второй линии. Дальше меня сопроводят, а ты сможешь отправиться на передовую и отомстить мятежникам.       — Так точно, сэр!       Старлей уткнулась глазами в карту, ища кратчайший путь. Майк перекинул ремень оружия, разминая плечи. Лазган, качнувшись на перевязи, на мгновение оказался направлен дулом на женщину, и Майк резко нажал на курок. Её голова буквально взорвалась. Старшина подошел к трупу и поднял, отряхивая от земли и крови, планшет. Честь, доблесть? Его старикам было легко размышлять, сидя в теплых креслах. «Семейные ценности» не защитят его от выстрелов да снарядов, а вот этот кусок пластика станет пропуском в штаб. Там он уже придумает, как остаться подальше от линии фронта. В конце концов, война — это ложь.             ***       Штаб армии был на взводе. Плохие вести с орбиты заставляли, при взгляде на небо, непроизвольно вжимать голову в плечи в ожидании бомбардировок.       — Что с прибывшим пополнением? Много раненых, выбывших? — генерал стоял к штабистом спиной, вглядываясь в карту местности.       — Нет, сэр, — адъютант, в чине генерал-майора, прочистил горло. — Перед снижением капитану приказали переместить солдат в подвижные отсеки, это снизило ущерб до минимума, даже при такой посадке. Не более одной тысячи окончательно выбывших. Вся техника в полной боеготовности. Выгрузка идет в штатном порядке.       — Размещение?       — С этим хуже, сэр. Мы пока не рассчитывали на столь, хм, радикальное пополнение контингента. Прибывших в срочном порядке размещают в горных пещерах. Должен отметить, от орбитального удара это не спасет.       — Спокойно! Пока есть возможность одолеть нас с поверхности, бомбардировок не будет. Главное не провоцировать противника большой скученностью, распределяйте контингент по территории. Что с кораблем, как его там?       — «Iracundia ferreus»*, сэр. Процентов 70 систем выведено из строя, двигатели уничтожены. Механикусы уже сейчас преобразовывают его в точку обороны. В радиусе двух сотен километров мы сможем поразить любую воздушную цель, и наземные на вдвое меньшем радиусе, учитывая рельеф, конечно.       — Что же, можем сказать капитану спасибо. Он спас нас, как и компанию.       — Все равно, сажать войска на линкоре…       — Война — это импровизация. Удивил — победил. А в нашем случае скорее, не удивил — сдох. Учтите господа, в армии еретиков около 160-ти миллионов солдат. Через полгода их будет полмиллиарда. И это без учета подкреплений с других миров. Проклятье, надеюсь, губернатор знает, что делает.       *Iracundia ferreus, в.готик — железная ярость.             ***       Инквизитор, сидя на диване в гостиной своих апартаментов, разбирал бумаги с донесениями. Действий губернатора Реторты он не понимал, будь он мятежник, еретик или еще кто. Атака на столицу была обречена, сколь бы подготовлены ни были войска нападавших. Уже сейчас наше преимущество больше, чем в десять раз. Дьявол, эта война — какая-то бессмыслица, тайна!       На столе зазвенел вокс, выделенный для связи с делегацией минбарцев. «Помяни дьявола», — с усмешкой подумал инквизитор. Он резко поднялся с дивана, размял затекшую шею и пару раз подпрыгнул, дошел до стола и ответил на звонок.       — Да, Деленн?       — Эманс, мы засекли около картинной галереи в 4-м районе что-то, что просто адски смердит варпом. И это что-то стремительно двигается в сторону губернаторского дворца. У вас около одиннадцати минут. Я бы рекомендовала эвакуировать командование и организовать заслон.       — Понял, Деленн. Есть предположение, что нам противостоит? — Эманс активировал на вызов вокс дворца.       — Не знаю, похоже демонхост или даже несколько.       У инквизитора в голове зазвучала нотка паранойи.       — Откуда Вы знаете о демонхостах, Деленн?       — Приходилось сражаться с одним. Эманс, это подождет! Вы уже вызвали дворец?       — Да, ответа нет. Фраг, — инквизитор присмотрелся к индикатору, — нет даже частоты, коммуникатор выключен или заглушен.       — Проклятье. Я могу быть там через 18 минут. Вы даете мне разрешение на вмешательство?       — Да. Но только минбарцам, — Эманс привычным движением передал коды допуска.       — Принято. У Вас есть кто-то ближе, чем мы?       — Еще не знаю, я пытаюсь связаться с Хундером. Он часто бывает в ставке. При удаче он будет там или поблизости.       — Хорошо. Тогда удачи, Эманс.       — И Вам, Деленн. Не подставляйтесь. И Вы должны мне объяснение.             ***       Двумя точными выстрелами из гранатомета Седьмой разметал баррикаду СПО и арбитров. Восьмой и Двенадцатая зачистили подранков из дробовика и огнемета. Приняв силу, все в программе Белой Смерти отказались от имен. «Мы оружие, а для оружия достаточно номера».       «Оружие, которое несет оружие» — усмехнулся про себя Седьмой. Двенадцатая, услышав его мысли, улыбнулась и подмигнула сослуживцу, дунув на дуло своего огнемета. Из-за симбионтов члены отряда утратили способность говорить, взамен получив общность мыслей. Каждый знал свою цель, каждый знал, что видит любой из отряда. Это позволяло достигнуть невообразимой слаженности и эффективности. Не говоря уже о физических параметрах. Даже десантникам не устоять теперь перед Белой Смертью.       Эта мощь уже не раз и не два заставляла задуматься частички отряда, так ли необходима их смерть, по окончанию войны? Может они смогут и дальше послужить Империуму?       Седьмой тряхнул головой, отгоняя ненужные сейчас мысли. Им оставался последний рывок до дворца. Ксеносы и их слуги должны умереть. Солдата совершенно не смущала необходимость убить правление планеты и субсектора. Он прекрасно знал, что рыба гниет с головы. И эта война — лишь справедливое возмездие.       Солдат почувствовал мысль Первого и в десяток прыжков забрался на крышу здания. Отсюда он видел лишь малую часть дворца, но взгляды братьев и сестер по оружию дополняли картину и позволяли не подставляться под снайперов противника. Мгновение на принятие решения, и отряд рванул вперед.       Через несколько минут они уже были внутри дворца. За отрядом остался богатый на трупы след. Но сопротивление только увеличивалось. Причем здесь были уже не СПО или гвардейцы, а наемники кланов. Вооружены они были не многим хуже нападающих, да и воевали умнее обычных солдат. Засады, минирование, техника. Лишь высочайшее качество обмундирования, сверхреакция и их мистическая связь позволяли отряду избежать необратимых потерь. С остальным успешно справлялась нечеловеческая регенерация.       Седьмой, глазами Четвертой, которая пробилась в штаб охраны, увидел на экранах, что цели уходили по нижним коридорам к эвакуационной площадке. Ха, предатели перехитрили сами себя. Отправься они разными путями, отряд могла ждать неудача. А теперь все смертники в одной корзине.       Отряд рванул по дворцу к точке над концом тоннеля. Направленный мельта-заряд пробил перекрытия нескольких этажей. Еще не окончилась первая реакция, как Седьмой швырнул следующий заряд в дыру. Последний заряд солдат кинул уже в полете. В окружении падающих обломков Седьмой приземлился ровно перед семенящим губернатором и штабной верхушкой. Криво ухмыльнувшись, солдат направил на них дуло гранатомета и выстрелил. Еретиков разметало, а он все продолжал и продолжал нажимать на курок, пока щелчок не ознаменовал конец барабана. Задание выполнено. Надеюсь, смерть верхушки предателей поможет нашим ребятам.       Теперь предстояло вернуться в галерею, где, замаскированный под одну из картин, находился обратный портал. И туда очень удобно будет добраться по этому тоннелю, как удачно.             ***       Два солдата чистили лазганы. Один управился быстрее, у него была наследная винтовка, со множеством улучшений. И его потянуло на разговоры.       — Слушай, Маркен, а тебя не дергает происходящее? Нам все твердили ксены, ксены, а где они? Стреляем только в своих же. Стопроцентных людей.       — Умолкни, дебил, бля! Нарвешься и меня за собой утянешь, — Маркен вставил последнюю деталь и сосредоточенно рассматривал оружие на предмет дефектов.       — Не, погоди, ну серьезно, мы орем «за Императора», они орут «за Императора», в чем разница? — Рок даже не думал хотя бы голос придержать.       — Бля, нарвались, — прошептал Маркен, глядя, как из-за блиндажа выходит комиссар.       — И что это тут у нас, подрывная деятельность?       — Никак нет, сэр! — отдавая честь, выкрикнул Маркен.       — Мне показалось, вы что-то говорили? — комиссар повернулся к Року.       — Сэр, Мне хотелось бы убивать врагов, а не обманутых товарищей. Сэр.       Маркен мысленно приложил руку к лицу. «Император, избави меня от идиота!» — подумал он.       — Солдат, — сказал комиссар после секунд десяти многозначительного молчания. — Вы читали кодекс солдата СПО, Вы его помните?       — Э-э, да, сэр!       — Есть там пункт, который позволял бы нарушать приказы?       — Никак нет, сэр!       — Вот. Скажу по секрету, там и нет пункта, который позволял бы тебе даже сомневаться или обсуждать их! Твое дело — приказы выполнять, без рассуждений и колебаний! Война — это дисциплина! — комиссар повернулся на каблуках спиной к солдатам и продолжил, чуть повернув голову. — И да, ты арестован. За саботаж.       — Нет, сэр, нет. Я верный, я, я, я правильный, моя семья…       — Сдать оружие сослуживцу и следовать за мной!       — Нет, Вы не посмеете! Вы не посмеете!       Рок судорожно направил лазган на комиссара. Тот полуобернулся и выгнул бровь дугой. Маркен помянул про себя гроксов с идиотами и коротким движением впечатал приклад своего оружия в висок сослуживца. Рок тотчас мешком свалился оземь.       — Почему не убили?       Комиссар сказал это непривычно мягким, даже нежным голосом. От этого по коже Маркена забегали мурашки размером с титана.       — Не смею претендовать на ваши полномочия, сэр.       — О! Хех. В таком случае слушай мой приказ! Казнить саботажника!       Маркен немного по-пижонски, лихим движением, вставил свежую батарею в лазган.       — Сэр, зачитаете приговор?       — Хм?! За попытку саботажа боеспособности подразделения приговариваю солдата, — он присмотрелся к кителю, — рядового Рока Жибера к казни через расстрел.       Маркен перевернул Рока ногой на живот и выстрелил два раза в район сердца.       — Почему не в голову?       — В надежде, сэр, что вы посмертно его реабилитируете и тело можно будет нормально похоронить. Не поднимая шума.       — А ты не трус, солдат. И умен, — комиссар порылся в кармане и швырнул что-то в солдата. — Лови, сержант.       Маркен уставился на лычки в руке. Хех, сержант. Опять. Надолго ли?             ***       В окопах второй линии молоденький сержант мертвой хваткой уцепился за свой лазган. Ему было страшно, нет, он был в ужасе. И, пока он ждал приказа на атаку, его страх только рос. Не для того этот юноша пошел в войска. Он хотел получить уважение, пофорсить перед девчонками, заработать денег. «Откосить» от армии в Орокрисе проблем не составляло, наоборот, не всех брали. У дверей призывного пункта можно было в любой день встретить очередь из обитателей нижних уровней. И сейчас сержант проклинал свое глупое желание выпендриться.       Челюсть у юноши свело судорогой, а руки трясло, как у древнего старика. Изредка он прикладывался к визору, в тщетной надежде, что врага уже разбили и ему не придется идти в атаку. В один из таких моментов он увидел солдата, который брел на врага, держа карабин дулом вниз и мерно стреляя в землю. Говорят, безумие заразно. И именно этот вид стал финальным аккордом здравомыслию сержанта. Он повернулся, глядя гигантскими зрачками на своих командиров и комиссара. «Его не пустят, его не пустят, его убьют» — билось в голове у юноши. Внезапное спокойствие омыло нервы сержанта, он поднял лазган и легко, как на тренировке, выстрелил. В комиссара. Даже не глядя на падающее тело, юноша перевел дуло на командиров и длинной очередью, на расплав, ударил по ним. На минуту воцарилась мертвая, неестественная тишина. И юноша разбил ее. Крикнув «отступаем», он побежал. И его призыв, его крик, поддержали многие. Очень много людей находилось на грани, и юный трус эту грань порвал. Лавина страха покатилась к городу.       Сержанта пристрелили. Один из верных долгу солдат счел своей обязанностью покарать предателя. Только это уже ничего не меняло. Призыв бежать поддержала вначале рота, лишенная офицеров, потом бригада, а после дивизия. Больше двухсот тысяч человек, не разбирая дороги, спотыкаясь и падая, бежали в сторону Орокриса.       Майор хмуро читал приказ на экране своего Мародёра. Пятиминутный полет так и не успел дать ему примириться со своей совестью. «Война — это кровь», — подумал он, нажимая на консоли подтверждение на бомбардировку. Дурная кровь.       Сотни тысяч продолговатых контейнеров серебряным фейерверком разукрасили небо. И каждый расцвел огненным цветком за пять метров от земли, выплескивая по шестьдесят четыре шарика пластали. Металлический дождь рвал плоть обезумевшей толпы в клочья. А кровь текла реками, текла и пенилась на раскаленных камнях.             ***       Война. Война — это доблесть, это глупость, тайна, ум, предательство, расчет, ложь, правда, истина, бурлящая кровь. Праведники превращаются в мразей, грешники становятся святыми, гордецы обретают смирение, а аскеты — страсти. Война — это хаос, стремительно меняющий все, чего он касается. Калейдоскоп судьбы. Деликатес.       Демон залез на край котла задними лапами, передними уцепился за ручки, вытянул длинную змеиную шею и стал жрать свое варево, урча и отвратительно чавкая. По мере того, как содержимое котла исчезало, демон изменялся, уменьшался. Тело теряло шерсть и перья, когти становились мягкими пальцами, конечности обретали другие пропорции. Варево закончилось, и с кромки котла на радужный песок спрыгнула антропоморфная фигура, светящаяся и бесполая.