Северная граница Сегментума Обскурус. 10 тысяч световых лет «под» диском галактики
Когда отключение матрицы вышибло мою душу в тело Деленн, на меня обрушилась вся бездна ужаса. В человеческих терминах это было как если мастера спорта и академика засунули бы в полного паралитика, с выколотым глазом и лоботомией. Как Чарли из Элджернона в стадии угасания. У меня все еще оставался контроль над силами варпа. Промелькнула даже мысль, несмотря на риск потерять личность, воспользоваться возможностью и слиться со Звёздным Дитя, стать богом Хаоса. Или Порядка. Плевать на стороны. Бог государственности, бог человечества. Вот только в сравнении со знанием и безграничным потенциалом развития, что предоставляла мне моя механическая часть, это смотрелось… мелко. Могучий бабуин против человека. Нет! Я хочу вернуть себе ту, пусть сто раз заёмную силу, и никогда, ни при каких условиях не терять её вновь.
Панические попытки связаться с двойниками или вторичными массивами оказались бесплодны. Сохранилась связь лишь с ближайшими дронами. На мгновение возникла кошмарная мысль, что мозг Индры уничтожен или полностью отделен от меня. Но нет, я всё ещё чувствовал его на границе сознания. С одной стороны, это дарило мне надежду, с другой — обостряло чувство собственной неполноценности.
К счастью, хотя бы сенсорная депривация мне не грозила, широкий спектр чувств и заторможенность органического мозга на сей раз работали на меня. Однако, прежде физиологические функции тела Деленн я во многом контролировал программно, теперь же мне «посчастливилось» убедиться в правдивости фразы из прочитанной когда-то книги: «психика — случайный нарост на железах внутренней секреции». Вся ситуация и сопутствующие треволнения вылились у меня в натуральную истерику.
Следующая плохая новость, это если подобных новостей было мало, времени предаваться «маленьким женским радостям» у меня не было. Тиранидам было плевать на чужие проблемы, и передышку они мне обеспечивать не намеревались. Их интересовало только одно — растереть в ноль огонёк ракшасовой силы Императора.
Пространство мостика окрасилось в оттенки красного, сигнализируя о вошедших в радиус активного сканирования противниках. Мои слезящиеся глаза уперлись в пляшущие строчки на гололитах. Очередная группа загонщиков. Хвала всем Небесам, в этом микроскопическом кусочке плоти, что сейчас служил мне мозгом, сохранились знания о тиранидах, просто вследствие бесчисленного множества столкновений, и я знал, как будут развиваться события. Тиранидов нельзя было назвать глупыми, но их modus operandi тяготел к шаблонности, любые изменения в тактических схемах они проводили с восхитительной неспешностью. Пока оставался хоть небольшой шанс успеха, тираниды упорно, раз за разом, повторяли один и тот же маневр. Лишь когда схема признавалась полностью нежизнеспособной, появлялись новые уловки.
Если у меня осталось хоть немного удачи, нарвалы, корабли-тягачи тиранидов, выплюнули флоты примерно в двух-трёх десятых световой секунды. Те засветки на авгурах — корабли-разведчики, протягивающие Тень вокруг меня, не давая ускользнуть в Варп. Механикусы и псайкеры Империума ошибочно считали Тень белым шумом от множества приказов между единицами улья, но это была собственная ноосфера Тиранидов, подобная таковой у орков. Только в данном случае она влияла не на материальную вселенную, а на её эзотерическую часть.
Оставалась мелочь — вручную рассчитать траектории по меньшей мере трех крупных флотов биологической напасти, а это — миллионы кораблей. И времени до часа Х у меня не больше двух суток. Что может быть проще?
Субсектор Аурелия. Меридиан. Габриэль Ангелос
Не успев договорить фразу, минбарец пошатнулся и осел на пол.
— Адмирал?
Вслед за этим потеряли равновесие и адъютанты Неруна — Гареун и Линхатт. Но, в отличие от адмирала, смогли устоять на ногах. Не говоря ни слова минбарцы нацелили друг на друга детекторы, и увиденное им явно не понравилось, направленный же на адмирала детектор не только окрасился в красный, но и издал тревожный сигнал.
— Что всё это значит? — детекторы сильно напомнили Габриэлю те, что минбарцы передали Ордену.
— Варп заражение, Капитан Ангелос. Сильное, — Астартес мгновенно взяли оружие на изготовку. — По всей видимости, алит подвергся ему в бою с Чемпионом Хаоса. Некоторое время он сопротивлялся, но эта мерзость просочилась. А по психической связи это ударило и по остальным из нас.
Гареун присел перед адмиралом и положил тому на грудь футляр с кан-воидом.
— Насколько всё плохо?
— Плохо. Для алита это может закончиться инвалидностью. Остальным легче, но приятного тоже мало.
— Прогноз?
— Тяжелый. Всем минбарцам необходимо срочно вернуться на корабли.
— Идёт боевая операция! Вы обязались оказывать поддержку! — рявкнул Габриэль. Ему не понравилась перспектива потерять в одночасье значительную часть союзных войск и весьма толковых командиров.
— Капитан Ангелос, заражённый скверной минбарец — плохой «союзник». И может превратиться в опасного врага. Вы понимаете опасность такого исхода. Я передаю Вам прямой контроль над нашими пехотными подразделениями, — Линхатт отстучал на наруче несколько команд, и на тактическом гололите Габриэля появились командные коды венскейбских полков. — С борта корабля я свяжусь с полковниками и подтвержу передачу командования лично.
— Сделайте это немедленно!
За прошедшие годы Габриэль успел проникнуться уважением к Неруну и Линьеру, он считал их соратниками, если не друзьями. С Линхаттом же он был знаком лишь шапочно, тот вечно пребывал в тени своего командующего. Генерал умело управлял войсками, но вперед не лез, ограничиваясь необходимым минимумом общения. И что теперь от минбарца ждать, Габриэль не знал.
— Есть, Капитан Ангелос.
Линхатт и не подумал спорить. Он подошёл к тактическому гололиту и открыл общий канал командования полков. Над столом повисли пикты венскейбских полковников.
— Говорит генерал Линхатт из клана Лунных Щитов. На основании пункта 114.1 СОИ, адмирал Нерун и остальные минбарцы потеряли право осуществлять командование. Последним приказом я передаю Первый, Второй и Третий полки венскейбской Гвардии под командование Капитана Ордена Астартес Кровавых Воронов Габриэля Ангелоса. Подтвердите получение приказа.
— Повторите приказ, генерал Линхатт. И уточните срок его действия, — практически одновременно ответили полковники. Они явно не горели желанием подчиняться Капитану Астартес.
Габриэля не порадовало столь явное и яростное отторжение. Служба под началом Астартес — честь, а не повинность. Капитан мог уважать такую лояльность, но как доверять тем, кто служит против своей воли? Придётся использовать гвардейцев отдельно от остальных войск и следить за ними. Что огорчало, и Габриэль, и остальные братья высоко оценили доблесть этих воинов.
Линхатт повторил сообщение и сроком обозначил конец операции или соответствующий приказ самого Габриэля. Гвардия подтвердила получение приказов, руны у Капитана сменили цвет на зелёный.
— Капитан, флот также переходит под Вашу руку. Через пару часов мы закончим развёртку сети авгуров и будем готовы осуществлять поддержку с орбиты. Единственно… — минбарец колебался.
— Говори уже, фраг тебя раздери! — Габриэль ненавидел подобные «многозначительные» паузы.
— Да, Капитан. Последнее предложение алита. Именно оно оказалось спусковым крючком к порче. По возможности, воздержитесь от него. Высока вероятность, что это ловушка.
— Да? Каким образом?
— Четыре миллиарда жертв. Рядом с хаоситами. На планете, которую предназначали в жертву.
— Я тебя понял. Но, как и сказал Нерун, времени у нас мало.
— Даже прорыв демонов может показаться комариным укусом, по сравнению с тем, что мы вызовем такими жертвами. Это не говоря о восстании и прочих «приятных» моментах. Сеть авгуров сможет засекать хаоситов с точностью до квартала. А через день подойдёт первое подкрепление. С этого ракурса торопливость алита мне кажется подозрительной.
— Хм. Возможно ты прав. Но поторопитесь! Вы мне нужны здесь. И мне нужен Нерун!
— Мы поторопимся, Капитан. Однако, алит не вернется в любом случае.
— Это почему ещё?!
— Его лечение продлится минимум несколько месяцев.
— И дальше? — Габриэль уловил колебания генерала.
— Остальное — внутреннее дело кланов! — отрезал минбарец.
Габриэль молча поднял руку, соглашаясь со словами Линхатта. Он понимал, что мог чувствовать стоящий перед ним воин. Он не раз встречался с этим сам. Отец, Исадор, Дис — из самых болезненных для последнего сына мёртвой ныне планеты, но не единственные. «Как это случилось? Как ты это допустил, как ты посмел пасть? Как посмел предать Императора?». Пусть вера минбарцев отличалась, пусть они, как и многие Астартес, считали Его лишь человеком, предательство остается таковым в любом случае.
Для минбарцев случившееся должно быть тяжелее вдвойне, ведь они мнили себя непроницаемыми для Гибельных Сил. Их способности, их знания и артефакты, всё это делало костегривых абхуманов страшным врагом для созданий Имматериума. Но гордыня может подточить и не такие стены.
Габриэль и сам отмечал изменения в поведении Неруна. Всё возрастающую непримиримость, презрение и ненависть к врагам Империума. Его надменность, его высокомерие. Воронов не слишком беспокоило такое отношение, во многом они его разделяли. Воины Императора, лучшие Его инструменты, всегда были готовы к тяжелым решениям. Отсечь поражённую часть, дабы сохранить целое. Дабы предостеречь других от опрометчивости. Однако для минбарцев, с их заботой о каждой жизни, такое пренебрежение миллиардами невинных жертв — однозначная ересь. И через эту ересь пришло падение.
Габриэль знал, что минбарцы вылечат своего соплеменника, он видел это на примере некоторых братьев, прошедших через их руки. Но доверие к бывшему адмиралу уже утрачено, от внимания Астартес не ускользнуло, как Линхатт избегал называть имя своего командира. И Неруна ждёт суровый суд за свои грехи.
Адъютанты колдовством подхватили адмирала и покинули ставку.
— Неожиданно, — отметил Арамус, снимая шлем.
Габриэль поморщился. Несмотря на затишье, в окружающей местности вполне могло остаться несколько снайперов. Розарий — не панацея.
— Напротив, — возразил Таркус. — Когда ходишь с вечно задранным носом — неизбежно упадёшь. Нерун свой выше небес задрал.
— Верно. Однако сомневаюсь, что кто-то из нас мог победить Люция один на один. Они сильны.
— Справились бы, как и всегда. И справимся дальше. Мы — избранные воины Императора, не след нам полагаться на чужую силу!
— Ты прав, брат, не след.
— Братья, сейчас не время для праздных разговоров. Арамус, направь своих сержантов к венскейбским полкам. Мартеллус, что с системой обороны?
— Сеть станций ПКО повреждена, восстановление займёт два дня. Механикусы передали нам чертежи орудий «Крушитель Небес», жрецы уже приступили к ритуалам настройки Кузницы. Цикл производства — девять дней. Это практически удвоит огневую мощь планеты.
— Некроны?
— Продвигаются медленнее, чем мы ожидали. Согласно последнему донесению дронов минбарцев, они опять остановились. Причина неясна. По моим расчетам — у нас четырнадцать дней.
— Их донесениям можно верить?
— Да.
— Хорошо. Каждый день задержки играет нам на руку. Суд Ворона?
— Появился.
— Давиан, отправь туда команду. Сосредоточься на записях Галана, если они там действительно есть.
— Будет исполнено, брат.
— Капитан Сейдас, — Габриэль вызвал Агамемнон, — предатель уничтожен?
— Да, брат-Капитан. Его ставка утонула в праведном огне циклонных торпед.
— Он не мог ускользнуть?
— Не мог. Ауспексы торпед запечатлели последние мгновения жизни предателя.
— Перешли мне пикты. Тул, выясни статус полков Гвардии в системе. И организуй их переправку. Нам нужны все лояльные силы здесь.
— Сделаю, Габриэль.
— Йона, ты связался с остальными ротами?
— Да, брат. Они все спешат на Меридиан. Диомед всё ещё не доверяет нам, но твои агенты заставили Галана раскрыть себя и это пошатнуло веру нашего брата в праведность Кираса. Однако, он требует доказательств.
— Предоставь их ему. И перешли пикты смерти Кираса.
— Конечно.
Габриэль развернул тактическую схему планеты и замолк, обдумывая варианты.
— Третья рота возьмёт на себя столицу. Тул, на тебе Остия. Арамус, ты займёшь Тимгад, — Габриэль активировал руны полков Гвардии. — Полковник Михелис, ваша задача — очистка Каллевы. Стерн, вы возьмёте Миллет. Крушевский, Третий полк очистит Дура-Европос. Всем — следовать целеуказанию минбарских авгуров, избегать лишних жертв, но сопротивление подавлять безжалостно.
— Что с эльдарами на Кальдерисе?
— Игнорировать, — помня предсказание минбарцев, деятельность ксеносов сейчас была на руку Габриэлю. Пусть удерживают флот Экстерминатуса, пока это нужно Ордену. Благодаря допросу эльдарской ведьмы, Астартес точно знали расположение ритуала, и разведывательный отряд держал колдунов под прицелом. — Мартеллус, что по гражданским кораблям?
— Инквизитор Фремдер своим указом реквизировал их. Несколько кораблей попытались сбежать, но Литания Ярости принудила их к посадке. Техножрецы планируют демонтировать с кораблей пустотные щиты для прикрытия орудий обороны, а сами суда подготовить как брандеры. Бывшие владельцы подняли скандал, но вмешалась местная община Сестёр Фамулос и успокоила аристократов.
— Приятная неожиданность.
— Да.
— Хорошо. Держи ситуацию под контролем.
— Так точно.
Северо-восточная граница Сегментума Ультима. Частный космический порт «Деметриус»
Металлический шар за номером сорок два, люминесцентной краской выписанным на борту, венчавший один из многочисленных шпилей станции, не мог похвастать богатой обстановкой. Любование видами также исключили из программы. Ради безопасности и удешевления конструкции, иллюминаторы были признаны лишним элементом. Недостаток привычного уровня комфорта компенсировался защитой и автономностью. Фактически, каждый такой шар был миниатюрной станцией, с собственным пустотным щитом, генератором, системой жизнеобеспечения и даже причалом. Наверняка за подобной структурой порта стояла длинная и богатая история, но нынешнего обитателя, как и длинную вереницу до него, интересовали лишь безопасность и репутация. Владельцы этого сооружения всеми силами защищали покой своих клиентов от угроз и любопытных ушей.
Трель звонка оторвала взгляд Джебедайи Дасксайда от пергаментов с последними астрограммами. Он взглянул на экран когитатора и коротко улыбнулся. Прибыл тот, ради кого он забрался столь далеко от родных миров.
Пока проходила стыковка и прочие необходимые в таком случае процедуры, Джебедайя успел переодеться, перекинуться парой слов с другими обитателями шара и даже выпить чашечку рекафа.
— Диган, мой дорогой друг! — Джебедайя сердечно поприветствовал вошедшего, взяв его руки в свои в сложном, явно церемониальном жесте. Этих двоих можно было принять за близких родственников, столь сильно они походили друг на друга. Рост, черты лица, жесты, стиль одежды. Пожалуй, основное, что отличало Дигана — тот дал седине взять своё. — Прошу, проходи, садись. Как долетел, без проблем, я надеюсь?
— Здравствуй, Джеб. Нет, всё хорошо. Мои партнёры позаботились, чтобы такого рода проблемы меня больше не волновали.
— Да? — Джебедайя поднял бровь. — Это прозвучало весьма двусмысленно.
— Ха. Рад, что тебе понравилось. Артефакты на корабле. Знаю-знаю, — Диган вскинул руку в отрицающем жесте в ответ на взгляд собеседника. — Но в данном случае польза перевешивает риск. И ты знаешь мою систему самоконтроля.
— Как скажешь, тебе виднее, — Джебедайя подошёл к бару. — Амасек? Сульнер, тридцать седьмого, — он плеснул немного себе в бокал и покатал медового цвета жидкость по стенкам, прежде чем отпить глоток. — Весьма неплохо.
— Предпочту бурбон. И содовую, отдельно.
— Вряд ли здесь найдётся такая экзотика.
На удивление Джебедайи, требуемый напиток всё-таки обнаружился, и, захватив с собой бутылку и бокалы, он вернулся к столику. Под янтарный напиток давние друзья провели некоторое время за праздными разговорами. События, курьёзы, студенты, новые теории в социологии, политологии и философии, и еще тысяча и одна мелочь, что накопились за тот десяток лет, что они не виделись. Катая по бокалу последний глоток, Джебедайя перешёл наконец к основной теме.
— Как я понимаю, ты прилетел с хорошими новостями.
— Если можно так сказать, Джеб. Мои партнеры знают это существо. И намерены помешать ему, в идеале — изгнать. Ради этого они готовы оказать тебе существенную поддержку.
— Уничтожение на повестке не стоит? Древний настолько силён?
— Рой.
— Рой?
— Да. Они называют его Рой. То, что ты воспринимаешь как подчинённую расу — на самом деле лишь часть его.
— Разве? У минбарцев совершенно различные личности. Кто сможет одновременно жить десятками тысяч жизней и ради чего? Вдобавок, псайкеры неоднократно подтвердили наличие душ у минбарцев.
— Миллионами жизней, Джеб. И это совершенно неважно, осталась ли там душа, индивидуальность, «свободная воля» или прочий хлам. Мои партнеры имеют возможность определять то, что они называют «Вектор». Судьба, если хочешь. И Вектора там всего два, Рой и Королева.
— Королева… Деленн?
— Да.
— Её уже давно не видели.
— Император благословил её, сделал Святой. Интересно, не находишь? Однако, как только известие об этом достигло Терры, оказалось, что это был мираж. Всем почудилось. Насколько нам известно, рассматривалась даже возможность Экстерминатуса нескольких субсекторов. К счастью, Королева отправилась в «схизму». И сейчас обитает «под» диском галактики, каким-то образом сдерживает там наступление трёх крупных Флотов тиранидов. Не хочет Рой делиться добычей с Пожирателем.
— Проклятье! — Джебедайя замер, обдумывая пришедшую в голову мысль. — Диган, ты сказал «миллионы». Значит люди тоже. Губернаторы, главы кланов и подразделений Адептус Терра.
— Ты всегда хорошо подмечал детали. Впрочем, ситуация не столь прозрачна. Клерки, секретари и средней руки чиновники. В ключевых местах.
— Как далеко зашло заражение?
— Примерно три процента Империума. Возможно больше.
— Император! — ошарашенно воскликнул Джебедайя.
— Явно не возражает.
— Почему?
— У нас есть только предположения. Император, как ты знаешь, не в лучшем состоянии, — Диган коротко хохотнул. — Рой мог как-то обмануть его. Заставить поверить, что он — человек.
— Натянуто.
— Согласен. Есть другая догадка — он решил использовать Рой, дабы поправить дела в Империуме. А благословение — вариант контроля.
— Диган, это гадание на кофейной гуще, — Джебедайя показательно поморщился.
— Не спорю, мой друг, не спорю. Предсказывать ситуацию в этом случае, да и вообще любую ситуацию с Роем крайне сложно.
— Да, это проблема. Провидцы совершенно не видят его. Лишь серебряный туман, скрывающий будущее и искажающий прошлое. Те, кто пытался пробиться сквозь него силой, добивались лишь потери дара, а порой лишались и рассудка.
— Хех. Зная тебя, ты обратился к самым сильным. Наверняка Храм Двенадцатой Ночи и Свидетели Извечной Волны. Прав? Забудь. Ищи слабых, но со стабильным и необычным даром, с причудами. Планов Роя ты не узнаешь, но сможешь по крайней мере найти точки концентрации его влияния. Ещё, Джеб, смертельно важно! Ни при каких обстоятельствах, никаким образом не ищи встречи с марионетками Роя, не ищи общения, даже через вторые руки. Не окажись рядом. И не позволяй своим коллегам. Рой — корректор судеб. Он обладает силой изменять Векторы на сонаправленные, даже при мимолётном знакомстве. Защиты нет. Даже некроны бежали, лишь один единственный раз пообщавшись с Роем. Но поздно, Вектор целой династии уже изменился, буквально за пару дней. На союзниках эффект сказывается слабее, видно Рой сдерживает свои силы. А вот врагам достаётся полной мерой.
— Именем Чёрной Звезды, Диган, если носителей плохих новостей должно убивать, ты за этот разговор заслужил вечность в аду.
Диган поморщился, он крайне отрицательно относился к любым суевериям. И скорее предпочёл бы, чтобы Джебедайя выматерился.
— Но ты не сдашься.
— Конечно нет. Сила врага не меняет расклад сторон на доске. Мы обязаны найти способ победить, другого пути нет.
— Не нужно убеждать меня, Джеб. Я полностью согласен. И помогу по мере сил. Как и мои компаньоны.
— Чем конкретно?
— Информация, технологии, связи, ключики к нужным людям. Деньги. Артефакты. Только назови.
— И во что мне обойдётся подобная щедрость?
— Бесплатно, друг мой.
— Хм. За бесплатно приходится платить десятикратно.
— У нас одна цель, Джеб. Нам выгодно оказать тебе поддержку.
— Хм, как скажешь. Как всё будет происходить?
— Мы всё сделаем сами. Деньги и ресурсы найдут тебя через разных людей и разные организации. Чистые и лояльные именно тебе, так что не стесняйся использовать их так, как тебе будет угодно.
— Что со связью?
— Держи, — Диган достал из-за отворота небольшой изящный планшет и передал его Джебедайе. — Здесь список адресатов по планетам и категориям запросов. Заказываешь астрограмму, содержание не важно, и твоя просьба будет исполнена.
— Излишне сложно и ненадежно. Нельзя ли организовать прямой контакт, хотя бы через тебя?
— Джеб, поверь, так правильно. Чем больше между нами ступеней — тем лучше. Помнишь, когда-то я рассказывал об истинах, которые не стоит познавать, ибо они искажают картину реальности? Это одна из них. Если каким-то образом выяснишь сам — молчи. Даже в мыслях.
Обговорив ещё несколько технических деталей, Диган поспешил покинуть станцию. Как только корабль посланника покинул причал, дверь соседних апартаментов открылась, и в кабинет мягким движением перетекла массивная фигура инквизитора Маркуса. Вслед за этим вошла и его свита, которая тотчас принялась обыскивать помещение, ища возможные закладки и жучки. Дождавшись кивка механикуса, Маркус прервал молчание.
— Ты вёл себя странно. Даже инфантильно.
— Я вел себя так, как он ожидал. Диган любит, когда ему заглядывают в рот, любит вести себя покровительственно. Я всегда ему это позволял.
— И?
— Плохо. И то, что он донёс до нас, и то, с кем связался. До меня уже доходили слухи о некоей группе ксеносов, якобы дирижирующих событиями в галактике. Большей частью мусор, но некоторые зёрна среди плевел находились.
— Уверен, что ксеносы, а не слуги Изменяющего?
— Уверен. С Хаосом Диган сотрудничать бы не стал, да и проверил я на это. Нет, это ксеносы, и их очень мало, несмотря на могущество. В другом случае Диган не был бы настолько скрытен.
— Значит ещё одни уроды, претендующие на власть в галактике.
— Которые, похоже, не хуже Древнего умеют промывать мозги.
— С чего такой вывод?
— Сам факт того, что Диган стал их представителем. Он всегда был исключительно горделив и обладал абсолютной верой в превосходство человечества. Все шли к нему, не он к кому-то. И вот он работает на ксеносов. Да, он говорит «партнёры», но это не более чем попытка спрятаться от правды.
— Надеюсь, ты не собираешься с ними сотрудничать?
— Я обдумываю это.
— Что?!
— Я уже говорил и повторюсь: у нас нет права воротить нос. Вдумайся в эту цифру — три процента Империума! Это десятки тысяч миров, а возможно и сотни.
— Не прыгаешь ли ты от фрага в мельту? Какой смысл в таком союзе, если в итоге ты окажешься на другой стороне?
— Нет. В отличие от Древнего, они — очевидные антагонисты. Враг. Наверняка с очередным заумным планом по уничтожению человечества. К тому же, я далёк от мысли, что вселенная крутится вокруг меня. Так что даже если я паду перед их чарами, найдутся другие, кто уничтожит и меня, и их.
— А Рой, значит, не враг?
— По правде, его сложно воспринимать как врага. И он, и мы —
за человечество, не против. То, что он делает — близко к чуду. Даже у меня уже не раз возникала мысль попридержать коней. Что уж говорить про остальных наших соратников. Они же до сих пор не до конца понимают, почему мы выступили против Древнего. Роя. Без разницы.
— Ты больше восхищаешься им, чем ищешь способы победить.
— Возможно потому, что имей я такие силы и возможности — мои бы действия мало отличались от того, что делает Рой? Я постоянно ставлю себя на его место, оцениваю диспозицию и ходы. И каждый раз понимаю, что мы слишком похожи.
— Это проекция.
— Возможно, отчасти. Но больше обратное, пытаюсь примерить на себя маску нашего многогранного соперника. Понять, что им движет.
— Ты слишком увлекся! Это близко к одержимости. Остановись, пока мне не пришлось сделать это за тебя.
— Я делаю то, что необходимо! Нам нужно знать, что заставит Древнего окончательно отступиться. Наш план с шантажом может сработать, да. Но лишь на время. Древний затихнет, выждет, а после попросту ассимилирует нашу группу. Можно увеличить время, создав разветвленную сеть, найдя способы обнаружения его кукол и агентов. Но ничто из этого не будет окончательным решением. Просто потому, что Древний считает, что он прав. А это означает, что он будет искать решение нашей «проблемы». И мы знаем, как он хорош в решении проблем.
— Ищи. Но меру знай. Как я уже сказал, ты слишком увлёкся. И слишком открыто высказываешь своё мнение. Остальные из нашего маленького клуба не столь стойки, как я или мои аколиты.
— Учту.
На некоторое время возникла пауза.
— Возвращаясь к твоему другу. Ты уверен, что с этой помощью не будет подвоха?
— Он будет. Это безусловно. Однако, этот подвох не будет очевиден. Никто не залезет к нам в голову, по крайней мере сейчас. Как я понимаю, именно это тебя больше всего волнует.
— Ты прав. И причина, по твоему мнению?
— Множество. Им нужна наша свободная воля, «вектор», судьба, по крайней мере пока. Меня больше беспокоит то, что эти «партнеры» вышли на нас так напрямую.
— Разве это напрямую? Между твоим другом и самими ксеносами Император знает сколько ступеней.
— Да, это именно что напрямую. Для меня не составило бы труда построить косвенную цепочку, чтобы нужные ресурсы и информация нашли цель как бы сами по себе. Без афиширования своего существования и целей. Опрометчиво было бы предполагать, что они глупее нас. И вместо этого они, ради контакта с нами, вербуют моего старого учителя и друга. Что-то серьёзное стоит за их торопливостью. Что-то глобальное. И лучше нам понять это до того, как оно укусит нас за зад.
Планета Анаройт Тертиус. Кабал
Канʼдекеф наслаждался видами, сидя на открытой террасе своей резиденции, зелёным холмом возвышавшейся над энад’йис’арфи — его личным доменом. И сейчас эльдар играл на нём, словно на очередном инструменте. Шум листьев, капли дождя, песнь птиц, рёв зверей — всё это складывалось в одну чарующую мелодию. Даже среди экзодитов это искусство считалось потерянным, и Кан’декеф наслаждался как самой мелодией, так и её эксклюзивностью.
Трель вызова, сколь бы мелодичной не была, прозвучала диссонансом в природной гармонии. Эльдар со вздохом принял вызов, надеясь, что причина будет стоящей.
— Ком-алар, — возникший в воздухе образ Триера был крайне серьёзен, уже одно это от обычно расхлябанного социоматематика заставило Канʼдекефа собраться, — у нас проблема. Мы потеряли вектор Роя.
— Как это возможно? Он уничтожен?
— Нет. Я даю меньше одного процента на это.
— А Королева?
— В ту же яму.
— Что с минбарцами и прочими частичками Роя?
— На месте, живы-здоровы. Однако общий знаменатель исчез. Теперь это конгломерат сонаправленных, но разных векторов.
— Он не мог таким образом, не знаю, размножиться?
— Ха. Ха-ха, — Триер залился совершенно неприличным смехом. — Социо-трах с социо-детишками. Ха. Это. Бесценно. Нет.
Несмотря на всю терпимость к своим коллегам по Кабалу и к их причудам, Канʼдекеф почувствовал себя оплёванным.
— Следи за своими словами, химмеш!
— Ха. Ох, я послежу. Сожалею, ком-алар. Как я уже сказал — нет. Эти конгломераты не обладают способностью к увеличению численности. Уж по крайней мере в обозримом будущем. Значит, наследниками не являются.
— Теории?
— Нихера приличного пока. Ничего с индексом достоверности больше ноль два. Нужны данные. Нужно отправить агентов на места. Найти эту гнилолистую Королеву.
Кан’декеф уместил подбородок между большим и указательным пальцами, размышляя.
— Алар, очнись!
— Нет.
— Что? Как нет? Почему?
— Потому что это не отвечает задаче. Которая заключается в нейтрализации Роя. Если он любезно сделал это за нас — великолепно. Если же покинул нас на время, неважно, каким образом — мы лишь потеряем агентов.
— Ты ёбнулся? А мои исследования?!
— Подождут. Когда Рой вернется — продолжишь. Пока используй пассивные методы и следи. Кстати, ты сказал, что у осколков векторы сонаправленные. То есть они продолжают программу Королевы?
— Э? — на некоторое время социопрогнозист завис. — Можно сказать, что близко к тому. Но поле результирующих вероятностей сузилось и исчезли пики.
— А если перевести?
— Эх. Они действуют аккуратнее, мягче и более прогнозируемо.
— Хорошие новости.
— Если бы. У системы малый порог баланса. Это разные векторы, напомню. Грубо, как только мы затронем один — остальные придут в движение и любые составленные схемы можно будет выбросить на помойку.
— Есть возможность дать им точку кристаллизации?
Триер обернулся к доске и погрузился на десяток минут в расчеты.
— Хрен там. Без вариантов. Даже если Королеву им притащим. Что странно.
— Понятно. Что по взаимодействию с проектом Клуб?
— Всё то же, всё там же. Антагонизм.
— Что-нибудь ещё?
— Есть один плюс. Векторы сужающиеся. Эм. Перевод — осколки можно уничтожить окончательно.
— Это необходимо проверить. Если подтвердится — передадим Клубу координаты известных ячеек. Кто бы ни вышел из схватки победителем — нам в любом случае это будет на руку. В остальном нормальное течение операции нарушать не будем.
Индра
— Гравировка первичных энграмм — 100%
— Гравировка вторичных энграмм — 100%
— Гравировка ассоциаций — 100%
— Гравировка ассоциативной сети — 100%
— Проверочный импульс — успех
— Отсечение вторичного ассоциативного массива от повреждённого древа — 100%
— Гравировка фильтра для вторичного ассоциативного массива — 100%
— Подключение фильтра — 100%
— Подключение вторичного ассоциативного массива — 100%
— Проверочный импульс — успех
— Когнитивные тесты — успех, 100%
— Сравнение с эталоном — 99.99(37)%
— Проверка по граничным условиям — успех
— Восстановление матрицы завершено.
— Активация.
У многих бывали моменты, когда просыпаясь, вспоминаешь сотворённое накануне и хочешь оторвать себе голову от стыда. По крайней мере, у меня такие моменты бывали. Однако то, что я испытал по мере осознания «вторичного ассоциативного массива», памяти, это как сравнивать каплю и море. До мысли о самоубийстве не дошло, но желание сбежать в другую галактику очень даже присутствовало. Убийства, гордыня, нарциссизм, презрение, ксенофобия, пытки в промышленном масштабе, бесчеловечные эксперименты над разумными существами, даже над людьми. Несмотря на радость по поводу возвращения сил, отторжение собственных действий и мыслей было столь велико, что появился некий психологической блок, плёнка — будто это не я творил, а кто-то другой, злой брат-двойник. В какой-то мере это было даже правдой. Изначальная ветка, она здесь, подай на неё сигнал, и тот самый злой двойник объявится вновь. Но естественно, как бы ни юлило подсознание, разум знал, вина на мне и только на мне. Даже если это было следствием чужого воздействия, я обязан был это заметить и предотвратить.
Самое неприятное — всё было очень незаметно и все решения смотрелись адекватно, логично в свой момент, по отдельности. Жесткий допрос напавших на моих подопечных тёмных — да, конечно. Продать запытанных их же соплеменникам — почему нет, они уже бесполезны, цена хороша, да и припугнуть, показать, чем грозит нападение, стоит. Принять партию тёмных для пыток — они же не люди, а мне выгодно. Исследование варпа на живых существах — да. Исследования на разумных — у меня есть враги. Массовые исследования — в галактике швали хватает. Ступеньками, помалу, медленно. Овертон. И ускорение сознания только лило воду на эту мельницу, раздвигая временные рамки между изменениями.
Есть граница между дозволенной жестокостью, расчетом и мерзостью. Где она проходит — большой вопрос, но то, что я её пересёк и с изрядной лихвой — не подлежит сомнению.
Какой бы катастрофой ни было случившееся, это подарило мне невероятную возможность — стать лучше. Не в смысле силы или умений. Нет, стать лучше как личность. За пятнадцать реальных и несколько сотен виртуальных лет, я прошёл далёкий путь. И несмотря на допущенные ошибки на этом пути, многие шаги привносили частички качеств, мной весьма ценимых. Воля, гордость, настойчивость, уважение, ответственность и многое другое. Их нельзя просто создать командой на клавиатуре, пусть даже и есть доступ к своему «мозгу», возникнет отторжение, как ты ни старайся. Однако эти частички — родные.
И теперь, словно свой собственный Гудвин, я мог привить себе эти достоинства, на чистый субстрат. Можно назвать это жульничеством, но я действительно приобрёл эти качества за прошедшие годы. Осталось выудить ценные осколки из кипы «сопутствующего багажа», не столь благостного, и собрать в цельную картину. К сожалению, процесс далеко не мгновенный, придётся идти к заветной «вечности» маленькими шажками. И естественно — контроль. Десяти, сто, тысячекратный. Я не имею права позволить себе вновь превратиться в пресловутого арийского уберменша, «звёздную личинку».
***
Пока я пребывал «в себе», во внешнем мире прошло пять дней. Хвала всем Небесам, Вороны не приняли план с бомбардировкой столицы своего субсектора. Меня одновременно порадовало, удивило и несколько обеспокоило, что куклы самостоятельно справились даже лучше, чем в моём присутствии. И в деловом отношении, и в моральном. Причём не только здесь, а по всей галактике. И не только куклы. Вороны собрали Гвардию и практически закончили очистку планеты, даже несмотря на случившийся-таки прорыв хаоса; Гвардия — выступила на высоте и сумела обойтись минимумом безвозвратных потерь, все полки, не только венскейбские; механикусы в кратчайший срок создали проект новых орудий, крайне оригинальный, замечу, и хорошо так раскочегарили Кузницу, попутно устранив множество проблем, от которых завод страдал уже столетиями, включая ту самую нестабильность реакторов. И так далее, все машины вертели свои шестерёнки, не обращая внимания на отсутствующую деталь. Хорошо, если не лишнюю.
Несколько по-детски, но мне всегда казалось, что мир отреагирует резче на мою пропажу. Слегка утешало, что куклы действовали всё-таки по моей матрице.
Немного поразмыслив, я не стал брать прямое управление сетью, ограничившись несколькими основными проектами, эксперимент своего рода. И приступил к чистке авгиевых конюшен. Мой «исследовательский» корабль был выведен из варпа, его обитатели умерщвлены, это был ещё тот сборник грязи, и сам корабль отправился прямиком в пылающие глубины ближайшей звезды. С тёмными так лихо разобраться не удалось, верни я их в Комморру — они займут почётные места в театре боли, из-за меня займут, убить — смотри пункт первый, освободить — не смешно. По своему не лучшему обыкновению, отложил решение, отправив содержимое темницы в кому. Возможно, стоило поступить резче, но с моральными дилеммами я ещё долго на воду дуть буду. Прочие сомнительные проекты также были закрыты. Оставалась ещё одна небольшая, но болезненная обязанность.
Идранель заметно вздрогнула, когда две куклы вошли в её кубрик. От воли провидицы эльдар осталась лишь тень. Скользнув взглядом по лицам вошедших, она тяжело встала и усмехнулась.
— Пришло моё время? Надеюсь, Нерун не передаст эту обязанность в другие руки, я хочу посмотреть ему в глаза напоследок.
— Вы будете освобождены и переданы Вашим соплеменникам. Нерун из клана Звездных Всадников низложен, лишён всех рангов и в данный момент находится под следствием. Как наиболее пострадавшей от его преступных деяний, к Вам переходит его оружие и регалии.
Я передал застывшей эльдарке поднос со сложенной формой Неруна и лежащим поверх неё денн’боком. Идранель как-то механически взяла поднос в руки. Следом я надел на её голову и плечи ажурную конструкцию.
— До тех пор, пока Вы не восстановите защиту разума, не советую снимать эти артефакты.
Отключённые ошейник и наручники разомкнулись и с приглушённым стуком упали на пол камеры. Идранель вновь вздрогнула. Её мысли читались без труда, долгое время эти оковы также служили для неё защитой от шёпота Эмпиреев.
— Следуйте за мной.
Недолгий полёт привёл нас к окраине заброшенного квартала улья, где расположились эльдары. Предварительно я связался с Ронаном, так что нас уже ждала делегация.
— Мне казалось, мы не договорились ещё о цене, — следопыт вышел вперёд.
— Никакой цены не будет. Забирайте её.
— И ты считаешь, что я поверю в то, что здесь нет подвоха?
— Считай как хочешь. Я уже называла Идранель причину, и у меня нет желания повторять её вновь. И ещё, следопыт, лови! — я швырнул ему камень души Тальдиры. Куклы нашли его на одной из баз павшего Магистра. Признаться, у меня весьма чесались руки оживить её, дать нормальное тело, удержался.
— Сестра? Благодарю от…
— Не стоит, считайте это извинением. У вас два часа на то, чтобы убраться из субсектора, или вы будете уничтожены. Группы на Кальдерисе это касается тоже.
— Ультиматум? Это слабо сочетается с извинениями.
— То, что один из нас поступил недостойно с вашей соплеменницей, не меняет факта, что ваша группа — враги. И у вас на руках достаточно крови, чтобы у имперцев подрагивали пальцы от желания спустить курок. Это время — последняя наша уступка. По истечению срока любой оставшийся здесь эльдар будет убит.
Не говоря больше ни слова, эльдары ушли. Растворились в сиянии портала, забрав с собой всё, включая сам портал. Надеюсь, больше мы не встретимся. Не люблю живое напоминание о собственных ошибках.
***
Девять дней спустя вся система застыла в ожидании приближающейся битвы. Минные поля, дроны, разогнанные до околосветовых скоростей астероиды и торпеды, шесть флотов, семь десятков оборонительных станций, тысячи планетарных орудий, миллионы ауспексов и авгуров.
Флот некронов вышел из ускорения в половине светового дня от планеты, под плоскостью эклиптики. И остановился. Я направил ближайших дронов к вражеским кораблям, на что те никак не прореагировали. Обнаглев, я даже пролетел внутрь их порядков, и вновь это осталось безнаказанным. В следующий момент я понял, не было «Саванов». Да, те обладали совершенной системой маскировки, но даже в скрыте, их примерное положение можно было найти по математической модели флота. А сейчас лакуны, которые могли занимать эти корабли, отсутствовали.
Как только я об этом сообщил в штаб, началось методичное просеивание секторов возле планеты. Мы буквально случайно нашли один из «Саванов», обнаружив фронт энергетической волны, которой тот сканировал планету. Несколько секунд спустя, я засёк такую же волну возле своих кораблей. Неизвестно как поняв, что их обнаружили, «Саваны» за считаные секунды набрали скорость и бежали. Все наши попытки их остановить провалились. Однако перед тем, как окончательно исчезнуть с экранов ауспексов, от них прошёл сигнал массовой телепортации. Разумно опасаясь десанта, все корабли активировали противоабордажные системы и стали проверять возможные точки прибытия сигнала. Пустота. Никого, ничего, ноль. Девять часов спустя флот некронов покинул систему, так и не сделав ни единого выстрела.
У всех, у Инквизиции, Ордена, Гвардии, и у меня в том числе, в глазах горел один вопрос: «Что это было?!». Разведка? Не смешите меня. Я два своих флота в щебенку размазал об их порядки и смог уничтожить лишь два десятка кораблей, не из крупных. Один к тринадцати, и это при всех моих уловках и быстродействии. Нет, такими силами выходят покорять даже не системы, а сектора. Гипотез было множество, но ни одна из них не проходила порог достоверности. В итоге, официальной была признана версия, что некроны испугались потерь. Все понимали, что это бесконечно далеко от истинного положения дел, но надо же что-то предоставить людям.
И люди это съели с большой охотой. Два месяца, пока флоты оставались в субсекторе, на случай, если уход некронов был лишь уловкой, на Меридиане шёл праздник. Десятки тысяч проповедников вышли на улицы, славя воинов, проклиная ксеносов и сжигая еретиков. Все основные магистрали перегородили толпы неистовствующих, танцующих и молящихся людей. Миллиарды людей возносили хвалу своим защитникам.
А параллельно шла чистка. Никто не собирался забывать о предателях. Дом Вандей, их союзники и даже просто нейтральные кланы аристократов сгорели в этом пламени ненависти полностью. Их войска, как и большая часть СПО и Гвардии Меридиана отправились в штрафные легионы. Впрочем, вряд ли столица сектора в ближайшее столетие будет испытывать недостаток в пушечном мясе, очереди в призывные пункты стояли километровые, в прямом смысле. Вороны не отставали, по всему субсектору транслировались многочисленные Обряды Крови, смерть на них воспринималась не трагедией, а высочайшей честью. У Цируса явно прибавится забот.
Не обошлось без камня и на другой стороне весов, на Меридиан наложили огромную виру, планета должна была самостоятельно и полностью выплатить содержание пришедших на помощь флотов. Пятнадцать квадриллионов тронов. Для сравнения, средняя зарплата в улье — семьдесят тронов, или, если выбрать пример ближе, это стоимость строительства сотни кораблей класса тяжелый крейсер.
Аурелия оказалась пуста. Основное тело Улькаира исчезло из недр планеты, как и любое проявление жизни на её поверхности. Мир был чист. Лишь небольшое количество странных обелисков осталось людям «на память» от металлических ксеносов.
Вопящий Вихрь. Адская Кузница Поликс
Багрово-рыжий песок облаками носился по воздуху, покрывая живой и непостоянной пеленой любые поверхности, скобля те до зеркального блеска. Впрочем, правильнее будет сказать «по атмосфере», называть воздухом этот суп из сотен компонентов различной степени химической активности сложно.
— Мастер Абаддон, мы рады вновь видеть Вас здесь.
Приветствие оторвало взгляд Абаддона от полосы бронированного стекла, не слишком успешно притворявшегося окном. Делегация механикусов распростёрлась в почтении на полу в абсолютно пустом приёмном зале космического порта.
— Онирус, я пришёл проверить твою работу.
— Конечно, Мастер. Не беспокойтесь, мы даже опережаем график. Позвольте мне еще раз высказать признательность за возможность приложить свои руки к этому чуду. Уверяю Вас, все мы не покладая рук…
— Покажи мне их.
Абаддон оскалил зубы, глядя на лебезящих механикусов. Его забавляло, что те делали это не из страха, а из искренней благодарности. Извечный конфликт между кузнями Поликс и Кастир шёл плохо для первой. Кастирские мастера специализировались на эксклюзиве: демонических машинах и титанах. И творения их рук превратили поверхность вражеской планеты в выжженный, апокалиптический пейзаж. Поликс огрызался и даже порой проводил контратаки, весьма короткоживущие. Но это было агонией. Онирус и его подчинённые не имели четкой специализации и с ходом конфликта прибегали ко всё более отчаянным мерам, хватаясь за любые идеи и соломинки. А потому проект Абаддона виделся им манной небесной.
Мастера Войны радовал энтузиазм механикусов. Репутация Абаддона изрядно пошатнулась после двух крупных поражений в, казалось бы, незначительных конфликтах и потери большей части Черного Легиона. К счастью, у него нашлось решение для этой проблемы. Долгое время Абаддон сомневался, стоит ли использовать нежданный «подарок» от Альфа Легиона, но сейчас это казалось ему единственным выходом. Раз Легионы Хаоса оказались столь слабы и трусливы, их заменят Легионы Железных Людей.
