Приготовим лимонад вместе?

      Глава 15. Усаги.        - У тебя какие планы после занятий? Мы с Рэй решили сходить в торговый центр на маникюр. Ами обещала подойти, если к тому времени закончит в библиотеке, - Минако, игнорируя речь лектора, довольно громко излагала мне свои планы. Профессор ее пока не заметил, а вот рядом сидящие однокурсники уже шикали на нас.        - Мне нужно зайти к Мамору на работу, - отчаявшись успеть записать хоть что-то, я отложила ручку, подперла освободившейся рукой подбородок. В аудитории было немного душно и нам с малышом хотелось как можно скорее выйти отсюда, желательно — прямиком на улицу. Вдохнуть свежего холодного воздуха. А то, в завершение к нашим бедам, кто-то из парней в аудитории надушился отвратительным парфюмом. Думаю — от этого запаха меня тошнило бы и без всякого токсикоза. Да еще эта напасть никак не закончится. Маленькому уже пятнадцать недель, а я все еще регулярно совещаюсь с белым другом. Хотелось просто лечь на парту и пожалеть себя несчастную.        - А по телефону незапланированные траты вы обсудить не можете? Или так скучаешь по мужу? - Минако посмотрела на меня с легкой полу-улыбкой.        - Не в этом дело, - я отмахнулась, хотя и правда очень скучала по Мамору. Сколько бы времени мы не провели вместе накануне вечером и этим утром, мне было мало. Мало его прикосновений, поцелуев, его присутствия рядом со мной. Раньше, я смеялась над фразой «Ты — мой личный наркотик». Теперь, очень хорошо ее понимаю. Впрочем — Мамору хуже любого наркотика. Он — медленно действующий смертельный яд и одновременно — противоядие к нему. Я чуть ущипнула себя за щеку, чтобы вернуться от мыслей о муже к действительности, - Он опять забыл дома обед.        - Это уже который раз? Третий? - уточнила подруга.        - Четвертый, - я тяжело вздохнула и тут же пожалела об этом — слишком глубоко вдохнула запах такого противного для нас с ребенком парфюма, - Еще один раз он не успел съесть обед из-за напряженной работы, и во вторник у их коллеги был день рождения. Вроде как они ходили в кафе вместе в обеденный перерыв.        - А ты не думала, что ему просто твоя стряпня не нравится? - тихо и нерешительно спросила моя подруга. Видно было, что она не хочет меня обидеть, но и такой вариант не рассматривать просто не может, - Кунсайт вот, при всей его любви ко мне, совсем не может есть то, что я приготовила.        - Дома-то он ест, - возразила я, хоть и не слишком уверенно. Сама уже думала о такой возможности, - И ест без каких-то актерских способностей. Ну, то есть… я имею в виду… - пытаясь сформулировать свою мысль, я взяла забытую ручку и стала рисовать что-то, отдаленно напоминающее онигири с глазками в углу страницы. Как раз рядом с понятием вечной истины. Интересно — это моя подсознательное отношение к еде или просто совпадение? - Нет у него на лице скрытого отвращения. И вообще — ты же знаешь Мамору. Если ему что-то не нравится, он говорит об этом сразу и не особенно стесняясь в выражениях. Я это испытала на собственном опыте.        - Усаги! - Минако чуть придвинулась ко мне и ободряюще сжала мою руку, - Если бы он действительно так плохо к тебе относился, его «невыбранные выражения» выглядели бы куда более грубыми. Ну сама посуди, все эти «Пирожок с мясом», «Круглолицая», «Булкоголовая»… Это ведь даже мило, если подумать.        - МИЛО?! - я не могла поверить, что подруга действительно так думает, - Просто с ума сойти, какие нежности! - я не смогла сдержать саркастической улыбки. Жизнь с ним уже начинает накладывать отпечаток. А возможно, как говорит Рэй, это просто гены Чиба через малыша на меня влияют.        - Нет, ты просто подумай, - Минако, кажется, загорелась новой идеей, - Когда вы с ним встретились впервые, сколько лет было самому Мамору? Семнадцать-восемнадцать? - дождавшись моего кивка, она воодушевленно продолжила, - Он сам еще был подростком по большому счету, хоть и более взрослым в душе, чем большинство сверстников. И мог бы описать свое к тебе отношение гораздо более грубо. Согласись , «Булочка» звучит совсем не так обидно, как «Слониха» или просто «Жирная»!        - Я никогда не была жирной! - из-за слов Минако, у меня на глазах выступили слезы.        - Нет-нет, конечно! - подруга забеспокоилась, увидев мою реакцию на сказанное ею, - Но подростки, да еще и парни, бывают очень жестоки. А Мамору обращался к тебе почти ласково, - Желая немного ободрить меня, она сменила тему, - Так зачем ты пойдешь к нему на работу?        - Отнесу обед сама. Если ему что-то не нравится, пусть уже скажет мне это в лицо, а не ведет себя… так, - я не смогла подобрать достойного описания поведению мужа. Что-то мешало мне поверить, что человек с отличной памятью который день подряд «случайно» забывает свой обед на столике в прихожей. Против версии о том, что ему не нравится, как я готовлю, говорило еще и то, что в первые два раза он собирался съесть забытые обеды, когда вернется домой. Но я не настолько уверена в себе и своей готовке, чтобы позволить ему есть еду, весь день простоявшую в теплой комнате.       Университетские занятия в тот день закончились рано. Нас заранее предупреждали, что один из преподавателей уезжает на научную конференцию и заменить его некем. По моим прикидкам, я успевала дойти до здания, где находится офис компании Мамору как раз к началу их обеденного перерыва.       Я не предупреждала Мамору о том что собираюсь зайти, поэтому в сам офис меня не пропустили. Пришлось объяснять охране, к кому и куда я пришла, чтобы мужа вызвали вниз.        - Ваш муж просит передать, что спустится через пару минут, - передав мне слова Мамору, пожилой охранник потерял ко мне всякий интерес. Я отошла к автомату с кофе у входа, прижалась спиной к стене, стараясь дышать глубоко и ровно. Ради нас обоих, я должна была справиться с внезапно начавшим бить меня мандражом. Совсем не была уверена, что Мамору понравится то, что я заявилась к нему на работу. Хотя с другой стороны, что здесь такого? Мы ведь не герои какой-нибудь манги, поженившиеся тайком, а теперь — тщательно скрывающие факт своей свадьбы.       Представив себе, как бы это выглядело в нашей ситуации, с моим постоянно увеличивающимся животиком, я не выдержала и рассмеялась.        - Что тебя так развеселило? - голос Мамору совсем рядом со мной заставил меня мелко вздрогнуть, - Что-то случилось?        - Все в порядке, - я раскрыла свой рюкзак, достала сверток с его обедом, - Вот, ты забыл утром.        - Действительно, - он выглядел удивленным, но не радостным, когда я протягивала ему бенто.        - Если ты с утра поняла, что я его забыл, почему сразу не отдала? - он все же взял у меня перевязанный сверток.        - Мне хотелось поговорить с тобой. А в машине для этого мало времени, - я пожала плечами, застегнула молнию на рюкзаке, снова закинув его на плечо, выжидающе посмотрела на мужа.        - Усако, я на работе. Здесь у меня времени еще меньше, чем в машине по дороге к твоему университету, - с трудом подавив ухмылку, возразил он.        - У тебя обеденный перерыв начался, - я указала на циферблат его часов, - Мамору, что происходит? Что это за хроническая амнезия, заставляющая тебя регулярно забывать дома свой обед? Тебе на самом деле не нравится, как я готовлю? Почему ты так делаешь? Я ведь не настолько глупая, чтобы не понимать — это специально!       Я боялась расплакаться сейчас на глазах у него и выдать, насколько меня задевает эта ситуация. Почему-то совсем не хотелось показывать свою слабость.        - Усако, - он сделал шаг мне навстречу, - Я на самом деле просто забываю взять обед. До сих пор, я жил один и не привык к тому, что кто-то обо мне заботится.        - “Кто-то», - не сдержавшись, я фыркнула, - Когда в следующий раз соберешься врать, не отводи взгляд в сторону. Ты всегда говоришь, что в семье главное доверие, но что это за доверие такое, что ты мне не можешь просто в лицо сказать, что тебя не устраивает в моей готовке?        - Мне очень нравится еда, которую ты готовишь, - спешно возразил Мамору.        - Тогда, почему? - сдерживать слезы стало просто невозможно, я почувствовала, как пара горячих капель одна за другой скользнули по щекам.        - Усако, - он протяжно вздохнул, взъерошил свободной рукой волосы, - Да вот почему! Сколько мне лет? - внезапно спросил Мамору, в упор глядя на меня.        - Двадцать три, - я не понимала, как его возраст соотносится с тем, что он оставляет дома приготовленные мной обеды.        - Двадцать три, - кивая, повторил Мамору, - А обед ты мне собираешь так, будто есть его будет пятилетний ребенок, - он спешно развязал узелок на полотенце, откинул в стороны его уголки, ткнул указательным пальцем в крышку бенто, - Ты купила его на будущее, чтобы передать по наследству малышу?        - Мне показалось, что это забавно, - не выдержав его тяжелого взгляда, я отвернулась в сторону, стала через стеклянные двери рассматривать спешащих туда-сюда по улице прохожих.        - Забавно, для младшего школьника, - Мамору открыл крышку и тяжело вздохнул, - Что это? - мне пришлось повернуться, чтобы взглянуть, что он имеет в виду. Муж держал в руке рыбку, сделанную из вареного яйца.        - Просто яйцо, - я пожала плечами, готовясь к следующему выпаду с его стороны, и он не замедлил последовать.        - Знаешь, Усако, я даже не буду спрашивать, каким образом оно стало розовым, - он развернул ко мне коробку, чтобы я увидела ее содержимое. Как будто я не знала, что сама туда положила, - Ты даже бутерброд выложила в форме какого-то зверя. Прости, опознать не могу. Я понимаю, что сейчас веду себя, как неблагодарная свинья. Но это все не для меня. Все эти детские фигурки меня не радуют, а напрягают. Если ты не можешь по-другому, лучше вообще не собирай мне еду с собой, чем так. Я чувствую себя девочкой лет шести с такими-то обедами!       Я выпустила воздух через сложенные в трубочку губы, неосознанно, сжала обручальное кольцо, пытаясь надеть его глубже на палец, будто это каким-то образом может вытащить нас из этой обстановки, из такого тяжелого для меня разговора. Было обидно, если описать мои чувства в тот момент самыми простыми и общедоступными словами. Но, к моему удивлению, причиной обиды было совсем не то, что он не оценил моих усилий и заботы, которые я вкладывала в эти коробочки с едой.        - Хуже всего, с какой легкостью ты мне врал, - я не хотела этого произносить, но промолчать сейчас значило поступить так же, как он. Копить обиды и недосказанности, чтобы в один день не выдержать, выплеснуть на него все разом и разрушить брак, перечеркнуть привычную жизнь нашего ребенка, я хотела еще меньше. Наш брак основан не на том, на чем нужно строить отношения. Но это не значит, что им нужно раскидываться, размениваться, как чем-то лишним, не приглянувшимся.       Мамору не знает, как ведут себя люди в семье, в браке. Но у меня перед глазами всю жизнь был замечательный пример семьи моих родителей. Раньше, я думала, что вся их супружеская жизнь была легкой и безоблачной, но после того, как мама рассказала о первых годах своего замужества, я многое поняла. Поняла, например, что справиться можно со всем — с бытовыми проблемами, ревностью, бедой. Если оба приложат усилия и проявят упорство. Не знаю, как насчет упорства, но в упрямстве нам обоим не откажешь. Если вдуматься — мы оставим далеко позади общепринятых фаворитов в соревновании по упрямству. Ослы и бараны будут горько рыдать на втором и третьем местах пьедестала. Пора, наверное, приложить свое упрямство к хорошему делу.        - Если бы ты сразу сказал, было бы гораздо лучше, - упрямство, где мое чертово упрямство? - Мне конечно было бы неприятно и обидно, но ты не врал бы мне. Сейчас, ты соврал по малости. А какой будет следующая ложь? - почему-то, очень хотелось посмеяться над самой собой. Вышла замуж, размечталась о своем «долго и счастливо», но мы ведь совсем не изменились внутри с тех пор, как познакомились. Совсем. Как были, так и есть. Булкоголовая и бака. Судьба или полная идиотка, или обладательница какого-то эксклюзивного чувства юмора, раз позволила нам оказаться в одной постели, а после — завести все так далеко. И шуточки этой вздорной особы понятны только ей. А нам с ними жить, с этими шутками.        - Усако, я просто не подумал, что с твоей точки зрения это все будет выглядеть именно так, - он обескураженно смотрел на меня.        - Ты умеешь не думать, не анализировать, не просчитывать? - помимо воли, я немного развеселилась, хоть это и было горькое веселье.        - Когда дело касается тебя, я много чего не умею, - в этот момент, он казался мне более растерянным и беззащитным, чем когда бы то ни было на моей памяти. Я видела, что он только сейчас осознал, что сделал мне больно. Это была не самая большая боль, которую он мне причинил. Когда я сказала ему о ребенке и увидела его реакцию, когда он предлагал выйти за него, руководствуясь лишь одним: «Так надо!», было больнее. В утро нашей свадьбы, Нефрит попросил меня не делать его другу больно. Так почему же он не подошел с этими же словами к Чиба?       Он шагнул ко мне навстречу, намереваясь что-то сказать или сделать, но не успел. Двери лифта в паре метров от нас разъехались в стороны и на этаж вышел парень на вид чуть старше моего мужа. Платиново-белые волосы спускались чуть ниже ушей, в ухе — щегольская длинная сережка. Он скользнул по моему мужу холодным цепким взглядом и усмехнулся.        - Чиба, сдается мне, ты получаешь зарплату не за беседы с красивыми девушками? - он усмехнулся, довольный собственной колкостью, двинулся к нам, - Миссис Чиба, полагаю? - его взгляд скользнул по мне без особого интереса. Да и с чего ему быть заинтересованным во мне? Прежде мы виделись лишь раз и на нашей с Мамору свадьбе они с женой почти не задержались, - Простите, у меня очень плохая память на лица.        - Мистер Дайомондо, простите, нам с женой нужно закончить личный разговор. К тому же, сейчас у меня обеденный перерыв. Его я могу проводить так, как сам сочту нужным, - муж не слишком уважительно посмотрел на своего начальника. Стать причиной его проблем на работе я совсем не хотела, поэтому легко тронула Мамору за рукав свитера.        - Мы договорим вечером, хорошо? Дома, у нас будет на это много времени.       Я не хотела выносить происходящее между нами на глаза его коллегам, начальству. Кивнув ему и его начальнику, я собиралась уйти, но Мамору остановил меня, положил руку на мое плечо.        - Усако, подожди, - он тихо окликнул меня, но оборачиваться я не хотела. Сама понимала, что выгляжу сейчас слишком несчастной.        - Мамору, - он не дал мне продолжить, перебил.        - Я не хочу, чтобы ты уходила, назвав меня просто «Мамору», - он тяжело вздохнул у меня за спиной и я почувствовала, как этот вздох обдал мой затылок горячим дыханием, как от него зашевелились волоски, выбившиеся из прически, - Когда мы сидели в доме твоих родителей в первый вечер после свадьбы, ты сказала, что теперь я для тебя «Мамо-Тян». И я хочу им быть, Усако, пожалуйста, - в этом последнем произнесенном слове было столько чувств, что только с огромным трудом мне удалось сдержать внезапно с новой силой подобравшиеся к глазам слезы, - Я не прав, понимаю и признаю. Но прошу тебя, не лишай меня этого. Как бы я не был виноват, до тех пор, пока могу все исправить, зови меня только «Мамо-Тян».       Мне пришлось несколько раз очень глубоко вздохнуть, чтобы немного прийти в себя и обернуться к нему. Я даже смогла вымученно улыбнуться. Надеюсь, что он не заметил разницы между моим обычным весельем и этой улыбкой, к которой пришлось себя принуждать. Как бы там ни было, мучить его мне совершенно не хотелось.        - Хорошо, Мамо-Тян, мы договорим вечером. Возвращайся к работе, не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за меня, - я смогла только охнуть от неожиданности, когда он притянул меня к себе и крепко обнял не смотря на то, что рядом были посторонние люди. Такие проявления были совершенно не в его характере. Даже на нашей свадьбе, когда проявления чувств были как никогда кстати, он только два раза поцеловал меня. И один из двух поцелуев был, можно сказать, обязательным. Благодаря этому объятию, я поняла, что Мамору на самом деле переживает из-за всего произошедшего.       Уже выйдя из здания, я поняла, что не забрала у мужа злосчастную коробку. Хотела вернуться, но через большие стеклянные двери увидела, как он входит в кабину лифта, сжимая бенто вместе с полотенцем до побелевших костяшек пальцев.       Девочки ждали меня в небольшом кафе неподалеку. Рэй в очередной раз поссорилась с Джедом накануне и видимо до сих пор они не были готовы к примирению. Как это у нее получается — все время ругаться и при этом оставаться энергичными и вполне довольными жизнью? Единственная ссора с Мамору, кажется, полностью меня обессилила. Да и он выглядел выбитым из колеи, когда я уходила. Может, все дело в том, что они полностью уверены в своих чувствах, в отношениях и друг в друге и все эти мелкие дрязги их давно уже не пугают?       Бросив свой рюкзачок на свободный стул, я села на соседний, сложив руки на столе, уперлась в них подбородком. Желудок болезненно сжимался не то от тошноты, не то от голода. Но после нашей размолвки даже думать о еде было противно.        - Рассказывай, - Рэй ободряюще коснулась моего плеча. Я дернула головой, не потому что не хотела делиться с подругами своими переживаниями, а потому что не знала с чего начать.        - Ты узнала, что у Мамору с памятью? - не знаю, осознавала она это или нет, но Минако помогла мне собраться с мыслями, задав этот простой вопрос.        - Ему просто не нравится, как я оформляю бенто, - я пожала плечами, отчаянно стараясь вернуть себе обычный беззаботный вид, - Не понимаю только, почему он сразу об этом не сказал, к чему все эти игры в «ой, я забыл!»? Знаете, девочки, у меня совсем пропало настроение делать маникюр. Пойду-ка я домой, - я хотела подняться и уйти, но Минако вцепилась в мою руку, как в последнюю надежду на спасение.        - Никуда ты не пойдешь одна в таком состоянии! - заявила она тоном, не терпящим возражений, - Сейчас, мы все собираемся и идем к нам. Кунсайт вчера купил мне здоровенную коробку пирожных. Одной мне с таким количеством за месяц не справиться, а вот если помогут лучшие подруги — другое дело. Там ты расслабишься, отдохнешь и сможешь всласть поругать своего черствого, невнимательного мужа.        - Если не хочешь, чтобы мы это слышали, можем даже в другую комнату выйти, - поддержала ее Рэй с необычной для нашей темпераментной брюнетки мягкой улыбкой.        - Девочки, - пожалуй, впервые в жизни, я понимала, что значит: не найти слов. Я действительно не знала, что сказать, чтобы выразить всю свою благодарность за поддержку, которую они готовы мне оказать.        - Думаешь, мы не знаем, что такое семейная ссора? - Рэй придвинулась ближе и обняла меня за плечи. На этот раз, мне с трудом удалось сдержать смешок. Уж кому-кому, а ей это точно известно.        - Иногда кажется, что ты уже полностью в порядке. Но стоит произойти какой-то, на первый взгляд — незначительной ерунде и снова накатывает. Хочется только плакать и жалеть себя. А еще — иногда, вернуться в тот день, когда познакомилась с ним и просто перейти на другую сторону улицы. Кажется, что любой другой мужчина понял бы тебя гораздо лучше, чем этот идиот.        - А вы с Кунсайтом тоже ссоритесь? - если честно, я была удивлена. К ссорам Рэй и Джеда, все мы давно привыкли. Но отношения остальных друзей всегда казались мне идеальными, безоблачными. Такими, о которых пишут книги и песни, снимают романтические фильмы.        - Еще как! - она усмехнулась, - Боюсь, без этого вообще ни одна пара не обходится, - Минако достала из сумки мобильный и разговаривая со мной, водила большим пальцем по дисплею. Наконец, она нашла то, что искала в памяти и прижала трубку к уху, - Ами, у нас изменились планы. Вместо торгового центра, мы встретимся у меня дома.       Вторая волна, о которой предупреждала Минако, накрыла меня, когда мы уже были в комфортной, со стилем и вкусом обставленной гостиной Мины и Куна. Не знаю, что на меня подействовало, то ли воспоминание о размолвке, то ли собственный взгляд, быстро прошедший по снимкам счастливой, любящей друг-друга пары. Так или иначе, но слезы хлынули сплошным потоком, всхлипы прерывались сбивчивой речью. Торопясь и прерываясь, я пыталась рассказать подругам все о сегодняшней размолвке.        - Ей бы успокоительного, - тихо произнесла Рэй, вытирая мои мокрые щеки бумажной салфеткой.        - А можно? - Минако с сомнением посмотрела на меня, - Я совсем не хочу навредить их ребенку.        - Ну хоть чай ей завари! - брюнетка начала раздражаться, - Мед и лимон у тебя есть?        - Должны быть, - воодушевилась Минако и ушла в сторону кухни.       Через пару минут, она буквально всунула в мои руки большую чашку с буквально дымившимся напитком.        - Спасибо, - стараясь удержать дрожь в руках, я сделала первый крошечный глоток.       Кажется, хлопка двери и звука шагов в холле не услышал никто из нас.        - Мина, ты дома? - Кунсайт показался на пороге гостиной и с минуту разглядывал представшую перед ним картину. Рыдающая подруга жены, разбросанные по дивану и низкому журнальному столику скомканные салфетки, покрытые малопривлекательными пятнами, - Что случилось?        - Это ты у друга своего спроси, до чего он жену доводит, - зло огрызнулась Рэй. Минако была более нежна и добра по отношению к собственному мужу. Она не отошла от меня, продолжая придерживать чашку, чтобы я не пролила на себя напиток и не обожглась, но повернулась к Кунсайту.        - Усаги и Мамору поссорились. Она очень переживает из-за этой ссоры. А что ты делаешь дома в такое время?        - Подписывал бумаги и ручка потекла. Измазал себе все манжеты, не могу же я в таком виде явиться на встречу? - он показал жене рукава испорченной рубашки. Потом вдруг подошел к нам и сдвинув все бумажные комки на один конец столика. Сел на гладкую поверхность столешницы, - Что вы там натворили?       Мне пришлось еще раз рассказать историю нашей первой ссоры. Кунсайт не перебивал и никак не комментировал мои слова, лишь сдержанно хмыкнув в кулак, когда я описывала обед, приготовленный для Мамору.        - Ты очень на него сердишься? - спросил друг Мамору, когда я закончила свой рассказ и залпом отпила почти половину содержимого чашки, чтобы успокоить нервы, которые никак не хотели приходить в норму самостоятельно.        - Он не должен был меня обманывать, - сквозь собственные всхлипы, я не узнавала свой голос. Он казался чужим, жалким.        - Постарайся взглянуть на ситуацию с другой стороны. Мамору одновременно скрытный, но и очень прямой человек. Про таких часто говорят: что на уме, то и на языке. Конечно, он умен и не станет, скажем, в лицо высказывать своему начальнику, что он дебил. Но и скрывать этого своего отношения, лебезить перед ним никогда не станет. Понимаешь, о чем я? - стальные глаза будто сверлили меня в упор. Под его взглядом, я кивнула. Перед собственным внутренним взором будто встала сцена в фойе компании, когда Мамору общался со своим начальников. Вроде и вежливо, но в то же время — ясно давая понять, что распоряжаться собой и своим временем он не позволит, - Он ведь и тебе до сих пор всегда коротко и ясно обрисовывал свое отношение, что бы не чувствовал, что бы ни думал. Так?       И снова, я могла только кивнуть, вспоминая его откровения. И хорошие, и плохие. Действительно, он ничего не скрывал.        - В этот раз, он молчал только потому, что на самом деле очень боялся тебя обидеть, сделать тебе больно. Мамору видит, как ты стараешься, как заботишься о нем и это не может оставить его равнодушным. Но свою благодарность за твою заботу он выражает именно так. Он хочет, чтобы ты была уверена: все твои действия правильны, ты ничего не можешь сделать не так, как нужно. Не знаю, откуда у него такая тяга к идеальному впечатлению, которое он производит на окружающих, но он боится быть не принятым, отвергнутым. И тебя старается оберегать от этих потрясений. Даже если это значит немного покривить душой перед тобой. Постарайся, пожалуйста, сердиться на него не слишком сильно. Он, конечно, болван, но иногда ему можно это простить, - неожиданно, он весело улыбнулся и подмигнул мне. Потом вытащил из упаковки еще один носовой платок и протянул мне, - Успокаивайся. Ты же не хочешь, чтобы и малыш расстроился, - закончив говорить со мной, он поднял глаза на жену, - Милая, мне нужна моя голубая рубашка.        - Конечно, пойдем, - Минако протянула ему руку, чуть пошевелила пальцами, приглашая его последовать за ней.        - Ну как ты? - спросила Рэй, когда мы остались одни в гостиной. Ответить ей я не успела. В кармане моих джинсов завибрировал телефон. Достав его, я увидела фотографию мамы, спешно ответила на звонок.        - Родная, что у тебя с голосом? - едва я поздоровалась, мама заволновалась. Отчего-то, рассказывать ей о нашей ссоре не хотелось. Мамору не получил любви в своей семье, я надеялась, что получит ее в моей. Ведь моя мама способна полюбить и согреть любого. В наши с девочками школьные годы она стала будто общей мамой для всех моих подруг.        - Ничего, мамочка. Просто вдруг грустно стало, - я очень надеялась, что все, прочитанное мной о внезапных перепадах настроения во время беременности — правда и мама спишет мое настроение на ожидание малыша.        - Сейчас, я тебя развеселю. Главный редактор в папином журнале досрочно выходит на пенсию по состоянию здоровья. Руководство решило, что папа прекрасно справится с этой должностью. Через пару дней он вступит в должность, а сегодня вечером мы устраиваем ужин для друзей, родственников и некоторых коллег папы в его любимом ресторане. Надеюсь, у вас с Мамору не было планов на сегодняшний вечер? Понимаю, все очень неожиданно, но папа очень рассчитывает, что вы будете вместе с нами.        - Конечно, мамочка, мы придем. Передай от нас папе поздравления, - я улыбнулась, вытирая лицо платком.        - Я заказала столик на восемь. Солнышко, ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? - беспокойство в ее голосе никуда не делось.        - Уверена, и я, и твой внук в полном порядке. Сейчас еще съедим пару пирожных у Минако и все будет совершенно потрясающе, - мысль о еде до сих пор не вызывала воодушевления, но у мамы должен был сработать простой рефлекс: если Усаги интересуется пирожными, все отлично.        - Хорошо, родная. Тогда, до вечера. Мне нужно еще позвонить твоей тете, двоюродному брату папы и кое-кому из друзей, - задумавшись, мама перечисляла еще кого-то. Я дослушала, пока она, спохватившись, не попрощалась, еще раз подчеркнув, что они с папой будут очень ждать нас на внеочередном семейном празднике.        - Мне нужно идти, - я еще не убрала телефон на прежнее место, продолжала крутить его в руках, думая, как лучше сообщить Мамору об ужине. Звонить и говорить с ним я еще не была готова. Решив, наконец, написала ему сообщение: «Папу повысили. В восемь мы с ними ужинаем в ресторане». Кажется, просто и понятно. Снова посмотрела на подругу, - Нужно успеть подготовиться к вечеру, красоту навести, - я неопределенно махнула рукой вокруг своей головы, давая понять, что гипотетическая красота должна будет располагаться где-то в этом районе. Рэй усмехнулась.        - Сама ты мало что наведешь. У тебя же руки дрожат, не видишь, что ли? Подожди, - она немного развернула голову в сторону лестницы на второй этаж, где довольно давно уже скрылись хозяева дома. Повысила голос, чтобы ее услышали и в спальне, - Вот кое-кто вспомнит, что у нее гости и мы тебя проводим домой. Заодно — и красоту наведем, - вновь обращаясь ко мне, Рэй улыбнулась.       Из дома Минако и Кунсайта мы вышли только через полчаса. После того, как приехала Ами, а хозяин дома, наконец, уехал на работу.       Ами впервые была в квартире Мамору и конечно ее заинтересовала его большая библиотека. Минако — большая любительница кошек и владелица шикарного белоснежного «британца» Артемиса с огромным удовольствием приласкала нелюдимую Луну. Но та не оценила проявленной нежности. Размахнувшись, кошка хлестко провела лапой с выпущенными когтями по тыльной стороне ладони моей подруги. Такое поведение кошки меня поразило. С самой первой встречи, она никогда не проявляла по отношению ко мне агрессии. А с тех пор, как я переехала в эту квартиру, и вовсе постоянно ластилась ко мне, запрыгивала на колени, терлась мордочкой о лицо и ноги.       Пришлось загнать Луну в свободную спальню, которая когда-то была детской Мамору, а вскоре — станет комнатой нашего малыша.       Подруги помогли мне привести себя в порядок к ужину с родителями. Минако помогла мне справиться с волосами, уложив их не в привычные хвостики с оданго, а в пучок из которого на первый взгляд небрежно, но очень красиво, выбивались небольшие прядки. Рэй выбрала для меня платье. Шерстяное вязаное чуть выше колена не особенно любимое, но очень подходящее и к случаю, и к моему животику. Оно не давило, не сковывало и никаким образом не мешало малышу. Нам втроем пришлось выдержать целое сражение с Ами за мое право надеть любимые туфли на каблуках.        - Брось ты, умница, - Минако продолжала спорить, даже надевая пальто в коридоре, - Мамору совершенно точно не позволит ей идти до ресторана пешком. И дома, и на месте, ей нужно будет пройти пару метров до машины и до столика в ресторане. Все будет в порядке, - она прижала руку к моему животу и улыбнулась, - Правильно я говорю, маленький? Мама не устанет, а красивой быть должна, - она подмигнула мне и обняла Ами, - Не беспокойся ты так. Все будет хорошо. Зато, посмотри, какая у нас красавица получилась!        - Не у нас, а у мистера и миссис Цукино, - поправила Рэй, подкрашивая перед зеркалом губы, - Ну, и Мамору от себя добавил, - она тоже погладила мой живот и закатила глаза к потолку, - Так, девочки, пошли отсюда, пока я тоже не задумалась о продолжении рода.       Со смехом и шутками, они покинули квартиру, я выпустила Луну из ее убежища, погладила ласкающуюся ко мне кошку.       Когда я в кухне наполняла ее мисочку кошачьими консервами, услышала щелчок замка в прихожей. Глубоко вздохнув, я вышла навстречу к Мамору, он разувался, стараясь удержать в руках на самом деле огромный и какой-то несуразный букет. Кажется, в него просто собрали все, что нашлось у продавца цветов.        - Привет, - он не решался взглянуть на меня в течении нескольких долгих минут.        - Привет, - так же, как и ему, мне не хотелось вспоминать о сегодняшней ссоре, но и просто забыть о ней не получалось ни у него, ни у меня.       Разувшись, он привалился спиной к двери и посмотрел на меня, слабо улыбнулся.        - Ты очень красивая.        - Спасибо, - я все еще стояла в кухонном дверном проеме, пока он не протянул руку мне навстречу.        - Иди сюда, - шепотом позвал он. Я подошла, вложила руку в его ладонь, провела кончиками пальцев по его.        - Погано, да? - негромко спросил Мамору, словно пытался одним словом описать все те эмоции, которые мы оба пережили сегодня. Я кивнула. Еще как погано, - Я хотел купить тебе букет любимых цветов. Но уже в магазине понял, что понятия не имею, что ты любишь. Пришлось взять почти все, что у них нашлось.        - Почему почти? - эти слова вызвали у меня удивление.        - Про твою аллергию на лилии, я помнил, - он невесело усмехнулся, протянул мне букет, - Так какие? - вместо ответа, я провела пальцем по краю лепестка красной, почти бордовой, розы, - Я запомню, - тихо пообещал Мамору.        - Нужно поставить в воду. Разберу его позже, - я забрала букет, который с трудом могла обхватить обеими ладонями и вернулась в кухню, чтобы поставить в кувшин для сока. Это великолепие просто не вошло бы ни в одну вазу.        - Зачем разбирать? - спросил муж, следуя за мной.        - Большинство этих цветов вместе не стоит, - я наполнила кувшин водой, поставила в него цветы и обернулась, чтобы тут же оказаться в его руках. Прежде чем его губы накрыли мои, я успела только тихо выдохнуть: «Мамо-Тян...».