Brothers' War

      Переместившись к Отцу, архангелы обнаружили себя в Эдеме. Но здесь все было далеко не так спокойно, как обычно. Громкий голос Творца разносился по всему райскому саду. Он был в ярости. Казалось, что если бы этот самый голос мог бы что-либо изменить здесь, то, заместо прекрасных деревьев с разнообразными сочными плодами и крупными цветами, в центре Эдема появился бы огромный вулкан, что уничтожил бы здесь все живое. — Я разочарован в тебе, Лилит, — услышали Гейб и Люц голос Бога. — Я думал, что дал понять вам обоим, что Запретный Плод есть нельзя. Ни при каких обстоятельствах. Но ты ослушалась Моего приказа. За это ты будешь изгнана на Землю. Навсегда. Пока смерть не настигнет тебя, тебе придется трудиться, чтобы найти пищу и кров, чтобы выжить. — Габриэль заметил, что на этих словах Люцифер улыбнулся. Но тот странный огонек в глазах выдавал, что он опять изменился. Словно что-то влияет на него. Краем глаза Гейб увидел, как на руке Люцифера опять засияла Метка.       — Люси! — окликнул Гейб брата, после чего улыбка спала с лица старшего архангела, и огонек в глазах погас, уступая место истинным чувствам, довольно сильно отличающихся от тех, что были пару мгновений назад. Архангел перевел непонимающий взгляд на брата. — С тобой опять что-то не так… — произнес младший архангел, указав на Метку, которая больше не светилась.       В следующую секунду неподалеку раздался шелест огромных крыльев Михаила, что оповещало о его приходе в Эдем. Гейб понял, что разговором о Метке прямо сейчас они не добьются ничего хорошего. По крайней мере, он смог понять, что делает Люцифера… другим.       — А знаешь, что? — произнес Гейб, пока ни Отец, ни Михаил их не заметили. Когда он поймал не себе взгляд Люца, он договорил: — Давай-ка пока что обойдемся без Отца? — предложил он. Тот на несколько мгновений задумался, нахмурившись, смотря на руку с Меткой, после чего все же заговорил.       — Пожалуй, ты прав, — согласился он, после чего они оба оказались где-то на Земле. Они стояли на песке, а рядом, буквально в паре шагов, волны соленой воды ласкали берег, создавая умиротворяющий шум. — Почему мы раньше здесь не бывали? — изогнув бровь, спросил Люси, осматривая местность.       В нескольких метрах от архангелов песок заканчивался, плавно переходя в зеленую траву. Чуть далее виднелись стройные деревья, покрытые мощной коричневой корой, защищающей их от палящего солнца. На верхушках их огромные темно-зеленые листья расходились в разные стороны, а под самой кроной висело несколько крупных круглых плодов с бурой ворсистой кожицей.       — А мы знали, что такие места есть? — усмехнулся в ответ младший архангел. — Ну да ладно. Вернемся к делу, — став более серьезным, но не прекращая восхищаться прекрасным видом, произнес Габриэль.       — К какому делу? — не понял Люси, чересчур отвлекшись на море, чистое небо, мягкий обжигающий песок и странные деревья. Теперь он стоял в одних шортах и футболке, дабы по полной отвлечься от всех проблем. Да и серьезность постоянно несерьезного брата не могла не напрягать.       — Я о Метке, — протянул Гейб, закатив глаза. — Она меняет тебя. Слишком сильно. И не в самую лучшую сторону. Ты создал место, где после смерти тела души людей будут страдать веками. Зачем?       — Не знаю, — легко отмахнулся Люцифер. Но, поймав на себе строгий взгляд брата, он все же пояснил, устало простонав что-то типа «Я думал, в нашей семейке зануда — Михаил, и уж никак не ты». — Ну, ты просто подумай. Неужели согрешившие люди заслуживают жить в Раю? Их не должно там быть! Ведь грешник не должен наслаждаться жизнью… даже после смерти, — невнятно пробормотал он.       — Ты про Лилит?       — И про нее тоже, — кивнул архангел, словно это его совсем не смущало. Да, это он дал ей плод. Да, он создал ее именно так, чтобы она не могла отказаться. Да, он влиял на нее ежедневно лишь для того, чтобы она пала вместе с Папочкиной обезьяной. «И поделом ей», — решил про себя Люцифер.       — Люси, если ты забыл, то…       — Да помню я, помню, — перебил Люцифер младшего брата, отводя взгляд. — Как думаешь, это съедобно? — спросил он у Гейба, указав на круглый плод на почти прямом дереве.       — Люцифер! — прикрикнул Габриэль, прерывая размышления брата. — Ты не понимаешь серьезности того, что происходит? Я так не думаю… Так скажи, какого черта ты ведешь себя, как ребенок?! — Как только Гейб закончил свою пламенную речь, Люцифер рассмеялся. На непонимающий взгляд брата он ответил просто:       — Нет, ну серьезно, Гейб, ты сейчас так похож на Михаила, — сквозь смех сказал он. — Весь такой серьезный, зациклился на проблемах, — на этих словах архангел щелчком пальцев создал что-то типа гамака, после чего упал на него, продолжая улыбаться. — Расслабься, отдохни, съешь конфетку, как сам постоянно говоришь.       — Люцифер, черт бы тебя побрал! — очередным щелчком пальцев убрав это подобие гамака, крикнул Габриэль. Не ожидающий такого архангел упал на песок, выругавшись. Гейбу казалось, что тот действительно не понимает, во что они встряли. Из-за них Лилит изгнали с Небес! Им за это явно не дадут по шоколадке. — Нам нужно хоть что-нибудь придумать, пока Отец или Михаил не поняли, что это все из-за нас!       — Ну, формально, это только из-за меня. Ты в сторонке стоял и не знал, что я задумал, — хмыкнул Люцифер, поднимаясь с песка, потирая ушибленную спину. — Так что это только мои проблемы…       — Лучше заткнись, — прошипел младший архангел, закатив глаза и отведя взгляд на далеко простирающееся море. Линия горизонта еле заметна, из-за темно-синего цвета моря и совершенно чистого, безоблачного неба. — Еще чего выдумал, — недовольно фыркнул он. — Только его проблемы, — передразнивая брата, произнес Гейб. — Если ты не забыл, мы братья, и…       Внезапный крик какой-то птицы напугал обоих архангелов, не дав младшему договорить. Они обратили свои взоры вверх, на источник оглушающего звука. Высоко в небе можно было разглядеть пару небольших точек, кружащих над водой. Четко на фоне голубого неба выделялись их огромные белоснежные крылья, взмывающие снова и снова, рассекающие воздух.       «Сейчас же явитесь ко Мне», — раздался разъяренный голос Отца в голове каждого архангела. Братья переглянулись, и в глазах обоих промелькнул страх. Отец понял, что произошло, и теперь Он накажет виновника изгнания Лилит. И почему-то кажется, что Он определенно точно уверен в том, что этот самый виновник — его второй сын. Люцифер.       — Давай уже, у нас мало времени, — дрожащим голосом произнес Габриэль. Он не хотел, чтобы это был конец. Это не могло быть концом.       — Времени вообще нет, — коротко ответил Люцифер. Он старался сохранять спокойствие, выглядеть уверенным в том, что все будет хорошо. Если не для себя, то хотя бы ради брата, который все еще надеялся на хороший конец. — Придумаю что-нибудь на ходу. Я делал это так много раз… Думаю, что и сейчас получится, — улыбнувшись, сказал Люси, пряча за спокойствием страх.       Гейб неуверенно кивнул, после чего оба архангела переместились к Отцу.

***

      — Дети Мои, — начал Бог, как только все четыре архангела оказались перед ним. В глазах Михаила читалась ярость, Рафаила — непонимание, Габриэль — страх и ужас, которые он тщетно пытался скрыть от остальных. Только Люцифер выглядел спокойным и уверенным. И лишь Гейб знал, что скрывается под этой маской — и он знал, что это была маска. — Я собрал вас здесь, дабы выяснить, кто наказал Лилит съесть Запретный Плод.       — Отец, это сделал я, — в следующую же секунду раздался голос второго архангела.       Михаил устремил на него разъяренный взор, Рафаил все еще смотрел с непониманием происходящего, не веря до конца в то, что Люси, тот самый братец, который научил его шуточкам и удачным планированиям подколов, мог сделать так, чтобы Лилит была изгнана на Землю. Гейб же не мог поверить, что Люцифер сознался. Вот так сразу. Ведь он сказал, что придумает, что сказать. Что сможет сделать хоть что-нибудь, чтобы на него это не свалили, сказав что-то вроде: «Она сама решила съесть эту айву, и не слушала моих отговорок»… Но уже слишком поздно.       — Ты во всем виноват! — прокричал Михаил, и голос его эхом пронесся по всему Раю. — Как ты мог так поступить?! Как ты мог предать Небеса? И своих братьев! Гейб, а я тебя предупреждал, — добавил он, повернувшись к младшему брату.       — Михаил, он не виноват! — воскликнул Гейб, вставая на защиту брата. Он не может допустить изгнания Люцифера. Не может… — Печать, что Отец дал ему, это она заставила Люцифера сделать все это! Она как-то влияет на него… Как-то меняет его.       — Почему вы не сказали об этом раньше? — спросил Отец, внимательно глядя на Печать на руке одного из Своих сынов. Ни Гейб, ни Люси не ответили, просто не в силах за несколько секунд придумать что-нибудь вразумительное. — Я мог бы убрать это влияние, — сказал Он спустя несколько мгновений молчания, сопровождающегося «Ну» и «Эм», исходившими от двух братьев, пытающихся сообразить ответ. После этих слов он прикоснулся пальцем Своим до Печати. По эмоциям, отобразившимся у Люцифера на лице, можно было понять, что определенно точно что-то изменилось. Когда Отец убрал Свою руку, он произнес: — Это должно помочь.       — Отец, а что с Лилит? — спросил Михаил своим, как всегда, во всем уверенным голосом. Порой он бывает заносчив. Даже слишком. — Ты вернешь ее в Эдем? Она не заслужила изгнания, если все это произошло из-за Люцифера.       — Из-за Метки, — поправил его Гейб негромким, но раздраженным голосом.       — Да какая разница? Метка принадлежит Люциферу. Они — одно целое. Так что разницы никакой нет: о Люцифере мы говорим или о Метке, — хмыкнул старший архангел.       — Закрой рот, — резко сказал Люцифер. Как же его достали эти выходки старшего братика. Но, как говорится, семью не выбирают. Они все принимают Михаила таким, какой он есть. Заносчивым самоуверенным занудой.       — Нет, Михаил, Лилит останется на Земле. Она могла бы не принимать эти Плоды, послушавшись Моего приказа. Но она не сделала этого. Она согрешила, хотя могла отказаться. Она продолжит пребывание в изгнании, и душа ее вернется сюда только после ее смерти, — пояснил Творец. На последних словах Гейб и Люц нервно переглянулись, подумав про Ад, но решили пока что забить на эту небольшую проблемку. Теперь все более-менее наладилось. — А сейчас Мне нужно сотворить новую женщину, которая будет предана Адаму и слову Моему, — серьезно сказал Отец, после чего бесшумно исчез, оставив архангелов наедине друг с другом.       — Ну, ты это… — замялся Михаил, обращаясь к Люциферу. — Извини меня, — нехотя выдавил он через пару секунд. Даже если он и не хотел извиняться и не чувствовал себя виноватым, действительно считая правдой то, что он сказал недавно, он должен был извиниться. Если есть шанс, что все будет как раньше, это — необходимость. Отцу не понравится, если в мирное время его старшие сыновья будут враждовать.       — Да ладно тебе, — улыбнулся Люц, после чего последовали крепкие братские объятия. — Теперь все наладится.       — Все наладится, — эхом повторил Михаил, не до конца уверенный в сказанных ими обоими словах. Просто не может быть все так просто, как это вышло в этот раз. Это слишком хорошо. Так не бывает.       Но все они надеются, что именно это «невозможное» вдруг станет возможным. Надежда — все, что у них осталось.